Узы близняшек

«— Нет, прошу, не надо! — Мой хороший, давай так, ты честно проиграл мне… — Но это подло! — Не перебивай меня, мерзкий сопляк! Ты проиграл мне, и теперь я могу забрать то, что пожелаю. У тебя. И… нет, ты не сможешь помешать мне. Хотя бы потому, что недостоин такого положения. — Нет, я не хочу! Ты ужасный, просто отвратительный! Зачем ты забираешь то, что принадлежит мне?! — Детка, успокойся, — силуэт пожал плечами. — Я всего лишь хочу поменять свою судьбу. — Но не отбирая же ее у меня… — тихо взмолился второй. — Иди и выбери себе более подходящую жизнь и отбирай ее у других… Есть же много других, более лучших…» Парень лежал на земле, не двигаясь. Его лицо, не только глаза, жгло сильной, едва выносимой болью. Песок, который Маттео кинул в него, оказался с ядом. Того самого, из фуриоку, технику которого он тренировал больше трех месяцев. Использовать против сюгенся его же трюк было достаточно дешево и странно, как считал парень. Однако не это волновало его больше всего. На несколько мгновений удар Маттео пробудил в нем воспоминания. Хотя воспоминания ли? То были лишь темные субстанции, которые не поделили что-то между собой, как сам посудил Юмито. Как будто не от мира сего. Такие обычно скручиваются во что-то уродское и уползают далеко во тьму. Он не мог понять, что именно это было, какое значение играло, однако единственное, что ему удалось понять — Маттео злился на него и преследовал достаточно долго. Юмито не помнил ничего. Он не мог быть уверенным в непричастности к этой сцене, но и доказать обратное также не в его силах. В последнее время сюгенся стал замечать, как в его памяти начала ощущаться неприятная пустота, словно действительно забылось нечто, что помогло бы ответить на многие его вопросы. Слишком много проблем сразу, обиднее всего — уход Мигучи. Этот урод так просто смог заговорить ей зубы и увести буквально в никуда, а эта идиотка не была в состоянии пошевелить мозгами. Бесполезное и ничтожное создание. От нее всегда одни проблемы. До самого конца парень надеялся, что его сестра была в состоянии помочь, даже возлагал на нее больше, чем просто надежды — он всецело верил ей. Разочарование пришло позднее. Боль обожгла с новой силой. Теперь она стала пульсировать, и даже отрешенное игнорирование больше не помогало. Все равно чувствовалось. Все равно болело. И заживет не скоро. Юмито с трудом пошевелил раскинутыми руками и, как только смог двигать ими более свободно, чем в начале, прижил их к лицу. Он не мог больше сопротивляться, кожу жгло неимоверно жестоко. Отчаявшись побороть это, парень застонал. Если ему не помогут, все закончится позорной смертью. Так и сотрется память о нем. Юмито с трудом перекатился на бок и свернулся на земле, мелко сотрясаясь от нещадно терзающих импульсов, ощущаемых на лице. Разум постепенно становился мутным, парень стремительно терял рассудок и самообладание. Шумы заполнили его сознание, которые затем переросли в крики и истеричные вопли, оглушающие его все сильнее. Внезапно боль исчезла. Ощущение прохлады и невесомости наполнило его тело. Юмито еще долгое время лежал оглушенный — все прекратилось настолько быстро, что тело не успело никак среагировать. Частое дыхание не сразу нормализовалось. Ладони, до этого яростно сжимавшие лицо, постепенно сползали с него и в конце концов вновь оказались раскинутыми по разные стороны от тела. Глаза Юмито осмелился открыть лишь тогда, когда чувство окрыленности спало, и появилось заместо него ясное осознание пространства. Он открыл глаза и тут же зажмурился. Солнце уже вовсю палило, значит, давно настал день. Юмито не чувствовал тепла, которое должно было исходить от светила — он вообще ничего, кроме прохлады, ощутить не мог. Он глядел свое тело: раны почти исчезли, остались лишь те, которые были нанесена с особой резвостью и нескрываемым азартом — они едва перестали кровоточить. Повезет, если потом не загноятся, ведь парень пролежал в пыли без движения несколько часов. — Очнулся? — Юмито повернулся на голос, хотя и так знал с самого начала, что облегчение его страданий не являлось спонтанным желанием с неба. Неподалеку от него стоял парень с длинными темными волосами. Огромный дух за спиной явно давал понять о том, что он — шаман. Судя по его