* * *
Одним сонным утром я просто собрал вещи и ушел из дому. В последнее время я перестал понимать себя. Что-то оборвалось, потерялось, разбилось, когда я шел по колючей траве. Выбило из меня воздух. Почувствовал, что не живу, а доживаю, рефлекторно вдыхая воздух и наблюдая за стопкой ночных лун. Это похоже на пролог какого-то странного романа, который пишет неумелый писатель. И в главной роли - я. Все мы рисуемся под чьей-то ручкой. Приехал на вокзал, сел на станцию «Прошлое». Начал убегать от себя, стучась в дверь прошедших лет. Я не ностальгирую, нет. Мне нужно найти будущее, которое потерялось в лесу воспоминаний. Мне кажется, что я застрял на половине пути и не могу дойти до конца маршрута. Колеса поезда сцепила ледяная хватка времени, души проезжих впали в кому, а моя... моя реанимировалась от тяжкого сна. Нет ни звуков, ни голосов, ни смеха. Я не слышу своего дыхания. Я - единственный выживший в тисках временных пролетах. Остальные погибли в узде обстоятельств. Холсты картин застыли за окном, люди превратились в восковые статуи. Запах чая скинул свой плен с моих плеч. Немое позвякивание ложки в кружке вывело меня из состояния задумчивости. Я вскинул голову, поправив волосы. Слышу чьи-то шаги. Это Он. * * * Запахло жженой травой. Он, поднимая белоснежные полы одежд, обходит всех застывших, поправляя длинные каштановые волосы. Отодвинув стул, сел напротив меня. Взглянув своим строго-пронзительным бирюзовым взглядом, Он нахмурился. «Что ты здесь забыл? Тебе тут не место» - Его голос звучит чертовски спокойно, даже слишком монотонно, но не бесчувственно. Хотя я никогда не видел агрессивных Богов. - Нам не о чем с тобой разговаривать. - Я так не думаю. Я потерял все, что имел. Стекло порезало мои пальцы, время растеклось в крови. Но я не живу им – всего лишь доживаю. Солнце не сушит голову, вода не увлажняет кожу, ветер не обветривает губы, - я говорю об этом так непринужденно, будто мы разговариваем с Ним о самых обыкновенных будничных делах. - Ткани сердца отмерли, но артерии до сих пор стучат. Я болен? Скажи. Я заглядываю в Его глаза в надежде найти ответ, но они холодны. Он не рад меня видеть. Творец отвык от своего создания, которое носилось по золотым лугам и писало неумелые стихи в лестничных пролетах. Узнает ли он меня? Отец отрекся от всего, оставив одинокие руки мерзнуть на холоде. - Я будто мёртв! Объясни мне, в чем причина этого кошмара? - в моём голосе таится толика жалости и надежды. Но сердце Высшего не пронзить этим, нет. Он хмурится, достаёт сигарету, прикуривает. Кто бы мог знать, что у Бога тоже есть свои вредные привычки? По затяжным нитям дыма понимаю, что Он формулирует ответ. Выдохнув сизый дым, Творец отвечает: «Ты ведёшь себя как ребенок. Жалуешься, словно у тебя отняли любимую игрушку, ноешь старшим... Скажи, ты боишься сойти с пути?» - он говорит это спокойно, по-отцовски. Я слышу в этих речах ласку и нежность, но фантомные боли чувствуют злость. Знаю, Он любит говорить загадками, уловками, чтобы запутать свое бестолковое творение. Но меня не обманешь. Отвечаю ему также загадочно. Впрочем, по-другому я и не умею. - Да, возможно. Я боюсь прошлого. Оно как дыра, засасывает меня вместе со всеми воспоминаниями. Раньше они вызывали улыбку, а сейчас - только боль. Лучше уж идти по тропе ровно, без всяких всплесков земных недр, смотреть только вперед, не оглядываясь на колкие выпады времени, которые бывают весьма болезненны. Капли чая превращаются в порывистые узоры дыма, вдыхаемые палящим солнцем. Чувствую, как серебряные пузырьки страха заполняют легкие. Тишина захватывает в тиски. Спаситель отпивает горький чай. - Черное тщеславие поглотило тебя. Этого я и боялся. Смотрю на Него непонимающим взглядом. Только открываю рот, чтобы возразить, как Он со всего размаху дает мне пощечину. Настоящую, сильную, без фальши. Шипя от боли, потираю место горячего удара. Жар расползается по щеке невидимой сетью. - Ты идиот. Как ты мог не потерять что-то, если ты все время смотрел на безумное солнце? Оно манило тебя, ты жаждал его, стремился к нему. Сшивал крылья из грязного тряпья, пытался взлететь и падал. А при ударе разбивал все, что имел. Ты впал в амнезию. В прозрачную, незаметную. Эта болезнь самая страшная... Не замечаешь, что с тобой происходит. Слишком многого ты хотел. А в итоге не получил ничего. Ты смотрел только вперед, в никуда, создавая иллюзию правды. Это и привело тебя к душевной погибели. Ты пытался смотреть по сторонам? Смотреть на тихо умирающие деревья, разрушающиеся дома, пыльные дороги? Конечно же нет! Жалкая неблагодарная тварь. Я могу забрать твою жизнь. А могу даровать ее заново. Но я не сделаю ни того, ни другого. Живи, мой друг. Собери все свои воспоминания в кулак, прижми к сердцу. Почаще смотри по сторонам, замечай быстро утекающую жизнь. Оглядывайся назад, дай времени обнять тебя за плечи и подтолкнуть вперед. Не дай цели спалить тебя целиком. Мне больше нечего тебе сказать. Уходи отсюда. Тебе здесь нечего искать. Вся твоя жизнь в голове и... в душе. Прощай. Загадочный монолог заканчивается.* * *
Творец встает, тушит сигарету и уходит, растапливая восковые фигуры. Не говоря не слова, он сливается с грубым воздухом, превращаясь в тонкие нити дыма. Умирающие звуки возрождаются. Люди, сами того не замечая, выползают из топленого воска, приступая к своим обыденным делам. Пощечина до сих пор горит. Душу связывает дикий шок. Я пытаюсь восстановить дыхание, прийти в себя. Но понимаю, что этого больше не случится. Никогда. Беру Его сигарету, закуриваю. Едкий дым впивается в полость рта. Я поднимаюсь и иду в кондукторскую. - Прошу, остановите поезд. Душа разбивается об раскаленные рельсы.02. 04. 14.