Два с половиной мутанта

      Миссисипи — одна из величайших рек мира. Одна только её длина составляет более шести с половиной тысяч километров (разумеется, принимая во внимание ещё и Миссури), а ширина устья в среднем более тысячи метров. На дне, под её темными водами, можно найти множество страшных тайн, так как местами её глубина достигает четырех с половиной метров — и это уже серьезный повод спрятать «концы в воду». Она является местом обитания для многих странных и таинственных рыб: веслоносов, лопатоносов, миссисипских панцирников и амий. В её водах обитают аллеганские скрытожаберники — гигантские саламандры. Её воспевал в своих произведениях Марк Твен, и с ней же неразрывно связана история США.       Но всё это лишь набор энциклопедических данных, который может получить любой желающий: для этого потребуется всего лишь открыть географический справочник (разумеется, при условии, что в нём упоминается Миссисипи). Вот только эти данные абсолютно ничего не значат, ну, кроме того, что статья в справочнике таки была кем-то прочитана.       Для Гамбита Миссисипи — нечто намного большее, чем набор энциклопедических фактов. Великая река. Это дикая древняя сила, скрытая мощь, величавая красота, неотвратимость предначертанного. Люди заковывают её в камень, заставляют служить себе, и она становится кроткой послушной, домашней. Безопасной. А потом, все это перестает что-либо значить, когда она требует свое. Миссисипи — это сама жизнь, а Новый Орлеан…       Если б Гамбиту пришлось выбрать город, где ему суждено умереть и быть похороненным, то он, не задумываясь, выбрал бы Новый Орлеан. Но, разумеется, только в том случае, если б не было никаких шансов избежать встречи с мрачным жрецом (хотя, кое-кто утверждает, что Смерть — женщина, но и в этом случае Гамбит не намерен спешить к ней на встречу раньше времени). Собственно именно поэтому он и вынужден коротать свой век вдали от лучшего города.       А если нельзя получить оригинал, приходится довольствоваться подделкой.       Гамбиту нравится этот город. Маленький, тихий, серый — с первого взгляда и не скажешь, что он насквозь пропитан духом минувшего и надежно вписан в анналы истории. Но ценит его Гамбит не за это. И даже не за то, что о его пристань разбиваются воды Миссисипи. А за то, что стоит лишь откинуть эту занавесь обыденной жизни и взглянуть на изнанку города — и он заиграет абсолютно другими красками.       Правда, в местных казино и клубах Гамбит выглядит белой вороной. И не то что б это его всерьез задевало, но… наглеть и нарываться на неприятности здесь определенно не стоило. Так что возвращается в «логово» Гамбит рано (разумеется, рано для себя), выиграв чуть больше, чем проиграв. Опасно злить местных баронов большим кушем, они и так недобро посматривают на него из-за амурных дел. Будь Гамбит тут один, он бы сыграл по крупному, встретил бы рассвет в постели дочери местного босса и исчез из города прежде, чем всё вышло бы из-под его контроля. Но он не один и должен быть осмотрительным.       Гамбит возлагал большие надежды на бар в качестве развлечения на сегодняшний вечер. Но только что закончившийся футбольный матч, где одна местная команда проиграла другой местной команде, свел эти надежды на «нет». Попасть между молотом и наковальней Гамбиту не хотелось, как и принимать какую-либо из сторон этого обреченного противостояния.       Номер встречает его тишиной и порывом сквозняка. Впрочем, табачный дым и запах пива в комнате всё ещё ощущается. По нервам бьет чужое раздражение и недовольство. Всё как обычно. Именно из-за этого Гамбит и предпочитает в номере появляться редко — слишком уж напряженная атмосфера.       Логан, отжимающийся на пальцах, лишь на мгновение замирает в верхней точке, чтобы бросить на Гамбита один оценивающий взгляд. Реми лукаво улыбается и нахально подмигивает. Ему льстить подобная забота, подобное внимание. И раздражает показное равнодушие, которое Росомаха демонстрирует большую часть времени. Но сейчас тот злится, опускает взгляд и продолжает прерванное занятие.       Бесить Логана — небывалое удовольствие.       А вот Скотт его удивляет. В последнее время мальчишка угрюмо молчал, не желая идти на контакт и, кажется, на что-то обидевшись. Но сегодня от него просто разит нетерпением и волнением. И Гамбит прямо-таки чувствует, как за ним с вожделением наблюдают. Это льстит и благодатно влияет на настроение. Что ж, раз Саммерс перестал вредничать, то Гамбит, в качестве жеста доброй воли, даже не будет комментировать его свинское поведение в последние дни. Наверное.       — Ну и? Неужто ты что-то хотел от Реми?       Скотт сидит за столом, словно приличный школьник, и непрерывно тасует колоду карт. Кажется, Гамбиту удалось привить Саммерсу любовь к его маленьким друзьям — есть чем гордиться! Заподозрить в его отточенных движениях или прямой спине нетерпение и ожидание — нельзя. Но парень так дергается, когда Гамбит задает свой вопрос, что Реми не сомневается: угадал.       