Невезение

– Если ты запнулся здесь, обязательно обойди вокруг старого столба девять раз, иначе тебя будет преследовать неудача, – подняв указательный палец к небу, изрек Кантаро. Харука, скептически прищурив глаза, посмотрел на камень, отдаленно напоминающий по форме большую лягушачью лапу, и который так не кстати попался ему под ноги. Хорошо хоть ботинки им не поцарапал. И почему огромный булыжник лежит на дороге? Неужели никому не мешает? – Харука, ты не расслышал? – Казалось, онмедзи удивило его бездействие. – Скорее обойди вокруг столба! Харука только пожал плечами. – Мне, что ли, делать больше нечего? Суеверия – глупости, которые выдумывают смертные. Духи же не склонны к подобным предрассудкам. Нельзя навлечь на себя несчастье пыльным камнем посреди улицы. Об него, наверное, почти каждый запинается. Его надо выкинуть в кусты. От такого заявления ярко-рубиновые глаза Кантаро стали почти круглыми. – Как это выкинуть? Харука, это… это почти кощунство! Если его передвинуть в другое место, можно лишиться везения навсегда! Поэтому никто его и не трогает. – И все запинаются, – понимающе хмыкнул тэнгу. – Вовсе не запинаются! Те, кто наслышан об его свойствах, обходят его стороной. А когда ты запнулся… – Да-да-да, – замахал руками Харука. Он уже уловил сакральный смысл. – Я помню. Онмедзи радостно улыбнулся, полагая, что ему удалось убедить напарника, и тот исполнит ритуал, но брюнет мельком глянул на камень и с невозмутимым видом зашагал в направлении, противоположном от деревянного столба, про которой ему твердил Кантаро. – Харука!.. – Ичиномия в растерянности побежал за высокой фигурой в костюме. – А как же… – Кантаро, – спокойно перебил его тэнгу, – ничего страшного не случится. Это обыкновенный камень, он не обладает магическими атрибутами. Я не почувствовал в нем скрытой угрозы. У тебя не звенел браслет. Ты как онмедзи способен сам определить, принадлежит ли предмет к миру духов, – тэнгу покосился вбок: его хозяин шагал рядом, нахмуренный не хуже серого облака, сосредоточенно перебирающий четки на поясе. – Я не буду потакать дурацким суевериям смертных. Кантаро, внимательно выслушав его, кивнул. – Хорошо. Это твой выбор. Только как бы потом тебе ни пришлось жалеть о собственных словах! Странный блеск в глазах и недобрая ухмылка Ичиномии заставили тэнгу задуматься, а не был ли он и в правду слишком категоричен в суждениях? Но у камня, пусть и необычного по форме, не ощущалось темной ауры, он не излучал даже толику энергии и просто не мог оказать на живое существо, тем более сильнейшего духа, как Поедающий демонов, плохого воздействия. Разве что об него легко запнуться. Поэтому Харука успокоился и вскоре совсем позабыл о произошедшем, словно о глупом недоразумении. Когда через час он наступил в три лужи подряд, глубоких и холодных, он, конечно, удивился не свойственной ему неуклюжести, но промокшие насквозь ботинки серьезно расстроили его и своим хлюпаньем отвлекали внимание от мыслей, из-за чего же с ним могла приключиться подобная напасть. А задуматься стоило уже тогда. Кантаро повел Харуку в кафе, успокоиться и отогреться в уютной обстановке. Если бы тэнгу предвидел будущее – увы, среди его талантов такого дара не имелось, – он бы не переступил порог злосчастного заведения и под действием заклинания. Но кто же знал, что молоденькая официантка, обслуживающая их столик, засмотрится на Харуку и разольет чай не в стаканы, а ему на колени? Разумеется, нечаянно и все из-за красоты мужчины: ее так впечатлила его внешность, что керамический сосуд с кипятком просто-напросто выпал из рук бедняжки. Но тэнгу было не до комплиментов. Он не только согрелся, на него как будто свалился маленький кусочек солнца, и он плохо помнил, что вытворял. Кажется, громко кричал и бегал по залу словно ужаленный змеей. Кантаро, которому прежде не доводилось лицезреть своего тэнгу на пике истерики и отчаяния, всеми силами старался его успокоить и в итоге преуспел. Когда Харука пришел в себя, его обуял острый стыд: он легко выносил самые изощренные пытки, а тут едва не заплакал оттого, что обжегся. Гордость тэнгу была ущемлена. Ни утешения Кантаро, ни денежная компенсация хозяина заведения не подняли ему настроения. По возвращению домой их встретила грустная Йоко. Оказалось, во время стирки порвалась его юката. Харука уже подсознательно готовился к очередной каверзе судьбы, но известие кицуне повергло тэнгу в шок. Как? Его любимая синенькая юката? Только не это!.. Йоко заверила, будто она хорошо заштопала дыру. Темно-синяя заплатка красовалась прямо на том месте, на котором Харука обычно сидел. Она была столь же незаметна как ворона на снегу. Пока Харука с откровенной печалью разглядывал некогда прекрасную юкату, изуродованную жестокой дланью рока, и старался убедить себя: Йоко не виновата, – Кантаро тоже увидел новехонькую заплатку. Вместо очередной порции утешений онмедзи сдавленно икнул и расхохотался. – По-твоему, это забавно? – нахмурился тэнгу. Он и раньше подозревал: его хозяин тот еще бестактный типчик, но чтобы в открытую насмехаться над