Эскорт Ее Величества.

Эскорт Ее Величества. Часть I. Забвение Глава 1. Начало Створки дверей открылись — я вдохнул свежего воздуха. Очутился прямо перед залом. Думаю, этого будет достаточно для следующих нескольких часов. Я аккуратной поступью шагаю вперед, думая только об этом заседании. Все будет хорошо, заранее предугадываю я. Главное не запинаться и стоять уверенно, будто все хорошо и моя жизнь прекрасна. Кого я обманываю — все катится ко дну. Если я завалю это дело — прощай, моя беззаботная жизнь. Придется опять заводить жену и детей ,а уж такого летального исхода себе я позволить не могу. Нужно как-то затянуть время...но как? «...постарайся потянуть это...время» — думаю я, похрустывая пальцами. Время идет, а я всю стою как истукан. Пора завязывать с мышлениями, начинается новенькая жизнь, и я должен прожить ее красиво и с гордостью. Я прохожу мимо клерка , задаю ему пару вопросов, он на них отвечает. Вот причуда. Единственный человек, который умудряется болтать, писать и приветствовать всю эту серую массу. А я не серый, я оранжевый. Блистаю как солнце. Незаметно для себя я пожал руку одному местному начальнику департамента — тот крепко сжал ее своими лапищами, ехидно улыбаясь и приговаривая свои атеистические доводы. Вашу же пресвятую Марию! Зачем так делать? Ну веришь ты в Бога или нет, кому нужно твое мнение? Людям нужны яркие идеи, бурно хлестающие из твоей головушки. А уж свое "мнение " побереги для своей женушки, раз хочешь слыть умным и начитанным мужиком. Даешь людям знания, они тебе — деньги. Вот вся концепция счастливого человека. Являешься тупым и безнадежно глупым человеком, иди в армию и служи людям- отбросам. Сейчас главное знания, надежно сохранившиеся в твоем черепе еще со времен Революции. Ну а это уже другая тема, не мне ее тебе объяснить.... Последнее предложение произнес Харви, худой и закомплексованный в себе мужчина, лет тридцати, с двойным щетинистым подбородком. Он вроде бы мне товарищ, но какой-то странный. Вечно торопится, спешит. Не хочет наслаждаться временем, одним словом. Ненавижу таких. Живут завтрашним днем, думает о завтрашних делах, не откладывают дела на потом. Правильные люди с неправильной логикой. — Хай, братишь, как поживаешь. Что нового? Я слышал, типа ты в департамент угодил. Нехорошо, значит, поступил, братец. Веди себя хорошо, не нужно плошать. День за днем не сыщешь такого энтузиаста. — Тут он похлопал меня по спину, желая удачи в деле. Да уж, как мне важно его пожелание! Лучше бы денег отвалил для выкупа, придурок хренов. "В аду тебя видел. — тихо пробубнил я. Чертов демон, дай мне денег, у тебя их пруд пруди. Ублюдок....сукин сын.. " Я услышал голос: женский, зазывающий, желающий меня и пробирающий все струны моей души. Хочется умереть....вот весь подведенный итог. Мнимым для себя образом я пробираюсь, делая последний, тяжелый шаги к своему треклятому залу Заседаний. Так вот— процессия началась, а значит начался весь каламбур адвокатов. Борьба— не на жизнь, а на Будущее. Глава 2. Департамент Департамент — крысиный лабиринт: своя иерархия, своя территория, свои грызуны- повелители и настоящие козлы отпущения. Ничего особенного. Разве что король один. А его могут вытеснить к чертям собачьим. Кому же он нужен? Правильно: никому. В городе Департамент один, и социальный статус у него возвышается даже над Правительством. А вот тут уже извините — раз попал под арест Департамента, пощады не жди. Придется молиться только на Всевышнего, который сделает твою жизнь менее грешной. Логика проста. Живи спокойно, припеваючи, с грошами в кармане и миллилитром молока на губах, с десятью сорванцами на головах, живя лишь на пособие государства и свою ничтожную зарплату, либо рискнуть один раз и сорвать целый куш. Думаю, лучше выбрать второе. Прилив адреналина в голову, и конец. Попадешь в тюрьму или сбежишь со страны, глубоко питая себя надеждой на упокоение своего рода. « ...истинная правда живет в нас самих, и право на жизнь дает нам только Департамент. Великий, могучий, непобедимый. Если сравнить наше здание с чем-либо, ответ на вопрос будет одним: огромный- преогромный дуб с 666 дуплами. ..» Черта с два! Какой аморальный идиот придумал это? Конечно же я. Кто еще может придумать мир ,в котором народ является всего лишь апломбом мира фантазий моего воображения? Народ — порабощенный механизм или порванный мешок с деньгами. Суть Департамента— вершить правосудие, давать жизнь или смерть людям, точнее подкидышам. Богатые же сидят в Правительстве, дрожа за каждую монетку в своем кармане. И сейчас я нахожусь где-то посередине. Нужно попытаться выкрутится, хотя чего я парюсь. У меня лучший адвокат в округе. У него секреты свои, личные. Хитрюга волосатая. Так бы врезал ему в кадык, чтобы рот свой поганный закрыл. Но благодаря ему закрылось дело, нашумевшее на весь Хилин-Хоук. Не зря ведь мать говорила стать юристом. А все коту под хвост. Стал преступником. Грецким орешком с прорехом в сердце. Да ладно, чему быть, того не миновать . Судьба повелела , а я исполнил. ....сержант Гиденберг, большой человек- невидимка в штанах и ордером на арест, ввел десятизначный пароль, замок щелкнул, дверь открылась. Суд еще не начался, а поджилки уже трясутся. Что же еще? Глава 3. Пророк. Зал был донельзя заполнен. Воздух был спертым, хотелось взять и открыть все гермозатворы, чтобы хоть капелька свежего кислорода попала в это отвратительное помещение. Но все были против. Им даже нравилось. Лучше бы вы сдохли, а заседание проводилось в полной тишине. Итак, суд начался. Вывели меня на сцену чуть позже. Сначала выступил прокурор со своей речью о моральных ценностях. Странно, а ведь я ожидал от него нечто большее, красивое, искреннее. Но нет, мы не же не в сказке. Все должно быть антитипичным, нереальным, что-то наподобие утопии, а точнее антиутопии. Все прекрасно. Моя жизнь наполнена отличными моментами, насыщенными и ненасыщенными. Каждая берет от другой что-то особенное. Небольшое отличие правда есть.... оно заключается в том, что его нет. Так и надо делать по жизни. Брать что-то взаймы, а потом вылить за тридевять земель, чтобы папка родной не узнал. Тишина. В зале началась похоронная оргия. Все звуки слились в один вунисон, и вся частота органических звуков куда-то исчезла. Все потому, что пришел Часовщик. Его роль невелика, но все же, он великолепен. в своей мантии он похож на какого-то своеобразного идола. Он пророк. Мой папаша еще в детстве рассказывал мне о них. Они сильные духом. Ии изначально выпадала быть Часовщиками. Нужно быть избранным. В возрасте пяти- шести лет их отдают в монастырь. Им дают особенную программу обучения. После отрочества они проходят Посвящение в Часовщики. Их кастрируют, они дают обет безбрачия. Велика цена, чтобы быть таким. Зато потом все преимуществ на твоей стороне. В то время, когда мужчины и женщины совокупляются, ты занимаешься такими делами, о которых люди знать не знают! — Господин Эмануэль, встать! — приказал мне зычный голос судьи. — Сегодня, то есть в день Посвящения Всех святых, вы имеете честь присутствовать на заседании Департамента. Но есть один минус. Вы обвиненный , а не свидетель. Понял меня, сукин сын? — добавил он шепотом. Вы обвиняетесь в том, что вы являетесь узурпатором господина Микаеля Седьмого, нашего настоящего врага Альтаря Церкви. вы посягнули на непосягаемое. Вы должны быть умерщвлены. Короче говоря , все или ничего, другому быть не дано. на этой негативной ноте он покинул стол и зашел за ширму. — Черт! — опять пробубнил я себе под нос. Все к кошкам....собачьим....плохо. у меня закружилась голова. Какое же зловоние висит в воздухе. Будто что-то сдохло в кишечнике. Быстрее выбираться надо. Как в сказке. Принц умирает ,а принцесса заботится об его выродках. Типа того, короче. Я выбиваю стекло, хотя дело еще витает у меня над шеей. Забываюсь в своем поту и желудочном соку. Мысленно перевариваюсь, прохожу по кишечнику и забиваюсь в анальном отверстии. Конец. История и мои дни сочтены. Придется жить в забвении. Будущее наступило. Глава 4. Imposible ...начинаю с чистого листа. Все в порядке. Мир обрел странную альвеолярную оболочку. Воздух наполнен газистыми тучами. Нехорошо, видимо. Вокруг меня абсолютно темно, никакой лучик света не заглянет в этот мрак. Нужно подумать.... идти вперед ил понаблюдать за той парой что впереди? Я выбираю опять второй вариант. Любимое число— 2, точнее любая интерпретация его концепций. Я шагаю вперед аккуратно, боясь наступить и сделать непроизвольный шум. Тут я вижу молодую пару — молодого мужчину, почти полуобнаженного; красивую пышногрудую девушку, на вид лет шестнадцати. Видимо сбежала из дома, потому что денег на ее пропитание родителям уже не хватает — вот и пришлось торговать собой на панели...Хотя кажется, что она и вовсе не проститутка. Просто делает видом и торгует телом за отношения. Пфф, отношения...бррр, такое слово странное. Прямо дрожью бьет. Не слышал его со времен Революции. Все вертится вокруг.....любви. Так что такое любовь в нынешнее время? Любовь — потустороннее развитие разума. А если есть разум, то у тебя нет любви. Это как коробка Шредингенра. Не знаешь что там, покамест не убедишься в отсутствии или присутствии какой-либо вещи. Любовь — вполне обыденная штука. Поначалу это обычное улюлюканье и игры. Затем они плавно переходят в пылкую страсть, а вот потом — в настоящий поединок. Между этими этапами конечно же происходит совокупление мужских и женских органов— точнее обычное трение между пахом. А все сводится к маленькому оборванцу — сынишке или дочурке. А кто хочет иметь детей? Ответ правильный: никто и ни за что. Есть исключения: отцы- одиночки, которым в жизни уже ничего не добиться. Остается один выход: совершить половой акт с анонимной девушкой, прожить некоторое время и вы будете вынуждены не покидать друг друга до конца своих дней. А вот выхода, как знаете, уже нет. Мир полон сюрпризов, их нужно вылавливать своим ртом, как мелких букашек. ...