Кабуто вернулся в свою лабораторию. Поставил на полку лампадку, и мельком взглянув на "пациента", подошел к мониторам. "Пациент" спал под действием наркоза, и его показатели были ритмичны и плавны. "Пора добавить боли..." Кабуто до упора повернул несколько рычагов, и на мониторах заскакали исказившиеся кривые. Пульс и давление тоже изменились. Процесс пошел, Кабуто потом посмотрит запись. В глубокой задумчивости он направился к своему столу, на котором аккуратно были разложены ингредиенты для приготовления лекарства Орочимару. Он взял небольшую ступку, кинул в нее щепотку нужных трав и начал толочь, полностью поглощенный своими мыслями.
Кабуто жил в этих подземельях уже много лет. Сначала, он был счастлив, что такой Великий человек, как Орочимару взялся его обучать. Поэтому Кабуто старался изо всех сил. Невзирая на свой страх, жалость и даже отвращение, старался стать ниндзя-медиком и безупречным помощником своему сенсею. Делая недрогнувшей рукой глубокий разрез, корчившейся на металлическом столе жертве, Кабуто поднимал глаза, и встречал взгляд Орочимару, который внимательно следил за каждым движением своего ученика. Этот янтарный взгляд делал Кабуто счастливым. Ради него он забывал о том, как страдает в этот момент его душа.
Орочимару никогда не хвалил и не ругал его. Кабуто долго считал, что умудренный жизнью сенсей, выше этого. И старался быть таким же бесстрастным и преданным своему делу. Время шло, и однажды Кабуто, проснувшись в своей холодной комнате, понял, что в глазах сэнсея, за все пройденные годы, ни разу не вспыхнуло чувство, которое сближает людей и делает их родными. Только расчетливый холод. В этот момент Кабуто ощутил такое одиночество, что скрючившись в своей постели, долго плакал, и свои собственные слезы казались ему обжигающе холодными. А когда они высохли, Кабуто решил, что вместе с ними высохло его сердце. Но он ошибался.
Наивный. Он тогда еще не знал, что такое настоящий холод, пустота и отчаяние…
Два года назад, в очередной поступившей к ним партии пленников, оказался парнишка родом из родной деревни Кабуто. На вид он казался младше, чем Кабуто, меньше ростом и еще более худой. Однако, как оказалось впоследствии, тот парень и Кабуто были ровесниками, им обоим недавно исполнилось по 16, и даже имена у них были похожи - парня звали Като. Парнишка выглядел хрупким, недовольный Орочимару-сама назвал его третьесортной биомассой и заплатил полцены.
Кабуто никогда не разговаривал с пленниками, тем более не интересовался их именами. Для него, они все были лишь плотью, человеческим материалом, подопытными... Но с Като все вышло иначе. Кабуто сразу обратил на него внимание. На лицах будущих жертв Орочимару привык видеть или страх, или злость, или непроницаемое смирение. Като озирался по сторонам. Он не был похож ни на бунтаря, ни на жертву, а скорее на человека, который с интересом изучает окружающий его огромный мир. Кабуто так же с любопытством рассматривал парнишку. Вдруг, их взгляды встретились, и Кабуто с удивлением отметил, что этот пленник не видит в нем чудовище или хирурга-потрошителя. Он не боится его. Он смотрел на него так, как один парень смотрит на другого парня. Через мгновение, Кабуто почувствовал, что щеки его начали краснеть.
На следующее утро, торопясь с подносом мимо клеток, Кабуто вдруг услышал нерешительный тихий голос, прозвучавший сквозь стоны, вопли и несущиеся ему в след проклятия, словно в тишине:
- О-нии-сан...
Кабуто невольно обернулся и увидел стоящего возле прутьев решетки того нового пленника, который так удивил его вчера.
Нии-сан? Огромными темными глазами парень смотрел на него.
- Пожалуйста, воды...
Неосознанным движением Кабуто снял с подноса высокий стакан с витаминным коктейлем и передал его в протянутую тонкую, но крепкую руку. Однако, вместо того чтобы тут же выпить, странный парень отнес коктейль в глубину камеры и предложил остальным пленникам. Кабуто молча ждал, глядя как люди жадно глотают воду из стакана, и вырывают его друг у друга из рук. Это зрелище вызывало отвращение. Он посмотрел на парня, который тоже молча ждал, но вместо отвращения, на его лице Кабуто увидел сочувствие.
Кабуто вдруг стало стыдно, и он опустил взгляд.
Спустя немного времени парнишка вернул Кабуто пустой стакан.
- Спасибо... они были измучены жаждой...
- А ты? - не удержался Кабуто.
Мальчик пожал плечами и опустил ресницы.
- Как тебя зовут? - удивляясь сам себе, снова спросил его Кабуто.
- Като... - слегка засмущавшись, пробормотал парень, - а тебя?
- Кабуто.
- Кабуто - сан... Спасибо, - он слегка улыбнулся, и Кабуто показалось, что в темное подземелье пробился лучик дневного света.
С тех пор Кабуто уже не представлял себе утро без Като. Он старался как можно скорее приготовить завтрак сенсею и бежал по подземелью, прихватив что-нибудь вкусненькое для Като. У них не было времени на долгие разговоры, но Кабуто хватало нескольких слов и легкой улыбки, блестящего темного взгляда, в котором было все, кроме равнодушия.
Как-то раз, рассказывая что-то, Като весело рассмеялся. Задрав голову, сощурив глаза и блеснув белоснежным рядом зубов на неумытой физиономии. Кабуто вздрогнул от неожиданности, никогда прежде он не слышал здесь смеха. В воцарившейся тишине смех Като переливался и играл всеми цветами радуги. На обреченных лицах остальных пленников замелькали слабые улыбки. Свет вспыхнул и рассыпался мелкими блестками. Кабуто зачарованно любовался этим чудом.
Изо всех сил он старался не думать о том, чем закончится жизнь человека, перевернувшего его существование и напоившего его душу чистой водой. Но все чаще по ночам он просыпался от собственного крика. В своих снах он видел Като, прикованного к железному столу и истекающего кровью. Умирающий Като, не отрываясь смотрел ему в глаза. Словно в глазах Кабуто он искал спасение от боли, забирающей его жизнь, и ответ на свой вопрос. Почему?
Почему? Потому что Кабуто предан своему сенсею, который ищет в человеческих телах ключ к бессмертию? Потому что Кабуто за эти годы убил не одну сотню людей, а Като не первый, и далеко не последний? "Нет," - пытался оправдать себя он, - " убивал не я".. Но это еще больше разжигало в нем чувство вины и душевные муки. "Като... зачем ты вернул меня к жизни?"
