Dethsleaze

Заседание «Трибунала». Все участники сидели на своих местах, взволнованный сенатор Стампингтон, как всегда, стоял лицом к ним. За его спиной, на широком экране отчётливо виднелось изображение всем до боли знакомых музыкантов, которые являлись главной угрозой всему миру. — Господа... На сегодняшнем заседании я вынужден сообщить, что «Дэтклок» вновь представляют серьёзную опасность для и без того шаткого мирового баланса. В этот раз они решили дать уже второй по счёту концерт над самым жерлом вулкана Везувий. В условиях нынешнего мирового кризиса это нам совершенно ни к чему. Подробнее о данной проблеме расскажет эксперт по пробуждениям спящих вулканов — профессор Джитендера Кчупримушайр. — Сенатор немного отступил влево, позволяя тучному мужчине типично индийской внешности (тёмная кожа, густая борода и белая чалма на голове) занять своё место посередине пространства между огромным монитором, на котором теперь показывался знаменитый вулкан, и зоной расположения участников заседания. — О чём тут можно вести речь? Запретить концерт, и все дела! — отчеканил генерал Крозье, и все участники Трибунала укоризненно посмотрели на него. Профессор-индус покачал головой. — Невозможно. У них лучший адвокат, он запросто обойдёт все запреты, и тогда группа непременно сделает это. А второго раза вулкан точно не выдержит, это я вам как эксперт говорю. — Убить адвоката, — не сдавался генерал. — Отвлечь внимание «Дэтклок». Переключить его на нечто иное, — подал голос молчавший до этой минуты отец Орлааг. — И какие же будут предложения? — Генерал Крозье не унимался. Даже мистер Селация уже недовольно косился на него, но успокаивать буяна пока что не спешил. — Можно отвлечь внимание группы какой-нибудь другой более важной для них проблемой, — предложил сенатор Стампингстон. Крозье задумчиво потёр подбородок. — Какие у этих всемогущих разрушителей могут быть проблемы? — поинтересовался он. Новая идея на тему «как насолить «Дэтклок» всё больше привлекала внимание генерала. Конечно, с идеей вооружённого нападения данное предложение не сравнится. Но это будет хоть какое-то действие, направленное на нейтрализацию угрозы! — Например, компрометирующие данные о них в СМИ. Это может быть неприятным практически для любого популярного исполнителя, особенно, если информация будет достоверная и обличающая, — подключился к обсуждению вулканолог, которому так и не дали раскрыть вопрос, на котором он специализировался. Учёного это немного расстраивало: узнав о приглашении на заседание такой уважаемой в узких кругах организации, он четверо суток без сна готовил свой минутный доклад, до которого, как оказалось, уже никому не было дела. Участники заседания жарко обсуждали вопрос, как лучше добыть компрометирующую информацию о «Дэтклок», ведь для того, чтобы пробраться в Мордхаус, надо быть невероятно ловким журналистом... — Таким, как Пол Вайктим? — уточнил сенатор Стампингтон, неожиданно вспомнив самого пронырливого журналиста в стране, а то и во всём мире. — Это тот самый тип, который написал статью о существовании «Трибунала»? — Кулаки генерала Крозье резко сжались, стоило ему вспомнить об этом. Сколько же проблем принесла секретной организации изобличительная статья! А ведь несмотря на гипнотрансляции по радио и ТВ, определённую часть населения так и не удалось переубедить в том, что вершащий судьбу мира Трибунал действительно существует. Теперь эти люди с интересом ждали новостей о деятельности самой секретной организации планеты. Разумеется, участники заседания ненавидели этого типа всеми фибрами души, и даже мистер