Хранитель

По лесу медленно переставляя лапы, шел Рысь. Быть может, когда-то это был красивый зверь, но слипшаяся от крови шерсть, разорванное ухо, раны и вытекший глаз говорили, что он выдержал бой и нелегкий. Шелестела осенняя листва, расплывались на ней капли крови, отмечая путь зверя. Выскочил из кустов заяц, застыл столбиком, замер… стремительно метнулся обратно, так и не замеченный Рысем. Шаг за шагом приближался зверь к цели: еще немного и появится перед ним лесное озеро с целебной водой. Место священное для всех, место, где можно забыть о боли и ранах, где каждый найдет исцеление. Хрустальным зеркалом сверкнуло оно среди деревьев, и рысь из последних сил прибавил шаг. Еще один, еще, ну еще один! И наконец, упал в воду у самого берега, закрывая блаженно глаза и позволяя омывать израненное тело целебными водами. Рядом шумно лег олень, не обращая внимания на хищника. Здесь, у Священного озера не место вражде и распрям, не бывает убийств. Говорили, что на его берегах никогда не проливали кровь друг друга, будь то зверь или человек. Тихо вздохнул рысь, засыпая. Тихо шептали волны, убаюкивая страждущих. Тихо шумели сосны, отгоняя злых духов. Ранним утром, когда над озером струился холодный туман, из воды поднялся Рысь. Раны на его теле почти зажили, кое-где выделяясь тонкими розовыми полосками, шерсть, отмытая от крови, роняла на песок тяжелые капли. Только вместо выбитого глаза осталась пустая сморщенная ямочка. Зверь выбрался на песок, встряхнулся, рассыпая вокруг брызги, и сел на короткий хвост. Вытянул лапу и провел по ней шершавым языком, снимая последние частицы крови и воды. Выпрямился, потягиваясь и оглядываясь по сторонам. Выздоровевшее тело требовало пищи, и много. Но убивать рядом со священным озером? Недопустимо! А поймать добычу он сейчас не может – нет сил. Зверь зевнул, снежно сверкнули влажные клыки, клацнули зубы. - Ух, ты! Какой красавец! Рысь подпрыгнул от неожиданности, смущенно прикрываясь лапой, как же так, к нему, охотнику и кто-то смог подойти незаметно. А на самой кромке воды стоял молодой парень: простые холщовые штаны, мягкие кожаные чоботы, белая, вышитая по вороту красной нитью рубашка. Непокорные русые волосы небрежно забраны в хвост, россыпь веснушек на носу. Совсем молодой, лет восемнадцати на вид, и совершенно не боится грозного хищника. Рысь рыкнул, будто пугая. Но парень рассмеялся, запрокинув голову, и произнес: - Идем со мной, тебя нужно накормить. Ты же знаешь, что тут нельзя охотиться? Ну, так, пойдем. Я дам тебе мяса. Рысь прислушался к словам, подумал и потопал следом за провожатым, мягко переступая лапами. - Я всегда храню запас мяса, для таких, как ты. Не сам охочусь, конечно – покупаю у крестьян овец, да коз. Вы после озера всегда голодные. Олени да лоси – те траву пощиплют и рады, а вас этим не накормить. Вот и держу на леднике пару туш. Подожди немного… - парень с натугой вытянул окорок и положил перед Рысем. – Ешь! Будет мало, еще дам. Я же для того и приставлен к озеру Хранителем, чтобы беречь его от беды всякой. Зверь аккуратно вонзил зубы в мясо – не свежая добыча, но тоже неплохо, все лучше, чем голодным быть. Подношение как-то быстро закончилось, и хищник задремал на солнышке, подставляя его лучам теплый пятнистый живот. Хотелось еще, но просить больше он не решился. Ничего, вот отдохнет и уйдет обратно, тогда можно будет и погонять по лесу жирного зайца, придавить его лапой, почувствовать обреченный страх и наполнить рот свежей кровью. А пока хватит и этого. Рысь валялся на траве, лениво наблюдая, как хлопочет по хозяйству парень, складывает поленья у стен сарая, подметает разлетевшуюся щепу, развешивает на заборе свежевымытые крынки. Мирная картина, привычная для любого двора, но никак не для глухого леса, где до ближайшего человеческого жилья полдня пути. Откуда здесь этот парень, кто он такой, зачем приходит к озеру, почему кормит исцеленных хищников? Рысь не знал ответов на эти вопросы. Да и не хотел пока знать – придет время и все тайны станут известными. А пока он любовался стройной фигурой, крепкими, хоть и тонкими, руками, задорной улыбкой, освещающей осенний лес не хуже солнца. Рысь ушел на рассвете, напоследок тщательно пробежал вокруг заимки, оставляя метки «моё», чтобы ни один враг не посмел причинить вреда его лесному солнышку. Стелилась дорога под мощные лапы, мелькали деревья, цеплялись кусты за роскошную пятнистую шубу, бежал рысь, оставляя позади странного парня и священное озеро. *** Высокие неприступные стены, сложенные из крепкого камня окружали крепость, защищая ее обитателей. Но не нападали на них чужаки – отпугивала грозная слава: жили в крепости непобедимые воины легендарного племени оборотней. Говорили, что оборачиваются по ночам они в хищников и горе тому, кто осмелился встать на их пути. Иногда призывали войско оборотней правители, и тогда в страхе бежали их враги, спасаясь от клыков и когтей. Распахнутые широко ворота гостеприимно принимали всех прохожих, обещая отдых и защиту. А во дворе виднелась широкая лестница с резными перилами, узкие окна отбрасывали разноцветных солнечных зайчиков, сквозь утоптанную землю кое-где торчали сухие былинки травы. Рысь медленно, с достоинством вошел во двор крепости, приветливо мотнул головой стражникам и легко взобрался по крутой лестнице в небольшую светелку. Ему всегда было тяжело возвращаться – крепость давила, напоминала о несвободе, о том, что должен он подчиняться всем приказам Князя. И каждый раз Рысь боялся, что другие воины узнают, что выполняя задания, он никогда не проливал лишней крови. А ведь на весь мир славились оборотни своей жестокостью. Тишина комнаты, пронизанной солнечным светом, умиротворяла. Казалось, вот сейчас и с широкой лежанки поднимется стройная девушка в жемчужном кокошнике, улыбнется загадочно. Но вместо нее с пола встал молодой мужчина. Крепкое тело подготовленного воина, чуть тронутая загаром кожа, кое-где перечеркнутая свежими шрамами, темные волосы рассыпались по широким плечам. Всем хорош был бы мужчина, если бы не сморщенная тряпочка вместо правого века, прикрывающая пустую глазницу. Какие бы слухи не ходили о лесных воинах, раны на них за короткое время не заживали. Так же истекали они кровью, так же могли умереть, так же лежали, выздоравливая от тяжелых ранений. Рысю повезло, что он сумел дойти до Священного озера, иначе в крепости стало бы на одного воина меньше. Многие оборотни слышали легенду о затерянном в лесах чудесном озере, воды которого могли исцелять, но мало кто знал дорогу к нему. Рысю показал дорогу наставник, взяв слово не раскрывать тайну – целебными воды будут в нем только до тех пор, пока не коснутся их руки жадных людей. И тогда вскипит оно и застынет тонкой ледяной коркой, что не растает даже в самые жаркие дни лета. Вот и молчал Рысь, скрывал тайну, знал, что хочет ее выведать Князь оборотней. А о его жадности много говорили, шепотом, таясь, ибо скор был на расправу Князюшка. Ловил часто на себе задумчивые взгляды Рысь - знал Князь, чьим он учеником был, да пока не спрашивал воина. Ждал чего-то. Парень потянул к себе рубашку и штаны, подхватил удобные сапожки и спустился в баню. Сначала нужно смыть с себя пот, грязь, и дальнюю дорогу, и уж потом идти на показ к Князю. В том, что его не заподозрят в визите к Священному озеру, он не сомневался: точные сроки возвращения Рыся не оговаривались – выполнил задание и домой. Банщик встретил его приветливо, смуглый невольник, привезенный из дальнего похода Триадой волков, умел не только организовать правильный пар, когда все тело будто пробирает сухим жаром до самых костей, но и владел тайным знанием восточных лекарей. Его небольшие и сильные руки разминали даже самые уставшие мышцы, возвращали им силу. Вот только мало кто мог оценить настоящую целебную силу рук банщика: многие предпочитали снимать усталость, разложив невольника на лавке, да вставив ему как следует. Рысь так не делал, не мешая похоть с любовью. Вот и уважал его банщик, готовил ему особую баню – с травами, пенным квасом и хорошим маслом. После такой баньки выходил Рысь будто заново родившись. - Здрав будь, Рысь, - поклонился невольник. - И тебе не хворать, Али, - откликнулся воин. – Устал я с дороги, разомни меня чуток. - Все сделаю, лесной воин. Ты сначала в парилку иди, погрейся, а после уж я веничком-то и поглажу. Рысь положил одежду на лавку и шагнул внутрь. Горячий сухой пар обдал уставшее тело, и воин чуть не рухнул на полок, растекаясь по нему, впитывая в себя