В тот день темный туннель с камерами был ярко освещен. Орочимару выбирал очередного подопытного. Они с Кабуто не спеша шли мимо решеток, обсуждая кандидатуры. Кабуто молился всем богам, что бы Орочимару принял решение до того, как они дойдут до последней камеры, до той, где был заперт Като. Орчимару был недоволен всеми. Кабуто указывал ему на пленников, а Орочимару хмурился и качал головой. Чем ближе они подходили к концу длинного ряда решеток, тем сильнее росло беспокойство Кабуто. Наконец они остановились перед последней камерой. Орочимару уставился на людей, которые сбившись в кучу, старались слиться со стенами и прятали глаза, словно надеясь на то, что это сделает их невидимыми для смертоносных глаз Белой Змеи. Кабуто молчал, с трудом сдерживая нервное напряжение.
- Этот,- прошипел Орочимару, указывая длинным пальцем на Като, который стоял в стороне от остальных пленников.
- Нет! - Вскрикнул Кабуто, и Орочимару окинул его проницательным взглядом.
- Нет?
- Посмотрите на него, Орочимару-сама! Он слаб! Кожа да кости, не понятно, в чем дух держится! От него не будет никакого толка, мы только потратим время... Давайте вон того!
Не дождавшись ответа сенсея, не глядя на Като, Кабуто рывком распахнул тяжелую дверь, и, подбежав к сжавшимся от страха пленникам, схватил за шиворот первого попавшегося здоровенного детину.
Тот в ужасе взвыл:
- НЕТ!!!
- Нет.
Кабуто обернулся на тихий голос. Впервые теплые пальцы Като коснулись его руки. Кабуто застыл - "Что же ты творишь, идиот?" чуть не вырвалось у него.
- Оставь его! Возьми меня. - Голос Като звучал как никогда решительно.
- Заткнись! - рявкнул Кабуто.
- Я не слабый, я выдержу все.
В ушах Кабуто, приливая к вискам, зашумела кровь, а желудок втянулся к позвоночнику. "Като, почему ты пытаешься защитить этого человека? Почему ты так жесток со мной? Ведь это я не выдержу! Я не смогу убить тебя!" Кабуто резко взмахнул рукой, разрывая хрупкое прикосновение. Затем вложив в руку все свое отчаяние, со всего размаху влепил Като такую пощечину, от которой тот отлетел в дальний угол камеры.
- Вот видите, Орочимару-сама, я был прав. Этот парень - слабак, он нам не подходит!
И снова, не дождавшись ответа сэнсея, с неожиданной злостью начал выпихивать ошалевшего от ужаса детину к выходу.
Орочимару внимательно наблюдал за происходящим.
- Что ж, Кабуто-кун, неплохой выбор. - Наконец сказал он. Его тонкие губы растянулись в улыбку.
Операция прошла из рук вон плохо. Кабуто никак не мог справиться с дрожью. Скальпель не слушался его, и Орочимару пришлось вмешаться, закончив работу. Кабуто боялся смотреть в глаза сэнсея, боялся увидеть его недовольство. Но Орочимару, как всегда, был бесстрастен. Это немного успокаивало Кабуто.
Казалось, что все было, как всегда.
Как только Кабуто освободился от дел, он сразу же помчался из лаборатории в подземелья, где содержались пленники. Като сидел у дальней стены.
- Като-кун!- позвал его запыхавшийся от бега Кабуто.
Тот обернулся на зов. Глядя на его лицо, Кабуто с горестным выдохом упал на колени. Щека Като была разбита им - Кабуто.
- Прости меня, - Кабуто схватился за прутья решетки. - Я так боялся...
- Тот человек, - глухо заговорил Като. - Умер?
Кабуто склонил голову, упершись ею в решетку.
- Да.
- Это не правильно. На его месте должен был быть я. Я не хочу, чтобы вместо меня умирали другие...
- Я не мог допустить, чтобы это был ты... Понимаешь?.. Я не хочу, чтобы ты умер! Я не могу убить тебя... Только не так! - кричал Кабуто, но тишина в подземелье поглощала звуки и делала фразы отрывистыми и безликими.
- Кабуто-сан.
Кабуто поднял голову и увидел, что Като стоит рядом.
- Не надо плакать... Из-за меня.
Като опустился на колени с другой стороны решетки, и нерешительно положил свои руки на руки Кабуто, которыми тот по-прежнему стискивал прутья решетки.
- Ты очень добрый, Кабуто-сан... Я не стою твоих слез. - В этих простых словах, Кабуто неожиданно услышал нежность.
- Что ты такое говоришь? Дурак...- прошептал Кабуто, освобождаясь от рук Като и бросая металлические прутья.
Силуэт Като расплывался перед глазами, и Кабуто пришлось снять мокрые очки. Отложив их в сторону, Кабуто не отрываясь, смотрел в глаза Като, в которых теперь была растерянность.
- Разве ты еще не понял, Като? - голос Кабуто стал тверже каменных стен, которые их окружали, а из груди рвались доселе не знакомые ему чувства. - Я буду защищать тебя, буду убивать за тебя!.. Буду плакать из-за тебя, потому что, для меня ты единственный... единственный близкий человек.
Он просунул руки сквозь решетку, и обнял Като, прижимая к себе. Он не замечал неудобство от разделяющей их преграды, но чувствовал, как Като обхватил его за шею и гладит по волосам. Теплое дыхание Като и его тихий шепот - "О-Нии-сан...", вгоняли Кабуто в не привычное состояние. Кабуто закрыл глаза, не веря, что такие сильные чувства может испытывать человек. Не веря, что он - Кабуто получил от Богов такое не заслуженное им счастье.
Счастье, в котором солнечные пятна ослепляя, горят на белоснежных простынях. И Като щурит глаза, блестит белозубой улыбкой. Его загорелое тело, резко контрастирует с белизной простыней, все утопает в ярком солнечном свете. Смеясь, Като переворачивается на живот, и кладет голову на скрещенные руки. Кабуто видит аккуратной формы ушную раковину, четкую линию подбородка, высокую скулу и золотистые в солнечном свете кончики пушистых ресниц. Он нежно ведет рукой по спине Като, удивляясь, что его кожа...
Руки Кабуто скользнули под грубую одежду Като... гладкая как шелк???
Чувствительные пальцы вновь пробежались по спине.
- Что это? - с ужасом выдохнул Кабуто.
Все спина парнишки была покрыта глубокими рубцами и шрамами.
- Кабуто-сан...- Като опустил руки и отодвинулся, - это... моя жизнь.
Неосознанно копируя движения Като, Кабуто также отстранился. Сел и сложил руки на коленях.
- Расскажи мне. Я хочу знать о тебе все.
