Лишь напарники?

— LXIII — Своеобразная метка — LXIII — Влад сидел на толстом бортике, который шел по периметру крыши, и смотрел вниз, абсолютно не страшась высоты. Одна его нога была согнута в колене, другая свисала в воздухе, но его это, кажется, совершенно не волновало. Он как и сидел, уставившись вниз задумчивым взглядом, так и продолжал сидеть. Почему-то возникала мысль о том, что ему больно сейчас, особенно когда он вертел печатку на пальце, закусив губу и нахмурив брови. Но данная мысль была обманчива, поскольку, только посмотрев в его глаза, понимаешь, что отнюдь не боль он испытывает, когда кончик ногтя проходит под ободком кольца. Динар тихо вышел на крышу и направился к омеге, стараясь его не напугать. Хотя как можно напугать человека, который чувствует тебя каждой клеткой своего тела, знает в совершенстве твой запах и манеру походки? Никак, поскольку они слишком долго вместе, поэтому уже научились определять друг друга даже стоя спиной к спине. Хотелось утащить Влада как можно подальше от края, но вместо этого Альфа лишь оперся на бортик локтями и с интересом посмотрел на парня. — Долго планируешь злиться? — спросил он, несознательно подходя ближе, чтобы успеть поймать его, если блондин начнет выкаблучиваться. — Я этому сопляку язык отрежу завтра же, — прошипел Влад, поворачивая голову в его сторону и  сужая глаза, — чтобы не тявкал без дела. Если у него не хватило мозгов сыграть свою роль до конца, он не достоин называться Всеядным. Он слабак, я это вижу уже сейчас, и трус, поскольку за своей миленькой мордашкой старается скрыть страх и неуверенность в себе. — Влад, я тебе задал вопрос не по поводу Роксета, — проговорил Динар, незаметно кладя руку на его талию и тем самым обвивая его торс, — а по поводу нас. Мальчишка подождет. Скажи мне лучше, почему ты меня к нему ревнуешь? Даймон в первые секунды смотрел на него растерянно, не понимая, чем вызван такой вопрос. А после он сжал челюсти и развернулся всем телом, позволяя стащить себя с бортика. Закинув руки на шею, Влад слегка дернул парня за волосы и ему на ухо проговорил со странным металлом в голосе: — Потому что меня бесит тот факт, что ты с этим сопляком носишься, как с писаной торбой, и не говоришь, зачем он тебе. Меня раздражает то, что он слабый, зашуганный мелкий засранец, который хочет казаться милым и пушистым, а на самом деле настоящая двуличная тварь, которая рада вонзить тебе в глотку нож. Меня вымораживает то, что он лезет не в свое дело и думает, что имеет на это право. Он — никто, пора бы это ему понять или разъяснить, иначе он сядет на шею. Динар усмехнулся, крепче обнимая омегу за талию, вынуждая его обвить ногами свою талию. — М-да уж… когда бы я еще смог полюбоваться тобой в тот момент, когда ты ревнуешь, — парень провел губами по подбородку, спокойно удерживая его тело на весу. — Спокойней, Скорпи… Скоро все узнаешь, потерпи немного. И да, разрешаю немного его проучить, только не сильно заигрывайся, все же он ребенок и надо это понимать, более того, он воспитывался в другой среде, отсюда и двуличность, скрытность и страх. Просто не смотри на него, как на меня, и тогда тебе станет легче, я уверен. Он должен важную роль сыграть, а актерским данным мы его научим. — Дин… — уже в другом тоне, более кротком и спокойном, произнес Влад, — у меня просто крышу сносит, когда я его вижу, понимаешь? Убить хочу или на крайний случай покалечить, сам не понимаю, отчего это. — Ты просто боишься, что он между нами станет, — серьезно, но с теплой интонацией проговорил брюнет, опуская его на пол и заставляя упереться в бортик спиной, —, но я тебе с уверенностью сказать могу, что этого не будет. — Я не боюсь, мне просто как-то непривычно, что ли, что ты от меня скрываешь причину нахождения мальчишки здесь. Я понимаю, что у тебя свои планы на него, но хоть немного можешь рассказать почему он здесь? — Дома расскажу, обещаю, — вздохнул Дин, утыкаясь лбом в плечо омеги, а после целуя в шею, туда, где прижился черный скорпион, говорящий о его сути. — И я тебя прошу, не надо так болезненно на него реагировать. Вспомни о том, что он еще ребенок, да — слабый и пока боязливый, но я думаю, учеба у нас его хорошо изменит. — Ненавижу слабых, сопливых детей… — А как же ты меня терпел? — Ты и близко не напоминал слабого, сопливого ребенка, — усмехнулся Влад, несознательно проведя пальцами по его лицу, очертив красивую линию подбородка. Динар хмыкнул и поцеловал тыльную сторону ладони, а после взял ее в свою руку и рассмотрел кольца, которые так заинтересовали Роксета. Сняв печатку с безымянного пальца, он провел кончиком языка по сложному плетению, которое и служило вторым, тайным «кольцом». Влад шумно вздохнул, когда брюнет закончил издеваться над его пальцем, вернув печатку на место и бросив потемневший взгляд на его лицо. — Не жалеешь, что позволил мне это сделать? Влад облизнул губы, чувствуя, как все тяжелеет внизу живота. — Нет, я ведь сам хотел этого. К метке я пока не готов, ты же знаешь, а тату как раз подходит нам обоим. Альфа кивнул, молча соглашаясь со словами парня. Они оба были не готовы к такому шагу, как метка, поскольку слишком много причин и фактов было против этого, но самым важным стало внутреннее состояние пары. Хоть они и знали, что любят друг друга, пускай даже ненормально и слишком сильно, но к такому шагу надо подходить серьезно и с умом, а не действовать сгоряча. Все же они не истинные… — Я тебя люблю и я тобою дорожу, ты это прекрасно знаешь, просто мне нужно время, чтобы разобраться в себе и в своих чувствах до конца, — произнес Влад, рвано целуя парня в губы и обнимая его за шею. — Почти пять лет ждал, когда ты станешь моим, — усмехнулся Дин, вздыхая, — значит, подожду еще. Мне спешить некуда, главное то, что ты со мной. И не слишком ревнуй, все же я тебе поклялся, что буду рядом несмотря ни на что. — Собственник ты, Каулитц, — хмыкнул омега, чуть закатив глаза, — каждый год в этом убеждаюсь. — А я никогда не стремился этого скрывать, — ухмыльнулся Альфа, переплетая свои пальцы с его. Отношения, как и свою связь, им приходилось скрывать, в группировке никто не мог подумать, что между напарниками есть что-то большее помимо насмешек, подколов и странных флюидов нежной похоти, которая всегда их сопровождала. За годы своей работы парни успешно скрывали тот факт, что у них крышу срывало от одного присутствия в одной комнате, а на пальцах, под печатками, были личные своеобразные метки, нанесенные в порыве протеста против правил и законов, отвечающие их внутреннему состоянию и желанию доказать всем остальным — пара может существовать и без приставки «истинная». Пока что не решались открывать всем правду о своих отношениях, храня их за семью замками.