мой папка как-то рассказывал, как он встретил мою мать. Была она, что ни на есть, настоящая красотка. Этакий эталон женской фигуры, культуры, разума и совершенства. Вот только длилось недолго. Раз— и готово. Миленький Эмануэль к вашим услугам. Через месяц— первая ссора из-за первой попавшейся девчушки в постели. Через полгода — развод. А я остался один-одинешенек. Мило, правда? Поэтому я пытался влюбиться, найти подходящую самочку и добавить ее в свою коллекцию. Но выдался я неудачно красивым, сделан, эдак, из плохо слепленной глины. Отец постарался воочию. ...небо блистает туманом. Ночь красива , как никогда. Огонь тихо горит, а моя колыбелька в шкатулке играет да посвистывает. Водичка в ручейке бежит, а я подпитываю ее своими слюнями. Тут опять треск в кусте шиповника. Господи! Как же я испугался ,чуть в штаны не наложил. Ааа, обычная белка. Что она делает? Спаривается? Фу, отвратительно. Сгусток шерсти в контакте с другим похожим комочком. Неприятное чувство. Я пихаю в рот последний кусочек жареного мяса и укладываюсь спать. Засыпаю очень крепко. Мне снятся буйволы. Глава 5. Седьмая страница Новшества, новшества, новшества... Каждый Божий день люди придумывают что-то новое и умопомрачительное, сводящее других нищебродов с ума. Прилавки красиво заполняются книжками, домашней утварью, инструментами, электронными штучками. Интересно мы живем. Социальное разъединение бьет все рекорды! Кто-то подыхает в подвалах от нищеты, а кто-то питается(прошу прощения, жрет) человеческую плоть. Приятного аппетита, дорогие граждане. Я путешествую по улицам, словно неживой странник. Вся дворовая шпана прыгает по крышам дорогих домов и машин. Одна девушка стоит на перекрестке и слизывает джем с хлеба, да так, что место у меня одно пробудилось после двенадцатичасового сна. Свернув за угол, я врубил наушники. Вот такой я опасный парень, с лезвием на душе, кошки значит пробираются по прожилкам и венам. Кожа ноет и голова трещит от похмелья. последнюю бутылку куплю в ближайшем пабе. Внимает падает на ближайшую книжку. "Папка уже за книги взялся, эх, как быстро времечко летит." Так, так, так. Автор — Григорий Моисеевич. Название — "Новые постановления Хилин-Хоука". Мои пальцы пробирают все страницы, будто я хочу найти кусочек перхоти в своей голове. Отличный переплет, хорошее название, реклама тоже в порядке. Я пролистываю семь страниц, на седьмой — мой отец держится за руку с какойөто потаскушкой№ Все это на фоне собрания в конгрессе. Что-то мне в ней не нравиться.... Ах, конечно, нет запаха моего генетического родителя... Где он? Потерялся? Вот чмырь, успел завести новую подопытную крысу для своего досуга. Ведь обещал же, даже клятву давал. Гиппократа...что не будет сноситься ни с кем. Хренов обманщик... Асфальт не имеет неровностей. Колесо проезжает, а машина времени зацикливает этот процесс, дабы колесо вращалось быстрее. Мир становится лучше, потому что строители занимаются своим делом непоколебимо, без промашек и оплошностей. Наше настоящее не имеет изъянов. Даже напротив — все слишком идеально, чтобы не быть правдой. а все благодаря Мистеру Озину, давайте вместе скажем ему "У.Р.О.Д.Е.Ц." Гальваг Озин — создатель проекта "Будущее". Вот еще одно новшество вам в карму. Создал новый несуществующий эликсир, и возомнил себя Королем Департамента. Тешит себя мечтами, ну и пусть. Мне то какая разница. Я зашел в здание Правительства. Там я найду свой очаг и приют. Оно меня не сдаст, ведь папаша всегда за меня. Я — свободная колибри, летаю себе да прилетаю через некоторое время. Мой вид был вызывающим: черный плащ, похожий на сутану Часовщика Дениса; низко посаженные боты на каблучках—в них я похож на боцмана или директора. Симпозиум в зале №21 закончился. В свой небольшой блокнотик меня записал клерк Михаил— страшный, с бородавкой на лице, русский раб, который задолжал Правительству свыше нескольких миллионов евро за свои "махинации". Он вбил меня в базу данных — чип запищал, турникет раздвинулся. Глава 6. Элита нового Дворца. Какофония сгустилась большими раскромсанными кусками вокруг меня. Опять анаболики, как они задолбали. Запихав таблетку надежно в свою глотку, эффект дал о себе знать незамедлительно. Живот заурчал, как маленький котенок. Славный и милый. — Господин, постойте, — закричал месье Француа, главный генерал лидирующих войск департамента, — вам туда нельзя. Он отдышался, поправил манжеты и рукава. Смахивал он на небольшую статуэтку, только руки у него походили на обвисшие макароны. Бедный Летающий Макаронный Монстр! Взял да и покарал всех атеистов и всю прочую нечисть. — Прошу прощения, но вам....непозволительно туда проходить, — закончил он, глядя на меня так, будто я хочу слушать его. Сам он был симпатичным и упитанным мужчиной лет пятидесяти, чуть ли не самый лучший друг моего отца. Странно, первый раз называю своего ирода "отцом". Время — неоценимый ресурс. Болтаешься в прериях — дополнительный бонус к твоей немощной жизни. Как в купальнях. Обретаешь новый способ траты собственного Эго. — Господин , у вас все в порядке? — со слабой хрипотцой, но с добротой в душе спросил у меня консьерж. — Предложить помощь, нет? Вот придурок этот Француа. Ах да, он же шизофреник. Думает, что он консьерж и генерал одновременно. Гребаный мир, желаю топиться всем —всем этим.... — Мы же в лифте, не так, сэр? — задался глупым вопросом я в этой глупой ситуации. Все в порядке, твержу я. Мы...в порядке. А он разглядывает себя в лифте, как ни в чем не бывало. А разве вы не презираете их в этом будто бы неповинном деле — смотреть, чесаться, поправляться, словно я неживой кролик с сокамерником — идиотом. Черта с два! Да, слава богу — лифт отворился, он вытворил нас в неизведанное, покамест, место для исследований и эшафота для раздумий милых очаровательный дамочек с сумочками. Мило, не так ли? Я прозябнул в лифте. Новые кондиционеры, по-видимому. Опять новшества... Зал для гостей был просторным, как в дни приема или аудиенции знатного гостя из Европы. Обрамленный хорошим кафелем, он походил на Эльфийский замок. Красивый, ослепляющий. . Если бы меня видела мама, она бы гордилась мной. Наверное. В зале шныряло много людей с разными целями — попить пунша, поговорить с архиепископами, почувствовать себя улетной птицой или просто побыть на этом незабываемом мероприятии. Я отношусь к четвертым мечтателям . Мечтатели— таких много в Голландии, Германии, Польше,— которые тешат себя пустыми и нереальными грезами. Прекрасный идеал или образец настоящей антиутопии — Россия. Крепкий и стальной орешек, вымазанный хорошенькой историей. —... как душно, вам не кажется? Да...жарко. Однозначно тут жарко или влажно. Так, сколько показывает....53? Ой, да тут...вентиляция не работает. Богоматерь, она же шипит, как бумсланг! Нет...теперь мне холодно...я в Аляске..рядом с итальянской Пенелопой. Я попал в Царство Аида. Цербер укусил меня за ногу — пронзительная боль. Аид(а) убила меня своим невниманием к свои гостям.<...> Мысли вырубились — ощущение, что мне дали крепкую оплеуху или в глотку проникла изрядная доза текилы... Текила! Постой, туннель! Я ныряю! Глава 7. Постскриптум Куда я — туда и разочарование и беды. Весь мусор и шлак летит мне на голову с неимоверной скоростью. Пытаюсь отделаться, но не выходит— уж слишком клейкая масса получилась. А вот есть новые приспособления— наркотики, алкоголь, таблетки безмятежия . Бери и пользуйся вволю. Никто тебя не держит. Также есть разные биодобавки и "консервированное счастье", но от него я как-то воздерживаюсь — проблем слишком много. В наше время можно делать все что угодно, только не привлекай внимания Департамента и не дерзи Правительству. Ведь дозоры всегда начеку. Два правила, ноль попыток на ошибку и море критиков... Последним лишь бы побыстрее засадить твое маленькое тельце в это тесное помещение, и отряхнуть руки, потирая их от непрекращающегося удовольствия. Не тюрьма, а сущий ад. А если быть точнее — пародия на рай, лишь с небольшими отклонениями в сторону знака "—" Меня сопроводили в новое помещение. А вот здесь взаправду красиво. Яркая люстра— настолько яркая, что чисто отпалированные и прекрасно инкрустированные камни блестели как на макушке лысого чупакабры. На полу валялись остатки брызг духов и другой скарлатизны. Приятный на вид интерьер. В Дворце моего отца на протяжении всех приглашений стоял приятный на ощупь звук — инфразвуковой с некоторыми помехами, но его заглушал раскатистый бас моего покойного дядьки. Эх, какие были времена. До них рукой подать, но только богатым— мне туда ни ногой. В воздухе находились молекулы затуманенного, фосфоресцирующего и мерцательного огонька той самой люстры. Блистательный и непокоримый эшафот для низших насекомых... Своеобразный мирок, так сказать. ...снова душно. Пытаюсь снять пиджак и расстегнуть верхние пуговицы, но сдерживаю себя, ловля на мысли, что это будет манерой неприличия. В нынешнее время нужно выказывать тоны приличия, со стилистическим проявлением внимания ко всем ближайшим тебе подонкам. А им хоть бы хны — и носом не поведут, палец о палец не ударят. А вот некоторые правила: 1)Держать осанку. Не кривляйся и будь на высоте парирования. 2) Становись так, чтобы тебя могли увидеть все — расположись как бестселлер на дряхлом прилавке. 3) Немногословничай. Молчание — золото. Лучше промолчи, чем сморозь глупость. 4) Никогда не веди себя так, словно хочешь возвыситься над другими. Все равны среди бедных и средних классов. А если уж тебе выпала удача родится в утробе тупой богатой блондинки — дерзай, тебя никто не держит. Вроде бы все....