тепло, отпуская усталость. Тело вмиг покрылось мелкими капельками пота, заблестело, будто покрытое росой. Рысь закрыл глаза, отдаваясь жару, расслабляясь после долгой дороги, чувствуя, как успокаиваются натруженные мышцы. Невольник вошел, когда Рысь уже почти задремал на полке. Сильное тело расслаблено лежало, отдыхая. Пот скопился в ложбинке поясницы влажной блестящей лужицей, скатывался ручейками по коже, пропитывал и без того мокрые волосы. - Ай, хорошо… - цокнул языком Али, поддавая жару. Зашипели камни, поднялся вверх горячий пар, да такой, что казалось, волосы вот-вот и затрещат. Банщик взял в обе руки веник и пошел охаживать воина, сначала нежно поглаживая, чуть касаясь ветвями, а потом все сильнее и сильнее, пока не покраснела кожа. Прошелся веником по ногам, погладил пятки и снова шлеп, шлеп, шлеп… *** - Звал, Князь? - Звал, входи… знаю я, что ты поутру в крепость вернулся, а уж вечерять пора. Что же тебя так задержало, Рысь? - Раны боевые. В последней стычке я был ранен, вот и глаз потерял, сам видишь, Князь. - Вижу… сам-то как, все ли остальное зажило? - Все, Князь. Слава Звериной Матери… - Ты теперь наполовину воин, - заметил Князь, - в наем тебя больше не отдам. В крепости будешь жить. - Сколько? - Что, уже на волю захотел? – прищурился Князь. – Полгода тебе службы осталось. А там победишь моего воина и свободен. Иди. Рысь поклонился, призрачная надежда на скорое прекращение службы стала немного реальней. Но и победить ставленника Князя будет сложно. Всегда так было, коли получил оборотень увечье – отпускали его из крепости. Уходили ветераны в города и села, открывали корчмы, принимали собратьев, коли нужно было. Ни один лесной воин не становился по-настоящему свободным, но коли становились они вольными охотниками, могли уже сами выбирать, кому служить, не слушая приказов Князя. Не думал Рысь, что так быстро закончится его кабала в крепости, радовался, что осталось всего полгода вытерпеть – некоторые до самой старости служат и погибают в последнем бою. Он не хотел умереть на арене, и потому за оставшееся время следовало как можно лучше подготовиться, чтобы уйти отсюда живым. Много лет назад сложилось так, что уходили лесные воины в мир, служа приказам Князя. Щедро разбрасывали они свое семя, в надежде, что родит случайная подруга дитя их крови, и тогда появится в крепости новый воин. Никто из оборотней не знал своей матери: хоть и не порицали родившую от них женщину, но и дитя никому не было нужно – уносили новорожденного на алтарь Звериной Матери, что стоял у каждого человеческого селения, будь-то деревня или большой город. Куда исчезал ночью младенец, никто не ведал. Но в тот же день появлялся в лесной Обители ребенок. Скрытая далеко от людских глаз, служила она местом, где росли и учились будущие воины. И только пройдя испытания на совершеннолетия, уходили они в крепость – под руку Князя оборотней. До сих пор живет в лесной обители наставник Рыся, и больше всего жалел сейчас воин, что нет больше пути к нему, не услышит он более мудрых слов, не подскажет, что делать, как победить. А последние полгода будут нелегкими – станет Рысь дозорным, будет обходить стены, дежурить у ворот. И мало, совсем мало останется у него времени на подготовку к бою. И все равно, Рысь должен победить воина Князя и уйти с честью, а не быть выкинутым будто падаль за ворота, умирать от ран. Так и потекли спокойные дни, когда проводил время на стене Рысь, зорко следя за окрестностями, а после уходил в лес, тренировать свое тело, привыкать к тому, что не видит он теперь одним глазом, готовясь к главному своему бою. И часто бывало так, что убегал он далеко, в самую глубь леса, где жил таинственный парень, Хранитель лесного озера. Подолгу лежал тогда Рысь, скрываясь в густой траве, любовался им, слушал его голос и жмурился, мечтая, что получит свободу и придет сюда уже человеком, попросится жить с ним, предложит ему равный брак. Но подкрадывался вечер, и приходилось уходить обратно, в постылую крепость, в ненавистный княжий терем, где пируют лесные воины, поднимают здравицы за Князя. Тошно было Рысю от их хмельного веселья – больше по нраву ему свобода и вольный ветер в лицо. Шевельнулись ветки, скрывая путь Рыся и снова замерли, а мощные лапы несли