Токийский волшебник

У Хаяши Йошики больная спина, все признаки начинающейся простуды и невыносимые порой капризы. Однако Хидэ не может оставить его в такое время. Йошики сопит недовольно, обижено, отодвигаясь на край кровати, вжимаясь в подушку лицом. А ещё ему очень стыдно, особенно за разбитую чашку. Хидэ надавливает на каждую чувствительную точку, Хаяши ощущает, как расслабляются мышцы под маленькими руками, боль тупеет и уходит. Матсумото, конечно, знает и о бессоннице тоже, поэтому принимается тихо рассказывать. Это что-то вроде старых легенд, он говорит о морских жителях и, кажется, немного о ветряной мельнице, но Йошики всё видится по другому: его тело и душа всего лишь изорвавшееся с течеием времени изъеденное молью полотно, которое столь ловко зашивает этот маленький, хитрый... Так пауки ткут паутину, точно, только они в неё ловят мух, а Матсумото никого не ловит. Зачем это, если Йошики итак не отрицает, что попался, даже сам пришел сдаваться. Подобное происходит всё время, и с ним не как с другими: перед ним Хаяши вынужден пасовать, даже рассердиться толком не может. Прежде чем Хидэ ложится сам, неизвестно зачем разогретый вчерашний суп на столе полностью остывает. И ничего уже не напоминает о ссоре. — Эй, — бормочет Йошики сквозь прерванный сон, — да ты просто токийский волшебник. — Мой родной город Йокоска, умник, — тихо фыркает Хидэ, а Хаяши согласно кивает, смежив веки.