Forgot

— Купи мне сигарет... Тонких, с ментолом. — По шее тебе надо, а не сигарет! Ханин, пройдя скудно обставленный кабинет, зашел в камеру, где на стройные, по-мальчишески накаченные ноги Чума пыталась натянуть джинсы. Ткань прилипала ко влажной после душа коже, не желая прилегать равномерно. Гриша... Никто не называл его Гришей. Даже Чумакова не называла. Ханин звучало лучше. Дерзко. Остро. Быстро и без лишних эмоций. Четко, сдержанно и просто - Ханин. Ханин... Девчонка повторяла слово раз за разом, пытаясь распробовать. Понять, какие ассоциации приходят с ним на ум. Что чувствуется. Какие мысли идут в голову. Ханин... Ханин... Ханин. — Ханин, ты чего такой серьезный? — она хохотнула своим низким, грубым голосом. Никак не научиться разговаривать спокойно. Без ненужных экспрессий и гонора. Без всего того, что обычно Чума использовала в качестве защитной реакции. Они давно друзья. Не собачатся и, знаете... В это, быть может, трудно поверить, но им действительно удалось ужиться вместе. Не ругаться без конца и края, как та кошка с собакой. Они давно друзья. Порой ей кажется, что даже чуточку больше, чем просто друзья. Приставать к Косте было легко лишь из-за того, что никаких чувств он не вызывал. Парень слишком скучен и неинтересен. Он, черт возьми, даже самую унылую тему подаст раза в два-три унылей, обеспечив собеседнику пару зевков и несколько попыток сменить разговор. Эдакое лекарство от бессонницы. Чуме с такими парнями ужиться легче. Они бесхребетны. Тряпки. Не будут вникать, куда не просят. Никогда слова поперек не вставят. Но кому нужен Костян, когда есть Ханин?! Нелепо, смешно и глупо одновременно. В своих мыслях Чума похожа на озорную девчонку, ходящую пешком под стол, до сих пор верующая в сказку и строящая немыслимые надежды, планы и мысли про принца на черном авто с временами бухой бабой "про запас", полным завалом на работе и другом-сотрудником - бывшим маньяком-убийцей. И эти... именно эти представления, как ни странно, были в разы лучше тех, в коих был красавец на белом коне. От понимания того, что у Ханина уже была дама, пускай и не сердца, в глазах девчонки лишь сильней разгорался огонек воинственного азарта. За этого мужчину хотелось бороться. За него хотелось идти на отчаянные, самые безбашенные поступки, полные опасности, боли и тревоги. Они давно друзья. Забыли про обидные, злые слова, сказанные друг-другу когда-то давно... Давным-давно. Словно и не в этой жизни. Забыли про немые взгляды, полные ненависти и агрессии. А он забыл ее глаза. Полные слез и боли. Смотрящие с угасающей искоркой надежды и немыслимой мольбой забрать ее. Приютить, как дворняжку. Она ведь не против, чтоб ее приютили. Она ведь не против быть дворняжкой... Она ведь Чума.