Небо

Я давно хотела туда пойти. Но как-то боязно, опасаюсь немного. Место странное, но завораживающее. Светло-голубые стены, длинные запутанные коридоры. Ощущение, что путешествуешь по воздушным путям, ищешь свой исток. О, ОСС поможет тебе найти исток. Укажет путь, самый короткий, воздушный, самую короткую дорогу на небеса. Ты не будешь святым, ты не будешь в аду. Ты вообще нигде не будешь. Парить, парить, парить… Тебя окружают только облака. Ты этого хочешь, Мария? Ватное состояние, перьевое, пуховое пространство вокруг, мысли затуманены. Нет, я вам безбожно соврала. Я была там один раз. Внезапно сорвалась и побежала, не разбирая дороги. Вокруг однородным потоком струились прохожие. Некоторые чертыхались, другие толкали в ответ локтями, шибко сердобольные пытались остановить, с беспокойством спрашивали: "В чем дело? Расскажи, станет легче." Смотря серыми мутноватыми глазами на них, я не понимала. Какого черта им от меня надо?! Я не просила о помощи, я не просила о жалости, я не просила об этой иллюзии беспокойства. Вы все лжете. ВЫ не можете мне помочь. Ничем, совсем ничем. И не старайтесь, не слепите блеском своих глаз. Очередная бабушка остановила, жалостливо смотря темными глазами. - Что надо?! - Внученька, что-то случилось? Какое ей дело?! Я ее не знаю, первый раз вижу! Как она может так легко лезть в чужую душу, пытаться сплести ниточки, связать веревочки в бесполезном сердце? Да, она еще ничего не сказала, но это видно в глубине глаз, это сострадание, неподдельное сострадание. И почему-то именно этот момент и раздражает. Все спрашивали только из-за дежурного любопытства, чай, сумасшедшая несется! Так почему? Она! Она же меня совсем не знает… - Я, я… Мне пора. – Чувствую иголочку стыда, легонько кольнувшую сломанное сердце. Бабушка, она всего лишь бабушка. Замечаю выглядывающие из-за старого пальто два любопытных глаза. Синева потрясает, не могу отвести от них глаз. Только через секунд десять понимаю, что это мелкая девчонка лет пяти, с темными косичками и лохматой челкой, в темном цветастом платьишке и великоватой куртке. Про таких говорят : «Я упала с самосвала, тормозила головой». Но… девочка была на удивление прелестна какой-то своей бедной красотой: потрепанные одежды смотрелись гармонично, вписываясь в ее общий нищий вид. Маленькая ручонка что-то сжимала, будто боясь, что сокровище потеряется, пропадет среди лабиринта камней мостовой. - Тетенька, не уходите, пожалуйста, – Сказала маленькая. Но… она сказала эти слова по-особенному. Нет, она не имела в виду обычный смысл. Странные мысли, правда? Это самый обычный ребенок, маленький; в таком возрасте ей еще рано задумываться о великом смысле, а нам - искать его в словах этого несмышленыша. Но что-то зацепило. Края одежды что-то коснулось, настойчиво теребя рукав. Девочка протягивала на раскрытой ладошке красную ленточку. Она робко улыбалась, но рука оставалась открытой, она доверяла мне свое сокровище, как самому дорогому человеку. Так вот что было в руке! Не знаю почему, но я медленно взяла потрепанную ленту, так же крепко сжав. Быстро развернувшись, скрылась в переулке, так и не узнав, слышала ли девочка мое тихое, едва слышное «Спасибо». Этот переулок был тихим и безлюдным. Злое и сумасбродное настроение куда-то пропало, оставив задумчивый осадок и ватные ноги. Усердно разглядывая безликие камни, я брела в конец переулка. Тупик. А я ведь не успела все обдумать, я даже не успела начать мысль, поймать ее за неуловимый хвост. Медленно поднимаю взгляд, моргаю, чтобы сфокусироваться. В мозг медленно, как гусеницы, поступают информационные сигналы. Я с трудом, медленно и четко читаю название, написанное белой краской на синей фанере. «ОСС» Странное название, оно мне напомнило