ауре, источающей просто громадное количество духовной силы — один из сильнейших. — Кто ты? — поморщился Юмито. — Хао. Удивлен, что ты меня не знаешь, Шитзуно, — шаман улыбнулся. — В твоем клане про меня явно должны были слагать не очень хорошие легенды. — Мне не важны они, — отрезал парень. — Зачем ты пришел? Хочешь уничтожить, как сделал это с большинством участников турнира? — Зачем мне это? — удивился Хао. — Я бы не стал тебе помогать, придя бы с подобной целью. Хочу предложить тебе присоединиться к моей команде. Юмито не ответил. Он соврал насчет своего отношения к этому шаману, однако сделал это не по своей воле. Сюгенся показалось, что воспоминания, которые отвечали за его некоторое мировосприятие, внезапно покрылись мраком. Он, опять же, ничего не помнил, просто знал, что за что-то должен был недолюбливать всех и каждого, включая его сестру (на что основания он все же имел). Самое обидное, Юмито не мог понять или даже вспомнить причину, по вине которой пострадала его память. Кому он обязан такой бедой? — Ну так что? Ты согласен. — Мне от этого прока не будет, — слова вырвались непроизвольно. Юмито не смог отреагировать на подобный выпад со своей стороны. Словно бы на автомате, он знал, как ответить. А может, у него на все был универсальный, отрицательный ответ. — Правда? — Хао не собирался сдаваться так просто. — Тогда, может, ты согласишься, если я смогу помочь тебе в каком-нибудь мелком деле… Скажем, вернуть некоторые осколки твоей памяти? — К-как ты узнал?! — рассержено крикнул Юмито, посмотрев на него со злостью в глазах. — Ты еще и мысли читаешь? Терпеть не могу, когда лезут в голову. — Тут не ты, вообще-то, командуешь, — голос шамана приобрел оттенки угрозы. — При неподобающем отношении я ведь действительно смогу тебя уничтожить. Предложение тебе сделано. Ты согласен или нет? — Я… — парень не привык отступать, но впервые почувствовал сам, что должен был промолчать. Иначе умрет. — Хорошо. Только что мне от этого будет? Заберешь мои тело и душу в пожизненное рабство? — А ты смешной, — угрозы в голосе как ни бывало. — Нет, просто будешь в команде. Ограничений в свободе нет, надо лишь время от времени выполнять то, что потребуется. Если проблем не хочется. И… ты же хочешь отомстить, верно? При косвенном упоминании о том, что с ним случилось, Юмито сощурил глаза и задумался. Подобного предательства он не простит никогда. Нужно было лишь воздать по заслугам тем, кто так обошелся. Обида? Нисколько. Нечто другое… — Я точно согласен, — парень встал с земли; в его глазах виднелось едва различимое нездоровое пламя. * * * — Ну и кем ты у нас будешь? — Юмито окружили со всех сторон шаманы. Хоть их и было совсем немного, ему показалось, что, если понадобиться отступать, но этого попросту не удастся. — Юмито Шитзуно, — он недовольно отмахнулся и тут же скривился — раны дали о себе знать. — Он такой злой, потому что нездоров, — донесся со стороны голос Хао. — Позаботьтесь о нем, помогите добраться до того, кого следует. — Слушаемся. Парень недовольно скривился. И этот шаман называл своей командой небольшую кучку отъявленных бандитов, таких же свеженабранных, как и он сам. Едва Хао скрылся с их поля зрения, они в двух словах объяснили, как добраться до какого-то лекаря и отправили на все четыре стороны. Само пристанище напоминало небольшой двор с двумя небольшими домами, находившимися на приличном расстоянии от деревни Патчей. Об этом Юмито узнал позже, когда чудом сумел найти нужное место. Оно вообще находилось в другой стороне от заданного ему направления. Это было небольшое озеро, около которого стояла девушка с длинными волосами. Ее рыжие кудри колыхались при каждом движении, словно были живыми. Когда Юмито приблизился к ней, та лишь кивнула ему в знак приветствия. Почувствовав неладное от его ран, поспешила задать вопрос первой: — Кем будешь? Юмито представился и вкратце объяснил то, зачем пришел к ней. Девушка, которую, как выяснилось, звали Мартой, внимательно его выслушала, затем довольно резво утянула за собой ближе к воде. — У тебя хорошая ориентация в пространстве, да и интуиция неплохая, если уж ты самостоятельно смог добраться до меня, ориентируясь лишь на то, что сказали тебе эти… Эти. Не важно, давай посмотрю, что тут у тебя.