Разорванный треугольник

Любимая работа – это всегда повод для радости. Особенно, если на работе есть тот, ради кого хочется задержаться после нее. Особенно, если это не связано с работой. Особенно, если это связано с удовольствием. Роман с Дэниэлом начался с нелепой случайности, с замявшейся бумаги в ксероксе, со случайного прикосновения рук, с его улыбки и предложения помочь… И вот сейчас распечатывая очередной особо важный, не понять для кого отчет, я любуюсь его ладной фигурой, подчеркнутой строгим костюмом, ежиком черных волос, что так оттеняют серебро глаз, спрятанных за оправой очков. Я любуюсь им издали. Тем, как он вдохновенно ведет совещание за стеклянной стеной переговорной… Вот уже почти месяц мы с ним встречаемся. Но… естественно тайно. Он наш босс. Для многих почти бог. Он - сын владельца этой огромной корпорации, куда так многие стремятся попасть. Попасть любым способом. Я сам слышал, что многие готовы даже лечь в постель с любым из боссов, если это сможет им помочь в их карьере. А уж на нашего красавчика засматриваются очень многие. Именно поэтому, мы держим наш роман в тайне. Что бы избежать не нужных разговоров и завистливого порицания от тех, кто мечтал бы оказаться на моем месте. Ох уж эти завистники. Я бросаю взгляд на стол, на который столь небрежно опирается Дэниэл, и меня словно бьет электротоком от воспоминаний… Полутьма помещения, горячий шепот- мольба: «сильнее, глубже…» От подобного перед глазами плывет... Но меня выдергивают из моих мечтаний сильным ударом по плечу: - Привет, Крис, о чем мечтаешь? – даже не оборачиваясь, я могу с уверенностью сказать: - Не твое дело Вил. Как же меня бесит этот новенький. Самовлюбленный нарцисс, зацикленный на удовольствиях. От его рассказов, о том, как здорово кататься на серфе меня уже тошнит. Он работает здесь всего четыре дня, а мне кажется, что прошла уже целая вечность. Как только он появляется в нашем офисе, то тут же начинает хвастаться очередной покоренной высокой волной, что поймал на побережье. Особенно, меня раздражают его круги, которые он как акула нарезает вокруг моего стола, с постоянными подкатами составить ему компанию на выходных или сразу после работы. Весь наш офис не понимает, почему я ему отказываю. Можно подумать, если я гей, а он бисексуал, то я просто обязан кинуться на его шею. Не буду спорить с нашим «планктоном», Вил бесспорно хорош: высокий, широкоплечий, загорелый блондин. Мечта. Вот только не моя. Он самая обычная пустышка. Красивая упаковка и пустота внутри. Он типичный прожигатель жизни. У него даже нет образования! Но не потому, что ему не хватает денег, а просто потому, что он не хочет учиться. Он нигде долго не работает: то там курьер, то сям разносчик. Он работает ровно столько, сколько нужно, чтобы хватило на очередной загул. Одно слово – пу-сты-шка. - Может сегодня ты передумаешь, - зазывно улыбаясь мне, говорит Вил. При этом он ставит на стол диковинную ракушку. – Специально для тебя я смотался этой ночью на побережье. Она, так же как и ты прекрасна и колюча. – Он пошло облизывает губы, смотря мне в глаза. Меня передергивает от его откровенных намеков. Я стряхиваю песок, а заодно и раковину в урну. - Какая мерзость. К тому же вонючая. – От раковины уже исходит запах разлагающегося моллюска. - Колючка, какая колючка… Тем интереснее завоевать. – Он смеется беззлобно, подхватывает пакеты, что должен доставить, и убегает к лифтам. А я счастливо вздыхаю, что наконец-то от него отделался. Но по взглядам коллег понимаю, что они поняли все по своему, так как считают, что я «набиваю себе цену». Какая глупость. День бесконечно тянется. Особенно, когда знаешь, что тебя ждет в конце. Я опять мечтательно улыбаюсь. - Мечтаешь о нашем красавчике… - тихо у самого уха произносит Пэг. Я вздрагиваю. Пытаюсь вспомнить, когда умудрился выдать наши с Дэном отношения. Но она продолжает: - Вил несомненно хорош собой. - Нравиться – забирай, - со злобой почти шиплю я. Она заливисто смеется: - Кроме тебя, Крис, он здесь никого не видит. И стянув один из наклеенных смайликов с моего стола, она удаляется, стуча