да, все. Универсальный способ добиться успеха совершен. Не быть занудной паскудой. Богатенькие и халеные сынки такого не приемлют и вышвырнут тебя сию минуту, сир. Вот красотища-то. В жизни такого не видывал... Обставленный по последнему писку моды, приемный зал больше походил на маленький Дворец во Флориде, чем на адъютантский похотливый сгусток совершенно незнакомцев, пришедших сюда лишь по одной цели: снять шкуру бедняка и одеть новый и чистенький мундир богатого лежебоки. Да, все мы делаем поступки ради кого-то...то есть совершаем или выполняем чьи-то одушевленные роли, сами того не ведая, превращая себя в ненадежных упырей с того Света. Например, прихожу я домой мокрый и усталый от только что проделанной работы. Беру и раздеваю свой жилет, предназначенный для работы. Переодеваюсь наскоро и бегу в источник настоящего упокоения — бассейн с соленой водой. Наливаю вискарь со льдом и наслаждаюсь мимолетным моментом спокойствия. Да, такого и доктор не пропишет. Видите, все просто — прихожу домой таким, а левитирую в тапочках уже совершенно другим, настоящим. Вот это красотка... Постараюсь ее описать. Модненький жилет, блистательно-белый сарафан в стиле "Королевы марго", ярко-банановые туфли... нет, так дело не пойдет. Стилист и дизайнер из меня никудышный. Опишу внешность, может получиться. Начну с верха, ведь она ниже меня ростом, так будет удобнее. Вообще, маленькие ростом более привлекательны. Лично для меня. Ну это же намного лучше, чем быть дылдой Клеманс из "Западни". Итак, роскошные до груди волосы обрамляют ее маленькие и хрупкие плечики. Они такие мягкие и спиралевидные, словно святой Христос посвятил себя в пастафарианство. Узенькие зажимки и ухмылки на лице делают ее лицо особенным— отличительная черта в ее маленьком и красивом личике. Так, нужно что-то сказать об ее кулоне на шее. Небольшой позолоченный медальончик в центре с черным камушком. Похоже, что да. С моим зрением детали в человеке тяжело выделить. Продолжаю. Руки и пальцы изящные, словно она девушка-дирижер в этой сутолоке. Ноги прекрасные, отточенно- телесного цвета. Туфельки как на золушке. Вот милая. Так бы и позабавился с ней. Забываю об этой девушке, но только для виду. Я люблю делать виды для других. Сам— такой, а для виду — абсолютный антоним. Похоже, она застала меня на этом сканерном исследовании. Шагаю вперед, как долговязый старичок. Пол приятный, хочется снять обувь, и пройтись по стеклянному паркету. Сейчас начнется самое веселье. Ведь все веселье начинается именно в постскриптуме ,когда ты успел выразиться в главной теме и теперь нужно обратить внимание на недописанные мысли. В одном письме я такое уже выделил. Яитаю начало— полнейшая скука. Ничего зацепляющего. застаю конец письма, а там бац,—и неожиданная концовка. Поэтому никогда не стоит переживать из-за неправильного старта! А вдруг тебе повезет в конце, когда все обогнали тебя, прекрасно экипированные мастера, съевшие собаку... Снова астма, задыхаюсь. Делаю вдох, выдох, вдох, выдох.... Вдох! Нет, не выходит. Бью себя что есть сил по грудной клетке. Снова ошибка. Придется доставать таблетку обезболивающего — единственный круглый шарик, на который можно положиться. Заглатываю — готово! Эффект был незамедлительным. Я опять рухнул ничком на землю. Ой, не на землю, а на ту самую девушку! Глава 8. Неожиданная встреча. Вот я неуклюжий. Что это я заладил со свои я, я, я.... Чисто гипотетически смело могу заявить, что я — это Он, а Он — это я. Вместе мы образуем неразделимое целое — Мы, которое отвечает за второго человека, а тот за частичку "Мы". Все неразрывно и цельно, толкую я себе. Нет чего-то растяжимого и необъятного. Мы, то есть я и Он, живем по соседству и даем друг другу хорошие знания и опыт. Я ему материальные, а он мне — психологические и оценочные. Как Инь и Ян —только безнадежно добрые и похожие по составу и материалу. ...я очнулся посреди веселья. На этом постскриптум не закончился — он даже не собирался останавливаться. Сгустки человеческих ног столпились вокруг меня. ОНИ НЕ ДАЮТ МНЕ ВЫХОДА, орет громкий возглас у меня в башке! Отпрянуть бы их всех к матери родной, чтоб она их не узнала. Мир катится под откос. Приборчики, которые внедряются в систему оценивания и продажи, возрастают в ценах и делаются более комфортабельными и удобными в использовании для "избранных" уродов. Я поднимаюсь и стою на ногах как настоящий джентльмен. В голове еще позванивает , но основная стихия бедствий в голове улеглась. Стан держится крепко, как тростник в Индокитае в дни сбора урожая, потому что именно осанка делает человека человеком. Будь ты склизким мешком с костями и органами, никто бы к тебе не походил и не обращался за помощью. Хотя вру! Даже с двумя восклицательными знаками!! Имей значительно много бабла в своем кармане, будь ухоженным и прилизанным, будь Бессмертным — и все потянутся за тобой вереницею, как мухи на кусок дерьма; как стадо баранов за пастухом ; как мотыльки на фонарик в темноте твоего свежевспаханного огорода.. Мадемуазель Д*( позвольте мне называть ее так, дабы не создать некий обнадеживающий образ, который вскоре сделают меня никудышным героем) — итак, мадемуазель Д* сопроводила меня с сортир (если прекрасно оформленный и утонченно выгравированный последним сортом композита можно называть сортиром), который располагался как раз напротив всего столпотворения, так что я мог преспокойно побыть один. Я же внутри — что мне мешает придумать банальный разговор с этой девушкой. Нет. Не выйдет. Она барышня, из высшего социального слоя. а таких пальцем не обведешь. Нужно только стараться и если тебе уж повезет, то сделай все на максимуме, потому что такой случай выпадает один на миллион. Бог уже все придумал — тебе лишь надо подыгрывать, и так, чтобы никто не снял с тебя маску и не уличил в поддельной игре. Я на толчке унитаза — приятный звук криков и порой даже оргазма снаружи мешает мне сосредоточиться. Монотонные стены вокруг спрессовывают меня извне, и делают меня раздраженным и вспыльчивым. Ноги в руки — пора идти. Мой черед настал! Дверца закрывается, а мои мысли остались в этом обожествленном месте Святых. Издалека она похожа на ангелочка — милого, непринужденного, но в тоже время серьезного и холодного. Может, я ее просто не знаю? Да, такой вариант более вероятен. Но она восхитительна. Общается со всеми своими фирменными жестикуляциями и манерами, да такими, что грех не смотреть. Ореол вокруг нее светится и очерчивает ее спокойные и суровые черты лица и фигуры. Мила, вот и все. А что у нее внутри? Может, грусть и точка? Может, разочарование и беда? Нет, ликование и торжество! ведь она превосходит всех на этом заседании, где она одновременно и прокурор, и адвокат, и обвиняемый, и потерпевший... Беру ее за руку и стараюсь отвести от этой ахинеи, я ее так уберегу. Какое там! Все книзу. Все! Мне ее не добиться — я простой и своевольный, а она ангелочек в Аду! Ад— мой внутренний мирок, поясняю я сам себе, будто это поможет. Ногти ее красновато-жгучего цвета, как у заново родившегося феникса, только бессмертного. БЕССМЕРТНОГО!!! Сколько значения в одном только существительном. Мир давно бы затеснился, не будь Бессмертия. Бессмертие — новый образ жизни богачей и буржуа. Все живы и здоровы, дети процветают и уезжают жить в гигаполис под названием Европа — населенный пункт, в котором Мюнхен, Мадрид и Париж стали одним цельным. Так, немного отошел от темы. Опять витаю в мечтах... Она тоже берет меня за руку. Видимо я ей понравился, но только как подопытная крыса., с которой можно поиграться и выбросить к чертям Матери Божьей! Мы обнялись, точнее я ее обнял, а она попыталась сделать то же самое, но мужчина же должен все делать, так ведь? Мы слились в долгом танце(вроде кадрили, а может вальсе). Я вел. Я Победитель. Спасибо табле безмятежия. Без нее я Ничто. Сфокусировавшись на ее глазах, можно увидеть темные и округленные от страха зрачки. А во мне она видела просто Смертного неудачника, который просто прохожий на этом жилом танцполе. Теперь я должен поговорить с ней. — Кто вы? — холодно спросила она. — Она отвела взгляд в сторону гостей, и снова посмотрела мне в глаза. — Вы чем-то похожи на моего отца. Кстати, меня зовут Джюзефина, старинное латинское имя. Меня назвал так мой крестный, Карл 27, знаете его? Он личный секретарь самого Председателя Правительства. А мой отец филолог по образованию, сам работает на Мировом рынке. Весьма забавно. Так вы не ответили на мой вопрос. Кто вы? Я боялся говорить. Жилки на ногах тряслись от алого фосфоресцирующего света в воздухе, но это лишь отмазка. Я боялся Ее. Это Она! Та самая девушка, которая..... главная, и отец постоянно вертелся вокруг задницы ее отца. Черт! Я сбегу. Нет, слишком заметно и внезапно. — Прошу прощения, мадемуазель Джюзефина. — тут я наклонил свой позвоночник, чтобы поцеловать ее руку. — Вы прекрасны сегодня. Я из Хилин- Хоука. Но вам будет понятнее, если я скажу что мой отец работает в Департаменте. Заместитель Правителя. Так, да? Свернув направо, я направился к моему "роллс-ройсу". Вставил ключ в проем, и все. Все легко. Моя задача выполнена. Похищение прошло на ура. Глава 9. Вознесение Моя логика — странная, двусмысленная. Сам-то я и до краев двуделающий, но чтобы в голове творилось такое.... Не передать словами. Сплошь покрыта думающими пупырышками, покрывающие всю площадь моего головного мозга. А само внутренне серое вещество итак заполнено невестью и сплетнями о том да о сем. Я — бочка дегтя, переполненная; если хочешь помочь, отхлебни одну пинту, а не загребывай туда своими лапищами. Быть может, зря я проделал этот бессмысленный путь? Начиная с самих низов, я шаг за шагом, не торопясь, строил себе репутацию, иными словами, сам себе рыл ловушку, чтобы падать в нее очень медленно. Падать и думать, что твоя жизнь ничтожна и безысходна. Выхода нет! Угодить в яму — значит довериться внутреннему чутью, которое постоянно обманывает тебя. И вот снова та же история. Оборачиваюсь — бездна уже поглотила меня изнутри. ***** Господин Агвадгагер сидел в кабинете, наполненном сизой дымкой. Сквозь эту завесу нельзя было увидеть абсолютно ничего. Странный