- Мой хозяин был зажиточным человеком, - отвечая на пристальный взгляд Кабуто, начал рассказывать Като, - он занимался выращиванием и торговлей рисом, и еще содержал небольшую гостиницу. Днем мы работали на рисовых полях, а по ночам... развлекали его гостей. Однажды, в той гостинице остановилась группа шиноби. Для развлечений они выбрали меня и еще одного парня - Сато. Шиноби заплатили большие деньги хозяину, и могли делать с нашими телами все, что им захочется... Они были пьяны, и очень жестоки. Сато не дожил до утра. Я оказался сильнее... и выжил.
Кабуто еле сдерживал свой гнев. Сейчас он жаждал только одного - убивать. Десятки, сотни, не важно сколько шиноби, он хотел чтобы они корчились в муках, истекая кровью. За Като. За то, что они посмели мучить его. Он мог себе представить, на какие жестокости способны шиноби - люди, для которых цель всей жизни убивать разными способами. К его гневу вдруг примешалась безумная ревность, потому что он так же мог себе представить, о каких развлечениях говорит Като. От видений, захлестнувших его воображение, Кабуто вдруг почувствовал острую физическую боль.
- Ты презираешь меня? - вдруг спросил Като.
На белых простынях, перед Кабуто, обхватив себя руками, сидел спустившийся с небес ангел. С печалью в глазах, испачкавшийся о грязь этого мира и поломавший крылья о людскую жестокость, но по прежнему прекрасный... сияющий...
- Нет.
Презирать его? Скорее Кабуто в этот момент презирал сам себя. Ведь, по сути, он был не намного лучше тех людей, которые издевались над Като. Во-первых, он так же, как и они был шиноби. Убийцей. Он кромсал тела, не задумываясь, что перед ним живые люди. Во-вторых... он поднял глаза на Като, и увидел ссадину от своего удара на его лице.
Заметив этот тяжелый взгляд, Като схватил Кабуто за руку и приложил ее к своей раненой щеке. Кабуто округлил глаза.
- Ты не такой как они! - уверенно сказал Като. - Ты защищал меня!
- Что ты делаешь со мной? - еле слышно бормотал Кабуто.
Рядом с этим мальчиком, Кабуто становился совсем другим человеком. Самим собой. Като отпустил его руку. И они снова застыли в почти одинаковых позах, с разных сторон решетки.
- Что было дальше? - сдерживая бушующие в душе чувства, спросил Кабуто.
Като помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
- Видя, в каком я был состоянии, мой хозяин решил, что я тоже не жилец. Шиноби хорошо заплатили ему за наши жизни. Несколько дней я находился между жизнью и смертью. Когда мне стало лучше, я сбежал. Несколько месяцев я жил в лесу, и узнавал жизнь заново. Никогда прежде я не был так счастлив... Я стал свободным человеком. Потом меня выловили торговцы людьми, и привели сюда... Но... Кабуто-сан, у меня никогда не было друзей. Здесь я встретил тебя, и теперь не боюсь даже смерти... Если я умру от твоей руки, я умру счастливым.
- Никогда больше не говори так! - Закричал на него Кабуто. - Я не дам тебе умереть. Мы сбежим отсюда вместе. Я смогу защитить нас обоих, и мы будем свободны.
В темных глазах ангела заблестела надежда. Като протянул руку, все еще сохранившую легкий загар, и Кабуто крепко сжал ее. "Раз и навсегда!" подумал Кабуто, но Като вдруг разрушил возникшее между ними единство.
- А твой сенсэй? - нерешительно пробормотал он.
- Ему все равно,- отмахнулся Кабуто, от внезапно выползшей из глубин старых пещер, холодной серой мглы. Он хотел верить только в тот свет, который дарил ему Като. - Я вернусь за тобой ночью. Верь мне! Мы будем счастливы.
Като легко улыбнулся и кивнул: - М!
Кабуто все решил. Еле дождавшись прихода ночи, захватив ключи, он покинул свою комнату. Он предаст своего сенсея, он спасет своего друга. Они сбегут вместе из этих подземелий, и будут жить на верху, наслаждаясь солнечным светом. Кабуто представлял себе счастливого Като, и улыбался. Бесшумно прокравшись к его клетке, Кабуто привычным движением поставил на пол лампаду и тихо позвал:
- Като-кун...
В ответ ему послышался глухой низкий голос:
- Убирайся, змееныш...
Кабуто опешил.
- Где он?
Но ответом стало молчание.
- Где Като?!? - орал Кабуто, вцепившись в прутья клетки.
Трясущимися руками он открыл тяжелый замок и ворвался внутрь. На него тут же набросилась толпа озлобленных людей, почуявших свободу. Не глядя на них, Кабуто взмахнул скальпелями, и через секунду с пленниками было покончено. Кабуто устремился вглубь камеры, где на жесткой подстилке лежал Като. Побледневший, с искусанными до крови губами, он, ни на что не жаловался, но Кабуто сразу понял, что дело совсем плохо. Сухой горячий лоб и мутный взгляд, подтвердили первые опасения Кабуто. Като подцепил в сырых подземельях какую-то инфекцию.
- Воды... - просил Като.
Остаток ночь Кабуто боролся за жизнь друга, пытаясь спасти его от непонятной болезни, но лекарства не действовали. Като становилось хуже. К утру, он перестал узнавать Кабуто. Жесткое, прерывистое дыхание с хрипами вырывалось из приоткрытого рта.
Лампада догорала, расплываясь тусклыми пятнами света перед наполненными слезами, глазами Кабуто. А когда, последний раз дрогнув, свет потух, Кабуто вдруг понял, что выход совсем близко.
- Като... мы сбежим вместе... ты отведешь меня к свету.
Во тьме он склонился над горячим телом умирающего друга. Нашел его приоткрытые, в корочках запекшейся крови губы, и со всей нежностью, на которую был способен, поцеловал, сливаясь своим вдохом и выдохом с его горячим, смертельным дыханием. В какой-то момент, Кабуто почувствовал, как Като слабо пытается его оттолкнуть. Затем Кабуто долго сидел возле его безжизненного тела, вслушиваясь в мертвую тишину, и не слыша ничего, кроме своего собственного рваного дыхания. Тогда он лег на жесткую подстилку, рядом с Като, одной рукой обняв его худые плечи, спрятал лицо в его спутанных волосах и закрыл глаза. Он ступил на путь к выходу из подземелья, который только что прошел Като…
Кабуто летел. Сильные руки обнимали его, а прямо возле уха ровно и спокойно стучало чьё-то сердце. «Като, ты несешь меня к свету…» пришла первая мысль. Хлопнула дверь, и полет грубо прервался.