хищника назад, в крепость. Рысь уже сидел после бани на лавке, расслабленно вытянув ноги, подставив под умелые руки, когда Али вдруг негромко проговорил: - Ты бы поостерегся, воин… Князь велел следить за тобой, когда ты, перекинувшись, по лесу бегаешь. - Откуда такие вести? - Слышал я, как Кабан хвастал, будто уже почти выследил тебя. Да мол, ты хитрый, след хорошо путаешь. При мысли, что злобный Кабан может выследить Хранителя, у Рыся все похолодело. Если приведут парня в крепость, участь его будет незавидной – пленник без прав. Ведь за него даже и выкупа никто не даст. Подождут положенный срок воины, да сделают его всеобщим невольником, хуже Али у него тогда жизнь будет. А ведь никто не придет за Хранителем, не отдаст за его свободу звонкие монеты. Нет, не позволит Рысь так поступить с парнем, не пойдет больше к его дому, пусть выветриваются его метки – не возобновить их и уже через три дня пахнуть будет не им, а диким зверем. *** - Как прошел день, Рысь? - Все спокойно, Лисий. Не было никого. - Это хорошо, если наши воины не нужны пока правителям, значит, мы можем спать спокойно. - Верно говоришь… спокойной тебе ночи без незваных гостей, Лисий. - И тебе отдохнуть. Слышал? Кабан вернулся. - Век бы о нем не слышать, – поморщился Рысь. - И не один, пленника нового привел. - Что за пленник? - Да отшельник, из лесу. Сам увидишь. У Рыся вдруг неприятно защемило сердце. - Ты сейчас куда, в баню? Поторопись тогда, пока жар еще держится. - А банщик на что? - Не слышал ты что ли? Избил Бурый банщика, да так, что помрет он, наверное. Рысь возмущенно повернулся к Лисию, как же так, за что было бить невольника, разве плохо он свои обязанности выполнял? Будто мысли воина прочел Лисий, пояснил, что ударил Бурого банщик. Вот и поплатился за то, что руку на свободного поднял, завтра его судить будут. - Как это – судить? – опешил Рысь. - Так, он хоть и помирает, да кто ж ему легкой смерти даст? Бурый завтра сам казнить будет, если никто эту падаль выкупить не захочет. Скрипнул зубами Рысь, сверкнул гневно желтый глаз. Жаль ему было невольника, ведь не просто так он ударил Бурого, знал воин о жесткости оборотней, знал, как они обращаются с Али, и не удивлялся произошедшему. И унесся в ночь, торопясь успеть вернуться в крепость до зари. *** Маленькая каморка пропитана запахами крови, на узкой лавке лежит замотанный в заскорузлые тряпки парень, хриплое дыхание тяжело поднимает грудь. Рысь остановился у постели, поднял выше лампу, вглядываясь в лицо, ловя признаки скорой смерти, и выдохнул облегченно, не найдя их. Наклонился над невольником, разжимая ему ножом зубы, и влил в рот воду из фляжки, следя, чтобы ни одна капля не пропала. Прислушался к чуть полегчавшему дыханию и, удовлетворенно кивнув, вышел. Потом, если у него все получится, можно будет и раны как следует обработать, а пока выпитая вода Священного озера не даст невольнику умереть. Утро следующего можно было бы назвать хорошим, если бы не лежал посреди двора зверски избитый невольник, не ходил вокруг него с предвкушением Бурый, громогласно обмениваясь с остальными оборотнями идеями, как именно и как долго он будет убивать Али, осмелившегося поднять руку на свободного. Окружили двор воины, пересмеивались в ожидании жестокой забавы. Наконец, появился Князь, окинул взглядом оборотней, кивнул Кабану, тащившему замотанный сверток на плече. Кинул Кабан его у стенки и вышел вперед, ухмыльнулся прямо в лицо Рысю - у того даже сердце захолонуло. - Воины крепости! - начал Князь. – Собрались мы сегодня наказать невольника. Если не захочет, кто взять его себе рабом, не заплатит виру Бурому и выкуп на круг, то умрет он. Сколько ты хочешь за поношение, Бурый? - Пять монет золотом! – рявкнул оборотень. - Принято. И выкуп за невольника три монеты. Кто-нибудь готов выкупить раба в собственность? Оборотни пересмеиваясь стали оглядываться: найдется ли хоть такой глупец, готовы отдать целых восемь монет золотом за полудохлого раба. Али только медленно прикрыл глаза, он и в лучшие времена столько не стоил, а сейчас, когда он почти ушел в Серое марево, а раба дальше и не пустят – не для него рай полный гурий, никто и не подумает выкупить его. Рысь прикинул свои запасы и сделал шаг вперед: - Я готов отдать