каблучками. *** Наконец бесконечный день закончен. Все уходят, а я задерживаюсь, якобы для того, чтобы доксерить очередное супер-срочное и супер-важное задание. Редж шутит, что я остаюсь после работы, что бы «вылизать задницу» своему начальству. О боже! Если бы он только знал, насколько в точку попал. Можно сказать, что попал даже в сокровенное яблочко. Угу. Меж двух половинок. Я заливаюсь краской и очень рад, что вокруг меня уже никого нет. Можно бросить никому не нужные документы на стол, проверить офис на отсутствие посторонних и идти к нему. - Привет, - я шепчу, склоняясь к его уху. Целую его в губы. – Как же я соскучился. Я распутываю узел галстука, расстегиваю рубашку и целую кадык. Какой он у него сексуальный. Я не могу насмотреться на него, особенно, когда он нервно сглатывает, а тот движется под тонкой кожей. Я медленно начинаю спускаться поцелуями все ниже и ниже. Не забываю поласкать языком соски. Но только чуть-чуть. Расстегиваю ремень. Целую тебя в пупок. Спускаю брюки вместе с твоими шикарными шелковыми трусами. Спускаюсь языком еще ниже. И начинаю ласкать тебя между бедер. Это самое чувствительное твое место. Поэтому я целую, покусываю и даже слегка прищипываю пальцами кожу там… Все так же смотря на тебя снизу-вверх, я поднимаюсь к члену. Он уже заинтересованно покачивается. Я целую его в головку, медленно обвожу венки языком, поигрываю кончиками пальцев с яичками. А затем, все так же, не отрывая взгляда, я начинаю заглатывать член. Я вижу, как тебе хорошо. Как ты откидываешь голову назад. Я слышу, как протяжно ты стонешь. Я начинаю «медленный танец языка» вокруг твоего члена. Я ловлю твои вздохи и наслаждаюсь ими. Ты откидываешься назад, дыхание сбивается. Я вижу, как при этом ты сглатываешь и как, словно бы трепещет, твой кадык. Я наслаждаюсь видом и твоим удовольствием. Ты уже сам пытаешься задать ритм, двинуться глубже. Я позволяю. Пытаюсь расслабить челюсть как можно больше. Дать возможность зайти тебе еще глубже. Ты уже откровенно вот-вот сорвешься. Твои руки уже не теребят нежно мои волосы, а крепко вцепились. Еще несколько движений и ты бесцеремонно сжимаешь мою голову как в тисках и начинаешь просто с силой трахать меня в рот. Я терплю. Я знаю, что тебе нравиться так кончать – засаживая мне по самые гланды. - Вот – вот, еще чуть-чуть, - бездумно шепчешь ты и с силой насаживаешь мое горло на свой член. Я же чувствую твою сперму, что выстрелила и растеклась по глотке. Ты вытаскиваешь член, задушено дышишь, словно это не ты, а тебя трахали в глотку. Я пытаюсь тоже отдышаться. Но не говорю пока. Так как знаю по опыту, что это будет несколько болезненно. Я беру со стола минеральную воду (супер-элитную, супер-дорогую, закупаемую корпорацией в целях поддержания престижа) полощу ей горло и только после этого улыбаюсь и произношу: - Ну что, продолжим? Ты улыбаешься. Ложишься спиной на стол и раздвигаешь ноги. Знал бы ты, как сексуально при этом выглядишь. Сгибаешь ноги в коленях, подтягиваешь их к себе и тоже опираешься ими самыми пальчиками о стол. Ты лежишь, пошло предлагая себя, и улыбаешься. Это бесподобно. Дааа. Вот теперь я понимаю, от чего может сносить голову. Я наклоняюсь к тебе. К твоей столь провокационной позе и говорю: - Знаешь, Редж сказал, что я лижу задницу своему боссу. - И он прав, - смеешься ты, намекая, что пора бы продолжить. И я склоняюсь к твоей дырочке, чтобы лизнуть ее и толкнуться туда пару раз языком, а затем уже продолжить растягивать тебя пальцами. Ты не любишь очень долгих прелюдий. А потому, я почти сразу толкаюсь в тебя уже членом. Ты сам насаживаешься на меня, толкаешь в кресло за моей спиной и начинаешь двигаться на мне, как наездник, что объезжает дикого мустанга. Все что происходит между нами подчинено дикой страсти: пошлость шлепков двух тел, громкие стоны, переходящие почти в рык и поцелуи-укусы… Но даже удовольствие не может длиться вечно. И вот уже усталые мы оба лежим на столе. Ты опять теребишь мои волосы. Пропускаешь их между пальцев. А затем о чем-то резко вспомнив, вскакиваешь, и достаешь что-то из одного из карманов пиджака. - Вот держи.