На виду

Последствия затянулись ещё на некоторое время. Сэм постоянно был ошеломлён, чувствуя себя неуверенно, будучи в новом статусе – любовником Джина. Нет, поправлял он себя: бойфрендом Джина. Как будто всё казалось нормальным, как будто так всегда и должно было быть, как будто Джин был тем человеком, с кем Сэм всегда хотел прожить жизнь, и скоро они появятся на обложке «OUT Magazine» как пара года. Разумеется, ничего из этого не было правдой. Сэм до сих пор не согласился, что он гей, или, как он пытался объяснить Джину, он не самоидентифицировал себя как гомосексуалиста, на что Джин ответил, кого ебёт, как ты себя называешь, если ты долбишься в жопу с мужиками? Сэм из осторожности не поправил его, что они не «долбятся в жопу». Пока ещё. Джин был совершенно уверен, что этот славный момент рано или поздно наступит, и довольно зловеще описывал Сэму, как это произойдёт, что весьма нервировало Сэма, который никогда в этой жизни не пробовал анальный секс и который думал, что нет в этом ничего особенно сексуального, особенно для того, кто снизу, а именно такую роль Сэму Джин отводил в будущем. Самым сексуальным здесь было то, как Джин частенько описывал предстоящий процесс весьма простыми фразами, доводя Сэма до разрядки руками в постели. На самом деле Сэм впервые дотронулся до члена Джима не в постели, а в душе, целую неделю спустя после их первой совместной «ночи». Они приковыляли из «Рейлвей Армс», как это обычно бывало, и когда зашли в квартиру, Джин развалился в кресле, а Сэм встал посреди комнаты, понимая, что полдня провёл в Кортине, а другие полдня бегал по улицам, гоняясь за подозреваемым, под конец ещё принял в прокуренном и душном пабе. Он чувствовал себя грязным, заскорузлым, он больше не мог терпеть. - В душ. - Лень шевелиться. - Нет, нет: это я пойду в душ. - Давай, - махнул рукой Джин, снова откинул голову и, кажется, тут же заснул. Сэм стоял под струями воды, закрыв глаза. Он услышал, как дверь ванной открылась и Джин облегчился, после чего остался и завозился. Сэм не открывал глаз, ему было плевать, что там делает Джин, потому что горячая вода была прекрасна. Его глаза распахнулись, только когда Джин отодвинул дверцу душевой кабинки и шагнул внутрь. Сэм в шоке подался назад, когда Джин начал ополаскиваться, потому что пока не особо привык делить личное пространство с голым Джином. Тот глянул на Сэма и улыбнулся хитроватой, озорной улыбкой, его глаза ярко блестели, он придвинулся ближе к Сэму, который в смущении прижался к плитке. Джин остановился, поднял руки и упёрся ими в стену чуть выше плеч Сэма, да так и замер на расстоянии вытянутой руки от него, раздвинув ноги, словно он и поддерживал стену в вертикальном положении. Они таращились друг на друга, и Сэм подозревал, что должен что-то сделать, только не мог сообразить, что. Наконец Джин вздохнул. - Подрочи мне, Сэм. - А! Ладно, - Сэм протянул руку и ухватился за член Джина. Джин зашипел. - Ты, блядь, не корову доишь! - Прости… Прости… Я ещё в этом новичок. - Как будто ты себя никогда не обслуживал. Думаю, ты справишься, - Джин сердито вперил в него тяжёлый взгляд. Сэм не выдержал, он хотел порадовать Джина, доставить ему удовольствие, так что потянулся и поцеловал его, начав двигать рукой вверх и вниз по его члену. Кажется, трюк удался, потому что Джин заметно расслабился и его член в руке Сэма стал просто каменным. Тем не менее, Сэм действовал осознанно и неуклюже, всё ещё не понимая, каковы правила. Он решил, что может поиграть с мошонкой, но не знал и на самом деле знать не хотел, насколько Джин бережёт свою задницу или другие чувствительные части тела. Джин