за нужного мне невольника восемь монет. Оборотни с насмешкой засвистели, осмеивая его решение. Но Князь властно поднял руку. - Что ж, это твое право, Рысь. Забирай. А у нас теперь новый пленник, пока только пленник. Кабан, выноси! Грузный воин вытащил на середину сверток и вытряхнул из него парня. Русые волосы свалялись в мешке, покрылась пылью одежда и тело, но Рысь с первого взгляда узнал Хранителя лесного озера. И замер, изо всех сил стараясь не показать, как дорог ему этот парень, чьего имени он до сих пор так и не узнал. Поймал испытующий взгляд Князя, ответил ему спокойно: пока не время спасать Хранителя. Сначала нужно помочь Али, потом выяснить, что узнал о парне Кабан, и уж тогда начинать действовать. Тем более что время у него было: по обычаю, Князь будет ждать выкупа полгода, пока не назовет пленника – невольником. А он – Рысь к тому времени выйдет на арену, и там уже будет видно – проиграет бой, значит и Хранителю одна судьба. А если выиграет, то может потребовать себе его наградой за службу. Но сейчас нужно помочь своему невольнику, пока еще это возможно. Рысь поднял на руки Али, скользнул равнодушным взглядом по лицу пленника и направился в баню – отмыть от крови невольника, да отодрать тряпки. Кто-то заворчал, мол, раба и в общую баню, но возмущение быстро увяло: зрелище знакомства с новым пленником было интереснее. После осмотра тщедушного тела раба стало ясно, что пара ребер у него сломано, рука тоже. Нос и губы разбиты, а все тело покрыто синяками. Но нутро вроде не отбито, или тут вода озерная помогла - неясно было. Долго Рысь возился с парнем, пока все ссадины смазал, да сломанные кости вправил. Хорошо еще, что Али в беспамятстве был, не чувствовал ничего. И только когда невольник стал напоминать закутанного в пеленки младенца, сполоснул от крови полки да баню Рысь и понес в свою светлицу. Внутреннее убранство личных комнат было одинаково во всей крепости. Разве что у Князя больше и богаче, так на то он и Князь. И в каждой помимо лежанки стояло вдоль стен пара широких лавок, сундук, стол и крепкие табуреты. А на полке размещали фигурки Звериной Матери да Сурового Отца, которым возносили молитвы оборотни. Рысь положил свою ношу на одну из лавок, а на второй постелил сначала овечью шкуру, а потом чистое полотно. Туда и положил воин измученного парня, влив напоследок еще одну порцию озерной воды. А завтра уже можно будет и покормить его. Убедился, что покупка спокойно спит, Рысь пошел в трапезную – пришло время узнать, что с Хранителем. И сразу убедился, что с ним все в порядке. Да и вообще, до тех пор, пока Князь не назовет пленника невольником, самое страшное, что может с ним приключиться – это оплеуха. Но уж потом парня и по кругу пустить могут, и продать куда захотят. Рысь прикинул, что последний бой по традиции назначат на Семарглов день* - самый близкий праздник к его сроку. Да и Хранителя на нем же нарекут невольником, если все удачно сложится - недолго им пробудет. *** Рысь уже проснулся и выполнил утреннее воинское правило, когда с лавки послышался тихий стон. Невольник открыл еще мутные от боли глаза, смотрел, не глядя, не узнавая. Воин склонился к Али, поднес к его губам чашку с водой. - Пей, я тебе сейчас немного поесть принесу, - придержал рукой дернувшегося парня: - Не ворочайся - у тебя ребра сломаны и рука. - Зачем? - Что «зачем»? Аааа… я тебя выкупил, Али. Теперь ты мой и никто до тебя даже дотронуться не посмеет. Невольник прикрыл глаза, легкая тень облегчения мелькнула на его лице и пропала. Рысь был хорошим, в его понимании: никогда не обижал, не ругался. Да и телом Али не пользовался – может, брезговал, после всей крепости, а может, просто не хотел. Хоть и готов был лечь под хозяина невольник – ведь он будет один, не много, как раньше. *** В трапезной уже собралось большинство воинов, слышались смех и грубые шутки. Все чаще поднимались вверх кубки, заливая луженые глотки брагой и заморским вином. Поблескивал глазами в углу пленник, хоть и неприкосновенный он пока, но каждый в крепости понимал, что ненадолго это – пройдет полгода, и назовут его невольником. А пока рассказывали друг другу воины, что они сделают с ним, как истечет срок. Рысь прошел на свое место, кивнул прислужнику благодарно, когда