Приземляясь на стол перед парнем, Гамбит ухмыляется и заинтересованно смотрит на него сверху вниз. Что Скотту от него надо? Не может освоить какой-то трюк? Или дело в чем-то более личном? Гамбит бросает быстрый взгляд на Логана. Тот продолжает отжиматься и делает вид, что разговор ему неинтересен.       Скотт прекращает тасовать карты и откладывает колоду в сторону, шумно выдыхает. На Гамбита он не смотрит. Впрочем, в случае со Скоттом это нормально. Гамбит привык к отсутствию зрительного контакта при разговоре с парнем. Наверное, когда ты полжизни слеп, зрительный контакт становится не так уж и важен, и опущенные глаза ничего не значат.       — У тебя же большой опыт по части любовных дел?       Но сейчас Скотт всё же смущен. Это слышно по его голосу. Это видно по его движениям. Пусть руки парня и лежат спокойно на столе, Гамбит всё равно видит, как они напряжены. Чтобы выглядеть спокойным, Скотту требуются все его силы. Гамбит ухмыляется и слегка толкает его в плечо кулаком.       — Продолжай. Реми очень опытный и готов поделиться своими знаниями. И не только.       Подмигивая, Реми косится на Логана. Но тот всё ещё делает вид, что ему всё равно. Скотт же намек не видит, не чувствует, так сильно погружен в свои переживания. Зато рассказывает он охотно, хотя по-прежнему дико смущаясь.       — Я встретился со старой знакомой. И я ей понравился. Я думаю, что я ей понравился. Вот только она… ну… я не знаю, как закрепить свой успех.       Скотт, наконец, поднимает голову, и Гамбит внезапно вспоминает, что сейчас-то мальчишка его видит. Вот только выражение его глаз за кварцевым стеклом всё равно нельзя разобрать.       — Поня-ятно, — тянет Гамбит с едва видимой насмешкой смотря на Скотта. — А ты хоть целоваться-то умеешь?       Парень ожидаемо вскидывается, зло оскаливаясь на Реми, и тот в свою очередь еле удерживается от торжествующей улыбки. Дразнить их с Логаном у ЛеБо входит почти в привычку. И ведь они каждый раз ведутся! Рука Скотта непроизвольно дергается к очкам, и Гамбит поднимает руки в жесте капитуляции.       — Ладно-ладно, — дразнить одно дело, а вот открыто нарываться на применение способностей — совсем другое. Всё-таки Росомаха дурно влияет на парня. — Поверю.       Реми тяжело вздыхает, а затем тут же резко подается вперед, аккуратно касаясь пальцами лица Скотта: очерчивает скулы, поддерживает под подбородок, заставляя того чуть вскинуть голову. Саммерс вымахал, конечно, дай Бог, но между тем, кто сидит на стуле и тем, кто сидит на столе, разница все-таки есть. Даже если последний добровольно наклоняется. — Но, может, всё-таки проверим?       Прежде чем коснуться губами губ Скотта, Гамбит смотрит ему через плечо, прямо в глаза замершего на подъеме Логана. В конце концов, эта выходка по большей части, чтобы позлить Росомаху, тот опекает Скотта, как наседка цыпленка. Хотя Саммерс наверняка уверен, что Логану на него наплевать. Но это не так. Росомаха выглядит злым, и явно еле сдерживается от того, чтобы впечатать Реми в стену, а Саммерсу отвесить добротный подзатыльник. Но, прежде чем он это все-таки сделает, Гамбит доводит задуманное до конца.       Поцелуй недолго остается невинным, «школьным». И не то что бы Гамбит изначально был согласен остановиться на подобном, но по большей части это вина Скотта — нечего пытаться возражать старшим. Тот пытался что-то сказать и поплатился за это. Подаваясь вперед, одной рукой прижимая ладонь Скотта к столу, Гамбит касается его губ своим языком.       Обычно Реми не закрывает глаза, ему нравится гипнотизировать своих «жертв», вот только с Саммерсом такой трюк не прокатывает. И закрывает ли Скотт глаза Реми тоже неизвестно. А жаль. Было бы интересно узнать.       Впрочем, Реми и так знает, что Скотт чувствует. И в этих чувствах Гамбит растворяется, теряется. Это восхитительные ощущения слияния с другим человеком. Это просто нечто невозможное. Гамбит как-то задавался вопросом: а не будь у него дара, он точно так же влюблялся бы? И точно так же бы влюблялись в него?       Вот только Скотт не влюблен и в первый момент, когда чужой язык касается его собственного, он чувствует отвращение. Реми чувствует, как Саммерс напрягается, и углубляет поцелуй, становясь требовательнее, запуская одну руку в волосы парню, и чуть не сшибая с него очки. Но это неважно. Важно, что первая волна отвращения затухает и Скотт испытывает легкое разочарование от грубости. Гамбит тут же ослабляет напор, целуя мягко, плавно, тягуче и неторопливо.       И, наконец, получает долгожданный отклик.       И отшатывается в сторону, когда его окатывает волна чистого, незамутненного бешенства. Логан представление оценил.