был слишком мужественным, чтобы заслуживать тонкого романтического обольщения, что было фирменным стилем Сэма, а вне этого сценария Сэм терялся эмоционально и физически и большую часть времени старался просто не думать об этом. Как и сейчас. Джин не менял позы, пока Сэм трудился над ним. Он отстранился достаточно, чтобы видеть всё тело Сэма и, опустив глаза вниз, смотреть, как рука Сэма ласкает его член: оба зрелища ему нравились. Он задышал быстрее, Сэм заметил, как напрягаются, расслабляются и снова напрягаются мускулы рук, упирающихся в стену. Джин был, конечно, не фотомодель, но мощь его тела подавляла, и когда он возбуждался, когда по коже расходился румянец, Сэм думал, что самое ужасное, - он прекрасен. Сэм хотел, чтобы Джин растаял под поцелуями, но не мог заставить себя даже попытаться, опасаясь одной из тех самых язвительных подколок Джина, так что просто подался вперёд и принялся энергично ласкать его член, а свободную руку положил Джину на плечо, старательно избегая поглаживаний или прикосновений к его груди. Он боялся сделать что-нибудь не так, и большая часть сил уходила на то, чтобы не делать ничего вообще. Он сосредоточился на члене Джина, но это было достаточно странно, потому что кроме собственного члена он никогда не соприкасался с этой частью мужской анатомии за всю сознательную жизнь. Это казалось неестественным, но Сэм продолжал, сосредоточившись на реакциях Джина и звуках, которые тот издавал, до тех пор, как Джин напрягся, его живот задрожал, а член затрепетал и начал иначе двигаться в руке Сэма. Джин уставился на него, ничего не говоря и даже не моргая, когда Сэм задвигал рукой достаточно сильно, чтобы толкнуть его через край, и Джин зарычал, сделал шаг вперёд и повалился на Сэма. Он обхватил Сэма, застонал, затрясся и сжал руки так, что Сэм не мог убрать руку с его пульсирующего члена, что там, даже глубоко вдохнуть. Немного погодя Джин ослабил хватку, склонил голову и поцеловал Сэма, который в этом чувствовал себя уверенно и ответил так горячо, как мог. Джин считал произошедшее прелюдией. Сэм понял это, когда во время поцелуя руки Джина зашарили по его телу. Тот провёл руками по передней части его тела от груди до колен, и Сэм задохнулся от ощущения – ни одна женщина не делала этого с такой силой. Он положил ладони Сэму на задницу, притянул его к себе, кожа к коже, разводя бёдра, вставший член Сэма оказался зажат между их телами, и руки Сэма как-то сами собой обняли Джина. Сэм догадался, что же задумал Джин, и мысли свернули в сторону возможностей и последствий. - Господи, Сэм, так не пойдёт, - Джин оттолкнул его и встал под воду. Сэм был озадачен. – Я прямо слышу, как у тебя мозги загрохотали, будто реактивный двигатель, - Джин хмуро глянул на него. Сэм понял, что это было глупо, два голых мужика стояли в душе и спорили о сексе. - Извини. Я просто… - Ты расслабляешься, только если сам себе дрочишь. Так что давай, - Джин пренебрежительно махнул на него рукой и собрался вылезать из душа. Сэм понял, что должен бы обнять его и вернуть, но не сделал этого вовремя, а когда сообразил, Джин уже завернулся в полотенце и вышел из ванной. Сэм, не обращая внимания на свою эрекцию, побился головой о плитку, злясь на себя. Он выскочил из ванной и погнался за Джином, который держал трусы, собираясь надеть. Джин двигался намеренно медленно, и Сэм, коснувшись его, понял, что тот что-то задумал. - Джин, хватит, пошли в кровать. Я… сделаю это для тебя. Ладно? Джин посмотрел на него с недрогнувшим лицом: - Как? - Ох… это… ну… я могу… - Сэм наморщил лоб, пытаясь что-нибудь придумать, и зазевался. Джин шагнул вперёд и ударил