Операция «Личные дела Стилински»

— Ой, да очень оно мне надо! У меня вообще-то личные дела есть! — отмахнулся Стилински на сопровождаемую рычанием вежливую просьбу — не таскаться за ними в лес, проскочил мимо Хейла и его стаи, которую тот ждал возле школы, сел в свой жуткий драндулет и уехал. Над парковкой повисла недоуменная тишина. У Дерека вытянулось лицо, а маска «хмурого волка» упала на асфальт и разбилась. — Что-что у него? — переспросил альфа, сверля взглядом подошедшего Скотта. — Личные дела, — развел руками МакКолл, которому даже притворяться не пришлось, что он не в курсе. — Личные? У Стилински? — язвительно хмыкнул Джексон. Стая поехала к старому особняку Хейлов. Пока Эрика доставала Айзека на заднем сидении Камаро, Дерек крутил руль и думал — а не наступает ли новый пиздец в Бикон-Хилс? У вездесущего Стилински, который никогда не может спокойно пройти мимо всего страшного и опасного и просто притягивает на свою задницу разную сверхъестественную хрень, появились «личные дела». Чем не предвестник Апокалипсиса? Тренировка затянулась, и Лейхи остался ночевать. Дерек до полуночи слушал, как жужжит телефон волчонка, поставленный на режим вибро. Они сидели на старом продавленном диване и смотрели какой-то фильм. Вернее Дерек пытался смотреть, но не мог сосредоточиться, а чертов Лейхи строчил смски и глупо улыбался, виновато косясь на альфу. — Спать ложись! — рявкнул Дерек и ушел к себе наверх. Услышав на лестнице очередное «бз-з-з-з», Хейл подумал, что это похоже на то, что у Лейхи кто-то появился, и сам себе ухмыльнулся. Ничего такого не было, конечно. Это же Айзек. Тревогу забили через пару дней. Стилински не приходил на тренировки стаи и никого не доставал. Это было странно. Когда Скотт позвал друга присоединиться к ним и вместе сходить в кино, Стайлз ответил что-то вроде: «Чувак, это все замечательно, но я страшно занят. У меня личные дела. Надеюсь, никто сильно не огорчится. Прости, мне надо бежать». И убежал. МакКолл подумал, что у Стайлза кто-то появился. Но ничем новым от него не пахло. Вечером, после кино, Скотт все-таки завернул к дому Стилински, но на привычном наблюдательном пункте на крыше неожиданно обнаружился альфа, который тоже шел мимо. Оборотни одновременно сделали вид, что они вообще не знакомы, чувствуя себя при этом идиотами. Впрочем, нельзя сказать, что это ощущение было такое уж новое. К концу недели за Стайлзом следила уже вся стая, а тот, словно издеваясь, не делал ничего такого, что можно было бы классифицировать, как необычное. Он ходил в школу, исправно посещал тренировки по лакроссу и сидел дома по вечерам — и это, черт возьми, было действительно странно! Дерек Хейл не был плохим альфой. Может быть, немного бестолковым, но не плохим. Ему все-таки удалось объединить стаю, но именно по этой причине ему вдвойне хотелось прибить сына шерифа, который даже в этом успел наследить. Дерек понял, что если бы не Стайлз, он бы еще долго бился с гребанными несговорчивыми подростками, пытаясь укрепить связь. А теперь все дружно сталкерят за чертовым раздражающим, как луна, шебутным мальчишкой, и все такие контактные, оказывается. Хейл порычал с досады и пообещал себе, что когда-нибудь все-таки настанет тот день, когда он рассчитается с мелким назойливым засранцем за все. Но, к сожалению, данное обещание грозило тем, что сначала этого засранца придется принять в стаю. Дерек тоскливо вздохнул и набрал номер Лейхи, чья очередь была отираться у дома Стилински, дабы засечь, в конце концов, последнего хоть за чем-нибудь уже. Айзек отчитался быстро, тихо и почти по-военному. «Все тихо. Ничего необычного. Эм-м… Дерек, меня спалили». Дерек еще послушал в трубке радостный голос Стайлза: «Лейхи! Слезай оттуда, придурок лохматый! Да не туда слезай, сюда слезай. Вот черт! Да лезь ты быстрее, отец приехал! Если он тебя увидит — сам будешь отмазываться! Че ты скалишься? Вот как я ему объясню, почему у меня на крыше полуголый ты? А, кстати, почему?», потом связь оборвалась, и Альфе осталось только убиться фейспалмом. Что он и сделал. Вернулся горе-сталкер под утро и долго виновато топтался на одном месте. И от него пахло яблоками и Стилински. — Сгинь! — рыкнул Дерек. Лейхи исчез под аккомпанемент очередного «бз-з-з-з» из