Игра, или 50 оттенков Шерлока Холмса

Вспышка боли пронзает всё моё тело и на секунду отключает сознание. Я зажмуриваюсь и вскрикиваю. - Тсссс, – выдыхает Шерлок, проводя холодными пальцами по моему лицу, – Ни звука, Джон. Я стискиваю зубы, готовясь получить новый удар плетью. Но вместо этого чувствую, как Шерлок аккуратно ослабляет зажим на моей ноге, освобождает её, нежно поглаживая щиколотку. Потом проделывает то же самое с другой ногой. Хочется надеяться, что дальше наступит очередь рук, пристёгнутых к кушетке с помощью кожаных ремешков. Но Шерлок не спешит. Он льёт мне на копчик тёплое масло, которое моментально наполняет комнату волшебным сладким ароматом. Мой гениальный любовник кладёт руки мне на ягодицы и начинает сильными движениями втирать масло в моё тело. Тыльной стороной ладони он время от времени касается моего изнывающего от желания ануса. Я изо всех сил стараюсь сдержать стоны, потому что знаю: неповиновение повлечёт за собой наказание. А по условиям сегодняшнего раунда нашей «игры» мне запрещено облекать свои чувства в словесную форму. За полгода, прошедшие с того дня, как Шерлок показал мне «тайную комнату», я почти научился контролировать свои эмоции. Сначала было тяжело: я долго не мог смириться с тем, что Шерлока так заводит доминирование. Мне хотелось нормальных – если, конечно, сексуальную связь между двумя мужчинами вообще можно считать нормальной – отношений. Мне хотелось секса, которым можно заниматься в кровати, а не на деревянной поверхности, похожей на распятие. Мне хотелось реагировать на его прикосновения так, как я умею, а не так, как он приказал. Но я любил его, поэтому больше всего мне хотелось, чтобы ему просто было хорошо со мной. Удивительно, но когда я понял, что Шерлок тяготеет к извращённым формам секса, я не испугался. Скорее, мне стало интересно. А может, я самоуверенно подумал, что смогу переделать его...Сейчас я точно знаю, что его не переделать. Но кое-что мне всё-таки удалось – если не исправить, то хотя бы выровнять. Он стал со мной мягче. Он больше почти не делает мне больно, не оставляет на моём теле синяков, которые болят неделями, не пытается найти предел моих возможностей. А ещё он больше не выплёвывает мою сперму. Глупо, но это кажется мне главной победой. Для меня это означает, что он принимает меня полностью, целиком, таким, какой я есть. Или каким я стал для него. Я стараюсь сосредоточиться на своих мыслях, чтобы не застонать. У меня неплохо получается. Сдержаться не удаётся лишь, когда он медленно вводит два пальца и начинает трахать меня ими. Это невероятные ощущения, но мне так хочется большего, что я против воли выдыхаю почти беззвучное «ещё». Это моя ошибка. Шерлок тут же останавливается. - Кто разрешил тебе разговаривать, Джон? – его голос звучит ниже, чем обычно, и это выдаёт возбуждение. Я чувствую, как он проводит кончиком плётки от моего затылка к ягодицам. Затем следует удар. Резкий, хлёсткий, отрезвляющий. От боли у меня темнеет в глазах, но на этот раз мне удаётся собрать всю свою волю в кулак: я не издаю ни звука. Трудно понять, доволен ли Шерлок произведённым эффектом, но несколько томительных секунд он ничего не делает. Думаю, он просто стоит и смотрит на меня. Жаль, что я не могу увидеть его лица. Из-за плотной повязки на глазах для меня всё это действо происходит в полной темноте. Наконец он касается моей руки. Осторожно отстёгивает ремешок, опускается на колени и принимается целовать моё запястье, на котором наверняка остались отвратительные красные следы. Обычно переход к поцелуям – немного робким и даже виноватым – означает, что стадия гнева позади. Закончив с правой рукой, Шерлок переходит к левой. Касания его мягких губ сводят с ума. Нежного Шерлока я хочу ещё сильнее, чем грубого. - Перевернись, – командует он, когда обе моих руки, наконец, обретают свободу. Я молча подчиняюсь. Он снова берёт плеть, и я замираю, предвкушая удар. Но удара не следует. Он просто водит плёткой по моей груди, касаясь сосков, рисуя затейливые узоры на моём теле…Потом спускается ниже, к паху, касается моего эрегированного члена, мошонки, ануса… - Ты великолепен, – задумчиво произносит Шерлок. Я не вижу из-за повязки, которую он не торопится снять с моих глаз, но знаю, что он сейчас загадочно и бесстыдно улыбается. Шерлок садится на край кушетки и обводит кончиком плети контур моих губ. Я хватаю воздух открытым ртом. Шерлок откидывает плётку в сторону и подносит к моим губам указательный палец. Я послушно беру его в рот, сосу, облизываю, кусаю… - Мммм, Джон, – сладострастно стонет Шерлок, – Какой ты развратный… Его слова заводят. Электризуют. Сводят с ума. Я хочу дотронуться до него, провести руками по спине, почувствовать его бархатную кожу… Но он злится, если я касаюсь его без разрешения, поэтому порыв приходится сдержать – я не хочу навлечь на себя новую волну гнева. Шерлок убирает руку от моего рта и внезапно прижимается губами к моим губам. Его язык настойчиво проникает внутрь: дразнит, ласкает, подчиняет. Его ладонь ложится на мой член. Он двигает ей медленно, мучительно медленно… Я выгибаюсь ему навстречу, но он властным движением опускает мои бёдра обратно на кушетку. - Не двигайся, – горячо