его в живот. Сэм упал на колени – больше от неожиданности, чем от боли. Джин заломил ему руку за спину и, удерживая её, опустился позади Сэма на одно колено. Тот ждал – дадут ему по почкам или изнасилуют. Ни та, ни другая идея ему не нравились, и он втянул воздух, закипая. Джин потянулся свободной рукой и поймал член Сэма в горячий, дробящий захват, пережимая кровь. Сэм вскрикнул от боли и возбуждения, тело, запротестовав, отстранилось назад, к Джину. Сэм инстинктивно подался вперёд, выставляя вперёд руку, чтобы попытаться опереться на пол, и для баланса раздвинув колени. Джин сильнее вывернул ему руку, принялся теребить его член, и в глазах у Сэма потемнело. Джин придвинулся ближе, его ноги были между ног Сэма, он практически сел Сэму на пятки, удерживаясь позади и сверху. Их бёдра прижались друг к другу, и Сэм почувствовал трущийся об него эрегированный член Джина, снизу, упирающийся в его мошонку, и ощущения были настолько сильными, что Сэм застонал. Джин в ответ быстрее задвигал рукой. - Нахуй дрочку, Сэм, просто, блядь, почувствуй мой член и то, как я довожу тебя до края. Моя горячая блудливая рука на твоём члене, и я собираюсь двигать ею, пока ты не взорвёшься спермой, ты будешь в ней весь, она у тебя с подбородка закапает… да, мой мальчик, шлюшка с тесной задницей и грязными мыслями, ты кончишь для меня, и будешь, чёрт возьми, рыдать как девчонка, когда кончишь, и вылижешь себя дочиста своим ловким язычком… о господи, да, вот так, вот так, Сэм, покричи для меня… - Джин, лаская член, сильнее заламывал руку Сэма, и тот был как в бреду, настолько это превосходило всё, что он чувствовал раньше, он улетал от ощущения, которое было сюрреалистичным и великолепным, он совершенно растерял слова, только скулил и плакал, как того и хотел от него Джин. Он почувствовал, как оргазм обрушился на него из ниоткуда, и он не был к этому готов, и завопил, не опасаясь быть услышанным и не стесняясь своих слов: - БЛЯДЬ! Джин! О боже, да-да-да… для тебя… для тебя… - Сэм зарыдал, скрючиваясь, чувствуя, как сперма выстреливает из него, и плюя на то, куда она приземлится. Он дрожал всем телом, и вдруг оказался на полу, на боку, Джин сжимал его в медвежьих объятиях и трясся. - Спасибо, любовь моя, - выдохнул Джин, нежно поглаживая руку, которую до того безжалостно выкручивал. - …чёртов раздражающий пиздюк… - Джин уткнулся лицом в шею Сэма и с оттяжкой засосал кожу, и Сэм позволил ему, не волнуясь ни о чём, физически вымотанный и пугающе лишившийся рассудка. Он ненавидел терять контроль и не хотел верить, что Джин получает сумасшедшее удовольствие, видя его таким, разваливающимся, отдавшимся страсти и желанию. Он не хотел бы быть игрушкой Джина, но сейчас, лёжа на полу, он понял, что не знает, кем бы хотел быть, вообще. Член Джина снова встал и упёрся в Сэма, пробежал по ложбинке между половинок задницы, горячий и твёрдый. Сэм знал, что Джин его хочет, и раньше видел, как Джин трахается, мог представить, каково это будет, и просто этого не хотел. Но Джин откатился, перевернулся на спину и спокойно лежал, обнимая Сэма одной рукой. - Не хочу брать то, что ты предлагаешь, Сэм. Сэм развернулся в объятиях Джина, размышляя, когда тот успел стать экстрасенсом. - Мне очень жаль. - Вечно тебе жаль. С тех пор взаимная мастурбация стала их любимым видом сексуального взаимодействия, Сэм привык к члену Джина в своих руках и обожал, когда Джин брал его член в свои руки, это стало казаться безопасным, адекватным и контролируемым. Джину обычно нравилось делать это в Кортине, и Сэм жалел, что не может побиться об заклад, потому что знал - Джин был явно повёрнут