отблеск был виден в образе самого деятеля Культуры. Словно этот Образ слепили из глины без изъянов, ошибок. Бог воочию постарался, придумав такой наглядный пример пропорционального человека, — наверное, чтоб люди от зависти давились. НАСТОЯЩИЙ ВЕЗУВИАНСКИЙ ЧЕЛОВЕК, думаю я. Точнее я просто наблюдаю за этим зрелищем, я — наблюдатель, нежели участник. Вензеслос Агвадгагер, человек весьма со странным именем и происхождением, является адмиралом Обслуживания Правительства. Получив должность капитана в возрасте 38 лет, он не останавливается на этом, а продолжает свою блистательную карьеру. Будучи крепким и хорошо сложенным мужчиной с ультраконсервативными взглядами на политику, ему везде открывались дороги, особенно в столь опасное время, когда идет дефицит на людей с ясно думающей головой. А таких как он один на 100 тысяч. Великовата цифра! Жизнь адмирала была наполнена тяжелыми невзгодами и кучей переломных моментов. У него не было жены. Не было детей. Хотя оно к лучшему. Имея детей на руках, человек деградирует душевно, морально и даже физически. Сложив руки на своей груди, он походил на давешнюю изваянную скульптуру. Она так и отдавала золотом. Держа на руках огнестрельное оружие, а кажется "Макарова", он готовился к самому глупому поступку в своей жизни — самоубийству. Самоубийство — добровольное самопожертвование. Придется решить задачку: "Сидит мужчина лет пятидесяти в затхлой комнатушке, куда даже свет проникает еле-еле, держа в руках Макарова. Результат очень показательный : смерть!" Итак, само собой разумеется, решение задачи лезет на рожон: спасти его, пусть даже ценой своей жизни. Нет, я Бессмертный, я не умру, я же вколол себе Жизнь на лет сто вперед. Да, выход прост — подойти в этому придурку(прошу прощения, адмиралу), дать ему поддых, взвалить на плечи и понести в свой питомник. Считай, всю грязную работенку ты уже выполнил. Остается лишь самое малое — причастить его к своим. Весь Департамент кружится вверх дном, а тут у меня в руках весомая фигура — два коня сразу! Вензеслос до сих пор кручинился о своих бедах . Какие к чертям беды? Революцию кто выиграл? Кто Карла 26 убил? Кто разрушил половину всех махинаций Правительства? Ответ один: Вензеслос. Подхожу к нему. Перед тем как провернуть свой замысловатый план, стоит побеседовать с ним, непосредственно аккуратно и с добрым намерением. Гляжу в черный кружок — он с ума сходит, разговаривает с невидимым собеседником. Оглядываюсь по сторонам — никого нет. Мне тут гостей не нужно, и сам справлюсь. — Вы?.. — начинаю я разговор с банальной фразы из Марселя. — Кто это? Кто вам нужен? — подскочил он стуле, будто его обдало снизу вверх электрошокером. — Я никого не звал. Проваливайте, если вас двое или толпа. Я один. И Бог шагнул в пустоту — землю обетованную, туда, куда он уже опоздал. Он забыл создать Адама, а Ева ушла уже, покинув Эдем совсем юной девственницей. — С вами все в порядке? — задаюсь я озабоченным вмешательством. — Вы плохо выглядите. Что вы, черт возьми, делали здесь? Трупов хранили? Тут же гноем и дерьмом воняет. Сейчас я окно открою. Пусть хоть кислород проникнет. Вы не против? Господ...ииии....нн, зачем? Я не успел, он опередил меня уже на старте. Вот что значит тратить время впустую, ведя разговор с трупом. Он свисал со стула, как недоеденная туша. Голова висела, как на эшафоте. Какие-то доли секунды, а Бог успел забрать его. Так, нужно покреститься, дать дань Богу за хорошую загробную жизнь. ...пусть земля будет тебе пухом. Аминь! Гриша неспешно выхватил пистолет из рук самоубийцы. Приставил его к височной доле башки. На старт, внимание.....смерть! Валявшись в конвульсиях, он все-таки успел написать предсмертное послание на клочке оторванной рубашки. НАЙТИ ЭМАНУЭЛЯ ПЯТОГО ТЭ-ЧЕР... НОГИ.... ЗАВЕТ....СПАСТИ....КОТ... ЧТ........ На местах многоточия запекшая кровь. И еще постскриптум. Постскриптум как лебединая песня — он звучит только тогда, когда лебедь предчувствует свою смерть. P.S. Карта хранится в Лаборатории. Глава 10. И снова постскриптум Кто же создал идеально герметичную коробку? Мне все равно. Лишь бы найти разведчика и вжать на полную акселератор. Коммуникатор запищит, выдаст писклявый выстрел — все дела. Задуматься и пойти вперед, либо застрять в своих мыслях, как паучок в паутинке и полететь в тартары? Чернота — призма, сфокусированная с двух сторон, прижатая, сплюснутая, как дисковой шар на танцполе. Есть одно "но" — Чернота победит над танцами! Черная молния презрения всегда обливала меня с головы до пят. Я искал приключений. Доигрался... Пробивающий порыв к странствиям, отчуждениям, любовным порывам — моя грандиозная победа, мой кубок, откуда я пью и наполняюсь новой энергией. Великий раздор чреват отеками и шрамами, травмами и синяками. Я не одинокий обманщик, не стыдливый онанист, я — любопытный аналитик, размышляющий о религии, масонах и подозрениях. Я странный? Может, и да, а может, и нет. Я— философ, стоящий перед картиной жизни и опыта, созерцающий данное искусство. Я против безусловного мира; давай организуем строгую логику и порядочность грозного и таинственного характера. Совместными усилиями можно получить и биологическое оружие, и химическое, и бактериологическое. ....я требую отказа конкретных умозаключений. Требую метафизических объяснений, потому что не хочу признавать победу и поощрять презренные вещи. Интересен факт мирового благодеяния, различные возбуждения и страдания, равнодушия человеческих сердец. Хуже равнодушия — произвольная вера в свободу. Какая-то абстрактная, непонятная, неизвестная человечеству. К примеру, мы хотим утолить жажду. Напиваемся, наполняем "чашу Грааля"жидкостью по определенному алгоритму и наслаждаемся. И все, наш организм больше не чувствует самосохранения — он свободен. Ликуя перед платочками, он умственно заключается в колпак, а там прострация замирает и ждет своего выступления! — Голодранец! Ублюдок! Паскуда!.. — кричит мне мой внутренний голос; он резко вспыхнул, и также резко затух. Ничто не вечно. — Что тебе известно? Что? ничего. Ты прав. Да, я отчасти виноват. И что с этого взять? — монотонным и ровным голосом извиняюсь я перед самим собой. — Ну как тебе объяснить? Короче, смотри. Вроде легко и понятно, —тут я беру драматическую паузу, дабы слыть человеком умным. — Что тебе больше всего нравиться? Вот мне, например, композит нравиться. такой красивый, вечный и бессмертный. Он новый и пользуется большим спросом в промышленности. А я не исключение, не хочу выделяться среди других зомбаков. Так вот, за композитом — твое сраное будущее. Твоя жизнь, иными словами. А вот моя любовь делится на несколько стадий: 1) первоначальные отношения. Это вообще раз плюнуть. Вот он мне нравиться, — и что с того? Я должен или обязан сделать первый шаг. Запомни, нас, то есть органическим и биологически способным к размножению существам, интересует отношение данной вещи в любой характерной форме — любви, сострадании, удовольствии. ну да, согласен, композит не может делать тебя счастливым. Да, — он пустой и безнравственный. А вот, тебе, пацаненок, что нравиться — девушка, машины, или какая-нибудь безделушка в секс - шопе? Я задумался. Тяжелый вопрос. чешу затылок, думаю над пятисекундным ответом: девушка. Да, девушка. Она материальна; ее можно потрогать и ощутить своим телом. Даже руками и языком. Ее можно лелеять и получать от этого определенный процент пользы и удовольствия. Определенно: девушка. — Ну есть одна. И что такого? — Ты ее точно....это...любишь, или как это говориться. — Да, вроде да. Я первый раз влюбляюсь — странная, эдак, смесь боли и безмятежности. Вроде мне и хорошо — я чувствую себя как бабочка, беззаботная, лимонно-желтая,. А с другой я ощущаю ответственность за нее. Видимо, я ручаюсь за нее. И я тоже хочу быть любимым. А вдруг она меня не любит? Резко дергаю себя локоть. Да, это сон. Чертов сон. Я закован в цинковом гробу. Во рту солоно: хочу пить. Мне нужна вода.... Где я? Что я тут делаю? Возле меня, через один ряд бутылок, лежит мужик. Он красивой наружности. Конечно же педик. Развелось их тут, хоть отбавляй. У него прекрасная матовая кожа. Глазницы пустые. Двойной жирный подбородок, скулы острые, а бровь рассечена. Наглядный пример убийцы. Черты лица знакомые, близко. — Мужик. Э, мужик, ты кто? — я слегка толкаю его, делая вид, что я тоже пьяный. "Поздно. Он умер. Примерная дата смерти не установлена" — выдал мне вердикт мой коммуникатор. Вжал на акселератор, — давление 54МПа, — подумал об смерти, таинственной, гладкой. Его запекшаяся от крови губа изображала мимический знак — улыбку. Я тоже могу улыбаться. Я улыбаюсь. И делаю это лучше всех. Пусть всех дохнут от подагры и туберкулеза, а я все равно буду улыбаться. Это единственное сокровище, которое никто у меня не может отобрать. Свел руки на груди, в точности, как Вензеслос в предсмертные минуты. Я должен его найти. Попахивает детективом. Иначе мой папаша сам наложит на себя руки. А вдруг....он уже произвел печать? Неужели тогда мне остается оставаться таким же подкидышем в официальном табле неизвестных, с неизвестным пин-кодом от своего же ДНК? Тогда он настоящая гнида... Мне на него наплевать. Глава 11. Самопожертвование Самые тернистые и неприятные случаи поджидали меня на каждом ходу. Но из каждых я брал что-то нужное. Дарования Свыше наделили меня физической стойкостью. Спасибо тебе, генная инженерия! Ты сделала меня сильным и своеобразным. Мои размышления и отношение к жизни под своим, опять-таки, углом зрения делают меня исключением. «...