Селация что-то гневно прошипел себе под нос, когда услышал его имя. Но сейчас Пол Вайктим был необходим Трибуналу — ведь это идеальное оружие против «Дэтклок». Уж он-то точно найдёт, чем отвлечь группу от проведения опаснейшего концерта в истории этого и без того замученного мира... — Шолнышко, шолнышко жгучее... — Сквизгаар утверждал, что хуже игры Мёрдерфейса нет ничего. Так вот, он ошибался. Пение Уильяма звучало во сто крат хуже его игры! Нэйтан болезненно сморщился, будто ему, как минимум, удаляли коренной зуб без наркоза. — Прекрати, ты меня нервируешь, — прорычал солист группы своим низким голосом. — Пошему это тебе можно петь, а мне нельзя? Што за долбаная дишкриминация, ты шовшем не уважаешь меня, как лишность! Вы все не уважаете! — Разъярённый Мёрдерфейс выхватил свой любимый кинжал. Он хотел было в очередной раз покалечить себя, но, подумав, решил просто пойти и надраться. В одиночку. Ничего не оставив этим гадам, ведь они не заслуживают спиртного с таким отношением к величайшему в мире басисту! — Ох, ну и денёк, — устало вздохнул Нэйтан. С самого утра всё шло наперекосяк: очередная подружка изменила ему с Доктором Роксо, Токи забыли в туалете на заправочной станции, когда ехали на очередное выступление, а возвращаясь обратно, там же забыли Мёрдерфейса. Затем Чарльзу показалось, что в Мордхаусе разгуливает клокатир, которого они не нанимали, поэтому пришлось проводить массовое собрание слуг, чтобы успокоить менеджера, юриста, охранника и просто параноика, который никому не давал ни покоя ни денег. Одно радовало — этот грёбаный день наконец-то заканчивался. Усталые ребята закрылись в своих комнатах и были заняты кто чем и кто с кем. Нэйтан же брёл по коридору, внимательным взглядом окидывая всех проходящих мимо клокатиров. — Ты лишний? Нет? А не врёшь? — порой спрашивал он случайно выбранного слугу, хватая его за грудки и приближая к своему лицу. Реакция каждый раз была одна и та же: клокатир удивлённо качал головой, после чего его приходилось отпускать. Он же сказал, что не лишний! А вот и заветная дверь. — К тебе можно? — спросил Нэйтан, уже после того, как вошёл в кабинет Чарльза и встал напротив письменного стола. — Я немного занят, — Чарльз кивнул на разложенные перед ним бумаги, прекрасно понимая, что для Нэйтана это мало что значит. Если ему нужно внимание сейчас, он своё получит. — Что ты хотел? Нэйтан немного стушевался. Он и сам не знал, почему вместо того, чтобы запастись алкоголем и чипсами и включить лейсбийское порно про медсестричек, пришёл сюда. Точнее, знал. Ведь никакая порнуха, никакие рифлёные чипсы со сметаной и луком не заменят адекватного общения. Конечно, можно выловить Пиклза... можно было бы, если бы тот не обдалбывался в данный момент у себя в комнате, а одному проводить время было слишком скучно. Слишком однообразно. — Ты-ы... — Чарльз ждал, поэтому необходимо было придумать хоть что-то. Самый глупый вопрос, неважно. Всё равно это лишь повод не уходить. — Ты разобрался с клокатирами? — Вокалист порадовался тому, как удачно он вспомнил о сегодняшней проблеме. Чарльз пожал плечами. — Не могу сказать точно. Я велел своему ассистенту всё проверить и перепроверить, мы проводили собрание... но сам понимаешь, как сложно выявить нарушителя, когда все носят идентичную форму, скрывающую лицо. — Ты не выявил нарушителя? — Нэйтан смотрел в лицо Чарльза, дожидаясь ответа на свой надуманный вопрос.