политику, там есть что-то похожее. Расшифровки нет. Я сама не понимаю, почему решила зайти. Может, потому, что мысли с информацией передвигались не быстрее улиток? Скорее всего. Длинные голубые коридоры. «Они, наверное, ведут на небо», - проскользнула мысль. Как оказалось позже, моя мысль в данном заведении не лишена смысла. По дороге я встретила дружелюбную женщину с неживыми глазами. Нет-нет, они не стеклянные, вполне настоящие, но… какие-то мертвые. Коридоры были узки, двум людям особо не развернуться. Дама взяла меня за руку и повела вглубь. А может, это тут так специально сделано? Чтобы не ушел… Стандартный офис доставил даже легкое разочарование. Сев на мягкий диван, я посмотрела на человека в очках, он в ожидании переплел пальцы, положив на них подбородок. Он мне сразу напомнил хищника, несмотря на приятную, даже теплую внешность. Этакий сокол, спокойный и улыбающийся. - Я вас слушаю, девушка. Какова дата? ОСС – самый близкий путь к небесам! – Мужчина улыбнулся, нетерпеливо заправив прядь светлых волос за ухо. - Эм… Ну, я это… Сюда случайно забрела, зашла… Голубой цвет… - Мысли в моей голове путались и отчаянно не хотели складываться в нормальные предложения. - О, так вы об этом! Не переживайте! Почти каждый человек, сюда забредший, говорит похожее! – Он доверительно взял мою руку в свою, ожидая ответа. - Но… - Какова высота? 100, 200 метров? Или вы предпочитаете многоэтажки? – вкрадчивый голос прозвучал близко, человек в нетерпении приблизился, чуть ли не перегибаясь через стол. - Знаете… Я подумаю. Я… Я еще не определилась, – невнятно пробормотав, я с ужасом думала, что же я делаю. Эй, очнись, ты даже не знаешь, как эта аббревиатура расшифровывается! Мужчина торопливо сел, легким движением руки сгладив складки на рубашке. От предыдущего самодовольного кота, подталкивающего на действо, не осталось и следа. Терпеливый и спокойный, он смотрит на меня чрезвычайно светлыми глазами, настолько светлыми, что с такого расстояния весьма сложно рассмотреть их цвет. - Мы никуда не торопим, сударыня. Думайте, сколько потребуется, но не забывайте: мы ждем вас. - А, о, эм, адрес… - тихо прозвучал мой голос, неуверенно и нескладно. - Сердце вам подскажет. – Мужчина улыбнулся, подняв руку в сторону. Так обычно делают дети, когда представляют доклад, называя это «выразительностью», но в его манере это выглядело благородно и даже возвышенно. Неловко кивнув, я ретировалась из кабинета, все думая, что же это за место, где я только что побывала. Что от меня хотят и что я должна сделать, и вообще зачем, в чем заключается, что это значит, специализация… Мысли будто бы проснулись и быстро шныряли в мозгу, не желая успокаиваться. Яркий солнечный свет ослепил. Еще день? Я удивленно оглянулась. Медленно же идет время. Выбравшись из заброшенных и тихих переулков, я быстро запрыгнула на трамвай, взяв билетик. Села к окну и по привычке посчитала цифры. Моргаю. Надо же, попался счастливый. Никогда за три года не попадался и вот тебе. «Может, съесть?» - проскальзывает мысль. А что, все так делают! Но вместо этого я его ласково глажу и кладу в карман. Мягкая материя касается пальца, и я выуживаю предмет, дотоле лежащий в кармане. Красная ленточка. Это та девочка подарила. Время, перед походом в то голубое царство - буду так его называть - как в тумане. Смутные воспоминания, да и только. Но девочка с темно-синими глазами остро врезалась в память. Прижимаю драгоценный сувенир к груди и смотрю в окно. Он мне дорог, не знаю почему. Будет моим талисманом, вот как я решила. А билетик? Билетик положу в коробочку, на счастье. Туда, где храню вкладыши от Love is. Смешно, правда? Взрослая девица, чай, 19 лет, а собираю какие-то дешевые бумажонки, трепетно их