ладонь поднимется вверх и низвегрнет первого попавшего». Жертвовать собой — жертвуешь себя целиком. Не стоит окочуриваться из-за малейшего недопонимая со стороны окружающих. Тебя никто не будет любить, не жди взаимопонимания. Взаимопонимание — деталь, которую Господь упустил при сотворении людей. Люди просто закрыли глаза и пошли вперед, держа палку в руках и уши на востру. Да, теперь мы не homo sapiens, мы — homo unique. Кто будет ждать отдачи от гороха — никто. Сохраняй собственное Эго в таком же состоянии. Стоит закрыть себя колпаком — композитным, отлитым из современного золота. Людям наплевать на тебя, поэтому предохраняйся от злобы и зависти своим УНИКАЛЬНОЙ гранью. Слякоть. На улице шел дождь. Неприятная смесь газов и неприятных следов огромных обувей слились в одном унисоне. Пыльное облако образовалось вследствие прошедших слоников, торопящихся к огромному источнику хлеба насущного — работе. Моя нога ничем не отличается от других, таких же здоровенных и никчемных ступней. Пропорциональность органов — единственное, что сближает нас. Конечно, линии и очертания всегда отличаются, но суть сохраняется. Стомиллиардные плебеи несутся в неизвестность. «Не хочу идти против течения, лучше подожду, хотя...» Есть свой фирменный прием. Спрессовываю локти в треугольник, остроугольный и длинный, и прорезаю толпу насквозь. Я — сканнер, разрезаю сутолоку. всегда помогает. Компрессор на голове холодеет, а во рту опять солоно. Воды! Хочу! Вокруг меня — ступор. Люди ждут чего-то. Образовалась маленькая пробка, пытаюсь обуздать свой намеренный пыл, применить убийственный приемчик! Быстрее! — Суки! Гребаные уроды, ждите. Ослепли? Плеяда идет. Уважение потеряли? Сейчас я вам покажу... . — Он разрывают руки, отделяя макароны от своей львиной груди. Сжимает кулаки и бьет что есть мочи первого попавшего. «Его зовут Эл» — узнаю я из выкриков близко стоящих. Толпа взрывается возгласами одобрения и просит еще. Ненасытные просят на бис! Ну давайте, выполните просьбу оголодавших. — Каждый видел, а? Если кто-нибудь еще рыпнется сюда, ждите худшего. Пощады нет, Департамент в раздоре, — последнее предложение он произнес с неким опасением. — Плеяда прется, значит нужно ждать. Мне наплевать на ваши утренние походы в сортир, этакий идеальный пример вашей семьи и работы. А деньги на ветер! Нравиться, а? Уколы и шприцы нынче не в моде, каждый фармацевт вас вышвырнет на улицу, да еще и виноватыми сделает. Никакой взаимности, никакой, тьфу на вас, окаянных! — демонстративно харкает на асфальт. Регулятор — клоун. Смазливый такой, только красного носика не хватает. У каждого своя должность и шкура. Нужно только приветливо переодеваться, чтоб люди не заметили. В крайнем случае тебя засадят да и штраф выпишут. Мир суров. —... ждите изменений. Департамент высылает новые данные. Молекулярный процессор перезагрузился на 2048 %. Результат довольно таки плачевный. Белки и углеводы в стеклянных пробирках поменяли генетический идентификатор. Чтобы выжить, отправьте свой номерок на спине и получите срок продления...... . — Голос отрапортовал свое и телеэкран на высокой баше отключился. Добро пожаловать. Жую щеку. Внешние стенки ворсинок делают привкус солоноватым и кислым. Эпителии разрываются на два непохожих яйца, и вся суть игры меняется. Биология - Эмануэль, счет 1-0. Табло выдает искаженный результат, голограмма скалится в грузном оскале. Твою мать! Я опаздываю. Гейт ждет меня. Я — мячик для гольфа. нужно попасть в определенный рукав, и дело с концом. Попаду — победа, промахнусь — агония. Такое уже бывало. Перепутал шлюзы. А машинист и выслушивать не хотел. — Вам куда? На какой? — спрашивает бородатый мужчина с отлитой наголо башкой. Пиджак помятый, но бронзовый, яркий. Вроде педик. В его мягком и резком баритоне можно выловить нотки упокоения и шприца.... Вкололся все-таки, нетерпеливый. — Шлюз 14 Е, гейт 13. Ясно? Отвали теперь. Я знаю таких как вы. Пристаните, начнете с вопроса, а закончите уже в постели. Инстинкты не работают? Бррррррысь, говорю. — Раз он не хочет, сам оттолкнусь от него. — Слышь, вали. Он, словно пружинка, перескакивает через несколько рядов таких же людей — безликих, холодных, темных. Втискивается в один ряд, делает вид что читает газетку. Ковыряется в зубах, смотрит в зеркало. Свобода, свобода, свобода. Вылетаю из тубуса и ныряю в другой отдел — окуляр. Там все глазки камер сосредоточены. пронизывают шокером и слизывают все до пылинки своим сканером. Жди минут 30, пока процессия закончиться. Стены литые, беловато - коричневые. Гребаная панорама резко выделяется среди прочих отходов богатого населения. Бедных нет, есть только отрепья, от которых несет лишь зловонием, бедами, негативным устройством... А такого социального класса почти нет, разве что на глянцевых обложках популярных журналов — Бессмертные соизволили почитать! Но что означает «читать» в наше время? Берешь голограммный учебник, задаешь координаты и код на книгу, он выдает тебе результаты, ты выбираешь понравившийся. Если ты заказал электронную версию оригинала, задаешь дополнительный промо -код — вуаля! Копилка пополнится, позвенит некоторое время, лопнет с течением обстоятельств. Подвал пуст — изнутри и извне. Никаких черных и VIP ходов не существует. Товарищ Фрейер воочию постарался. Имеет уполномочивания всякие — и не только их, — благодаря которым его сила и власть растет не только перед апостолами, но и даже Сталкерами. Сталкеры — телохранители, защитники. Хранители знаний и мужской силы. По бокам расстилается граффити. Прозрачные стены в форме призмы под натиском уличных шедевров искажается и представляет собой некрасивый фокус огня. Театр мертвых теней останавливается, игра завершается, а главные герои втихомолку доедают остатки позавчерашнего ужина. В голове каша. Сверлит дрель. Надеваю наушники — модернизированные, легкие — топлю свои барабанные перепонки в мягком ритме муслим- рока. Бегу к своему гейту — неофициальному названию сверхскоростного транспорта. Он современный, поэтому и требует такого уважения. В голове шумит. Взобравшись на поезд, я с облегчением вздохнул. Отряхнулся. Пульс участился. «Еще чуть-чуть...совсем. Остается доехать до места назначения и найти отца. Он то и поможет. Он же любит меня. » Сердце замирает. Думаю об одном — самопожертвовании. Нельзя что-то получить бесплатно. Надо дать взамен, причем очень важное. То, что сердце не может отдать. «Придумал! Продам душу, дьяволу. Недорого, налетайте. не клеиться.... надо покруче. Однозначно, часы. Часы с бриллиантовой подстежкой и инкрустированные золотом. Париж, Елисейские Поля, район... » Скорость поезда — 1483 км/ч. Отправная точка назначения достигнута. Пора выбираться из этой душной кабины. Пробираюсь фирменным трюком. Толпа взрывается. Мне все равно. Достаю маску из потайного отделения рюкзака, расшнуровываю и надеваю на свое лицо — пот жирный, лоснящийся. Волосы стоят ежиком, на самом же деле они длинные и зачесаны набок. Спина хрустит от предстоящей работы — тело предвкушает наступление. По рукам и ногам пробегают мурашки, сам я наэлектризован. Рысцою трушу из депо. Депо — крупное, как часовой механизм. Каждая деталь работают строго и своевременно. Торопиться не стоит, да оно и не нужно. Закрываю глаза и вижу перед собой бывшую поляну —теперь же это инновационный мини научно - исследовательский Департамент. Думали он один, стоит себе и управляет? Нет, существуют множество ответвлений. Именно этот отвечает за поддержание здоровья и иммунитета в организме человека, выдачу дозы и так далее. Красота! Сжимаю руку в кулак, костяшки на пальцах начинают белеть. Моя рука маленькая и хрупкая. Нынче мужчины не вступают в разбирательные дискуссии. Зарабатывай на дозу и создавай потомство! Не хочешь — проваливай, убирайся. Готово! Я принес жертву. Жертва — я. Лакомый кусочек сам попался вам в руки, долбаные руководители Правительства. Довольны, а? Меня уводят, меня нашли, я сдался сам, сложив руки. Грошь цена тому, кто сделал такое ублюжье дело. АД! АД!! АД!!! Виновник сего торжества — пресловутый Француа. Тут как тут! Он же за Департамент, нет? Или времена меняются, и руководители сменяются? Афоризм.... Вот и сказочке конец. Меня засадили, а я успел поведать вам лишь 4 % моей биографии. Она несчастна. Придурковата и замысловата. Часть II. Тюрьма Глава 1. Освобождение Хилин - Хоук — городок своеобразный. Если провести пальцем от пункта А до пункта до Б, то есть от окраинного депо до центрального здания Правительства, и от него до вышки «Freiheit», потом соединить точки восстаний с высоким зданием Департамента, и наконец-таки обвести области эпицентров культуры и инфраструктуры, то можно выделить одну особенность— город похож на ассиметричного цыпленка. Его глаза — два горящих уголька, настоящие противоборствующие системы — Департамент и Правительство. Слились неразрывным объятием Апостолы на храме Господня, составляющие неразрывную частичку Цыпленка. Ноги — музеи и развивающие центры, — школ отныне не существуют, такой роскошью владеют не все, — расположились уютно посреди раскидистых Садов и Пляжей. Перья мягкие, лучит свежестью. Окунулся головой в оперение, почувствовал неловкость. Я никому не нужен. Даже городу, жалкому и ничтожному. А что значит он для меня? Он сделал меня несчастным трудягой, писарем, унылым ублюдком.... Так, Хилин - Хоук все равно замечателен. Как ни странно, но он мой родной очаг. Согревала его моя няня, мать пила на протяжении всей жизни — моего рождения, детства, отрочества.... Папа подох от инсульта в возрасте семидесяти — жалкий падонок, совративший мать. Типичные события в те времена. Мужик захотел — баба сделала! Город обоснован в далекие 2056 годы, лихие годы. Дрейф революции спал, поэтому я нарадоваться не могу тому, что родился в превосходное время. Рад тому, что птички щебечут, что над городом навис липкий смог, что все в порядке. Мама родила, я подрос и ушел в армию служить. Жизнь удалась до коих то пор. Теперь я живу Миссией. Но появились загвоздки. Везде возникают барьеры, преграды. Как целлофан, летающий в воздухе, которого тут же поймает пылесосная машина. Видите, ежели соблюдать правила, решение проблемы само возникнет. Мания Величия обуздает твой и без того кроткий нрав. Ты попадешь под командование другого