- Ты протягиваешь мне тонкую золотую цепочку. Это так мило. Ты даришь мне браслет с логотипом компании. – Теперь на тебе будет знак, что ты собственность моей компании, а значит и меня. Ты снова смеешься, обнимаешь меня за плечи. - На сегодня заказан один из кабинетов ресторана «Голден дримс» составишь мне компанию? - С удовольствием, - я обнимаю тебя в ответ. – Всегда мечтал побывать в столь шикарном месте. Вот только столик там заказать раньше, чем за месяц проблема. -Ерунда, - отмахиваешься ты. – У нашей корпорации там постоянная бронь и, кроме того, есть возможность списать это посещение на расходы компании – деловой ужин. И ты снова заливисто смеешься. *** Время летит, как почтовый голубь: вперед и только вперед. Уже полгода, как мы встречаемся. Я хочу сделать тебе сюрприз, а потому подкрадываюсь к твоему кабинету. Я приготовил тебе подарок и мне не терпится тебе его подарить. Странно. Жалюзи на стеклах опущены. Обычно ты «открыт» для всех… Я смеюсь шутке понятной только нам. Но вижу, что дверь твоего кабине приоткрыта, а секретарь уже убежала на обед (на что я искренне и надеялся). А потому, я подкрадываюсь ближе к приоткрытой двери, но что-то останавливает меня от того, чтобы резко открыть ее и крикнуть, что вот он я, как планировал ранее. Я слышу в кабинете голоса… - Сынок, тебе уже пора заканчивать с этим фарсом. Он тебе не пара. - Я знаю. И ты ошибаешься, ничего серьезного между нами нет. Так. Секс для обоюдного удовольствия. Я замираю. Может я ошибся? Может это просто ложь для отца? Я слышу, как хлопнула вторая дверь. В кабинете Дэниэла две двери: для сотрудников, через приемную и для руководства, точнее отца, в задней части кабинета, скрытая шкафом. На негнущихся ногах я вхожу в кабинет. - Ты все слышал, - не спрашивает, а утверждает Дэниэл. – Что ж так даже лучше. Через неделю в любом случае я собирался уезжать курировать другой проект в Европе, так что мы бы по любому расстались. Ну, что секс на прощание? Ты протягиваешь ко мне руку в приглашающем жесте, а меня передергивает от омерзения. Я выскакиваю из кабинета и бегу практически не глядя по сторонам. Уже обед и в офисе пусто. Что меня несказанно радует. Но и этого мне мало. Стены буквально душат меня. Блямкает лифт, и из открывшихся дверей появляется Вил. Он направляется прямиком ко мне. В его руках очередная ракушка. Сколько он мне перетаскал их за это время я даже и не хочу считать. Он лучезарно мне улыбается: - Моя любимая колючка не сменила гнев на милость? – он бездарно двигает бровями, а я не могу понять, кого он пытается изобразить этим. Да мне в принципе и все равно. - А пошли. – Я хватаю Уильяма за руку и тащу к лифтам. - А мы куда? – как-то ошарашено спрашивает Вил. - Ко мне естественно. Трахаться. – Сквозь зубы говорю я. Он явно сбит с толку, но идет следом за мной. Моя квартира не далеко от работы. Мне подыскал ее Дэниэл, как я теперь понимаю, что бы было, где меня трахать не бегая далеко от офиса. В квартиру я буквально влетаю. Швыряю со злостью ключи на тумбочку у входа. И задумываюсь над тем, а какого хера я притащил к себе Вила. Трахаться с ним, даже в отместку Дэну это через чур. Но Уильям все решает за меня. Он подхватывает меня на руки и несет в спальню, где бросает на кровать. - Вил послушай… Но он не хочет слушать и затыкает мне рот поцелуем. Начинает меня раздевать. Я пытаюсь ему сопротивляться, но он шепчет мне: - Пожалуйста, любимый мой, пожалуйста… Он нежно гладит меня руками, хотя телом придавливает меня к кровати. Ах, боже ты мой. Сколько раз я хотел услышать «люблю тебя» от Дэниэла, но так ни разу и не услышал. И я понимаю, что меня перемкнуло. Я перестаю сопротивляться, отдаваясь нежным рукам Уильяма. Он продолжает шептать, что любит меня, что я смысл его жизни. А мне от этого хочется завыть. Я закрываю глаза и представляю на его месте Дэниэла. Что это ОН так нежно, так самозабвенно ласкает меня. Я отдаюсь иллюзии по-полной. И вот мы уже целуемся. Я стону в этот податливый и такой ласковый рот. Мы ласкаемся очень нежно, едва прикасаясь друг другу. Вил начинает целовать кончики моих пальцев, затем