кармана его джинсов. Дерек подумал, что что-то в этой жизни он точно сделал не так. Прошло две недели, но «личные дела» Стилински так и остались загадкой для стаи. Дерек уже даже начал скучать без вечной болтовни и прочих неотъемлемых составляющих урагана «Стайлз», но, конечно, признаваться он в этом никому не собирался. Хотя скучали все. Даже Уиттмор все чаще упоминал в разговорах Стилински. Сталкинг пришлось прекратить, когда стая в полном составе наблюдала, как Стайлз покупает овощи, и была застукана шерифом Стилински на месте преступления. Шериф, подозрительно прищурившись, оглядел оборотней, с независимым видом замерших в отделе детского питания. — А мы тут это… в поход собираемся, — зачем-то открыл рот МакКолл и, сцапав с полки первую попавшуюся банку, продемонстрировал ее шерифу. — Не думал, что для этого нужно морковное пюре, — засомневался шериф. — Это новая методика, — важно сказала Эрика. Дерек закатил глаза, пытаясь справиться с навалившейся потребностью побиться головой о ближайший твердый предмет. Об голову МакКолла, например. — Стайлз, твои друзья идут в поход, — сообщил Джон Стилински подошедшему сыну. — Вау, круто! — восхитился Стайлз. — А зачем вам морковное пюре? — Это новая методика, — отрезал Хейл, сгреб с полки кучу банок и двинул к выходу. Потом еще три дня вся стая, страдальчески морщась, ела гребанное морковное пюре. — А может, мы у него просто спросим? — предложил кто-то дельную мысль, и операция «Личные дела Стилински» пошла по второму кругу. Когда МакКолл, смущаясь и краснея, объяснил, что Стайлз наотрез отказался говорить что-либо, мотивировав тем, что он же не лезет в подробности интимной жизни Скотта, Дерек в очередной раз уверился, что пиздец все-таки грядет. «Интимная жизнь» и «Стилински» в одном предложении определенно ничего хорошего не предвещали. Стайлз не купился ни на печенье Лидии, ни на приглашение на крутую вечеринку у Джексона, ни на семейный рецепт пирога от Эрики. Дерек, собственной персоной, проторчал весь вечер в доме Стилински, куда он, между прочим, вошел через дверь. Коварный гиперактивный засранец заставил его смотреть какой-то мерзопакостный сопливый фильм и есть капусту. Дерек ненавидел капусту и мелодрамы. Но жертва была напрасной — альфа так ничего и не добился. Меньше всех в данном мероприятии пострадали: Питер, которого Стайлз к себе просто не пустил, пообещав напичкать аконитом, к чему старший Хейл отнесся философски и с чистой совестью вернулся в дом в лесу; Бойд, который прикинулся глухим и не пошел к Стилински, за что, само собой потом отхватил от Дерека, и Айзек. Последний снова пришел под утро, подозрительно довольный и пахнущий какой-то выпечкой. Дерек, у которого уже начала развиваться паранойя на почве Стилински, понял две вещи: первое — ему хочется какого-нибудь домашнего пирога и второе — за Лейхи тоже придется следить, а то уж больно он подозрительный. Градус атмосферы и всеобщего безумия увеличивался, но абсолютно никакой сверхъестественной херни, кроме «личных дел» Стилински, в городе не наблюдалось. Стая лезла на стены от любопытства. Дерек зверел. Питер где-то на заднем плане люто угорал, троллил своего Альфу и совершенно не помогал решить проблему. Тем временем шериф Стилински, заметив странную активность на территории его собственности, тоже счел это подозрительным. Стайлз, хлопая нереально честными глазами, заверил его, что ничего не происходит. Джон не поверил, зная, что сын может найти приключений на задницу, не выходя из дома. На следующий день шериф внезапно вернулся домой посреди своей смены и застал сына одного! дома! целого и невредимого! за просмотром какого-то кулинарного шоу! Джон решил, что это очень-очень подозрительно. — Папа! Я все могу объяснить! — затараторил смущенный Стайлз, пряча что-то за спиной. — Я тебя внимательно слушаю, — спокойно ответил Джон и приготовился — сына он любил, но фильтровать бурную речь подростка ему это не мешало. Подозрения подтвердились. Стайлз снова пустился в эксперименты. