Земляничная весна.

Это была их весна. Весна, наполненная каким - то странным чувством, когда в воздухе витал не запах любви, а чуть слышный аромат страха, который тонкими нитями забирался под кожу, разрывая мышцы и мясо на своём пути. Вены наполнялись страхом. Страхом вместо крови. И запах какого - то отчуждения. Второй рушил все вокруг. Тот покой, который успел скопиться под кожей, внутри, за ту беззаботную зиму. И осень. И... лето правда не было таким беззаботным. Какая - то чертовщина тогда творилась в Бекон - Хиллсе. Словно огромный и невидимый зверь пробрался в этот небольшой городок и беспокоил всех вокруг. Особенно оборотней. Их больше всего. И Дерек, который метался из угла в угол, рассекая воздух в комнате своими быстрыми шагами, от незнания, что же делать дальше, кого спасать и как вообще поступать. Тогда он был ещё альфой. Тогда... - Что ты чувствуешь на этот раз? - это вопрос. И, наверное, вопрос, который останется без ответа ещё долгое время. - Голоса. Я вновь их слышу. - рыжеволосая девушка хватается за голову и до боли сжимает свои виски. Кажется, что она больше не выдерживает этого напряжения. Оно сломляет ее и ломает ребра. Кажется, что порой она даже слышит их треск. Звук такой, словно в лесу наступают на сотни веток одновременно. И этот звук постоянно все громче, он словно нарастает. И это ломает ее еще больше. Ломает полностью, ломает изнутри. - Сосредоточься. - с серьезным видом медленно произносит Питер, продолжая оглядывать девушку с головы до ног. Красивая. Сногшибательная. Какая - то по - своему волшебная. И немного по - домашнему уютная. С осиной талией и спортивными ножками. - Они шепчут, Питер... - она судорожно хватает мужчину за руку и больно сжимает ее. Откуда столько силы в хрупкой девушке? Она и сама не сможет дать ответа на этот вопрос. Ее рука за мгновение соскальзывает в его ладонь, и их пальцы переплетаются. Дыхание замирает, а сердце пропускает пару ударов. Его рука теплая, а ее - наоборот холодная, по - мертвому холодная. У него стальной характер, сам он закаленный, а она - взбаломошенный подросток с еще по - хрустальному хрупкой психикой и слегка расшатанными нервишками. - Что они шепут? - Хейл переводит сосредоточенный взгляд в сторону Лидии, которая зажмуривает глаза, пытаясь разобрать хоть некоторые слова. Но понять хоть что - то почти нереально. Теперь к неразборчивому шепоту прибавляется еще и смех. Жуткий смех, который заставляет сотни мурашек пробегать по спине. - Я... я не понимаю. - момент, и ее голос срывается, а из груди вырываются всхлипы, сердце стучит с утроенной силой, и перед глазами появляются разноцветные блики. Слезы водопадом обрушиваются с щек и громко ударяются о каменный пол лофта. В помещении душно и пахнет пылью. В глазах вновь темнеет и, кажется, ей становится дурно, слишком не по себе. Чтобы хоть немного привести Лидию в сознание, он резко впивается в ее губы требовательным поцелуем, она отвечает и растворяется в его теплых объятиях, в его сильных руках, наслаждаясь горячим языком и мягкими губами. Ее щеки в дорожках от слез, и эти дорожки высыхают, оставляя за собой хрусталики соли. Слишком хорошо. Слишком жарко. Слишком спокойно рядом с ним. Протяжный выдох прямо в губы Питеру, и она закидывает ноги за его спину, а мужчина придерживает девушку за ягодицы, чтобы она не соскользнула вниз. До потери сознания хочется продолжения, но... - Мы еще не закончили. - пересиливая себя, шепотом, оглушая своим прерывистым дыханием, произносит дядюшка Питер и опускает ее на пол, ставит на ноги, отчего та разочаровано выдыхает. - Но... - А впрочем, плевать. - и с этими словами он вновь прижимает ее к себе, отрывая от пола. Это была их весна. Их земляничная весна.