ладони. Он нежит, ласкает меня как кошака. С ним нет той страсти, того буйства, что было с Дэниэлом. И от осознания этого мне становится еще горше. Я никогда не понимал высокопарных фраз о том, что душу можно разорвать на части или разбить сердце, как зеркало. Но именно сейчас, не смотря ни на какие нежности и ласки, я понимаю, что внутри меня образуется пустота. Огонь страсти погас. А внутри осталась только зола на стенках пустого сосуда. Смешно. Я называл Уильяма пустышкой, а теперь сам пуст и пользуюсь его слабостью ко мне, что бы хоть на время прикрыть пустоту. Сделать вид, что все в порядке. Я выгибаюсь под чужими искусными ласками. Именно сейчас я хочу забыть обо всем. В какой-то момент я поднимаю глаза и вижу, что в квартире Дэниэл. Он зло усмехается, но произносит одними губами: - Так даже лучше, - и уходит. Я не могу с уверенностью сказать, правда это была или игра моего разыгравшегося воображения. Но Ульям усердный мальчик, усмехаюсь я про себя: он не отвлекается от меня, лаская и ища все сокровенные точки наслаждения на моем теле. Наверняка боится, что я в последний момент передумаю и пошлю его подальше. Но я уже не в том состоянии, что бы остановиться на полпути. Я прогибаюсь под его руками, пошире раздвигаю ноги, так как уверен, что ничего другого он предлагать мне бы не стал. Просто это не в его характере. Я позволяю ему, взять меня так, как он этого хочет: лицом к лицу. Но я не хочу видеть его лица. А потому - просто закрываю глаза. Я отстраняюсь. Как сказал Дэниэл? Это секс для обоюдного удовольствия. Пробуждение происходит столь же внезапно, как и тот момент, когда я вырубился на пике удовольствия. Мы лежим с Вилом в моей постели опять лицом к лицу. А я так надеялся, что он свалит по-тихому, получив что хотел. Он протягивает руку и пытается потрепать меня по волосам. Как Дэниэл, кольнуло меня в самое сердце. Я отмахиваюсь от него. Встаю. - Ты скоро уйдешь? - Зачем? Мне противно это произносить, но я стараюсь быть намеренно грубым: - Ты получил, что хотел. Можешь валить. - Ты ошибаешься. Я серьезно тебе говорил и повторю это хоть сто тысяч раз: я тебя ЛЮБЛЮ! Меня передергивает. Я морально не готов к подобным разборкам. Не сейчас, когда мое сердце разбито и втоптано в грязь. И я позорно сбегаю в ванную. На автомате чищу зубы и поддаваясь какому-то странному порыву набираю ванну. Забираюсь в нее. Мне холодно. Вода горячая, а мне холодно. Я смотрю на бритву, что осталась от Дэниэла. Он всегда любил опасные бритвы… Остро заточенная блестящая сталь меня завораживает. Я беру ее в руки. Так же бездумно верчу. А она холодная, отстраненно замечаю. Интересно, а насколько у меня красная кровь? Я подношу бритву к вене. Она такая синяя под бледной кожей. Как кровь может быть красной? Надо проверить. Я делаю надрез по всей длине. Странно. Боли нет. А она должна быть? Я опускаю руку к воде и наблюдаю за танцем бордовых капель в водовороте струй. Наверно будет красивее, если опустить руку под воду. Я опускаю руку, а сам поудобнее устраиваюсь на бортике ванны. Хорошо. Вот теперь хорошо. Из сна меня выдергиваю резкий шум и крики. Я отстраненно слышу какую-то возню. Затем чувствую боль в руке. Но снова проваливаюсь в ватное спокойствие сна. Следующий раз я просыпаюсь от писка какой-то аппаратуры. Смотрю по сторонам. Надо же, а я в больнице. Рука забинтована. Рядом на неудобном стуле спит Вил. Я шевелюсь, и писк приборов несколько меняется. Вил резко просыпается. Смотрит на меня, а затем счастливо до безобразия улыбается: - Ты очнулся. Теперь все будет хорошо. Люблю тебя. Я хочу сказать, что ненавижу его. Но горло пересохло, и я не могу вымолвить и слова. Он догадывается и протягивает мне стакан с трубочкой. Я хочу взять его, но понимаю, что пристегнут к кровати. Этого следовало ожидать. Как-никак попытка суицида. А он подносит трубочку к моим губам. Я пью и понимаю, что ненависть это тоже чувство. Но я его не испытываю. Я не чувствую ничего. Совсем ничего. Пустота прекрасна. И именно с ней мне комфортнее всего… Именно пустота даст мне возможность жить дальше. Именно пустота станет мне опорой…