на этой несчастной машине. Но Кортина не была безопасной в любом смысле, и после особенно жаркого действа на передних сиденьях в засаде под фонарём Сэм решил, что Джин скрытый адреналиновый наркоман. Сэм потворствовал этому, он не знал пристрастий Джина, и поэтому чем дольше тот оставался сосредоточен на спешке, а не на механике, тем дольше Сэм мог не сталкиваться с фактом, что в какой-то момент оконфузится. В том, что однажды это выйдет случайно, Сэм был фаталистически уверен, но был полон решимости стать достаточно хорошим любовником для Джина, чтобы восполнить существующие недочёты. Он читал Джина как раскрытую книгу и внимательно следил за каждым движением, не выходя за пределы того, что они делали раньше, позволяя Джину брать на себя риск расширять границы их физических взаимодействий. Спустя месяц их занятия любовью стали уютнее и Джин прекратил прижимать Сэма ко всему подряд. Успокоенный, Сэм методично расстёгивал пуговицы Джина, целуя его в те места, которые всегда вызывали реакцию, и сосредотачиваясь на участках кожи, которые способствовали наибольшему возбуждению. Джину очень нравилось смотреть на Сэма, и с тех пор, как Сэм это заметил, старался показать товар лицом, но иногда чувствовал себя глупо и прекратил ласкать себя как порноактёр. Сэм предпочитал удобное захватывающему, и он считал, что пока оба получают взаимное удовлетворение, он хорошо делает свою работу. Хуже всего с точки зрения Сэма было то, что им приходилось скрываться. Это его бесило. Он не понимал необходимости этого, и он недостаточно уважал общественное мнение 1974 года, чтобы ему подчиняться. Он мог принять некий «образ жизни» (чем заслужил ещё одно тяжёлое фырканье от Джина), постольку поскольку, но не мог смириться с ограничениями, которые были с этим связаны. - Сэм, если ты не прекратишь, мы можем просто написать на боку машины «ПИДОРЫ», - прорычал Джин, пока они ехали в лифте со своего этажа. Тело было найдено в одном из переулков, и его уже охраняли патрульные, ожидая прибытия Джина. Рэй и Крис давно отсутствовали, разбираясь с потенциальными подозреваемыми по другому делу, и должны были встретить Джина с Сэмом уже на месте преступления. - Что? – Сэм вытаращился на него. - Не надо, я повторяю, НЕ НАДО больше никогда трогать моё лицо в этом здании! – снова зарычал Джин. - Ты в шербете запачкался, - Сэм пожал плечами в смущении и замешательстве, и Джин поглядел на него. - Ты продолжаешь вести себя, как моя жена, и у людей может возникнуть безумная идея, что мы с тобой два чёртовых гомика, втрескавшихся по самые помидоры, как оно в самом деле и есть. Не знаю, с чего бы мне это показалось, но всё-таки. Так что держи свои шаловливые ручонки при себе! – Джин выскочил, как только двери открылись, и Сэм потащился за ним, воздев руки в привычном жесте изумлённого раздражения. Они прибыли на место преступления за обычное для Джина рекордное время, и всё полетело в тартарары. Сэм стоял над телом в шоке, в ужасе, хотя само по себе преступление не было таким уж страшным. Единственный выстрел в голову, вероятно, 22-й калибр, просто легко и эффективно смертельно. Жертва была убита и умерла, где упала, и Сэм мог назвать по крайней мере пять причин, по которым это преуспевающий адвокат оказался в грязном переулке плохой части города, хотя ни одна из этих причин не была поводом его пристрелить. Джин ворвался на место преступления как обычно и даже не дрогнул, когда увидел тело. Ничего, ни малейшего признака узнавания, и Сэм ненавидел его за это. - Сэм, - Джин остановился рядом с ним, и Сэм поднял глаза, зная, что выглядит нерадостно. – Давай пропустим