Он отметил про себя, что Чарльз выглядел донельзя уставшим. Но ведь этот упрямец всё равно не прекратит ковыряться в своих бумажках. Ведёт себя, как робот, хотя и устаёт, как человек. Сейчас он грустно вздохнул, видимо, расстроенный своей неудачей. — Мы ничего не обнаружили. Слишком сложная работа. Я буду думать над тем, как нам идентифицировать клокатиров, но позже: сейчас столько бумаг... — Оставь их, — отрезал Нэйтан. — Что? — Чарльз поднял глаза. Он был удивлён тем, насколько властно прозвучала сейчас эта фраза. Нэйтон не предлагал — на правах повелителя Мордхауса он приказывал Чарльзу прекратить работу. Но разве это допустимо? Ведь осталось ещё столько дел! — Оставь свои бумажки. До завтра они никуда не денутся, а ты такими темпами развалишься скоро. Уже вот видишь каких-то несуществующих лишних клокатиров, а дальше что? Нас узнавать перестанешь? Любому механизму нужен отдых, — с этими словами Нэйтан осторожно поднял голову ушедшего было вновь в работу Чарльза, заставляя оторвать взгляд от бумаг и посмотреть себе в лицо. Чарльз сонно моргал. Он стал задумываться о том, что немного отдыха — и впрямь не такая уж плохая идея. Но только после работы. Если останется время. Он потянулся было за авторучкой, чтобы поставить на очередном бланке свою подпись, но взять её не сумел: Нэйтан перехватил его руку. — Я серьёзно. Прекращай. Чарльз замер. Его подбородок и правая рука были зажаты в крепких пальцах вокалиста. Тепло человеческого тела расслабляло уставший организм, и с каждой секундой желание сопротивляться столь соблазнительному приказу становилось всё слабее. Менеджер известнейшей группы прикрыл глаза. Тем временем Нэйтан сместился вбок и, пользуясь расслабленным состоянием Чарльза, за руки вытянул его из-за рабочего стола. — Вот так-то лучше, — удовлетворённо кивнул вокалист «Дэтклок», перехватывая сонного Чарльза за поясницу и приподнимая его. — Ты планируешь отнести меня в спальню? Не надо, я сам дойду, — начал было протестовать тот, но протест был вялым: его очень давно никто не обнимал. Дежурное, для фото, не считается. Сейчас Нэйтан добровольно отдавал ему своё человеческое тепло и делился заботой, которой при работе на этих зачастую весьма эгоистично настроенных парней так не хватало. — Я тебе не верю. Сейчас скажешь, что пойдёшь спать, а сам вернёшься и опять обложишься бумажками. Прости, но мне придётся лично уложить тебя. — Удерживая Чарльза одной рукой, другой Нэйтан открыл дверь и вышел в коридор. Натолкнуться на остальных участников Дэтклок он не боялся: парни наверняка уже напились, обдолбались, обдрочились и видят десятый сон. Лишь он один болтался тут с полусонным менеджером на руках. Чарльз окончательно расслабился; он обнял Нэйтана за спину и опустил голову. Казалось, «робота» ничуть не смущало то, что мужчина несёт его на руках, да ещё и в спальню. Сам Нэйтан искренне надеялся на то, что встреченные клокатиры не расскажут об увиденном всему Мордхаусу. Можно, конечно, передать Чарльза им, но где гарантия, что тот не отдаст приказ отпустить его и не вернётся к проклятым бумагам? «Самому спокойнее. На что бы это ни было бы похоже», — Твёрдо решил Нэйтан и сильнее сжал руки. Чарльз зашевелился. Казалось, что сейчас он снова начнёт требовать отпустить, но нет. — Тебе не тяжело? — спросил он. Нэйтан помотал головой. — Тащить пьяных Сквизгаара и Токи сразу — вот что по-настоящему тяжело. Особенно, когда они сопротивляются. Ты же не будешь сопротивляться? — Нэйтан поднял голову, и их взгляды встретились. Чарльз покачал головой. — Не буду, — заверил он и вновь зашевелится, отчего начал выскальзывать из рук. Пришлось останавливаться. На минуту поставив Чарльза, Нэйтан опустился сбоку от него и, перехватив под коленями, резко поднялся. Чарльз охнул. Он