Кабуто приоткрыл глаза. Блуждая рассеянным взглядом по окружающим предметам, не смотря на знакомую с детства обстановку, он плохо понимал, где находится. Затем его взгляд наткнулся на Орочимару. Желтые глаза Сенсея гипнотизировали его. « Сон…?» думал Кабуто. Он хотел подняться, но тело не слушалось. Орочимару повернулся, чтобы уйти.
- Сенсей… - слабым голосом позвал его Кабуто.
- Спи. – Ответил Орочимару. – Сейчас не время для разговоров.
И Кабуто спал. Просыпался, и засыпал опять. Он был очень слаб.
Через сутки Орочимару разбудил его. Помог встать с постели и потащил в душ. Посадил в пустую ванну, стянул с него грязные вещи. Кабуто чувствовал горячую воду, стекающую по его телу и моющие его прохладные руки Сенсея. Кабуто не сопротивлялся, послушно исполняя простые команды, «дай руку, теперь другую, подними голову, опусти, закрой глаза», ему было все равно. Настолько были велики его горе и слабость.
Проходили дни, Орочимару ухаживал за ним как за больным ребенком. Кормил, пригрозив капельницей, купал и переодевал, расчесывал волосы, менял постельное белье, давал лекарства.
Слабость отступала, и Кабуто начал вставать с постели сам. Выходить из своей комнаты и бродить по подземному лабиринту, держась за стены. Ища выход, прекрасно зная, где он расположен, но почему-то не находя. Медленно шаркая босыми ногами по полу, Кабуто был похож на ёкай. Похудевший от болезни и переживаний, в длинной белой юкате, и поседевшими волосами, отросшими теперь ниже плеч. Он все время разговаривал с Като, бормоча себе под нос какие-то слова. Орочимару находил его, терпеливо возвращал в комнату, укладывал в постель, колол успокоительные, общеукрепляющие и снотворное.
Время шло, и однажды Кабуто проснулся с утра, чувствуя силу и ясный разум. Болезнь окончательно прошла, а горе притупилось.
В это утро Орочимару нашел его сидящим на кухне, на краю стола, и задумчиво жующего кусок не прожаренной свинины. Кабуто был одет в тунику и штаны, а отросшие за время болезни волосы он аккуратно собрал в хвост. Вот только он не надел свои очки, потому что не помнил, где их потерял.
- Сенсей! – заметив Орочимару, Кабуто быстро спрыгнул со стола.
Орочимару улыбнулся, глядя на него, замечая легкий румянец, вернувшийся на бледные щеки и блеск, в глазах своего ученика.
- Похоже, ты окончательно выздоровел, Кабуто-кун. Очень хорошо.
- Сенсей, вы так заботились обо мне…
- Давай немного отложим наш разговор,- прервал его Орочимару. – Поешь, как следует, а затем приходи в лабораторию. Мне нужно тебя осмотреть.
Кабуто кивнул.
- Вы не будете завтракать? – спросил он, когда Орочимару направился к выходу из кухни.
- Принеси мне завтрак в лабораторию. – Распорядился как обычно Орочимару.
- Да… Сенсей. – Ответил как обычно Кабуто.
Некоторое время спустя, Кабуто сидел в лаборатории на высоком стуле без спинки, а Орочимару проделывал над ним медицинские манипуляции. Мерил давление, считал пульс, светил фонариком в глаза.
- Теперь чакра, - удовлетворенный своими изысканиями, кивнул Орочимару. Кабуто выставил вперед руку, засветившуюся прозрачным холодным светом. – Хорошо.
Орочимару отошел, чтобы сделать записи. А Кабуто остался сидеть, разглядывая знакомую до последней колбы, обстановку лаборатории, и молчаливо ожидая, когда Сенсей обратит на него свое внимание.
- Объясни мне, Кабуто-кун, - закончив делать записи, заговорил Орочимару. – Что ты делал в камере, среди убитых тобой пленников? В обнимку с мертвецом, и сам, находясь присмерти?
Кабуто сжался под тяжестью воспоминания. Яркий белый свет лаборатории померк. Перед его глазами стало лицо умирающего Като.
Орочимару не дождавшись ответа, продолжил:
- Кто этот парень, от которого я еле оторвал тебя?
Кабуто представил, как Орочимару перешагнув через трупы у входа в камеру, подходит и склоняется над ним, щупает пульс, оттаскивает от Като. А затем несет на руках, чтобы бороться за его жизнь. Кабуто долго болел и Сенсей ухаживал и лечил его… Теперь Орочимару хочет знать правду, и Кабуто не будет лгать ему.
- Этот парень,- выпалил он. – Я любил его!
Сенсей округлил глаза.
- То есть, - в свою очередь, вытаращился на него Кабуто, - вы все не так поняли!
- Вот как?
- Я… - замялся Кабуто, не зная как объяснить. – Он был другой. Такой близкий… Светящийся, как ангел…
Ему было трудно говорить, он с трудом сдерживал слезы.
- Ангел, сбежавший из публичного дома. - Жестко отрезал Сенсей.
Эта фраза отрезвила и разозлила Кабуто.
- Не говорите так! Вы ничего про него не знаете!- заорал он, вскочив со стула.
Лицо Орочимару было как всегда бесстрастно.
- Меня не интересуют личности моих пациентов. – Спокойно сказал Орочимару. – Все что мне нужно о них знать, это их физиология. Я ниндзя-медик, который хладнокровно ищет истину, а не убивается за каждую погибшую жертву. Я надеюсь, что ты когда-нибудь это поймешь.
Кабуто оглянулся. Через открытую в операционную дверь, был виден блестящий в свете дневных ламп операционный стол.
- Нет.
Не поднимая глаз на Сенсея, Кабуто упал перед ним на колени, склонившись так низко, что его лоб почти коснулся пола.
- Простите меня, Сенсей! Я недостоин быть Вашим учеником. Я предал Вас, я собирался сбежать! Вы спасли меня, напрасно!
- Напрасно, или нет, позволь решать мне…
- Сенсей! Я больше не могу хладнокровно убивать. Я… я никогда не смогу, стать таким как Вы, я не буду ниндзя-медиком!
Кабуто замолчал, переводя дыхание. Он решил это еще в ту ночь, когда собрался вырваться на свободу вместе с Като.
- Значит, я больше не твой Сенсей? – уточнил Орочимару.
Кабуто кивнул, чуть не стукнувшись головой об пол.
- Ты же знаешь, что ждет тебя в этом случае, Кабуто-кун?
Кабуто приподнял голову, глядя на Орочимару.
- Я знаю, что вы не отпустите меня. Поэтому я готов стать вашим пленником… пациентом…
Орочимару сложил в стопку свои записи и направился в операционную. Кабуто нерешительно поднялся с пола.