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Стайлз просто приперся на тренировку стаи, и понеслось. За первые двадцать минут он выбесил Дерека, поцапался с Джексоном, наговорил кучу комплиментов Лидии, перекинулся парой язвительных фразочек с Питером, поогрызался с Эрикой, ничего не сказал Бойду, поулыбался Эллисон и на правах лучшего друга потискал Скотта. Только Лейхи в этот раз ничего не перепало. Но стая была счастлива. Дерек тоже был счастлив. Долгожданного пиздеца не случилось, и неугомонный засранец вел себя как обычно. Однако, немного подумав, Альфа решил, что это вдвойне подозрительно, и стал ждать глобальный пиздец дальше, чем очень обрадовал родного дядюшку, с которым имел неосторожность поделиться подозрениями. На следующий день после триумфального возвращения блудного Стилински, Айзек, открыв свой шкафчик, обнаружил там сверток, перевязанный оранжевым шнурком. Если бы такое случилось раньше, Лейхи бы, наверное, испугался, но теперь-то он был крутым оборотнем. Поэтому он убедился, что никто не смотрит, и положил сверток себе в рюкзак. Сверток был мягкий, и от него пахло Стилински и почему-то немного тренером. У Айзека вдруг покраснели уши, но он все равно героически пошел на экономику, где Финсток объяснял что-то непонятное и требовал с Гринберга какой-то шнурок. Через день Айзек пришел в школу в новом шарфе. Шарф был неожиданно фиолетовый и немного кривой, но Лейхи это похоже не смущало. — Надо же! Хэндмейд, — одобрительно цокнула языком Эрика, и девочки не отстали, пока Лейхи не разрешил им пощупать. Шарф, конечно, а не что-то еще. Стайлз почему-то весь день довольно улыбался, словно выиграл в лотерею. Скотт, заметивший это, хотел было подумать, но тут Эллисон его отвлекла, сообщив, что тоже хочет что-нибудь хэндмейд. МакКолл завис. Вечером того же дня Дерек, который совершенно случайно ехал мимо дома Стилински, решил заглянуть — на всякий случай, все равно же мимо ехал, да и убедиться лишний раз, что с неугомонной занозой в заднице несчастного альфы все нормально никогда не помешает. Вокруг витал запах яблочного пирога и почему-то Лейхи. Дерек легко перемахнул подоконник, но дальше не пошел. «Мои глаза!» — мысленно простонал альфа, потому что стонать это вслух было совершенно не брутально. Подумаешь, Лейхи увлеченно облизывал Стилински. Дерек, который и не такие ужасы видел, вернулся в Камаро и ушел в режим рука-лицо. Так думалось лучше. С одной стороны — операция «личные дела» неожиданно свелась к вечно убалбешеному Лейхи, а не какой-нибудь супер-опасной сверхъестественной дряни, но с другой стороны — вероятности пиздеца это все равно не отменяло. Хейл вздохнул и позвонил дяде. Питер предсказуемо поржал, но пообещал утешить племянника и даже накормить его пирогом, если тот перестанет подглядывать за малолетками и приедет домой. Дерек рыкнул, что он занят, но потом подумал, что наличие пирога у неумеющего готовить и равнодушного к выпечке дядюшки — это, как минимум, странно. Пирог пах яблоками и почему-то Стилински, а у Питера глаза были хитрые-хитрые. Впрочем, это было его нормальное состояние, и Дерек не стал на этом заморачиваться. Как оказалось — зря. Нужно было хотя бы уточнить, что именно имеет в виду его хитрожопый дядя Питер под утешением. Утешал Питер всяко-разно и до утра. Утром измотанный Дерек уполз к себе и решил, что пиздец все-таки случился, и что без гиперактивного засранца Стилински и тут не обошлось. Он бы мог еще что-нибудь решить, но уснул. И правильно сделал. Потому что если бы Дерек увидел, как пришел подозрительно довольный Лейхи в своем фиолетовом шарфе, и как они с хитро-хитро улыбающимся Питером доедали на кухне яблочный пирог, то непременно понял бы, что все это очень подозрительно. — Стайлз, — сказал Джон Стилински, задумчиво гоняя по тарелке брюссельскую капусту. — Помнишь, ты мне недавно рассказывал, что решил научиться вязать? — Да, пап, — беззаботно улыбнулся Стайлз, прогоняя в голове все последние свои косяки. — Эксперимент прошел удачно. — И поэтому Айзек ходит в шарфе, который ты связал? — Шериф тоскливо гипнотизировал капусту, но та нагло зеленела на тарелке и ни во что другое превращаться не хотела. Джон вздохнул и поднял взгляд на сына. — Вы хотя бы предохраняетесь? — Папа! — пискнул Стайлз и покраснел до кончиков волос. Он бы возможно покраснел еще больше, но его отвлек телефон. «Твой пирог был отличной идеей. П.», — гласила смс. Никогда еще в своей жизни Стайлз не был так рад Питеру Хейлу.