Не оставляй меня

Пёс удивлялся, что она до сих пор не взвыла, почему не начала причитать и жаловаться. Они были в дороге уже несколько суток, седло даже ему успело натереть всё, что было можно натереть, а из еды у них была лишь жёсткая и сухая конина. Но Санса, его нежная птичка, молчала об этом. Когда они делали привалы, она могла сказать ему пару слов, спросить о самочувствии или о том, как далеко им ещё ехать, но в основном она молчала. Он видел, как иногда она прислушивается к звукам вокруг. Сначала он думал, что она боится волков, но вскоре осознал, что вздрагивает она не от волчьего воя, а от стука копыт. Он так часто называл её птичкой, что забыл, что под цветными перышками скрывается серая шкура. Но даже эта шкура не спасала её от воспоминаний. Она боялась львов. Пёс пытался честно зарабатывать и не тратить то, что успела взять с собой Санса. Но если деньги у людей ещё худо-бедно находились, то с провизией всё было совсем плохо. Люди не знали куда бежать. Война была повсюду. Иногда Пёс закрывал Сансе глаза, но на третий день она попросила не делать этого. Она сказала, что знает, что увидит. Он не знал её с такой стороны. Он не воспринимал её волком раньше, но она оказалась сильной. В один из дней на них напали. Когда Санса вскочила на его коня, Пёс посчитал, что она решила бросить его, но вместо этого она бросилась на одного из нападавших, и Неведомый затоптал его насмерть. С остальными Сандор расправился сам, получив при этом несколько не смертельных, но неприятных порезов. Тогда он увидел в глазах Сансы ужас и даже начал подбирать слова, чтобы утешить её, понимая, что для столь юной леди первое убийство может быть действительно шокирующим, но Санса не дала ему и слова вставить, вскрикнув и бросившись помогать ему с ранами. — Ты испугалась за меня, птичка? — удивлённо спросил он, а Санса только мотнула головой, стараясь не смотреть ему в глаза. Она промыла его раны и наложила повязки, разорвав платье, в котором она была, когда Сандор похитил её. Он всё это время только и мог, что прижиматься затылком к шершавому дереву и фокусироваться на боли, а не на нежных ручках, касающихся его. — Вы храбро сражались... — промолвила она, всё так же сидя на коленях между его ног и опустив голову. — Зови меня Псом. Или Сандором, как тебе будет угодно, — усмехнулся он, поняв суть её заминки. — Ты тоже хорошо проявила себя, птичка. — Я Санса, — сказала она и подняла голову, чуть ли не впервые с момента их первой встречи, взглянув ему в глаза. — Ты спасла мне жизнь. — Вы и сами бы справились. — Ты уже дважды спасла меня, — зачем-то добавил он, а она, к его облегчению, не стала спрашивать, когда это было. — Вам больно? — спросила Санса, инстинктивно протянув руку к его перевязанной груди. — Не очень, — ответил он и притянул её руку к себе. Санса встрепенулась и смутилась, видимо почувствовав биение его сердца. Все романтичные особы смущаются этого. — Вы спасали меня намного больше раз, — сказала она тихо. Санса не вырывала руку, только смотрела на неё, словно не веря. — Спасибо, с-си... Сандор. Пёс вдруг рассмеялся, уткнувшись в рукав и сморщившись от боли. Он отпустил руку Сансы, но она так и не отняла её от его груди. — Иногда мне не верилось, что оно у вас до сих пор бьётся, — созналась она. — Ты думала, что у меня нет сердца? — Нет-нет! Я знала, что оно есть, но удивлялась тому, что человек, слыша биение своего сердца, может не бояться смерти. — Я боюсь смерти, — сказал Сандор, и Санса вновь подняла на него глаза. — Раньше не боялся, а теперь думаю, что боюсь. Потому что, а что же будет с моей птичкой? Ты не выживешь здесь одна, Санса. Поэтому я боюсь умереть и не защитить тебя. Он улыбался, то есть, наверное, скалился, и удивлялся тому, что говорит такие сентиментальности. Но Сансу они задели. Она придвинулась ближе, насколько позволяли его разведённые ноги, но ему эта поза не понравилась и он приподнял её за талию и посадил себе на бёдра. Санса тут же вспыхнула, но не встала и не сбежала от него. Когда она вновь решилась поднять на него глаза, щёки её всё ещё горели. — У вас такой большой шрам, — сказала она и протянула руку к его лицу. Первым желанием Сандора было схватить её за эту руку и не дать коснуться себя, но он сдержался. — Он болит? — Временами, — ответил он и почувствовал лёгкое прикосновение прохладных и мягких пальчиков. — Особенно, когда вижу много огня. — Это ужасно, — сказала она, оглаживая очертания шрама. — Тебе не противно? Помнится, ты боялась смотреть мне в лицо. — Простите меня за это, — сказала Санса, виновато опустила голову, и пальцы её легко соскользнули по неровной и грубой коже вниз. — За что ты извиняешься? Я уродлив настолько, что пугаю тебя, это мне нужно извиняться, — он хрипло рассмеялся. — Куда мы направляемся? — спросила вдруг Санса. — Домой. Я везу тебя домой. — А есть он ещё у меня? — Я везу тебя к твоей семье. — А живы ли они ещё? Пёс замолчал, не зная, что сказать, но и тут Санса опередила его. Она уткнулась лицом в его плечо, устроив руки на его груди, и замерла. — Скажите, что не бросите меня. — Не брошу. — И не умрёте. — Не умру. — Хорошо. Я верю вам, — она вновь замолчала. Пёс же боялся пошевелиться и спугнуть её. — У вас много шрамов, да? — Очень много. — И все они болят? — Не все, — он приобнял её, прижимая к себе сильнее. — В основном только этот большой. Он никак не заживёт. — А если вы убьёте брата? — Кто знает, — он усмехнулся. — Но, боюсь, я не смогу проверить это. — Почему? — Если я пойду искать брата, то кто жё отведёт тебя домой? — А потом? Когда приведёте, вы оставите меня? — А ты бы хотела этого? Санса замолчала. Пёс скривился — словно он ожидал чего-то другого. Словно то, что он похитил её, заставит её полюбить его. Санса вздохнула и коснулась его плеча поцелуем. — Нет, не хотела бы. Не смейте оставлять меня, Сандор.