упал спиной вниз — на подставленную вовремя руку. Нэйтан распрямился. — Когда ты вот так лежишь, нести гораздо легче, — удовлетворённо заметил он, — теперь точно не выскользнешь. — Я и не собирался. — Чарльз положил руку Нэйтану на плечо и расслабленно закрыл глаза. Поработать ему всё равно не удастся,так почему бы правда не отдохнуть хотя бы одну ночь? Дверь спальни была открыта сильным пинком. Чарльз вздрогнул и буркнул что-то про аккуратность, но развивать тему не стал. Нэйтан осторожно опустил его на кровать и сел напротив — ждал, пока Чарльз разденется. Он всё ещё не до конца верил в то, что «робот» действительно ляжет спать, а не кинется обратно к работе, как только Нэйтан пропадёт из виду. — Может, тебя привязать? — эта идея явно понравилась вокалисту. И как он раньше до неё не додумался? — Это лишнее, — заверил Чарльз. Закончив раздеваться, он не без удовольствия забрался под большое одеяло и, накрывшись по самый подбородок, теперь наблюдал за Нэйтаном. — Я дождусь, пока ты заснёшь, — отрезал вокалист, садясь на край кровати. — И не вздумай притворяться. Работая с постоянно отлынивающими от репетиций Токи и Мёрдерфейсом, я научился прекрасно разбираться, когда человек спит, а когда лишь делает вид. — Хорошо. Я понял тебя. — Чарльз закрыл глаза. Минут пятнадцать он лежал совершенно спокойно, и Нэйтан уже собрался уходить, когда Чарльз сел. Выглядел он недовольным. — Кошмары? — Поинтересовался Нэйтан. — Плечи болят, — пожаловался Чарльз, — от длительной работы в офисе. Теперь я долго не смогу заснуть. Но это в порядке вещей, правда. Ты можешь идти. Нэйтан выругался. Уложить Офденсена спать оказалось куда более сложной задачей, чем он себе представлял. — Садись, я сделаю тебе массаж. Мои далёкие предки знали, как за десять минут правильным воздействием на мышцы исцелить практически любую боль. Конечно, в идеале нам пригодилась бы пара масел, но думаю, что у меня получится и так. — Нэйтан сел на кровать за спиной Чарльза и осторожно положил руки на его плечи. Немного сжал. Сделал пару поглаживающих движений — Чарльз немного откинул голову и что-то довольно пробормотал себе под нос. Спустя уже пять минут боль начала отпускать, но ему очень не хотелось, чтобы Нэйтан прекращал. Вокалист мягко коснулся губами взъерошенного затылка Чарльза. — Я закончил. Теперь тебе не должно быть больно, — мягко произнёс он, уступая место. Чарльз вновь улёгся и спрятался под одеялом. Теперь его сну не мешало ничего, и вскоре в комнате слышалось лишь тихое сопение. Убедившись в том, что неспокойный менеджер крепко спит, Нэйтан с чистой душой отправился в свою спальню. Пора ложиться, второй час ночи, как-никак. ... Три часа. Ещё ночь или уже утро? Неважно. Дорогой мотоцикл на большой скорости мчался по гористой дороге, уже за чертой Мордленда, но ещё довольно далеко от города. За рулём сидел худой мужчина в форме клокатира, с рюкзаком на спине. «Надо будет переодеться, но это позже», — Пол Вайктим довольно улыбался: его гениальный план проникнуть в Мордхаус под видом уборщика помещений и расставить повсюду скрытые камеры сработал. Диск был заполнен видеоматериалами, заснятыми даже не в спальне кого-либо из группы — эксклюзив удалось добыть в комнате менеджера «Дэтклок». На записи камеры, установленной в коридоре, тоже кое-что было — вокалист группы с менеджером на руках. «Трибунал» определённо будет доволен, а он вновь подтвердит статус самого лучшего журналиста всех времён, но это завтра. Утро и день будущий разоблачитель «Дэтклок» собирался провести в своей постели. Заслужил. Да и вымотался он изрядно. Постоянно