stars

У Лухана по венам голубым течет не кровь, а самый настоящий космос со своими вселенными, парадами планет и узорами-созвездиями - Исин в этом не сомневается. Лулу - мальчик-небо, полупрозрачен так же, хрупок и изменчив словно семицветный ветер. Исину нужно быть очень сильным, чтобы удержать своего мальчика на месте, не дать ему пораниться. Ведь Лэй живет ради этого света, который излучает Хан, когда улыбается солнечно, грея искринками в глазах своих. И им не нужно громких слов о том, что любовь до гроба и хэппи энд в графе "непременно", как обязательное приложение к семейной жизни. Исин знает множество способов показать те прозрачно-синие глубины внутри себя. Лу может быть лодкой деревянной, дрейфующей в спокойном море, ладошками касаясь водной глади и глядя на рыбок разноцветных, плавающих на самой поверхности. - Моя жизнь - твоя свобода, - бризами и солью морской по коже, прикосновениями сплетая свою-особенную-паутину, соленые капли роняя как росу после утреннего тумана. У них есть неосязаемое, но сотканное из нитей прочных "мы", закаленное временем и полу-взглядами, полу-улыбками и искренностью в ударах сердца. Лухан принимает все как самый-лучший-на-свете подарок, который только может быть. И ценны не дуэли, и не подвиги рыцарских времен, а тягуче-карамельные поцелуи по утрам и какао прямо в постель с отсутствием порядка в волосах и помятой после сна одежды. У них есть одна квартира на двоих, стеклянная крыша в гостиной и бесчисленное множество подушек, но каждая говорит о чем-то особенном, значимым лишь для них двоих и это секреты, спрятанные в шкатулку, которую открыть могут лишь они и никто больше. Лухан - это волшебство, сотканное из звездной пыли, оставляющее после себя яркий след в жизни каждого, кому довелось его заметить и попробовать на кончике языка как сверкающий на солнце снег, по вкусу напоминающий сахарную вату. Лэй видит мир в более ярких красках, собирает из мелочей свою собственную мозаику и с детства мечтает показать работу кому-нибудь, кто сможет хотя бы немного понять его замысел. Чжан считает олененка одним из самых главных своих сокровищ, кончиками пальцев касаясь рогов ветвистых и размышляя о чуде. Сон на двоих кажется сказкой, наполненной чем-то светлым, немного размытым. Один мир на двоих, где Лэй-спутник вокруг единственной планеты, а все прохожие как гости-метеоры, путешествующие по множествам галактик. И если есть что-то столь глубокое и величественное, то это их океаны, подвластные лишь взаимной силе притяжения и ничему более. У Исина Кассиопея на ключицах, а у Лулу по телу рассеяны Медведицы, Плеяды и туманность Андромеды. По ночам младший успевает не раз исследовать каждое созвездие лично, укусами-засосами рождая новых красных гигантов, мазками синими же по полотну рисуя млечный путь. У Лэя на спине изящными рывками, каплями алыми срываясь вниз, мчится дождь метеоритный, и взрыв от столкновений с их Землей еще долго отголоскми по телам растекается, лишая остатков сил до едва-слышных хрипов из-за сорванных голосов. Лухан очарователен в своей неповторимости и упрямости, полярными холодами отгоняя от себя окружающих, когда льдинки царапают запястья, пробираясь глубже. И лишь Чжан котом мурчащим ложится туда, где больно, ладонями теплыми скрывая от глаз посторонних клетку из ребер, успокаивая взволнованную птицу внутри. Лу пальцами замерзшими зарывается в шерсть густую, ласково почесывая за ухом, а младший ластится и носом тычется в ладонь, едва слышно урча. Им не нужно романов на тысячи страниц растянутых, достаточно молчания, чтобы слышать друг друга ясно, как в день солнечный. Наблюдать за звездами падающими стало традицией, повторяющейся из года в год. Загадывать желания тому, из чего сотворены и верить в чудо - так устроены их объятья на балконе и две руки, сплетенные в одну. Кажется, словно до неба дотянуться можно, стоит только приподняться на носочках. - Реклама нагло врет. От растишки нихрена не растут. Если только в ширь, - недовольно бурчит олененок, откинув голову на плечо своего единорога. Исин смеется негромко, задумчиво глядя на ночной город, сверкающий так же ярко, как и звездное небо. И если Хань кометой захочет умчаться за горизонт, то Исин поможет найти дорогу назад, светлячками обозначив путь обратный, прямо в объятья к нему. С небосвода только что сорвалась яркая звезда. Как жаль, что они заметили это только сейчас. - Эй, Лу, знаешь, что я загадал? - - Что? - Хань краем глаза замечает загадочную улыбку на губах Лэя. - Чтобы я всегда мог поймать звезду, упавшую с твоих ладоней. - - Если сорвемся, то только вместе, держась за руки, - шепчет старший, переплетая пальцы. И нет клятвы крепче, чем тепло родных ладоней.