- Чего ты ждешь? - через плечо оглянулся на него Орочимару. – Или хочешь посидеть для начала в камере?
Словно в тумане Кабуто поплелся за своим бывшим Сенсеем, глядя на приближающийся с каждым шагом, отполированный металла стола. Теперь, стоя с ним рядом он видел каждую царапину. Происхождение некоторых Кабуто хорошо помнил. Происходящее казалось нереальным.
Орочимару не спеша раскладывал инструменты.
- Раздевайся, ложись.
Кабуто вспомнил, как они раздевали пленников, перед тем как уложить на стол. Те пытались сопротивляться, бились и просили пощады. Кабуто стало страшно. Только сейчас он понял, что его ждет долгая и мучительная смерть, к тому же унизительная. «Я не буду кричать!», гордо подумал Кабуто, снимая тунику.
- Бросай на пол, - сказал Орочимару, видя, как Кабуто не осознанно озирается, ища глазами, куда сложить одежду.
В операционной было прохладно, кожа Кабуто сразу покрылась мурашками, и он обхватил себя за плечи, чтобы немного унять дрожь.
- Штаны. – Подсказал Орочимару.
Страх Кабуто вдруг стал меньше, под напором жгучего стыда. Он вспомнил, как Орочимару купал его во время болезни. Вспомнил его уверенные и прохладные руки. «Мне нечего стыдиться, это всего лишь тело, - попытался уговорить он себя. – К тому же Орочимару-сама видел и мыл меня везде… и не один раз». От этой мысли Кабуто залился краской.
Орочимару ждал, пристально глядя на него. Кабуто стащил с себя штаны и подошел к столу. Кое-где светлый металл покрывали похожие на ржавчину темные пятна. Кровь, которая за годы въелась в поверхность так, что ее невозможно было смыть до конца.
- Кабуто-кун, ты дрожишь... Умирать страшно и больно, ты уверен в своем решении?
Кабуто расширенными глазами уставился на Орочимару.
- Вы можете делать со мной, все, что считаете нужным. Я не боюсь.
Орочимару кивнул, а Кабуто опять уставился на пятна на столе, ему было противно касаться их своим полностью обнаженным телом. «Я брезгую, и стесняюсь, хотя совсем скоро я умру…» Ему захотелось истерически рассмеяться. «… Совсем скоро?» Он вспомнил, как подопытные проводили здесь часы и даже дни, перед тем как умереть. С этой жуткой мыслью он сел на стол, и чуть не подпрыгнул от того какой он оказался холодный.
Орочимару наблюдал, как Кабуто неуклюже устраивается на металлическом ложе. Его губы слегка змеились улыбкой, а в глазах блестела, с трудом скрываемая похоть. Но Кабуто ничего этого не замечал. Орочимару подошел к нему.
- Положи руки над головой.
Кабуто послушно поднял руки, все мысли покинули его голову. Орочимару вложил запястья Кабуто в торчащие по обе стороны «изголовья» металлические кольца. Щелкнули замки, Кабуто вздрогнул.
- Хорошо. Теперь ноги… немного шире.
Распластанный на столе, не имея возможности пошевелиться, Кабуто слышал только бешено стучащий в голове собственный пульс. Орочимару нажал педаль, и стол начал подниматься в вертикальное положение. Загудели старые механизмы. Металлические кольца, плотно обхватившие руки и ноги Кабуто, не давали ему упасть. В такое положение они поднимали пленников, когда нужно было слить со стола кровь или вытряхнуть внутренности…
Кабуто зажмурил глаза. На смену ужасу пришел настоящий животный страх, к которому примешивалось возбуждение, и безумное напряжение, от ожидания боли, которое было готово взорваться вместе с ее приходом.
- Начнем.- Сказал Орочимару.
Что-то горячее ткнулось в пах Кабуто, и мучительно медленно поползло вверх по животу, прокладывая по телу ледяную полосу. «Вертикальный разрез, - всплыло в мозгу Кабуто,- я не буду кричать!» Горящая холодом полоса поднялась к солнечному сплетению, и Кабуто забившись в агонии, заорал что было сил. Кровь закапала на пол, обжигающими каплями попадая на ноги.
Судорожно хватая ртом воздух, Кабуто распахнул глаза. Тонкая улыбка Орочимару рассекала лицо от уха до уха.
- Ты кончил, Кабуто-кун.
Кабуто не чувствовал той боли, к которой готовился, не понимал слов, которые сказал ему Орочимару. Он смотрел на свое тело. Разрезов не было, крови тоже. Орочимару взял его за подбородок и поймал взгляд.
- Ты слышишь меня, Кабуто-кун?
- …да.
- Я лишь лизнул тебя, попробовал твой вкус… Ты невероятно сексуальный…- он провел языком по его щеке, оставляя влажную прохладную дорожку от губ до уха.
Щелкнули замки, и Кабуто упал на пол. Руки и ноги не слушались его.
- Ты сказал, что я могу делать с тобой, все, что посчитаю нужным. – Зашипел Орочимару, развязывая тяжелый пояс. С грацией змеи он выскользнул из одежды. А его длинные волосы рассыпались прядями по обнаженным плечам…
Несколько часов спустя, Кабуто проснулся в огромной постели Орочимару. Голова кружилась, страшно хотелось есть. Истерзанное тело горело и ныло, колени и локти были содраны до крови. Он укрылся с головой тяжелым одеялом, повернулся на бок и подтянул колени к груди, обхватил руками.
- Като, - шепотом позвал он, и вдруг понял, что Като слишком далеко и не слышит его.
Кабуто не хотел думать о произошедшем, но точно знал, если бы такое случилось между ним и Като, то все было бы по-другому. Ему захотелось заплакать, но он не смог, чувствуя только опустошение.
- Проснулся? – низкий голос заставил его вздрогнуть.
Орочимару сдернул с него одеяло.
- Сенс… Доно… почему вы не убили меня? – Кабуто через силу, заставил себя смотреть ему глаза.
- Доно? – Хмыкнул Орочимару. – Значит, теперь ты зовешь меня господином? Скажи мне, кто же теперь ты сам? Кабуто - раб?.. Нет. Рабов держат в цепях. Или же Кабуто - слуга? Нет… Слуги не спят в постели хозяев. А может быть, Кабуто - наложник?
Краснея, Кабуто вжался в подушки.
- Найти себе раба, или слугу, или наложника, очень просто. - Продолжил Орочимару, склоняясь над ним. – Мне не нужны они. Мне нужен ученик! Кабуто-ассистент, Кабуто-медик, мой помощник, продолжение моей руки…
Желтые глаза оказались вдруг слишком близко, заслонив собою весь мир. Вертикальные зрачки, быстро бегая из стороны в сторону, вглядывались в глаза Кабуто.
