***
Тао был признанным гением компьютерного дела. Тао был очень любопытным мальчиком. Тао, был в конце концов, Тао, и просто не мог не установить камеры по всему дому, хотя шеф четко и ясно разъяснил ему, что безопасность - безопасностью, а тайна личной жизни Франкенштейна и его обожаемого Мастера затрагиваться не должна. Но ведь... кому повредит немного внимательных глазков-камерок в каждой из многочисленных комнат? Тем более, тут Тао непременно усмехался, тем более, что он никому о них не скажет.***
Лето в этом году выдалось очень жарким. Это отразилось даже на вечно невозмутимом Ноблесс. Рейзел в довольно укороченных белоснежных бриджах и дизайнерски растянутой футболке с коротким рукавом, выглядел, мягко сказать, непривычно. Он расслабленно возлежал на диване и потягивал через трубочку холодный яблочный сок из пакетика. Франкенштейн сидел рядом на полу, откинувшись плечом на край дивана, и мирно посапывал, уронив белокурую голову на бедро своего Мастера. Одной ладонью Рейзел перебирал золотистые волосы Франкенштейна, нежно поглаживая кожу головы, задевая аккуратные уши и пропуская сквозь пальцы мягкие локоны мужчины. Хлюююпп. Сок в пакетике закончился. Рейзел печально посмотрел на ставший бесполезным пластик. Казалось, что под укоризненным взглядом глубоких вишневых глаз бездушное пластиковое изделие стыдливо покраснеет и поскорее исчезнет, лишь бы эти прекрасные глаза перестали молчаливо осуждать его. Рейзел едва заметно качнул головой, и несколько темных прядей осуждающе скользнули по белоснежной щеке. Пакетик ничтожно съежился в его тонких пальцах. Франкенштейн тихо завозился во сне и открыл глаза. - Мастер... - Ладонь, покоящаяся на золотистой макушке, на мгновение замерла, а потом кончики пальцев нежно скользнули по кромке уха, лаская. Франкенштейн, чуть отстранился и рука Кадиса повисла в воздухе, ожидая, пока его друг вновь прильнет к ней. Мужчина опустился на колени, перехватывая узкую ладонь Рейзела, и бережно, словно великую драгоценность, прижимая к своей щеке изящное запястье. По ту сторону камеры Тао задержал дыхание, ему показалось, что на миг бледные губы Франкенштейна прижались к кисти руки в благоговейном поцелуе. Молодому человеку показалось, будто вместо позвоночника у него теперь ледяной столб ужаса. Тем временем Рейзел наклонился и приподнял лицо учёного за острый подбородок, нежно коснулся уголка его тонких губ своими. Ласковая слабая улыбка осветила его безмятежное лицо. В жарком воздухе повис тихий шепот: - Франкенштейн... Тот, чье имя было произнесено с такой теплотой, подался навстречу, не вставая, но присаживаясь на край сидения дивана и обнимая своего Мастера. Руки Рейзела сомкнулись на широких плечах Франкенштейна, притягивая его к себе и укладывая рядом с собой. Рейзел тихо, умиротворенно вздохнул и прикрыл глаза. Приятная тяжесть широкой ладони Франкенштейна напротив мерно стучащего сердца успокаивала.***
Тао был бледен. Обливаясь холодным потом он принялся лихорадочно вспоминать ставил ли он камеры в личных покоях шефа. По всему выходило, что ставил. - М-матерь божья... - пробормотал хакер, встряхивая головой, в попытке отогнать отзвук мрачного хихиканья Франкенштейна из закоулков испуганного разума. Следовало немедленно сворачивать операцию. Любопытство Тао было подкормлено, но седалищный нерв панически докладывал о грядущих неизбежно неприятностях, если камеры тотчас же не будут демонтированы. Тао откинулся в кресле и уставился в потолок, давя в себе жалкое нервное хихиканье. Если шеф узнает - Тао не жить. - "Но ведь он до сих пор не знает," - мелькнула в мозгу мысль. Хакер задумчиво кивнул сам себе и коротко отстучал по клавишам команду "Deactivation" и "Delete". Хвосты были подтерты - оставалось собрать аппаратуру. Тао довольно усмехнулся.