Лишь напарники?

— LXXXV — Золотая середина — LXXXV — Влад лежал на спине Альфы, расслабленно закрыв глаза и едва заметно улыбаясь. Внутри уже утих огонь желания, и мысли начали приобретать связные очертания, но омега не мог вырваться из объятий удовольствия и начать обдумывать все то, что они натворили за последние несколько часов. Странное тепло клубилось в душе и позволяло впервые ощутить то, что Динар любит его сумасшедшей и ненормальной, безумной любовью, раз позволил морали исчезнуть между ними и разрешил эту вольность с Лином. По правде говоря, Даймон не мог еще до конца поверить в то, что Купер снова был под ним, изгибаясь в судорогах наслаждения. Омега криво усмехнулся и проговорил, проводя пальцами по шрамам на боку парня: — Хочешь, верь, хочешь, нет, но я иногда жалею, что родился омегой. Динар фыркнул и резко перевернулся под ним, оказываясь лицом к лицу с напарником. Проведя пальцами по его скулам, он пропустил через них золотистые пряди и вздернул бровь: — Почему? Из-за того, что переживаешь течку пару дней в месяц? Влад закатил глаза, но продолжил в былой ленивой манере. — Не только из-за нее. Ты прекрасно знаешь, что меня влечет сила, я люблю силу и поклоняюсь ей, отрицая слабость. По своей природе я лидер, им был, им и остаюсь, только тебе позволено видеть меня беспомощным и подчинять, потому что я люблю тебя. Но тот стержень, что вырастили во мне в академии, никуда не исчез, и поэтому его нужно время от времени поддерживать. Даже Лин до сих пор не знает, почему я в свое время обратил на него внимание. Ты знаешь, что меня ломали не один раз. Иногда эта ломка носила физический характер, иногда моральный. — Почему ты стал смотреть на Лина как на предполагаемого партнера? — Динар убрал длинную челку с глаз напарника и серьезно посмотрел ему в лицо. — Ни за что не поверю, что просто из любопытства. Даймон хмыкнул, чуть сжав зубы и шумно выдохнув. — Просто мой организм требовал этого. Как гибридность герра Каулитца, только на моральном уровне, если можно так сказать. Надо мной не проводили никаких опытов, но взамен им меня лепили заново, уничтожая прежнюю личность в дребезги. Первое время я не знал, как себя вести: как Альфа или как омега? Потому что временами сознание раскалывалось на двое. Лин стал антидотом от безумия, он помог мне найти золотую грань между «статусами». Вопрос о влечении встал, когда мы оба достигли полового созревания. Вот тут и началось мое помешательство в сторону «неправильности». Где-то около года я просто сходил с ума, потому что баланс статусов был нарушен, а контроль взорван к чертям собачьим. Я одновременно хотел кого-то выебать и сам лечь под первый попавшийся член. Меня это вводило в бешенство, потому что мой характер, нрав и стиль жизни не принимали второго варианта. Я ненавидел свою «настоящую» сущность, потому что она была слаба и ничтожна. Ее было легко сломать и подчинить, сделать тряпкой под ногами более сильных. А я не хотел быть таким, просто не мог, я сам был сильным и мог кого угодно поставить на колени. Так уж вышло, что этим «кем-то» стал Лин. Первое время я позволял своему «альфизму» наслаждаться им, дразнить его и играть с ним, пока не понял, что начал привязываться к нему, а секс стал приносить не только разрядку и насыщение, а еще и удовольствие, смешанное с болью. Та часть меня, которая доминировала во время дней и ночей с ним, начала требовать полной свободы, проще говоря, мой «альфизм» стал проявляться в крепкой привязанности, почти любви, к Куперу. И появился риск того, что, несмотря на мою настоящую суть, я вполне мог стать Альфой, потому что на тот момент течки стали проходить два-три раза в полгода. Я хотел этого, потому что Лин мне подходил, но в то же время я боялся этого, потому что не знал, что будет через несколько лет такой жизни. Появившийся на горизонте Марс решил эту проблему просто, поссорив нас и тем самым разлучив. Владлен замолчал, на миг прикрыв глаза и нервно усмехнувшись. Динар молчал, продолжая внимательно смотреть в лицо омеги. Сказать, что его поразил рассказ напарника, это ничего не сказать. На примере брата, да и по собственному опыту он знал, что если организм можно изменить путем внешнего влияния и самовнушением, то и подчинить личность и сознание себе будет легко. В Билле доминировал Альфа всегда, потому что он с самого начала знал о своей проблеме с левым статусом. Но вот Влад ходил по краю пропасти, потому что некоторое время своей жизни был «Альфой», а потом резко перешел на статус омеги. — Кем ты хочешь быть сейчас? — наконец спросил Каулитц, проводя ладонью по спине напарника. — Кого требует твой организм: меня или Лина? — Эгоистичный вопрос, знаешь? — Влад мотнул головой и шумно выдохнул, не пытаясь скрыть легкую дрожь, прошедшую через его тело. Затем чуть дико ухмыльнувшись, он наклонился ближе и проговорил, почти касаясь губ Альфы: — Тебя, потому что ты способен насытить оба моих статуса, как бы глупо это ни звучало. У Лина есть муж, которого он любит, а не только хочет. Он был, есть и будет моим близким другом, которого в прошлом я драл с большим удовольствием, но теперь все по-другому. Динар укусил его за губу, резко оказываясь сверху и впиваясь в приоткрытый рот. Мог съязвить по этому поводу, но не стал, потому что втайне был рад тому, что напарник так думает, расставляя акценты на нужные места. Не сказать, что все методы и поступки омеги он одобрял, но в конце-концов он сам выбрал себе такого парня. Будь Влад хоть трижды слетевшим с катушек от гормонального всплеска, психом, нуждающимся в сексе с себе подобными, он все равно будет сходить с ума от него. Пускай омега ведет себя странно, срываясь на друзей или же самого Альфу, пускай рычит от ярости и угрожает жестокой расправой, он останется всегда тем, кого Дин будет любить, наплевав на любые правила и мораль — соблазнительным и опасным парнем, со сталью в характере и перцем в нраве. Наблюдая за тем, как напарники жадно целуются, забыв о времени и месте, Лиан криво усмехался. Он проснулся раньше сумасшедшей парочки, поэтому успел сходить в душ и переодеться. Вернувшись, он застал только конец тяжелого, по всей видимости, для Влада разговора и вполне естественной реакции на его слова Динара. Купер хмыкнул и прикрыл дверь, направляясь в кабинет мужа, предчувствуя отнюдь не легкую беседу с Риккарди. Сказать по правде, ему были известны эта слишком сильная забота молодой Альфы и ее трепетное отношение к нему. Но Рикке стоит понять, что он сам решает, с кем дружить и спать, потому что это его жизнь и его правила, которые хорошо известны Риодану. Купер глубоко вздохнул и открыл дверь в кабинет, видя, что Альфы уже едва сдерживаются от того, чтобы не наброситься друг на друга. Закатив глаза, Лиан прошел по комнате и сел на колени к мужу, спокойно смотря на разозленную подругу. — Рикка, присядь, есть разговор, — холодно произнес он, не отводя пристального взгляда. Девушка раздраженно фыркнула, но подчинилась и села на диван. Она сомневалась, что у Лина найдутся веские причины, из-за которых случилась эта оргия. Только вот проблема в том, что никаких причин и не было, просто желание узнать, так ли он одержим Владом, как в прошлом.