Себя, циничного и самовлюбленного, захочешь получать нечто большее, чем просто утоление чувства похоти и разврата. Ты захочешь УБИВАТЬ!!! Комната маленькая, воздух спертый и сжатый. Такое ощущение, что меня, маленького, взяли за шиворот и скинули как ненужный балласт. Незнакомый прохожий не может наглядеться на меня сверху, его глаза - сканеры обыскиваются, пытаясь устранить меня. Он наблюдает одним глазком, вторым он вертит, дабы придать своему уродству пущую наглядность. Данный квадратный эшафот можно называть коробкой Шредингера. Не имею ни малейшего понятия, выживу ли я или нет, либо просто сдохну как собака в мрачной комнатушке. Господи, тут воняет сыростью и смертью. Выберусь, нужно выждать момент.... Запах действительно не из приятных — гнилая смесь разложившихся трупов. Однозначно, тут была резня. Результат — смерти, разорванные головы. Сижу с завязанными руками и ногами. Спина отекла от непрерывного положения. Пытаюсь отделаться от всей этой суеты и покончить наконец-то. Сколько можно преследовать одного и того же человека? Узурпаторство — не уголовное преступление. Да, я предатель, шестерка. Такова ситуация: «Вот жил я себе да не тужил. Заводил новые отношения, начинал карьеру. Время шло развязное, неблагополучное. Че Гевара стал Идолом среди зачинщиков былого дела. Он Бог. Даже мама учила меня быть как он. Так вот, в Университете сформировалось маленькое движение. Со временем оно набрало популярность. Я был активистом, поначалу, а потом у меня появилось желание вести людей к определенной цели — стать Независимыми Гражданами. Людям понравилась моя идея. Я — лидер движения "Einweihung", я стал полноправным членом своих рядов. Папа наверное был дико обозлен, когда меня впервые показали по телевидению. Его мина, его мина!!! Но, как говорится, везде есть свои неполадки и преграды. Одной из них, в общем, самой главной, стал Микаэл Седьмой, один из экс - Президентов Департамента, уличенный в шайке наркобаронов. Вскоре стал святиться не только в тайных сообществах, но и появляться на первых строчках опасных личностей. Мне чуждые обвинения были не по нраву, я любил плыть против течения, против людей. Хотел выделиться. Вот и помог Ему стать Самым- Известным- Преступником-В-Мире. Доигрался, обжегся. Цена велика — репутация и карьера под откос. Последующие десять лет одна концепция — побеги, убийства, похищения.» Дергаю руками, конечностями. Не выходит. Применение. Выживание. И..... ....ослепляет свет — яркий, допотопный, как от света лампочки Ильича. В глазах рябит, смутные рельефы очерками выплывают из глазниц. Сосредотачиваюсь...... Дела круче не бывает. Весь день опять насмарку. Заставляю кисти совершать круговращательные маневры на лад Билла Клинтона. Поигрываю пальцами в точности на манер Авраама Линкольна. Пытался строить из себя Искренне Аристократичного Керна Гудвинса. А результат? Видите ли, никакого. Видите ли, людям нужен я такой, какой я внутри. А я не хочу, но в рукаве у меня имеется шулерский трюк — я втискиваю себя настоящего в поддельный кокон-с-номерком. Сканеры и коммуникаторы не обнаружат меня, я буду лгать до последнего раза Всевышнего самобичевания. Пусть хоть все обыщутся, мой фокус не сдастся. Буду сидеть и упиваться вашей невнимательностью, — душа хохотать, сердце импульсивно стучать. А ведь круто, работает. Комм запищал, точнее издал пронзительный инфразвук. Сообщение: «Жду тебя в отеле "Freiheit" в восемь часов. Подпись: Эльер Скотт.» Как? За что? Что я сделал неправильно? Шел вроде по правильному пути — карта указывала. Изъянов нет. Думаю, голова засоряется ненужной информацией. Слипшиеся веки мешают сосредоточиться. Эльер Дафтер Скотт — та еще скотина. Маленький, весь скукоженный, взъерошенный. В волосах порой перхоть. На лице застыла маска неудовольствия. Вечно противный и уродливый мистер Эл Уголовный. Датчик зафиксировал инородный предмет в организме. Обычная муха. Трется лапками на моем плече. Пытаюсь прихлопнуть ее своей ладонью, но останавливаюсь на половине дела. Тут к ней подлетает дружок, по видимому, самец. Кто его знает, самец или самка, главное — он просто хочет его или ее, — телесно или морально. Вот я их разогнал, но они не унимаются, — они совокупляются уже в воздухе. Мило и отвратительно. Но выживать же как-то надо! Я освобожден. Дело профессионала, а точнее, его рук. Хоп- хоп- хоп — и готово! Нужно дать вволю поиграться своему воображению, и тут мысли стремительным водопадом польются грохотами из твоей гребаной головы! Я освобожден! Освобожден.... осво.... Сияние. Лунное. Как в калейдоскопе. Мерцает приблизительно медленно — 4 секунды. Вытираю со лба пробившийся жирный пот. На носу капельки влаги. Уже бегу, бегу, бегу. Может быть, к Эльеру? Глава 2. Встреча Воздух — веселящий и опьяняющий газ для меня. Формулы разные, состав тоже; вот только польза и значение одинаковые — раскрепощать людей! Первый дает возможность вдоволь насытить легкие, пощекотать альвеолы, слепить бронхи. Второй мягкий и прерывистый, уголками скомканный, краеугольный писарь Нынешнего и Прошлого. Видите, столь обычные предметы обихода( А может и разовые!) можно описать необычными словами. Воздух — гелий. Согласен, ничего похожего вообще нет, химики вообще негодуют. Но для меня, обычного провинциала - буржуа, этим самым Воздухом я насыщаю не только жизненные параметры.« Всякий случай — счастливый случай. Всякая мысль двустороння и симметрична, не имеет аналогов. Моя праздность — твоя праздность. Мой отдых — наш отдых. А мои ошибки — лишь воля Господа; вам о них знать не обязательно. Тешусь лишь надеждами.» Благодаря и вопреки воздуху я могу летать. Могу сколько угодно представлять и воображать, что он меня окрыляет. Восполняя суточную дозу легочного мешка, я не собираюсь переливать чашу дозволенного, — я начинаю превращать Воздух в счастье. Банально, но чем лучше фантазия, тем лучше живется. Эльер ждет в меня в Башне «Freiheit». В переводе с немецкого — Свобода. Здание, точнее мотель с небольшими дополнениями. В точность копирует все мотивы борделей и ресторанов. Настенные рисунки из композита делают шедевр еще более неоценимым искусством Безымянного Художника. Я доволен, а если клиент доволен, получается, что все довольны. В помещении тошнотворно воняет маслами и прочей нечистью. Одухотворенная атмосфера. Главный герой — Скотт, я — дополненное приложение. Сажусь за стол, поднимаю стульчик, хватаю руку пресловутого мистера, сжимаю ее, чувствую взаимопонимание. Ну все, я готов вести переговоры. Что ему надо? Хочет засадить? Внимание упало на бриллиантовые запонки. Мне нравится. С точностью до карата определил монументальность этого ювелирного изделия: 18 карат! — Добро пожаловать. Как жизнь? Виски, текила, кальян? — приятным тенором начал он. — Не откажусь от текилы. — Un «Anejo», por favor. El Cliente no espera. Rápido, rápido, rápido... — затараторил мой любезный друг. «Владеет испанским точка не очень терпелив многоточие » — Сию минуту, господа. — Замолвил свои наизусть выученные слова официант. — Все будет готово. Что-нибудь еще? — Нет. Проваливай. Хотя стой. Мне... один эспрессо. Живо!!! Обстановка вокруг была уютной и жеманной. Тихо. — Ваша жизнь для меня была отнюдь непонятной. Столько странностей и страха в вашей биографии сразу выказали во мне удивление. Вы мне, как пожелал случай, понравились. Не лицом, так поступками. — Приятно. Очень. Вы тоже мне нравитесь. Но давайте не будем превращать этот разговор в похвальбу. Чисто факты, так лучше. — Будь по вашему. Лично я «за». Ну тогда я начну, а? — Я не против. Начинайте. — Пожалуй, начну с самого важного. Вы, как я вижу, время не теряете даром. Полиция прям обыскалась, желая поскорее отхватить лакомый кусочек — вас и еще раз Вас! Вы — очень популярная личность в журнале «Городские Вести», — а это, как понимаете, весьма знатная газетенка, так что все аргументы идут против вас. Холодно. Неприятности везде. Даже в таком месте, как секс- мотеле. Обычный кусок белой бумаги, помазанный курсивом, жирным шрифтом, где черным по белому написано, что за мою голову обещано свыше 1000 фунтов стерлингов. Я — дорогой, оранжевый, всегда выделяюсь. И таким останусь. Мне по херам на ваши проблемы; у меня их сейчас хоть отбавляй. Жрите, давитесь своими рибоксинами и анаболиками, сдохните в конвульсиях, лепя себя красивыми и сильными — я лишь харкну на вашу могилу, затру след. Все легко. — ... и делая выводы, добавлю, что, несмотря на все эти проблемы, вы находитесь в положительном секторе. Лучший антисептик на вашей стороне — это я. Вы же знаете, кем я работаю? Я — секретарь вашего отца.. Голова ходуном. Логическая цепь оборвалась. Секретарь?! Моего?! Отца?! И что с ним сталось? Умер? Или так же тонет в своем жире? — Кстати, как вас зовут, полное имя? Никак не могу запомнить, не часто ведь выговариваю его.. — Эмануэль Григорьевич Тринадцать «Гамма Четыре». Вот. Так что с ним, с отцом? Его лицо заплыло улыбкой — ехидной, завистливой, злобной. — Видите ли, ваш отец скончался как недели две назад. От цирроза печени. Это официальная информация. На самом деле все иначе, по -крайней мере я так считаю, так что это сугубо личное мнение. Вы знакомы с господином Агвадгагером? Он покончил жизнь самоубийством в тот же день, что и ваш отец. А на месте смерти, во время проведения экспертизы, была обнаружена записка касательно вас и какой-то карты в Лаборатории. Абсурдно, но почерк был в точности как у вашего отца. Вопрос: где труп моего начальника? Хочу совершить побег. По - детски отчаянный, но просто убежать отсюда, как обычный подросток, почувствовавший свою ненужность, который понял, что ему никогда не добиться ее любви. Увидевший, что она целовалась с другим парнем, смазливым качком из противоположного класса, и пацан, созерцавший эту сцену бежит домой плакаться в подушку. Но бежать некуда. Нет понятия «снаружи, внешний», есть только сплошное «внутри», откуда