приходилось укрываться от взора что-то заподозрившего менеджера и его приближённых. Но чего уж там — материалы, вот они, в рюкзаке. Теперь — отдых. И вот главный герой всех СМИ, мысленно уже трижды лауреат Пулитцеровской премии, шёл по однообразным зелёным коридорам с гордо поднятой головой. Пол выспался и даже успел сходить в дорогой ресторан. В результате к заказчикам он приехал после полуночи. Охрана не хотела впускать столь позднего визитёра, но Вайктим был очень убедителен. Сонный, немного туповатый солдат в итоге сдался. Ещё один вызвался проводить, но вскоре журналист умудрился отделаться и от него: пригрозил выложить на первую полосу фото «с тем самым моментом из жизни в колледже». Что происходило в этом самом колледже, журналист не знал. Просто эта фраза, звучавшая из его уст, во многих случаях имела успех. Сейчас же Полу хотелось прогуляться по коридорам секретнейшего здания на Земле в одиночку, пусть и под расставленными повсюду камерами. Но вскоре его встретил генерал Крозье. Как всегда угрюмый, он забрал материалы, проверил их, и только после этого вручил пакет с деньгами. Пол скрупулезно всё пересчитал, но обмана не было. Протянув ладонь для рукопожатия и не найдя ответа, он поспешил покинуть территорию, принадлежащую «Трибуналу». А утром в штабе самой секретной организации царила полная неразбериха. Орал во всю командирскую глотку красный от злости Крозье. Он носился туда-сюда с зажатой под мышкой газетой и клялся «лично придушить этого сукиного сына». Сенатор Стампингтон, взъерошенный и сонный, старался казаться как можно незаметнее и не попадать генералу под горячую руку. При этом щёки сенатора были загадочно красными, то ли от выражений, употребляемых Крозье, то ли от вида газеты, с которой тот по-прежнему не расставался. — Могу я поинтересоваться, в чём дело? — В кабинет, где за прямоугольным столом сидели Стампингтон и Крозье, вошёл отец Орлааг, всем своим видом демонстрировавший спокойствие и невозмутимость. «Значит, он ещё не в курсе», — не произнося ни слова, Крозье повернул к вошедшему газету так, чтобы была видна обложка. В помещении воцарилось молчание. — Думаете, стоит показывать мистеру Селации? — робко спросил Стампингтон. — Это же не фотошоп, правда? — Крозье в который раз уставился на опубликованный снимок. — Фотошоп, — отрезал Орлааг, и глаза его вдруг вспыхнули ослепительно белым огнём... В тёмной комнате с таинственным фиолетовым сиянием, что находилась на самом нижнем уровне и охранялась сильнее всего, было тихо. Сейчас здесь присутствовали двое — те, кого назвать людьми можно было лишь с некоторыми оговорками... — ...Потому что людям несвойственно иметь два настолько выделяющихся нижних клыка. И глаза, сияющие ярче любых искусственных приборов освещения, — мягко говорил Орлааг. Селация сидел на своём большом кресле и молча слушал. — Поэтому, думаю, в целях безопасности мне стоит временно прекратить чесать Вас за ухом перед сном. Я не знал, что Вы реагируете на приятное таким образом, и тем более не мог подумать о том, что хитрый журналист сумеет это заснять. Но во всём есть и свои плюсы. Как сообщают наши агенты, «Дэтклок» и их менеджер настолько заинтересовались этой фотографией, что идея с концертом временно отошла на второй план. Мы добились своего. Что скажете? — Орлааг вопросительно и немного робко посмотрел в лицо Селации. — Мы будем наблюдать за происходящим, а пока... почеши мне за ухом. Как вчера. И смотри, чтобы в этот раз без подсматривающих журналистов. Скоро ему всё равно конец, но это неважно. Ждать главного события осталось совсем немного...