Зарисовки

Ей семнадцать лет. Она спускается к реке набрать воды по узкой тропке, сбегающей с крутого поросшего сосновым лесом холма. Розоватый свет утреннего солнца отбрасывает нежные блики на ее волосы, темные и блестящие, и на ее покрытую легким загаром кожу. Теплый летний ветерок играет с подолом легкого льняного платья. Она внимательно смотрит вниз, чтобы не наступить босой ногой на шишку или острый камушек. Весь мир улыбается ей, и когда она поднимает глаза, ей кажется, что стоит разбежаться с холма - и она полетит, будто птица. Вот она ступает на песчаный берег ручья и наполняет принесенные ведра. Она сильная и ловкая, но ее гибкая фигурка не лишена изящества. Она легко поднимает полные ведра, но, мельком глянув воду, чуть не выпускает их. Из воды, с другой стороны ручья, смотрит на нее лицо, прекраснее которого она не видела. Невозможно для человека правильные черты лица, огненное золото волос, теплая улыбка, играющая на губах, задорные огоньки серо-голубых глаз... Эльф. Она поднимает взгляд и видит уже не отражение в ручье, а всего его, в полный рост, живого и настоящего. Небрежно расстегнутый ворот расшитой золотым узором белой рубашки, легкий налет пыли на сапогах - видимо, он просто решил прогуляться по холмам. Эльф легко перепрыгивает через ручей и подхватывает ведра с водой, словно две пушинки. Снова улыбается. - Мое имя Аэгнор. Она теряет дар речи. Сам лорд Дортониона! Щеки заливает предательская краска, сердце словно готово выскочить из груди, и она отступает на пару шагов, чудом не споткнувшись на крутом склоне. Но и она не простого рода - негоже ей вот так взять и убежать. - А... Андрет, - с трудом выдавливает она из себя. Ей двадцать лет. Рождается их первенец - крепкий мальчик с глазами отца и волосами матери. Аэгнор неустанно носит его на руках, напевает песенки на непонятном ей языке, прижимает к себе. Не покидает ее в первые, самые тяжелые дни. Сын развивается быстро, словно эльфийские дети в раннем возрасте, учится ходить и говорить намного раньше сверстников. Он смелый и бойкий, смышленый и любопытный. Его лицо такое же прекрасное, как у отца, а легкая несимметричность, доставшаяся от матери, делает его таким, что на него можно любоваться, не отрываясь, целыми днями. Ей сорок лет. Она - взрослая женщина, окруженная заботами и подрастающими детьми. Соседи ходят к ней за советом - люди, а иногда и некоторые эльфы. Ее начинают называть мудрой. Старший сын редко появляется дома - теперь он воин, заглядывает только тогда, когда командир отпустит. Старшая дочь, младше его на три года, ткет лучшее в Дортонионе полотно, а еще, так же, как и к матери, к ней обращаются за советом сверстники. Младшему сыну десять лет. Он сорванец, каких мало. Вечно ходит в синяках, через день бывает вытащен за ухо из соседского сада. Она хмурится, а Аэгнор только смеется и заверяет, что из мальчишки выйдет толк. В ее волосах появились первые серебряные нити. Она яростно выдирает их, но Аэгнор замечает их раньше. Так же, как замечает, что с годами меняется ее лицо, и скоро силы должны начать постепенно покидать ее. Аэгнор смотрит на детей. А потом уходит один гулять в холмы, никому ничего не говоря. Показать свою боль означало бы обвинить. Но он никого не винит. Просто так получилось. Ей шестьдесят лет. Ее уважают знакомые и те, кто хотя бы слышал о ней. Государь Финрод несколько раз специально приезжал, чтобы с ней побеседовать. Они говорили долго - о мире, о судьбах людей и эльфов, о будущем, предсказанном мудрыми Валар и их учениками-эльдар. Волосы ее белы, как снег, а лицо избороздили морщины. Дети ее давно уже выросли и обзавелись своими семьями. Она любит нянчиться с внуками. Она понимающе улыбается Аэгнору, но даже мудрость - плохой щит. Она глубокая старуха. Старость подкрадывается и к ее детям, а внуки уже выросли. В глазах мужа - боль и жалость, которые он уже не может скрывать. Она ждет избавления. А потом их всех пожирает яростное пламя, пришедшее с севера. *** Андрет открыла глаза, стряхивая с себя тяжелую, липкую тоску и тихий затаенный ужас. Через минуту она уже была безмерно счастлива, что это всего лишь дурной сон. Теперь, чтобы развеяться, стоило прогуляться по родным холмам, полюбоваться утренним солнышком и подставить лицо теплому ветерку. Заодно набрать воды. Девушка даже не удивилась, увидев в ручье отражение прекрасного лица, обрамленного золотыми прядями. Только на глаза почему-то сами собой навернулись слезы.