тот налил ему колодезной воды вместо хмельного, и попросил приготовить ему мягкой кашки с салом, для болящего. Шумела трапезная, все громче становились выкрики, все веселее, только заметил Рысь, что хмур в этот вечер Князь, не слышно его раскатистого смеха. И Кабана не было за столом, и Бурого и Плешивого Лиса. И еще многих не досчитался Рысь в трапезной. Странно это было – куда они могли отправиться, на ночь глядя? Ответ последовал очень быстро: хлопнула дверь, и в трапезную вошли оборотни, уставшие, будто бежали долго. Поставили они пред Князем чашу и вылили туда хрустальную воду. Жадно глянул в нее Князь, протянул к ней руки, зачерпнул горстью, желая напиться, и отпрянул с криком: покрылись ледяной коркой ладони. И остальная вода в чаше подернулась сначала тонким ледком, а потом все сильнее и толще он становился. Закричал с досадой Князь, а рядом кто-то проговорил: - Священное озеро… оно чужих рук-то не терпит – льдом берется… - Кто Хранитель озера? – рявкнул Князь. – Найти немедля. - Никто не знает, - ответил ему Плешивый Лис, - мы уж у кого только не спрашивали! Все молчат да отнекиваются. Отшвырнул Князь чашу и велел отправляться на озеро, еще воды принести. А ледяную глыбу во двор выбросить. Вот только наутро принесли оборотни весть – что замерзло озеро, и сколько не долбили – нет там воды, только лед один. А Рысь, знавший – кто Хранитель, молил Звериную Мать, чтобы не попустила беды. *** - Ешь. Перед Али появилась чашка с дымящейся кашей. Невольник смотрел на нее и незаметно смаргивал слезы – это явно было из того же котла, откуда кормили воинов-оборотней. Родившегося рабом Али никогда еще так не кормили – сытная пшенная каша, кусочки мягкого мяса, пышный ржаной хлеб, молоко. Парень ел, будто в последний раз, изо всех сил стараясь не чавкать. И лишь когда вытер корочкой остатки масла, осмелился поднять глаза на хозяина. Рысь просто смотрел, как он ест, без насмешки, только с заботой и добротой. Заглянул в вылизанную до блеска посудину, спросил: - Наелся? - Да… хозяин. Воин только вздохнул: пока он в крепости все так и будет – господин и его раб. А потом, как уйдут отсюда - тогда и решит. - Спи… Али покорно сполз на спину и закрыл глаза, пока хозяин не хочет его тела, можно отдохнуть. А там видно будет, он готов в любое время доставить удовольствие хозяину. Но Рысь не требовал ничего от невольника, ни пока тот болел, ни потом, когда он начал вставать, выполняя нехитрую работу в светлице. И даже когда Али совсем поправился, так ни разу и не взял на ложе. А парень только радовался этому, изо всех сил стараясь угодить новому хозяину. Незаметно прошла зима, все ближе приходило время Семаргла – Бога огня и луны. Как и ожидал Рысь, именно на этот день был назначен его последний бой. За долгие месяцы он успел привыкнуть к увечью, использовать его сильные и слабые стороны. И теперь у него появилась надежда на благоприятный исход боя. А вот Хранителю с каждым днем становилось все хуже: после того, как озеро заледенело, он стал слабеть, таять. И к весне от крепкого красавца осталась бледная тень. Хорошо еще Князь не догадался – почему чахнет пленник. Оборотни уже стали поговаривать, что тот может и не дожить до весны. Но парень упорно цеплялся за жизнь, быть может, тоже ждал чуда? *** Семарглов день был холодным и ветреным. Стояла середина цветеня – второго месяца весны, снег уже сошел, и земля стала подсыхать. Но все же еще случались такие вот студеные дни, будто еще березень идет. Но для Рыся это было хорошо – если не было яркого солнца, оставшийся глаз меньше болел, да и слепить его не будет. Он надеялся, что не терял времени даром, осталось только дождаться противника и постараться выиграть бой. Первой неприятностью оказался его противник. Мощный Кабан, самый сильный воин крепости, стоял и ухмылялся, глядя на Рыся. Но за парнем было две жизни – Али и Хранителя. И проигрывать он не собирался. Оборотни закричали, знаменуя начало боя. И Рысь медленно двинулся вперед, внимательно следя за противником. В прямой схватке против Кабана у него почти не было шансов, оставалось его измотать, заставить делать ошибки и, подловив на одной из них – ударить. Вот и кружил вокруг глыбы гибкий Рысь, жаля его короткими, точными и очень обидными