- Мне нужен ты, Кабуто-кун. Я не могу потерять тебя.
Сколько лет Кабуто мечтал об этих словах, и теперь, пройдя через ад, он слышал их, и больше всего на свете хотел поверить в это. Вспоров пустоту, они воткнулись в его сердце.
Кабуто закрыл лицо руками и расплакался.
- Сенсей, простите меня! Простите…
Уголки губ Орочимару изогнулись в улыбке, оглядывая вздрагивающее стройное тело, покрытое лёгкими синяками и царапинами, отметинами его безумного желания.
- Я не сержусь, на тебя, - сказал он, переворачивая Кабуто на живот.
В этот раз Орочимару был с ним очень нежен.
Для Кабуто началась новая жизнь. Он усердно работал и учился. Иногда оставался ночевать в спальне Орочимару, и, засыпая рядом со своим сенсеем, старался не думать о цене, которую заплатил за это счастье. Однако, счастье, если оно и было, длилось не долго…
Кабуто многого не знал.
***
Орочимару подобрал с каменного пола забытые Кабуто очки, и теперь обратил свой взор на мальчика, сидящего перед ним за толстой решеткой. Орочимару внимательно рассматривал пленника, пытаясь разглядеть в нем то, что увидел Кабуто. Острые плечи мальчика не могла сгладить даже грубая ткань одежды, тонкие запястья, давно не стриженные и не чесаные темные волосы. Орочимару перевел взгляд на лицо, побледневшее, несмотря на оставшийся легкий золотистый загар. Правильные черты, пушистые ресницы и немного по-детски выгнутые губы. На левой щеке синяк, оставленный Кабуто. Лицо симпатичного подростка. Не больше. «Кабуто, ради кого ты решил совершить безумие?» В сырых запахах подземелья мешались запахи пота, крови и немытых человеческих тел. Парень поднял глаза и встретил взгляд Орочимару. Еще один запах очень слабый, на который Орочимару не сразу обратил внимание, вдруг перекрыл все остальные. Запах солнца. Блестящие темные глаза смотрели прямо на Орочимару. «Вот оно что… Этот парень слишком живой, для моих подземелий», - понял Орочимару.
- Вы все слышали... – Сказал мальчик.
- И видел. – Подтвердил Орочимару, - ваши объятия растрогали меня.
Мальчишка поджал губы, глядя на Орочимару исподлобья. Несмотря на спокойный голос, он чувствовал исходящую от Белой Змеи угрозу.
Орочимару повертел в руках очки Кабуто.
- Что ты будешь делать, если я убью его прямо здесь на твоих глазах?
П арень сжал кулаки так, что побелели костяшки.
- Прошу Вас, не надо…
Орочимару слишком часто слышал эти слова, и они не трогали его. Он был словно удав, накидывающий на жертву смертельные кольца своего длинного и гибкого тела. А парень, как там его? Като. А Като- кролик. Очаровательный и испуганный.
- У меня ведь нет выбора, - Орочимару пожал плечами, он хотел поиграть со своей жертвой. - Вы оба слишком много знаете, о моем убежище. Особенно Кабуто. Поэтому я убью его первым. Ну а ты будешь ждать своей очереди вместе с остальными пленниками.
- Зачем Вы здесь? – вдруг спросил Като.
Орочимару удивился, он ждал, что мальчик будет ныть и молить о пощаде, а не задавать ненужные вопросы.
- Если бы Вы решили убить Кабуто, то уже сделали бы это, не обсуждая со мной… - продолжил тот. - Ведь я для Вас никто.
«Соперник. - Вдруг подумал Орочимару, и рассмеялся сам себе. – Мой соперник? А этот малыш не так уж прост. Кролик, который пытается стащить добычу удава».
- Я пришел, чтобы забрать у тебя то, что принадлежит мне.
Орочимару спрятал очки Кабуто в карман, а вместо них вынул маленький шприц.
- Ты прав, я не желаю убивать Кабуто. Он гений, и другого такого я не найду, а если и найду, то мне понадобиться много времени чтобы снова обучить его. Такими как Кабуто не разбрасываются. Но, мне придется убить его, если ваша связь будет продолжаться. Ты сводишь Кабуто с ума. С тобой он становиться слишком мягким и безрассудным. Побег для него равносилен смерти… Ты любишь его?
Мальчик кивнул.
- Тогда ты можешь его спасти.
- Что мне нужно сделать для этого?
Орочимару выдержал некоторую паузу, и снизошел до ответа.
- В этом шприце вирус, над которым я работал несколько лет. Я хочу протестировать его на тебе. Ты умрешь, и освободишь Кабуто от вашей глупой связи. Кабуто будет думать, что твоя смерть естественна. И никого не будет в ней винить. Успокоится и вернется к своей работе и обучению. А я получу результат своих многолетних трудов.
Орочимару наблюдал, как Като слегка нахмурил брови и опустил ресницы. Длинные тени от них дрожали вместе с пламенем свечи на его щеках, и Орочимару невольно залюбовался парнем.
- У меня есть одно условие, – сказал Като, поднимая глаза.
- Не в твоем положении ставить мне условия. – Этот парень не переставал удивлять Орочимару. - Но мне любопытно, поэтому я выслушаю тебя.
- Когда я умру, Кабуто будет очень больно. Я хочу чтобы он не чувствовал себя одиноким, если он так много значит для Вас, скажите ему об этом.
Уголки губ Орочимару слегка приподнялись в улыбке.
- Обещаю, я позабочусь о нем.
Като закатил рукав и просунул руку между прутьями решетки. Орочимару поставил свечу на пол и снял колпачок с иглы.
- Кабуто попытается тебя спасти, но не сможет. Он не знает,- говорил Орочимару, делая инъекцию, – что от этого вируса единственное средство - специально созданная сыворотка. Не показывай ему место укола. И я выполню твое условие.
Он вытащил из вены иглу. Аккуратно закрыл шприц и убрал в карман. Поднял свечу и перед тем как уйти бросил последний взгляд на Като. Тот сидел на полу, спрятав руку в широкий рваный рукав. Капелька слезы обогнула крыло носа и на пару секунд зависла на верхней губе, прежде чем сорваться вниз. «Красивый мальчик, - подумал Орочимару,- жаль, что не Учиха…» Он пошел прочь, представляя себе красноглазого демона, вцепившегося побелевшими от напряжения пальцами в черное железо решетки…
***
Вечером Кабуто принес поздний ужин в комнату Орочимару. Тот сидел за письменным столом, перед ним лежала открытая книга.
- Сенсей, ваш ужин. – Сказал Кабуто.