нет выхода. Отель — помещение закрытое, запечатанное замком девственности. Нарушают его покой только люди, потерявшие всякую надежду на утешение и одобрение. Шесть этажей соединены шестью лифтами, шестью потолками, шестью отвесами. Шесть— любимое число Сатаны. На каждом этаже — спиральные коридоры со стеклянными дверями, в которых спариваются два безликих ангела. Первый — всемипокинутый, платящий деньги вперед, второй — не имеющий лица, потерявший покой в возрасте семи лет, и оба заняты — любовью, нечистой, ненастоящей. Опять слышу внутренние рыдания и истязания. Голос матери. Ведь я потерял ее так рано. МНЕ ТЕСНО, ВЫПУСТИТЕ! СЛЫШИТЕ, ГНИДЫ?! ВЫПУСТИТЕ ГОВОРЮ! Мои плечи упираются в стенки по бокам, если я привстану, то Внутренний Я ударится башкой об крышку; я не хочу его обидеть. Черт, я же должен, разумеется, отсюда выйти. Где кнопка «ВЫХОД»? Где? — Сир, вам плохо? Вызвать медика? — Лицо Скотта висело надо мной. Нет, все в порядке...... я отключен. Я сплю, как младенец. И этого хватает для полного счастья. Глава 3. Время Время лечит. А безвременье — убивает, изнашивает наши потрепанные тела. Сношение тел - просто трение. Без обязательств - без посягательств. Акты— типичные порции повседневного быта, прелюбодеяние — тяжкий грех, излюбленный способ показать людям свою неприкаянность к религии. Так что же делать?! Получается, я изгой, ненужный балласт в этом мире?! Нет, тогда зачем Господь сотворил меня, сделал так, чтобы именно я, тот полусантиметровый сперматозоид, совокупился с яйцеклеткой? Видимо, не зря. Значит, так было задумано давным-давно. Бог, кажется, совсем утратил свое первоначальное значение на пьедестале Значимости. Да и взаправду, кому он сейчас нужен? Раньше все с Библией в руках ходили, боготворили ее, принимая Книгу за Бога. Строили свои доводы, засирали форумы. Дискуссировали, кто больше всех переоденется в рясу. Спорили, зачем людям жить без религии. А это грех — тяжкий, непростительный, непропорциональный. Опять несусь сломя голову, очерченный новым ореолом, воспаленным и захватывающим. Сбежать отсюда, сбежать... Но мои мысли не хотят отпускать меня из - под этого злосчастного купола. Они хотят сожрать меня до конца, до кишок, сжевать меня хорошенько, затем выплюнуть в первую встречную канаву. Я — жалкая проекция голограммного настоящего, ненужная, всемипокинутая. Жду гейт — как никогда не ждал. Я свалюсь в него, плюхнусь, и пусть он везет меня в далекое место, — куда угодно, с кем угодно. Детали не нужны, нужен результат. Накануне я был полон сил и энергии, сейчас же я убит. И встреча.... отец погиб.. За что? За то что он бросил меня? За то, что привык презирать и ненавидеть людей? Он — падонок. Такой же, как и остальные выродки с Панамерики, Европы и России. Лучше б... Гейт подошел ровно в 3 часа: скоростной поезд с двумя воздушными турбинами, супермаховиком, двумя тыльными нагнетателями и массой других электро-штучек. Плевать я хотел на его внутренний и внешний вид — он нужен мне лишь для передвижения. Гейт — превосходное изобретение, говоря я себе. Существуют поводы, по которым я должен Им восхищаться. И я восторгаюсь. Взбираюсь по ступенькам, отлитым из чистого композита, стучу каблуком, глухо и отдающим эхо. В голове шумит. Должен сбежать. Сбежать. Приходит сообщение. Содержимое: «Вы здесь? Позвоните. Срочно. Господин Француа. » После этого комм вырубился. Я стоял, очутившись в проеме узких дверей. На стыке двух арок я выглядел очень неуверенно, - но это волновало меня меньше всего....... Меня тревожил вопрос времени. Неужели это случилось?! Спустя три века? Замотавшись потеплее, я беглым шагом направился в сторону Церкви. Религия - просто глухой отзвук нищебродов, другие же, те, кто поистине хочет жить и наслаждаться жизнью, идут в Департамент - служить ему всеми руками и ногами. Мне такие проблемы не нужны - я отличаюсь от серой массы. Иду направо - революции, - тут я серьезно задумался над значением этого слова, вдохнул побольше воздуха, - от них я не жду ни больше ни меньше чем от войны. Воюют, воюют, получают два из трех - УРА! А мирные-то страдают. Иду налево - санкции на запретные плоды. Это отдельная тема, ей покамест не места в моем повествовании. Но она очень тесна с моим мировоззрением, поэтому сия тема будет озвучена не раз. Итак, я пошел дальше, не смотря на этот огромный и величественные апостол девы Марии. В детстве я молился - часто, три раза кряду в день. Этот процесс поклонения неизвестному мне и моему брату идолу очень приветствовался в нашей семье, навеки запечатленный в генеалогических обычаях. Отец, дед, прадед, прапрадед и бесконечное повторение -ПРА, отличающихся лишь внешностью и размерами бакенбардов, - все идилопоклоничали. Сядут, разуются, свернут ноги крестиком, или как это там, калачиком, и начнут креститься. Мне аж страшно. До сих пор опасаюсь священников и прочее религиозное отродье. ... отмерил уже 385 шагов. Ровно. отставать от толпы нельзя. Каждый запрограммирован на определенное количество совершения действий. Алгоритмы соблюдают практически все. За исключением.... меня и Француа... Француа - добропорядочная личность. Имея за спиной 58 наград от генерального директора СМИ партии ( это ой-ой-ой какая организация * в последующем она будет играть немаловажную роль*), Жошуа преодолел тяжкий и тернистый путь. Сравнительно недавно он получил десятилетнюю отсрочку за то, что был замечен в шайке «Einweihung» ( ИНАУГУРАЦИЯ). Занималась она тем, что пропагандировала местным жителям( причем не сразу, а потихоньку), вталкивала людям какие-то непонятные нововведения. Те велись, как дети, а острые политиканы бесились, как собаки на привязи. Бишь, им не нравится такое, ишь чего захотели, нас, верных людей и преданных Родине, злить. Вот и он-то, секретарь , не знаю какой, первый или второй, моего отца, преследовал меня. Он - оппозиция моего отца, он - его враг. Доверять - умереть! Передвигая свои ватные ноги, становилось как-то жарко. В таком-то вакууме немудрено вспотеть. Пот градом стекал с моего и без того лоснящегося лица. Неприятное ощущение, будто поверх рыбы мажут толстый слой сала или масла. Чертыхаешься в этом вареве, пыхтишь, а кто-то там, сверху, сидит и смеется, сидит и смеется.... 04.42. «Пора, - говорю я себе уверенно. Пора». Глава 4. Один выбор может помочь вам.... или разрушить? Я стоял у турникета. Того самого, который может меня либо пропустить, либо отправить в преисподнюю. Желательно первое - не люблю долго ждать. Человек так устроен, что, несмотря на многочисленные попытки самоутвердиться в обществе, он все равно летит вниз. сколько ни старайся, ни тужься, хорошего результата тебе не видать. всем все равно, чего ты добился, им нужны шаблоны, да такие, чтоб неотличимы были от других. Им нравится соблюдать нормы дозволенного, вот и притворяются. Прячутся, как крысы. Я - тоже крыса, только не обычная, которая на крышах древесину грызет, и не такая, которая стальная, как у Гаррисона, а какая-то нематериальная. Чувствительная. Сенсорная. Да, я сенсорная электронная крыса. ....уйти от формальностей. Не хочу думать. Не хочу философствовать. Хочу тупо путешествовать, сверху вниз, снизу вверх, и так далее. Это же намного лучше, чем просто думать и зажимать свои мысли внутри себя. Но нет. Мне дано обратное. Я в мысленной тюрьме. ее как бы и нет, но я в ней. Из нее нет выхода, и нет входа. Я обмякаю. Стараюсь забыться, налив в ближайшем терминале полстакана крепкого бренди. Полегчало, а оно и видно: глаза налились живостью, по венам штативно зациркулировала кровь. Полегчало. Ждать невыносимо скучно. Ладно, буде молодым и проворным, я бы удержал свое тело минут 30, но я уже теряю былую хватку. Начинаешь стареть, думаю я. Чего не хватало, так это старости. Потихоньку сдавать позиции и отстраняться от современного мира - не популярно. Надо принимать таблетки, пичкать пилюлями - делать все что угодно, лишь бы не превращать свои кости и мышечное месиво в труху. 30...40.....50...... Секунды растягиваются на целые часы. Начинаю злиться. Еще несколько секунд и мое терпение лопнет. Они меня уморить здесь хотят?! Не бывать. Правильным треугольником локтя вламываюсь в неправильный круг. Справляюсь с этой задачей весьма спокойно. Следующая цель - кабинет Жошуа Француа. Вот туда-то меня и не запустят. Ну мне так казалось. Не знаю почему, но это место являлось для меня чем-то похожим на святилище. Овеянное мистическим ореолом, походило оно на маленький уютный храм. Подходит коротышка клерк; на нем одет изряднехонький костюмчик, весь запыленный и помятый. Холостой. - Вы куда?! – Голос немного обозленный, уставший. С легкостью можно уловить нотки отчаяния и печали. Ему одиноко, так чего он тут околачивается? - Добрый день. Меня зовут Эмануэль Григорий Двадцать Один Тэ. Наследник моего отца. Вы знаете его? – До неприличия начинаю теребить пуговицу на жакете. На его лице читается беспокойство. Определить несложно: капельки пота - явный признак волнения. - Конечно. В этот день случилось неладное - сразу две смерти. - Тут он осекся, тем самым заработав минус одно очку в свою пользу. - Вензеслос и ваш отец. Мои соболезнования. Сейчас ведется активное расследование этого преступления. Улики очень видные, но мы нашли крайне заманчивую вещь. - Осечка. 