храня. Все равно, пусть вместе с ними лежит, надо же его где-то хранить. А может, это влияние того странного места? Тьфу, глупая мысль. Всегда мечтаю ни о чем, придумываю странные вещи, воплощая миры в реальность, точнее, нахожу отражение. Спрыгнув с подножки, выхожу. Ноги медленно несут к обшарпанной многоэтажке. Вот я уже нажимаю на прожжённую кнопку лифта, лениво разглядываю объявления, налепленные по всему периметру. «Тайский массаж», «Пицца», «Суши-роллы», «Спустим пианино и батарею»… Какие везде глупости. Неужели нормальный человек этим заинтересуется? Да ему этого и не надо! Но я же не совсем нормальная, я… Обрываю почти сразу эти мысли. Вот, опять начинаю придумывать, что я особенная, по-другому мыслю, по-другому мечтаю, имею другие принципы и приоритеты, другие убеждения. Глупости. Я всего лишь часть этой серой массы, здесь каждый считает себя особенным. Двери медленно разъезжаются в стороны, выпуская меня наружу. Щелкает старый замок, открывается со скрипом дверь, обитая потрескавшейся кожей, противного, какого-то старческого, бордового оттенка. Зеленая куртка небрежно сбрасывается в коридоре, ботинки - там же, щелкает кнопка, закипает чайник. Я сажусь на излюбленный подоконник, на любимый плед. Окно запотело от пара, чайник недалеко. Вывожу аккуратным почерком свое имя. Получается на удивление красиво, хотя мой почерк больше корявый, чем каллиграфический. Задумчиво вожу пальцем по стеклу, оставляя непонятные каракули и смешивая все в одну кучу. Вода звонко льется в кружку, вьется пар, оставляя легкий запах мелиссы. Я тихонько прихлебываю чай, боясь обжечься. На моем чайнике можно установить определенный градус, но мне нравится именно так, чтобы можно греть о чашку вечно холодные руки, тихонечко пить, чтобы на подольше хватило, хотя чашка и так большая. Я пью и рассматриваю темные чаинки, а на окне из моей писанины осталась лишь на половину стертая «М». Смотрю я на нее и начинаю что-то через нос мычать, напевая мелодию, пересчитывая трещинки на блюдце. Странно, что именно сейчас я вспомнила «Аве, Мария», ведь я ее пела в классе во втором, в общем хоре. Помню, она мне жутко не нравилась, я стояла в альтах. Тяжелая, низкая, длинная нота. Для меня это казалось невозможным. Мне хотелось спеть высоко, как соловей, взлететь, поразить гранями. Но в хоре не хватала альтов. Меня никто не спрашивал. Зато сейчас я ее с удовольствием напеваю, не обращая внимания на октавы, альты или сопрано. Может, я пою не особо чисто, не в той октаве, да и вообще не так, зато с удовольствием. Вечереет. Необычный этот день, тянулся длинно, зато стоило прийти домой, как прошел быстро, пролетел. Со вздохом слезаю с подоконника, чашка громко ставится на кухонный стол. Душ. Быстрый и прохладный. Странная ситуация. Поднимаю голову вверх, подставляя лицо струям. Так всегда делают, когда непонятно - я читала в книгах. В глаза попадает вода, волосы мокнут, я, отплевываясь, вылезаю, проклиная чертовых писак. Нет, надо же было такое придумать! Бред! Сами бы попробовали! Заматываюсь в муаровое одеяло, утыкаюсь носом в подушку, обдумываю. Но мозг, как обычно, не дает дойти до конца, и меня уже ловит в свои объятия сон. «Путь приснится что-нибудь приятное…» Последняя мысль - и опять глупая. У меня всегда глупые мысли. Глаза закрываются, мозг отказывается перекачивать информацию, засыпая. Тело охватывает нега, оно становится ватным, кажется, что его опутывают тысячи серебряных паутинок. «Завтра, все з…» *** Спустя неделю. Я сижу на подоконнике, лениво болтая ногой и дуя на горячий чай. Язык жжет: случайно глотнула не остывший напиток. Все-таки в некоторых случаях думать опасно, а в моем – тем более. Ведь могу однажды задуматься и прошагать дальше, мимо кромки