Орочимару не обратил на него внимания, продолжая смотреть в книгу, и Кабуто тоже невольно взглянул на нее. Между раскрытых страниц лежала пожелтевшая от времени газетная вырезка, небольшая статья с фотографией, на которой была запечатлена семья. Статный отец, несомненно, знатного происхождения. Симпатичная мать, с загадочной улыбкой. Между ними очаровательная маленькая девочка, (или мальчик? Кабуто не разобрал) вцепилась в руку отца. И подросток, немного младше Кабуто, стоящий в стороне. Кабуто не знал этих людей.
Он поставил поднос с едой на стол. Сенсей закрыл книгу, продолжая невидящим взглядом смотреть в пространство перед собой.
- Сенсей… - помялся Кабуто, - о чем вы задумались?
На мгновение Кабуто показалось, что Сенсей не ответит. Настолько казалось, далеко были его мысли в тот момент, но через секунду метнулась рука, и длинные пальцы Орочимару обхватили его запястье.
- О тебе… - прошипел Сенсей, по-прежнему не глядя на Кабуто…
Потом Кабуто снились кошмары. Ему снилось, что он тонет, а Като протягивает ему руки и что-то кричит, но Кабуто ни как не может достать до него, и темная вода смыкается у него над головой, давит со всех сторон, лишает возможности дышать. Задыхаясь, Кабуто проснулся.
- Итачи-кун… - шипел Орочимару ему в ухо, сдавливая Кабуто в железных объятиях. Он спал.
Свечи еще не догорели, и огромную спальню Орочимару заполнял их аромат и теплый мягкий свет.
- Сенсей… – Кабуто попытался вырваться. Орочимару открыл глаза. – Вы назвали меня Итачи…
В сонных глазах Орочимару, вдруг появилось раздражение, он отпустил Кабуто.
- Убирайся в свою комнату, Кабуто-кун. Сейчас ты мне не нужен.
Затем перевернулся на другой бок, спиной к Кабуто.
Кабуто вылез из-под теплого одеяла, завернулся в юкату, собрал свои вещи с пола, которые всего несколько часов назад с таким нетерпением срывал с него Орочимару.
Ворочаясь в своей кровати, Кабуто так и не заснул до самого утра. Ночь казалось бесконечной…
Утром, после завтрака, забирая пустой поднос из комнаты Орочимару, Кабуто не удержался.
- Сенсей, кто такой Итачи-кун?
- Тебя не должно это волновать. - Ответил Орочимару.
- Простите. - Пробормотал Кабуто.
Он вдруг почувствовал пустоту. Этими словами Сенсей снова поставил между ними невидимый барьер. Кабуто уже повернулся, чтобы покинуть покои Орочимару, но тот его остановил.
- Твои очки. - Орочимару выдвинул ящик стола и достал оттуда очки Кабуто.
- Очки? Столько времени прошло. Я думал, что потерял их. – Кабуто протянул руку, чтобы взять их, но Орочимару положил очки на стол.
- Ты их забыл возле той камеры.
- Забыл?.. Возле камеры?
Кабуто в недоумении смотрел на Орочимару.
- Пока ты был слаб, я щадил твои чувства. Но сейчас ты уже выздоровел и окреп.
- О чем это вы, Сенсей?
- Нам предстоит одна кропотливая и довольно грязная работа, Кабуто-кун. Некоторое время назад мне пришлось потратить один сильный вирус, над которым я работал несколько лет, и одну противовирусную сыворотку… Снова тратить годы на их воссоздание, слава Богам, не нужно! Потому что экземпляр вируса не пропал, достаточно провести эксгумацию тела и взять образцы.
У Кабуто, вдруг скрутило желудок. Один вирус и одна сыворотка. Он вспомнил, как дотронулся губами до сухих и горячих губ умирающего друга.
- Чье это тело?- спросил Кабуто, с ужасом ожидая ответ.
- Того парнишки, из-за которого ты наделал столько глупостей. – Ответил Орочимару, снимая с вешалки рабочую одежду. – Помоги-ка мне, Кабуто-кун… А сыворотку мне пришлось потратить на тебя. Восстановить её было очень просто, я выделил антитела из твоей крови… Ты что-то побледнел, надеюсь, не станешь падать в обморок?
Машинально помогая Сенсею одеваться, Кабуто не мог выдавить ни слова, теперь все стало ясно. И неожиданная болезнь Като, которая за несколько часов свела его в могилу, и чудесное выздоровление Кабуто. За всем этим стоял Орочимару. Он был там, когда Кабуто забыл очки. Он знал об их с Като планах…
- Вы сделали ему инъекцию? – Кабуто удивился, что его голос звучал абсолютно спокойно.
Орочимару кивнул.
- Естественно.
- Он должен был сопротивляться… или вы его обманули?
- Напротив, он все знал, и прошел процедуру добровольно.
- Почему Като ничего не сказал мне?
Орочимару пожал плечами, завязал пояс и расправил складки на одежде.
- Откуда же мне знать? Наверное, он лучше разбирался в ситуации, чем ты, Кабуто-кун. Я предложил ему выбор, инъекция в обмен на твою жизнь, и он с радостью согласился.
Кабуто задыхался, темная вода сомкнулась над его головой.
- Вы убили его.
- Я избавился от препятствия на своем пути, но честно выполнил его условие.
- Условие?
- Его молчание за мою доброту. Все это время, я был добр к тебе. Ты не чувствовал одиночества, верно, Кабуто-кун?
- Значит этого хотел Като… А то, что вы сделали со мной в операционной, это вы считаете добротой?
Орочимару облизнулся.
- Ты был так мил… испуган и невинен… слишком соблазнительный…
- Вы омерзительны!!! – прорвало Кабуто.
- Правда? – Орочимару приблизился к Кабуто, обнял за талию и прошептал в ухо. – Не лги… тебе это тоже нравилось!
- Не нравилось!!! – чуть не упав, отшатнулся от него Кабуто.
- Ребенок…- покачал головой Орочимару.
- Вы делали лишь то, что хотели сами. Вы использовали меня, вы использовали Като. Эгоистично и жестоко!!! А я дурак, думал, что мы стали ближе! Я был вам благодарен.
Орочимару хмыкнул.
- Конечно, ты должен быть благодарен мне. Закончим этот разговор, и перейдем к делу.
- Вы отняли у меня все! – Краснея от ярости, Кабуто сжал кулаки. - Я не намерен больше оставаться тут. Я выберусь отсюда, и больше не буду игрушкой в ваших руках!!!
Он приготовился к драке, ощетинившись скальпелями.
- Вы не остановите меня!!! – И Кабуто бросился в атаку на Орочимару.