ударами. Все тяжелее двигался его противник, вкладывая в удары всю мощь и теряя силы. А Рысь танцевал вокруг, гибко уклоняясь, посмеиваясь и все больше выматывая противника. И видел, как начинает злиться Кабан, как делает ошибки, одну за другой, пропуская все больше и больше ударов. Пока не совершил последнюю, самую серьезную и не подпустил Рыся на расстояние прямого удара. И парень воспользовался этой возможностью, да так, что противник упал на колени, хватая ртом воздух, пока глаза его не закатились, и не рухнул он на землю без памяти. И снова взревели оборотни, знаменуя конец боя. Рысь повернулся к Князю, поклонился и спросил: - Я получил свободу? - Да, - выплюнул Князь. - Я прошу награду за службу. - Назови свою цену. Рысь окинул взглядом двор и увидел привалившегося к стене Хранителя. Посмотрел на остальных, как они отнесутся к его требованию, и показал пальцем: - Я прошу его. - Он пленник и срок его истекает сегодня. - Да, он еще пленник. И я прошу его. Князь демонстративно поморщился, в глубине души радуясь, что так легко отделался: ведь ветеран вправе потребовать и сундучок золота, а тут всего лишь полумертвый парень. Неизвестно еще, доживет ли он до утра - после жестоких забав оборотней. И махнул рукой, соглашаясь. Вот и ушли из крепости двое: Рысь и его невольник, увозя на мерине измученного Хранителя. И никто из оборотней не провожал их, никому не нужны были одноглазый ветеран, невольник и умирающий пленник. Уходили по дороге, до тех пор, пока не скрылась из виду крепость, и только потом повернул в лес Рысь, повел своих спутников тайными тропами далеко вглубь, туда, где стоял прошлой осенью маленький домик Хранителя Священного озера. Идти пришлось долго, петляя и путая следы: никто не должен знать – куда ушли трое, где нашли приют. Много раз проходил Рысь по ручьям, возвращался обратно, пересекая свой же путь, и, в конце концов, запутал все так, что и сам бы не разобрался. Не зря он считался одним из лучших следопытов. Домик Хранителя показался сквозь деревья только к вечеру. И сразу приободрился Рысь, еще немного и они смогут отдохнуть. Невысокий и чуть покосившийся за зиму, он не выглядел жилым, как хижина, брошенная на откуп стихиям. Но все можно было поправить – стоило лишь постараться. И для начала поручил Рысь топить невольнику печь, а сам пошел ставить на место дверь, выбитую по осени Кабаном. Вскоре потянуло жаром, прогревая стылую комнату, а на огне забулькал котелок с сытной похлебкой. На лавках, сдвинутых вместе, уже были постелены пара шкур, лежал на них Хранитель, смотрел на суету в его доме. Накормил своих домочадцев Рысь и, велев отдыхать, вышел во двор, перекинулся и убежал в лес – следовало хоть пару зайцев добыть, хоть и тощие они весной, а на похлебку сгодятся. Мягко прогибались под лапами прошлогодние листья, мелькали деревья, пахло талой водой и свежестью, перекрикивались жаворонки, собираясь стайками на проталинах и опушках, выбирали прошлогодние семена. Рысь плюхнулся на еще влажную землю и втянул ноздрями воздух, жалея только о том, что не может подобно волкам выплеснуть в песне, как он счастлив. Постылая крепость, ненавистные приказы остались позади, и пусть теперь не будет у него стабильного заработка – немногие власть имущие согласятся нанять увечного воина – но на его долю хватит и купеческие караваны сопровождать. Пусть и нечастая работа, да оплачивается щедро, достанет и ему, и его семейству. Да еще и другое жилье Хранителю построить, раз уж это место оборотни выследили, надо бы его переселить, куда подальше. Хитер Князь, обязательно пошлет проверить, не появился ли кто в домике. Шорох в кустах заинтересовал Рыся, он принюхался, присмотрелся… стремительный бросок и в зубах уже трепыхается заяц. В пасть хлынула восхитительно вкусная горячая кровь, и хищник еле удержался, чтобы не съесть добычу прямо здесь. Перекинулся, подвесил тушку повыше и снова в зверином облике отправился на поиски. Повезло ему не скоро, зато в зубы попался прошлогодний кабанчик. Рысь мстительно вонзил в него клыки, представляя на его месте Кабана. И только когда добыча перестала трепыхаться, перекинул через спину и, с натугой, потащил к дому. За оставленным зайцем Рысь решил вернуться позже, когда спрячет кабана на