2-0. Явная победа, Эмануэль. - С великой радостью. Но нельзя ли отложить данный показ? Мне нужно повидаться господином Жошуа. Весьма личное дело. Тет-а-тет, понимаете ли. - Тут я подмигнул ему, дабы придать своему виду хоть каплю юмора. Но нет, он безнадежно туп. Такие люди со временем деградируют на посту однообразной работы: теряют близких, чувство юмора, даже деньги. Ноль юмора - беда ниже плинтуса. - Без проблем. Вас провести до кабинета? - Ухмылочка. Ямки на щечках - явный признак искренности. Хоть чем-то попытался закрыть мое плохо сложившееся мнение о нем. - Не стоит тратить силы, сир. Я сам справлюсь. Последние его слова съела толпа, буквально утонув среди прочих туристов. Вот он, почти дошел до пункта назначения. смотрюсь в зеркало. Поправляю одежду, ковыряю в зубах . Как конфетка! - Да, полностью с вами согласен, господин Юрьевич! Да, это вполне окупающее средство для закрытия нашего общего дела. И да, я нанял отличного секретаря для этого поручения. Это также легко, как дважды два. Что вы можете сказать относительно нашумевшего дела «Сиябур»? Согласен, некрасиво политиканы поступили, очень некультурно. Что вы сказали? Да, неладное сейчас в городе рассылается. Сам услыхал от Главных.... Голос прервался. Он обратил на меня внимание. Повернувшись, его взгляд остановился на мне. - Добро пожаловать, господин Эмануэль, - он закрыл ладонью телефон, - присаживайтесь. Кофе, виски, чай?! -Спасибо, пожалуй, воздержусь. -Почему? Ведь это так успокаивает. Трубку? -Тоже нет, благодарю. Я пришел к вам с просьбой..... -Понимаю, требования. Но мне было бы гораздо комфортнее, если бы вы... - настаивал на своем этот старикашка. - Ладно. Ладно. Давайте. - Консьерж! Чашечку кофе для многоуважаемого гостя... - Он повернулся ко мне, и мягко, как можно мягче, произнес: - Сию минуту же все будет сделано. И подмигнул. Согласен, как-то странно. Я вообще не в ладах с этими политиканами, а этот еще и навязывается. Не хорошо, однако, он поступает. То ли меня предаст, то ли уже предал их. - Что вас беспокоит? - Резко прервал он мои думы. - Собственно, ничего такого, чтобы поднимать всех на уши. - Весьма требовательно с вашей стороны. Но какова цель вашего визита? -Дело, в общем, касается моих проблем. Знаете, время сейчас нелегкое. да и отец умер не вовремя. Как вы относитесь к тому, чтобы помочь мне найти работу, пусть даже с вами, или с кем-то другими? -А, нет проблем. Кстати, дело очень таинственное. Секрет Государства, по другому никак не назвать. Сногшибательно!!! Вы прям вовремя под горячую руку попались. В хорошем значении, конечно же... - Опять подмигнул. Чтоб его.... Черная комната с отвесным потолком; и стены, и потолок не крашены, а словно закопчены. Пол завален всевозможными отбросами и мусором, сложенными в огромные кучки. Темнота в комнате замешана на смраде, воздух густой и застывший. Здесь нет ни освещения, ни вентиляции: люди не должны тут появляться, им тут делать нечего. А никто и не хочет, никто не хочет возражать. Ему нравиться - значит всем должно нравиться. – Так, внимательно вас слушаю. Данное заявление нельзя оставлять неизученным. Я прав? – Без сомнений. «Тварь!!!» – Из меня рвутся лишь сомнения относительно этого предложения. Надо попытаться. И все получиться. – Итак, я начну. Обстоятельства дел в городе желают лучшего. Департамент дерется и борется за каждый кусок земли, мест на проживание практически не осталось. Жители митингуют; я стараюсь огородить территорию от различных нападок и, не дай Бог, конечно, от Революции. Но мои силы, как понимаете, не резиновые. Они не бесконечные, мне тоже нужна некоторая помощь и поддержка с чьей-либо стороны. В роли некоего помощника я хочу взять себе именно вас. Именно Вас! Он кончил. Весьма странно к тому же. Слюни стекали с его полуопухших губ жирными струями. Жестикулировал руками небрежно, этим самым он никогда не привлекал к себе аудиторию. Галстук полностью развязался, аккуратно болтался на его бычьей шее. Никакой гигиены! – Вы замолчали. И это не к добру, а? – Вы ошибаетесь. Я просто думаю. – Над чем же? Над моим предложением? – Во-первых, я даже не имею ни малейшего понятия, о какой сделке вы имеете ввиду. Можно ли.... – Конечно можно, что за вздор! Сзади булькающие звуки. Мне не по зубам такое здание. Что же я еще могу поделать? Достаю маленький детонатор, время активирования: 02.00. Успею. Покамест этот идиот балаболит, я успею взорвать это здание к чертям собачьим! Ну все, готовы?! – ... сен де Люппи одобрил мой проект. Некоторое время я удивлялся, как такое возможно. Но, всеми силами и несилами, я выполнил часть своей незначительной сделки. Все на десяточку!.... Большой палец окунулся в карман твидовой накидки. осторожно нащупав гладкую кнопку, я сосредоточился и даже слегка забоялся. малейшее неправильно движение – и кранты мне и моему путешествию. Чистилище!! Я его вижу. точнее, ощущаю. Хотя нет, я ведь живой. Я чувствую эту гребаную почву, нюхаю этот гребаный запах, пытаясь на самом деле зарыться в Того меня, который не хочет никого видеть. Выпрыгиваю в окно; люди внизу такие мелкие, что чувствую себя богом. Давлю на воздушное пространство, дергаю машинально , лишь бы разрезать этот чертов вакуум! Здание загорается, занавес опускается. Шоу-представление с десятью тысячами смертями дает о себе знать незамедлительно. полиция заводит свои мигалки, зеваки тоже не отстают. Я лечу. Как настоящий археолог( примечание весьма значительное, об этом долго рассказывать). Моя жизнь - ее отсутствие. Или наслаждение? Продолжение следует..... Часть III. Новая жизнь Глава 1. Горизонты Путешествуя по земным блокам, я обнаружил центральную клоаку города. Там глухо и воняет. А еще сыро; крысам покоя не видать. Перемещаясь по вертикали, я наткнулся на Сады Тутэна. Те самые висящие фасады, на которые я положил глаз уже в детстве. Самым непримечательным взглядом можно зацепить мельчайшую деталь строения, вплоть до основания. Все так и было! Жду окончания счета таймера; уже 15 секунд. Тик, так, тик..... Лифт поднимает меня на четырехсотый этаж – вышку СанТехДог. Моя миссия - разоружить спецотряд. Я в роли наемного убийцы, ничего личного. Становиться невыносимо душно! Дергаю туго затянутые портки, поправляюсь, чешу волосы. Выгляжу как надо. Возле меня четыре человека - вооруженные до зубов головорезы, мой звеньевой отряд. Скажу им насиловать по щелчку пальцев - тотчас же все будут аморально убиты! – Носье, каково это, жену терять, а? – Патрик злобно ухмыльнулся. – Да пошел ты! – Да нет, ты не ссы, ты же не трус, да? – Улыбается. – Пацаны, завязывайте, – пытаюсь их остановить, – не месту спорить! – Тоже улыбаюсь. – Игорь, сколько осталось? – Носье вздергивает нос кверху победоносно, ведь я спас его жирную шкуру. Ему всего-то двадцать с лишком, а уже с гонором хоть отбавляй. – Готово, выходим! – Игорь, русский механик, с четырьмя звездами от Организационного Депо, поднял пальцы, насчитав три секунды. Значит, пора! Так. – Все тут? – Створки стеклянного лифта отрываются от боков. Нас вытаривают в лобби, якобы настоящий холл с вайпер-ресепшеном. – Мм, да, все. – Патрик считает всех: Игоря, Патрика, Носье, Жермана. – Итак, к рейду приступаем на счет три. – Раз.... – .... два... – ТРИ!!!! Пятерых кабанов изрыгивает кабинка – маленькая, неосвященная, затхлая, – в настоящий рай со всеми его насущными атрибутами. Четыре апостола, отлитые из черного мрамора, подмигивают мне. Композитный кафель времен Войн бедственных, вальяжные кабинеты, пастушьи пасторали, античные идиллии. все это пронеслось передо мной в один миг, и этот миг тут же оборвался. Кхм-кхм. На циферблате: ровно две минуты с момента начала рейда. У нас ровно полчаса, дальше миссия аннулируется, по крайней мере нам так процедили гиганты-осталопы из местного управления по урегулированию мелких хулиганств. Спустя минуты мы с пацанами сообразили что к чему, сами отрегулировали их чутка, и была такова. – Сумма равно тому, что мы проиграли.. – бубнит себе под нос Носье; Игорь и Патрик пытаются найти выход, ну или вход, разницы никакой; я с юным Жерманом таскаю лазерные генераторы, размером с параллелограмм два на два. Задача: раздобыть источник вредительства. Наше общее мнение: Хуан де Хулигеро Двадцать Пять Си, из рода Тенделеллоров, или -лордов, не помню, блокирует оригинальную передачу достоверной информации от Правительства к Департаменту. Участвует в различного рода сектах, мафиях, корчит из себя дисциплинированную обезьянку, короче, хера ему, а не авторитет! А люди ведутся, как тараканы на тривиальные силикаты, как черты на куличиках сидят, да и гонят себе! Галдят, галдят.... Ровным счетом - ничего! – Ну-с, покамест ничего, я прав? – Начинает анализировать Игорь. – Пошел ты, зануда! – Носье, противный француз, повторно схватил чахотку. Вокруг - ничего! Как-то странно и пугающе. Таскаем генноинжинерные самовоспламеняющие ящики с десятью миллиардами вариантами ДНК. Столько жизней, а ручающихся за эти крох прямо не существует. Идиллия. Невидимая, с тонкой пленкой современного бытия; добавить каплю дегтя равнозначно самоубийству, или как говорится « All in all» – Тсс, я что-то слышу, – хмыкает носом главный звеньевой нам в рацию. – По курсу ничего, надо углубиться внутрь здания, тогда все сработает. Конец связи. – Отключение. – К херам все катится, дорогие мои! – Что не так, а? – Во-первых: стабилизатор вырубился, окончательно. Выхода нет. Остается ждать. Вторая причина – внутри механизма. Ни малейшего понятия, что нас может сожрать. Или кто. Обмякаю. Тело становиться бескостным, во рту горит ярым пламенем. Ненавижу ждать. Просто ненавижу! Кто такой Че Гевара, не будь революция на исходе? Правильно: Все, или Ничего. – МАААА-Л-Л-ЧААААА-ТТЬЬЬ! – Рву себя на куски, выталкиваю, выдвигаю, освобождаю всю энергию, плевать хотел на этикет, в жопу его! Тяну на себя замок – ничего. Ставлю ногу на кодовую защиту, бью затвором – влетаю в невидимое пространство, эдакое скрупулезно построенное дежа-вю. Зал – громадный, роскошный. Люди шныряют от одного угла к другому, лишь бы не попадаться на глаза папарацци. Космическое пространство уже покорено, мы – первооткрыватели, ученые дикобразы – двинулись вперед, навстречу приключениям. Вдруг все резко оборачиваются. Я улыбаюсь. Я умею улыбаться. – ЛООООООВИТЬ ЕГОООООООООООООО! –Политиканы взрываются от удовлетворения, и ненавидят меня всем сердцем. Да, они меня узнали. Добро пожаловать в новый мир, Эмануэль Григорий Двадцать Один Тэ. Здесь тебе никто не рад, как и ты им, но что поделать, так устроен мир.