крыши, даже не поняв, что падаю. Нет, я летаю, что вы. Дую на стекло, опять рисую несуразицу. Деревья за окном неспокойны, зеленая листва шумит, листья тревожно перешептываются друг с другом – такое ощущение, что сейчас что-то случится, грустное. Бездумно тереблю красную, немного потрепанную ленточку на руке. В небе плывут облака, их немного, они, как вата, расплываются в синеве и исчезают. Синее, синее, синее небо… Лазурные, длинные коридоры, уводящие в небо, открывающие путь к счастью, к просветлению и свободе. ОСС. Что же это за организация? Странное, странное место, правда, светлое. Но… каково его назначение? Я не знаю, чего хочу. Я… Я умею только мечтать, строить свои миры, рисовать ненужных бабочек да собирать вкладыши. Сердце подскажет. Ведь так он сказал? Да, верно, так. Но смысл? Они только и умеют, что говорить смазливые фразы, ничего толком не делая. Какая свобода? Нельзя обрести свободу, находясь в обществе, ибо обретя свободу, ты накликаешь на себя великую ответственность. Усмехаюсь слишком громко. Вот что за дурацкие мысли? Философ чертов. Уймись, 19 лет, пора быть как все. Нет, я хочу свободы. Открываю окно и кричу в безоблачное небо: «Я хочу летать!» После быстро закрываю, садясь обратно. Что это было? Опять детские поступки, опять. Опять я отдалилась от первоначальной мысли. Что это за место? Оно странное. Наверное, очередное, где вытягивают деньги. Но… мне не назвали цену. Ой, да так всегда делают! Сердце подскажет. А… может, сходить? Нет, оно подозрительное, странное, непонятно, чем занимается! Стараюсь успокоиться, делаю глоток подостывшего чая. Морщусь. Надо подлить кипятка. Но слезать лень, место нагрето, плед сложен удобно, так, чтобы холодное окно не касалось спины, хотя я все равно умудряюсь изворачиваться и рисовать что-то на стекле. Запихиваю в задумчивости в рот печенюшку. Жую и думаю: «Как же так? Тот день был странным…» Я до сих пор помню его, ту девочку, подарившую мне эту ленточку… Невольно касаюсь потрепанной красной ткани. И то место. Москва – город опасный, город аферистов и обманщиков, город безразличных и слепых, прекрасный город. Могу ли я ему доверять? Могу ли я вообще доверять? Переплетаю пальцы, вздохнув. Многоэтажки, свобода, ужасный век, ужасные сердца… Книга падает, открываясь, как некстати, в конце. Наверное, самое ужасное - понять, что ты не гений, ведь это то же самое, что самолично себя растоптать. Как все сложно, я уже запуталась в этом переплетении дней, в серебре паутин недель, в золотых кружевах месяцев… Надо определиться. Хорошо, что сейчас воскресенье, можно хоть весь день так сидеть, не слезая с подоконника, глядя в окно и мечтая. Правда, сейчас даже лень чай подлить, я построила четвертую стену, не хочется ее терять, я просто смотрю в одну точку, а мысли разлетаются, как мухи. Высота. Я всегда любила высоту, мне всегда так хотелось летать. А вдруг… Вдруг, ОСС сможет мне это дать? Может, все возможно? Все-таки стоит попробовать, пусть опасно, пусть не изведано! Стоит! Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского! И плевать, что это совсем не из этой оперы! Неожиданно я распалилась, правда, подъем эмоций быстро прошел, опять появилась знакомая мечтательная, неторопливая задумчивость. Это может быть опасно, ты же знаешь этот город, не совершай необдуманных поступков. Может, все-таки не надо? Смотрю на алую полоску на руке. Сомнения закрадываются тихим ветерком: "А вдруг это какая-то секта?" В мучительных размышлениях я провела еще пару часов, все сидя на подоконнике и не смея слезть. Мысли, мысли, мысли… Порой, они убивают. Я много раз себе твердила, что это необдуманно и спонтанно, это ничего не принесет. Но… Я решительно спрыгнула с подоконника, направляясь к двери.