фотографа, - Джин оттащил его в сторону. Они оказались отдельно от остальных, и Сэм обернулся к нему. - Не можешь даже сделать вид, что тебя это заботит? - Сэм, не здесь. - Он был твоим другом, - прошептал Сэм. Джин нахмурился, склонился к нему и зашептал в ответ: - Нет. Мы собираемся выяснить, что Терри был просто парнем, который закатывал пресловутые вечеринки и мешал жить соседям. Фактически, возможно, мы выясним, что он был одним из тех отвратительных педиков, которые водят молоденьких мальчиков к себе домой, чтобы потискаться в темноте, и что мир благосклоннее к тем, кто отстреливает извращенцев вроде него, - Джин злобно таращился на Сэма. – И что ещё хуже, Сэмми-бой, мы можем выяснить, что он шантажист. Джин ушёл, оставив Сэма возмущаться в одиночестве. И все более чем пророческие слова Джина оказались правдой, хоть и без активного его содействия. Джин осмотрел тело, как совершенно незнакомое, и приказал Рэю проверить удостоверение личности Терри, оставшееся в бумажнике рядом с крупной суммой денег. Когда пришло время отправляться к Терри домой и допрашивать соседей, Джин возглавил группу, и Сэм решил, что он рехнулся. Когда они ехали туда, Сэм громко притопывал ногой, пока Джин не зарычал. - Соседи же тебя признают, - сказал Сэм в оправдание. - Нас. - Нет, я только раз приходил. - Думаешь, я туда таскался каждое чёртово воскресенье? Это ж не церковь, Сэм. И если они узнают меня, я скажу, что они не в себе и валят с больной головы на здоровую. Если это не сработает, ты можешь изобразить бабника и позаигрывать с этими скучающими домохозяйками. Они согласятся со всем, что мы им скажем, стоит тебе похлопать своими прекрасными ресницами. Сэм уставился на него. - Мне кажется, тебе даже не приходило в голову, что это расследование убийства. - С чего ты взял, что мы им займёмся? – серьёзно спросил его Джин. Вечеринки были действительно печально известны, но почему-то никто не смог вспомнить гостей. И Сэм верил: наверняка они занавешивали окна и прятали детей в подвалы, когда Терри закатывал свои вечеринки, потому что в большинстве своём знали об извращённой и так далее «природе» его «наклонностей». Последняя вечеринка была в прошлые выходные, и ничего особенного не произошло, что соседи обозначили как «мы не звонили в полицию». Ничего не нарушало заведённого в доме порядка, и всё, что они выяснили из беспорядочных обрывков, - Терри не вернулся с работы вчера. На обратном пути в управление Сэм покусывал большой палец. - Прекрати, Дороти. - Миленько. Я думал, ты скажешь что-нибудь поласковее, вроде «что случилось, солнышко?», и тогда я выпрыгну из машины, и убьюсь. Джин покосился на него уголком глаза, Сэм фыркнул и продолжил покусывать палец. - Что случилось, солнышко? – голос Джина сочился злостью, руки стиснули руль. Сэм решил, что лучшей политикой будет придерживаться линии, которую он задумал. - В прошлую субботу была вечеринка. Ты о ней знал? - Ага, - Джин смотрел строго вперёд. - А пойти не хотел? – Сэм прищурил глаза. - Не-а. - А не думал, что я захочу? - Как ты постоянно уверяешь, ты не педик, и я боялся оскорбить твои нежные чувства, притащив тебя в дом, переполненный ебущимися в задницу извращенцами. - …я бы хотел попробовать, Джин, - Сэм тяжело вздохнул. - Хочешь? Не сказал бы, ты меня никогда дальше яиц не пускаешь. - Нет! Не это! Я имел в виду, что хотел бы попробовать быть частью твоей жизни. Вечерники… или чем там ещё занимаются гомофобные педики в 1974 году. - Они трахаются. Сэм топнул ногой. - Почему мы говорим о сексе? Это касается расследования убийства? - Это касается того, что ты сыкливый гайдовский динамщик! – в конце