Мгновение спустя, он уже лежал на полу, а холодная рука Орочимару, тяжелым ошейником сжимала его горло.
- И, правда, дурак. – Ласково прошипел Орочимару. – Ты до сих пор не понял? Ты полностью мой, Кабуто-кун!
Кабуто попытался презрительно улыбнуться, но это оказалось не так уж и просто.
- И что вы сделаете со мной, если я так не считаю? Убьете?
- Неееет, что ты. Ведь ты рассчитываешь именно на это. Ты не умрешь, пока я не позволю тебе. Но, я хочу, что бы ты снова стал послушным, каким всегда был.
- Я больше не стану прежним!
- Не хочешь по-хорошему? Тогда как насчет порки?
- Э? Порки? – Теперь презрение удалось гораздо лучше. - Вы действительно считаете, что сможете напугать меня ремнем? Да, хоть совсем кожу сдерите, мне все равно…
Орочимару улыбнулся.
- Я могу сделать с тобой все что угодно. Как тебе такой вариант? Я вколю тебе наркотик и кину в камеру, полной людей, которые ненавидят тебя, но перестанут бояться. Как ты думаешь, Кабуто-кун, они убьют тебя? Нет… Смерть это слишком чисто и милосердно. Ты будешь орать и плакать от боли и унижения, умолять их о пощаде или о смерти, а меня о помощи… но я буду только смотреть. Может даже, сниму на видео. А потом, когда ты очухаешься, мы посмотрим это видео вместе… - желтые глаза Орочимару, казалось, сейчас проглотят его целиком.- Мне нравиться ужас в твоих глазах… Теперь тебе не все равно. Верно?
Кабуто смотрел на сенсея так, словно видел его впервые.
- Я ненавижу вас.
- Любовь и ненависть - это чувства, затмевающие разум и мешающие достижению цели. Кабуто-кун. Избавься от них. Ведь мне достаточно твоего гения, и послушания.
Орочимару отпустил его и поднялся.
- Я сломаю, любое твое сопротивление, Кабуто-кун. У тебя есть только один путь. Стань тем, кто нужен мне. А взамен ты получишь мои бесценные уроки.
Кабуто медленно сел. Орочимару подошел к зеркалу, и расчесал волосы.
- Я жду тебя в лаборатории. Не задерживайся надолго, Кабуто-кун.
Кабуто остался один в полутьме огромной, убранной в изящную роскошь спальне. Некоторое время он просто сидел на полу. Чувствуя только, как безграничная и холодная пустота заполняет его. Затем он поднял валяющийся рядом скальпель, встал и нетвердой походкой подошел к зеркалу, перед которым недавно, Орочимару расчесывал волосы. Нашел на шее яремную вену, и прижал к ней скальпель. Его жизнь и смерть не принадлежат Орочимару. Кабуто надавил, и капелька крови раскрасила серебристое лезвие. «…Инъекция в обмен на твою жизнь, и он с радостью согласился»… Кабуто замер. Като хотел, чтобы он жил. Кабуто перевел взгляд со скальпеля на свое лицо. Губы сжатые в напряженную линию, упрямый острый подбородок. Растрепавшиеся седые волосы. Несколько длинных прядей упали на серые глаза - пустые, холодные и жесткие. Оранжевый свет свечей дрогнул и вспыхнул на стали скальпеля, отразился в серебристых глазах Кабуто. Он перевел взгляд на скальпель. «…Избавься от любви и ненависти… Стань тем, кто нужен мне… Продолжением моей руки… Чтобы достичь цели». Кабуто опустил руку.
- У меня есть цель. – Сказал он себе. Подошел к столу и взял свои очки.
Орочимару занимался инструментами в операционной, когда Кабуто зашел туда.
- Ты что-то долго. – Сказал Орочимару, не отрываясь от своего занятия.
В ответ Кабуто швырнул скальпель на операционный стол. Металл лязгнул о металл.
- Мои способности, тело, и свобода принадлежат вам. Вы мой Хозяин и Учитель.- Заговорил Кабуто.
Орочимару отложил инструменты. Обернулся и скрестил руки на груди.
- Я рад, что ты понимаешь это.
Кабуто опустился перед ним на колени.
- Клянусь, я стану тем, кто вам нужен! Послушным вашей воли, продолжением вашей руки. Как этот скальпель, лежащий сейчас на операционном столе.
Орочимару подошел к столу и взял в руки скальпель.
- На нем твоя кровь. - Орочимару слизнул кровь и улыбнулся. - Я принимаю твою клятву, Кабуто-кун. И… больше никогда не буду выгонять тебя из своей постели.
- Нет,- сказал Кабуто, вставая с колен. – Скальпель не создан для любви.
Орочимару хмыкнул.
- Так и быть, оставлю за тобой это право. А теперь, когда мы во всём разобрались, пора заняться работой.
- Да, Сенсей.
- Приведи мне пару пленников, чтобы они выкопали тело.
- Да, Сенсей, - Кабуто поклонился и вышел.
Закрыл за собой дверь, и устало прислонился к ней спиной.
- Я смогу. Когда-нибудь, вы пожалеете о том, что не убили меня… Сенсей.
Блеснувшие очки спрятали его взгляд.
И он действительно смог. Хладнокровно достать тело Като из земли, взять образцы и восстановить утраченный вирус. Стать таким человеком, которым никогда не был. Сильным, опасным и беспощадным.
Мониторы запищали протяжно и тихо, отрывая Кабуто от воспоминаний. Кривые превратились в безжизненные полосы. Эксперимент закончился. Но сейчас это совсем не волновало Кабуто. Его взгляд был прикован к порошку, растертому в ступке. Лекарство, которое он готовил сенсею, на самом деле не являлось таковым. Это была тщательно выведенная и замаскированная под лекарство его собственная формула. Она вызывала у Орочимару медленное и мучительное разложение всех тканей его некогда великолепного тела. Каждый раз принимая "лекарство" из рук Кабуто, сенсей надеялся на улучшение. И оно наступало, ненадолго... затем становилось хуже. Орочимару пытался найти способ перебраться в другое тело. Да, он был гений, но причин происходящего не понимал...
Кабуто отставил ступку. Достаточно. Он уже превзошел своего сенсея. И шанса возродиться ему не даст. Он шепнет ему на ухо имя, которое ничего не значило для Орочимару, но слишком многое значило для Кабуто.
- Это, момент, которого я так долго ждал, Като. - Тихо сказал он. - Момент, ради которого я жил последние два года.
В его руку холодно и привычно лег скальпель.
Темноглазый ангел плакал за его спиной, но Кабуто его не слышал.
Он вышел из лаборатории, забыв закрыть дверь...
Конец.
Спасибо, что были с нами.