леднике Хранителя. Поздно вечером, в домике его уже ждали теплой печью, сваренной кашей и двумя настороженными парами глаз. Али боялся, что добрый хозяин, получив себе нетронутого пленника, решит избавиться от невольника. А Хранитель просто не знал, чего ему ждать от непонятного оборотня. Вошедший Рысь, нагой и окровавленный, напугал еще больше. Грузно упала на стол кабанья туша, лег рядом уже ободранный заяц, воткнулся в мясо нож. - Я поохотился, - пояснил очевидное воин: - Нужно разделать мясо. Ледник я проверил, он еще цел. А завтра будем думать, куда отсюда уходить. - Зачем уходить? – осмелился спросить Хранитель, а заодно и выяснить – кто он для оборотня. - Князь не оставит поиски Хранителя озера. Я не хочу, чтобы ты попался к нему в руки. Снова. - Ты знаешь… - парень даже не спрашивал: - Откуда? - Я лечился в Священном озере, а потом ты накормил меня. Хранитель долго смотрел в желтый глаз воина и медленно проговорил: - Ты рысь… - Да… и… ты не пленник, Хранитель. Ты не можешь быть пленником. Я прошу принять меня своим защитником. Меня и моего… друга. Это Али, он из далекой страны, и ему некуда идти. Хранитель помолчал, раздумывая – этот оборотень почему-то внушал доверие, но его предложение стать защитником означало принять его равным супругом, а он не знал, готов ли настолько приблизить к себе Рыся. И ответил: - Я не готов пока принять тебя супругом. Но… не могу отказаться от помощи. - Я не прошу дать ответ сразу… но… я не один. - Понимаю, твой друг тоже желанный гость в этом доме. Али слушал и не понимал: неужели это его – невольника! – хозяин назвал другом? Не верил этому, боялся, что все это ненадолго. Вот надоест он воину и пойдет на рабский торг, к новому господину. Но Рысь только улыбнулся невольнику, положил руку ему на плечо и повторил: - Ты не раб… если тебе не противно считать меня другом, то… - Спасибо, хозяин. - Я – Рысь. Это мое имя, моя сущность и мой зверь. Когда за окном уже совсем стемнело, а посуда после ужина помыта и убрана на полку, Рысь перестелил шкуры на лавках так, чтобы часть закрывала стену, и кивнул Али, чтобы он улегся там, посредине устроил Хранителя, укрыл обоих парней своим мягким зимним плащом и заботливо подоткнул края. И только потом лег рядом с ними, осторожно обнимая их обоих, смущенно пояснив: - К утру выстудит, а так теплее. И вскоре маленький домик наполнился тихим похрапыванием уставших людей. *** На большом острове в самом сердце огромных моховых болот, вековую тишину нарушал стук топора. Здесь, в заповедном месте, где раньше слышны были только крики птиц и зверей появились люди. Сильный воин, ловко управляясь с топором, обтесывал бревна, готовя их к строительству нового жилья. Уже были подготовлены четыре мощных пня, на которых, как на сваях, поставят избушку. Земля вокруг была усеянная щепой и корой – Али сортировал ее и относил часть в уже готовый дровяник, а часть складывал рядом с банькой. Ровные пластины дранки потом пойдут на крышу. У котелка, подвешенного над костром, стоял Хранитель и, вытянув шею, снимал пробу с варева. Причмокнул, оценивая сытный вкус мясной похлебки, и позвал остальных обедать. Работа работой, а отдохнуть еще никому не мешало. - Хорошо тут,- негромко проговорил Хранитель, разглядывая ровные дали болот. - Комаров много будет, - откликнулся Рысь. – Зато Князь не достанет. - Из-за комаров не беспокойся, - улыбнулся Хранитель, - у меня с кикиморами договор, они сюда ни одного кровопийцу не пустят. Зато клюквы тут будет осенью – немеряно! - А как ты… с озером-то? – вдруг поинтересовался воин. - Оно уже оттаяло. - А если Князь узнает? - Не узнает. Я перенес его в другое место. Рысь представил озадаченных оборотней, рассматривающих пустую котловину, и фыркнул. Сила Хранителя была велика – это надо же, целое озеро перенес! Ну, ничего, вот достроит избу и заживут они счастливо, втроем. Лишь бы не прогнал их Хранитель - ветерана увечного да невольника бывшего. - Рысь… я согласен принять тебя защитником моим. Воин даже ложку уронил. Потом отставил в сторону чашку и опустился на колени, утыкаясь в живот Хранителю. - Я клянусь за тебя жизнь положить, любый мой. И вздохнул, счастливый. У каждого оборотня есть свой путь. Его закончен – это его дом, его муж и его семья.