концов крикнул Джин. - Я пытаюсь, Джин! Я не гей, и ты это знаешь. Я не… - Сэм замолчал, сам не зная, что пытается сказать. - Не хочешь им быть. Добро пожаловать в клуб, дружок. НИКТО не подписывался на это добровольно! – Джин ударил по рулевому колесу так сильно, что машина вильнула и Сэм чуть не слетел с сиденья. Джин никогда не говорил о своей жизни ничего в таком роде, и Сэму казалось, что Джин принял свою сексуальность как данность, без вопросов и сомнений в дальнейшем. Он заставил себя сдержаться, пока Джин взял себя в руки и припарковался. Он обернулся к Сэму и ткнул в него пальцем, так что Сэм отшатнулся, вжавшись в сиденье: - Слишком по-человечески, Сэм? - КАКОЕ отношение всё это имеет к делу? – Сэм повторил его жест, бессмысленное притворство, но сейчас всё казалось важным. - Сегодня вечером. Я сделаю из тебя педика сегодня вечером, - Джин быстро отвернулся и завёл машину. - Не угрожай мне. - Это не угроза, Сэм, это обещание. - Так ты собираешься меня изнасиловать? Тогда что же? Неважно. Насколько ты мне интересен, или сколько раз я тебя удовлетворял, но я не позволяю тебе раздолбать свою задницу, так что я не настоящий гей, так, что ли? Или я в недостаточной мере гей для Джина Ханта, короля геев Манчестера? Машина остановилась так резко, что Сэма швырнуло на торпеду, даже несмотря на ремень. - Пошёл вон. Сэм отстегнул ремень, выпрыгнул из машины и захлопнул дверцу, когда Джин уже тронулся. В управление он дошёл пешком, что заняло почти час. Когда он пришёл, Рэй доложил ему о состоянии дела, сопроводив речь шуточками в адрес голубков и задних садовников, доведя Криса чуть ли не до истерики. Сэм сделал вид, что не замечает Джина, который чем-то был занят в кабинете, но не пил. - Что случилось, Сэм? – подойдя к нему, Энни присела на уголок стола. Сэм покрутил головой и потёр глаза. - У нас с шефом возникли разногласия. Он меня выкинул из машины, и мне пришлось возвращаться пешком. Энни грустно улыбнулась. - Он примчался сюда в ярости, швырялся вещами. Мы поняли, что это из-за тебя. - Что ты имеешь в виду? – нахмурился Сэм. - Просто… ты умеешь его достать. Сэм, иногда… иногда тебе стоит просто позволять ему быть правым, ладно? Потому что это ему необходимо. Сэм отодвинулся и скрестил руки, губы у него искривились, когда он попытался сдержать улыбку. - Вот что ты советуешь, как женщина женщине? Энни рассмеялась, тепло и очаровательно, и Сэм глядел на неё, как заворожённый. Она была красивой, и доброй, и, боже, она была женщиной, а этого-то Сэм и хотел. - Что ты делаешь в обед, Энни? Она замерла и глянула недоверчиво. - Сэм… я не думаю… ну, может, это просто не получится у нас. Я… имею в виду не обед, знаешь, мне бы понравилось, только чтобы ты не думал, что у нас свидание или что-то в этом роде, - сказала она тихо. - Я постараюсь держать руки при себе и вести себя профессионально и незаинтересованно, - он улыбнулся, зная, что может завоевать её, если попытается. Может быть, не сегодня, но раньше он ей уже нравился, и он бы мог это вернуть, если бы по-настоящему захотел. Она улыбнулась в ответ, и сделка была заключена. Остаток дня Сэм был доволен собой и игнорировал Джина. Ему приходилось игнорировать, потому что сейчас бы Сэм с ним не справился и совсем не хотел быть побитым. - Время, - Джин навис над его столом. - Для чего, Шеф? – Сэм не поднял глаз. - Идти в паб. Давай, - голос у него был ровный, и Сэм понимал, что это его способ помириться. Сэм не поднял головы, но глянул на него. - У меня свои планы. Джин покачал головой. Они были не одни, им ни в коем случае нельзя было спалиться, и Джин знал это. Он кивнул и вышел.