чужим горем!.. Да у него нет совести! Веер белесых ресниц опустился, пряча алую радужку, в которой танцевали шаловливые искорки. Кантаро сделал серьезное лицо, хотя уголки его губ подрагивали от едва сдерживаемых эмоций. – Нет, но, честно скажу, смотрится миленько. Синее на синем… – Кантаро… – Харука почти умоляюще перебил хозяина на середине замечания. Чаша терпения несчастного тэнгу была переполнена, однако из-за скорби по любимой одежде сил злиться не осталось. Иначе он бы кинул в Кантаро чем-нибудь тяжелым или метнул молнию. Онмедзи, уловив его настроение, вздохнул – ну подумаешь, хотел немного подколоть, какие ранимые! – и смиренно поднял ладони вверх. – Я же пошутил, Харука! Не принимай близко к сердцу! – Ты не умеешь шутить, – прозвучало почти обиженно. Тэнгу еще не решил, стоит ли прощать Ичиномии его неуместный смех. Кантаро тряхнул волосами. – Наверное, но сейчас важно другое. Ты уже понял, что с тобой происходит? – Намекаешь про рок невезения? – Именно, – кивнул Кантаро, довольный его сообразительностью. – Обычно ты очень удачливый, Харука, но сегодня тебе катастрофически не везет, и это все не случайность. Тэнгу и сам размышлял над бедами, выпавшими на его долю. Если бы только промокшие ботинки или опрокинутый на колени чайник, можно было бы откреститься банальным совпадением. Но пострадавшая юката – это уже серьезно. И дело тут явно не чисто. – Значит, виноват тот камень, – в задумчивости произнес Харука. Интересно, если расколоть его молнией, любимая юката станет прежней? – Нет, это ты виноват перед ним. Ты же запнулся об него. – И что? Попросить прощения у… камня? – удивился тэнгу. – Было бы неплохо, – на полном серьезе подтвердил Кантаро. – А потом обойти девять раз вокруг деревянного столба. "Ну конечно, куда же без этого…" – посетила Харуку безрадостная мысль. – А изгнать или очистить камень никак нельзя? Ты же онмедзи. Ичиномия мотнул головой. – Ты верно заметил: он не обладает магическими свойствами. По крайне мере, я их не чувствую. В нем не прячется злой дух и нет темной энергии, и мне нечего там очищать. Однако есть что-то внутри его сущности, непонятное и неизведанное, – продолжал Кантаро, пристально глядя вдаль. – Какая-то древняя сила, я думаю. В целом она мирная. Ведь если камень не трогать, он не причинит вреда. Харука внимательно прислушивался к словам онмедзи. Лучше поздно, чем никогда. Отложив юкату, он медленно прошелся по комнате. – Если все, что ты говоришь, правда… С подобным даже я никогда не сталкивался… "И это немного пугает", – тэнгу поежился. Гипотеза его хозяина не лишена смысла. Мир, в котором живут и духи, и люди, действительно очень древний. Никто не знает, как и из чего он появился, что существовало в самом начале его рождения. Духи бессмертны, некоторые прожили не одно тысячелетие. Но Харука еще не встречал тех, кто был бы ровесником этому миру и мог рассказать о его происхождении. Для своих обитателей мир до сих пор хранил множество тайн и загадок. Пусть Поедающий демонов – один из самых могущественных духов, но перед неизведанным, перед тем, что находится за гранью понимания, и он слаб и беспомощен, точно слепой котенок. Харука направился обратно к камню. От фатального невезения хотелось наконец избавиться: глупых и неприятных происшествий на сегодня хватило с головой. Он гадал, не приключится ли по дороге еще какой беды, но Кантаро пошел вместе с ним и, крепко взяв тэнгу за руку, обещал, что все будет в порядке. Ичиномия не обманул: на темноволосую голову не упал с неба булыжник, и не благословила ни одна птичка. Харука исполнил обязательный ритуал. Он уже не боялся показаться смешным редким прохожим. – Теперь все? Я избавился от невезения? – Почти, – загадочно отозвался Кантаро и отступил подальше от своего тэнгу. Харука только собрался спросить, что означает эта таинственность, как вмиг безоблачное небо потемнело, и разразился настоящий ливень. За секунду мужчина вымок до нитки. "Надо где-то укрыться", – подумал он в растерянности, однако тело не пожелало слушаться, и он не смог сдвинуться с места. А потом дождь неожиданно прекратился, тяжелые тучи быстро рассеялись, и Харука не успел моргнуть глазом – солнце светило вновь. О фантастической перемене погоды напоминал лишь мокрый костюм тэнгу и... ничего больше. Земля и кусты вокруг выглядели сухими, да и на Кантаро каким-то чудом не попало ни капли. Почему так вышло? Снова действие камня? – Вот теперь все, – Ичиномия с сочувствием убрал прилипшую ко лбу брюнета челку. – Он послал тебе знак, чтобы ты помнил впредь, – онмедзи, пристав на цыпочки, доверительно шепнул: – Суевериями не стоит пренебрегать. Ведь их придумывают не только смертные. Подмигнув ему, Кантаро отскочил и крутанулся на пятках, смешно взмахнув рукавами, будто птица крыльями. – Ну, идем, мистер Счастливчик? Харука, стянув с себя мокрый пиджак и галстук, последовал за хозяином. Он обернулся к камню лишь раз, а когда поймал на себе любопытный взгляд онмедзи, ему отчего-то пришло в голову, а точно ли камень наказал его? Ведь это не мог быть… Кантаро, правда?..