Красные шортики

Жили-были, не тужили в одной деревеньке семья Никифоровых. Родился у них сын - Витя: “Богатырь русский ”, — так его любил называть отец. Мальчик рос, и к шестнадцати годам его рост составлял всего лишь 1.57. Зато, каков красив был мальчишка: его белокурые пряди спадали на плечи; алые уста, алее капель крови, так и манили; белоснежная как мел кожа; худенькие ручки, ножки – совсем еще ребенок. Мать баловала сынишку, покупая ему все, что он может попросить. Как-то раз купила мать ему шортики красненькие, с всякими рющечками, так сынишка не вылазит из них, уж очень понравились ему они. Соседи же так про него и говорили: — Вот Красные Шортики идут! Как-то раз испекла мама пирожки и сказала сыну: — Сходи-ка ты, Витюш, к бабушке, снеси ей эти пирожки и горшочек масла да узнай, как она поживает. Мальчик собрался, одев свои любимые шортики, что бы похвастаться бабушке, и пошел в другую деревню, а деревня эта была по ту сторону леса. Идет, насвистывает, цветочки собирает, да чует сердце, что кто-то глаз на него положил. А вот и незнакомец ему навстречу: — Мальчик, мальчик, а куда ты идёшь? — спросил мужчина. — А я с незнакомыми людьми не разговариваю, — Витя обошел незнакомца и, посвистывая, отправился дальше в путь. “Ну, ничего несносный мальчишка ты мне еще попадешься, тогда тебе мало не покажется, месяц сидеть на своей попке не сможешь ”, — думал мужчина. “ Тут не далеко домик есть, может он туда и направляется, надо обогнать этого сорванца, и устроить ему сюрприз”, — мужчина ринулся к хижине по самой короткой дорожке. В доме ни кого не было, открыть его не составило труда. Стас, так звали мужчину, обошел все комнаты, проверив на наличие бабушки, и улегся на мягкую двуспальную кровать, дожидаясь милого мальчика. Скоро он пришел и постучался: — Тук-тук! — Кто там? — спрашивает Стас. А голос у него грубый, хриплый. Мальчик испугался было, уж слишком знаком был голос, но потом решил, что бабушка заболела и оттого у нее такой голос: — Это я, Витя, принес тебе стряпню матери. Стас же откашлялся и сказал потоньше: — Проходи, дитя мое, дверь не заперта. Прошел мальчик в дом, видит бабушка лежит на кровати, сел он рядышком и спрашивает: — Бабушка, почему у вас такие большие руки? — Это чтобы легче тебя обнимать было, дитя мое, — отвечает Стас, а сам глаз не сводит с этого милого мальчика, ох как же охота до него дотронуться. — Бабушка, а что это за бугорок под одеялом? — А это кот, прелестное дитя, согреть меня пришёл. — А можно мне его погладить? — Конечно, можно. Мальчик своими маленькими ручками стал гладить <<кота>>. Стас прикусил губу, что бы в голос не застонать, не выдержав такой ласки, он повалил мальчишку на кровать. — Бабушка, что ты делаешь? Ах, это вы, а ну ка отпустите меня сейчас же, я кричать буду, — верещал на весь дом Витя. Но Стас уже не слушал малыша, яростно впиваясь в его губы, поцелуем: ”Какой ж сладкий”, — промелькнуло в голове. Руками он стал сдирать с мальчишки одежду, поглаживая бока и приговаривая: “Какой ты у меня милый, маленький, любимый”. Стас осыпал шею малыша поцелуями, сжимая пальцами розовые сосочки. Мальчик лишь извивался в руках насильника, и получал неописуемую гамму чувств. Стас времени зря не терял, смачивая пальцы в так удобно поставленном, у кровати, горшочке с маслом. Раздвинув стройные ножки мальчугана, он погладил сжимающееся колечко ануса фалангами пальцев. Протолкнул один, затем второй палец, на что мальчишка только пискнул, продолжая сжимать в кулачках простынь. Мальчик уже вовсю получал удовольствие, от этого странного дяденьки, пытался сам раздвинуть ножки как можно шире, то и дело прося: “Да…там, еще, пожалуйста, поглубже аах”. Стас уже не мог держать себя в руках, обильно смазав свой член маслом, он приставил головку к сжимающемуся сфинктеру малыша, толчок, мальчик вскрикнул, ноготками вцепляясь в спину мужчины. Малыш кричал, то и дело, ахая и охая, когда Стас нашел заветный бугорочек. Стас быстрыми движениями входил в Витю, рукой подрачивая член малыша. Вспышка перед глазами, два стона, и наслаждение. — Я тебя ни кому не отдам, ты только мой, — сказал Стас малышу, уткнувшись ему в макушку. Послышался щелчок фотоаппарата: — Ну вот в семейный фотоальбом пойдет, ты уж береги внучка моего, ух а то дровосекам сдам, и еще это я заберу с собой, а то проголодалась пока ты моего внука обеходовал, — проговорила бабушка и скрылась на кухне с корзинкой.