шепчет он около моего рта, – Иначе мне придётся снова привязать тебя. Он продолжает ласкать рукой мой возбуждённый член, но прикосновения не приносят облегчения. Я лишь сильнее распаляюсь. Я хочу его. Хочу, чтобы он взял меня и трахал до изнеможения. Хочу кончить в этот бесстыдный рот. Но мой диктатор не спешит переходить к активным действиям. Он отстраняется от меня и замирает. Мне кажется, что все звуки вокруг исчезли. Я слышу, как он дышит – часто и глубоко. - Чего ты хочешь сейчас, Джон? – наконец спрашивает Шерлок. Я не успеваю ответить, а он уже проводит языком по моему пульсирующему от возбуждения члену. Это действует почти как удар плетью. Я вздрагиваю и издаю протяжный стон. - Я не слышу тебя. Чего ты хочешь? - Тебя, – отвечаю я на выдохе. - Это не оригинально, милый, – он снова наклоняется, и я чувствую в паху его горячее дыхание, – Скажи, что я должен сделать с тобой. - Трахни меня, - выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. - Громче, Джон! Попроси меня громче! - Трахни меня, Шерлок, – рычу я, когда головка моего члена оказывается у него во рту. – Пожалуйста.., – беспомощно добавляю я. Он встаёт с кушетки и рывком стаскивает с меня повязку. Несколько секунд перед глазами всё плывёт от яркого света, и я почти не различаю его лица. - Хочу видеть тебя всего, – поясняет Шерлок. Потом хватает меня за лодыжки и тянет на край кушетки. Я едва не вскрикиваю от боли – следы от плётки на спине дают о себе знать. Шерлок жестом фокусника достаёт из ящика смазку. Его движения нетерпеливы, глаза потемнели от страсти и желания. Он проникает в меня медленно, но настойчиво. Я откидываю голову назад, мои пальцы судорожно сжимают рёбра кушетки. -Боже, Джон, – выдыхает Шерлок. Я чувствую его напряжённый член внутри, но он не спешит двигаться. Он наблюдает за моей реакцией – хищник, загнавший жертву в угол. Я чуть подаюсь вперёд и заглядываю ему в глаза. Мой Шерлок хочет, чтобы я умолял. И я уже готов уступить. - Пожалуйста, Шерлок, – шепчу я. Он улыбается. Этот чёртов рот сводит меня с ума. – Хочешь, чтобы я продолжал? – спрашивает Шерлок. Кажется, мой злой гений решил поиздеваться. Я чувствую, как низ живота сводит судорогой. Я хочу его до боли – до физической боли. Я хочу его как никогда раньше. – Да, Шерлок, да, прошу тебя. Трахни меня. Сильнее…пожалуйста.., – мысли путаются. Он начинает двигаться: уверено, властно, одуряюще…Он насаживает меня на свой член, и я двигаюсь ему навстречу, растворяюсь в его стонах, которые возбуждают ещё сильнее. Я хочу, но не могу кончить прямо сейчас. Если чувства окажутся сильнее разума, Шерлок будет недоволен. Он любит, когда я кончаю с его разрешения, тогда, когда он решит, что пора. Это сложно, но я терплю. Прокручиваю в голове дурацкие эпизоды из недавно просмотренных фильмов. Я держусь, должен держаться… Он кончает с утробным рыком и обессиленно падает мне на грудь. Несколько секунд я лежу, не в силах пошевелиться. Потом всё-таки решаюсь и кладу руку ему на затылок. Я пропускаю чёрные кудри между пальцев, касаюсь ладонью бархатной шеи, веду рукой по идеально гладкой спине. Шерлок не сопротивляется, не отталкивает меня, и я чувствую, как его губы касаются моей кожи. Он целует мою грудь, потом опускается ниже, оставляя за собой влажную дорожку из поцелуев. Около пупка он замирает, обводит его языком и произносит чуть хриплым голосом: - Ты хорошо вёл себя сегодня, Джон. И ты заслужил награду. У меня пересыхает в горле. Наконец-то! Он облизывает головку моего члена, потом осторожно берёт его в рот. Его язык исполняет невероятный танец страсти, заставляя меня громко стонать, извиваться, срываться на крик. Мне хочется сдержаться, продлить это удовольствие как можно дольше, но я и так терпел слишком долго. Я испытываю сильнейший оргазм, лишающий разума, сотрясающий всё моё тело. - Ты невероятный, – произносит он, и я слышу в его голосе внезапную нежность. Мы перемещаемся в спальню, слишком утомлённые «игрой». Я бессильно падаю на кровать, Шерлок садится рядом. Мы не спешим одеваться: на мне одни боксеры, а Шерлок и вовсе небрежно замотан в полотенце. Несколько минут у нас нет сил даже разговаривать. Я изучаю его профиль. Меня удивляет, как сильно изменилось его лицо. Шерлок-тиран остался за дверями «тайной комнаты». На постели рядом со мной сидит совсем другой человек. Он смотрит на меня бездонными синими глазами, в которых больше нет дьявольских огоньков. В них только задумчивое спокойствие и тихая радость. – Перевернись, – почти шёпотом произносит Шерлок. В его голосе больше нет повелительных ноток – на этот раз мой детектив просит, а не приказывает. Я переворачиваюсь на живот, не имея ни малейшего представления о том, что будет происходить дальше. Шерлок изучает следы от плётки на моей спине, водит по ним холодными пальцами, потом с тяжёлым вздохом тянется к тумбочке. Он намазывает мою спину мазью, которая пахнет мятой и мёдом. – Прости, что сделал тебе больно, – шепчет он возле моего уха, – прости меня… Я слышу в его голосе раскаяние. Раньше такого не было. Раньше после «игры» он в лучшем случае засыпал рядом со мной. В худшем – просто уходил, оставляя меня наедине с грустными мыслями. Долгое время я был для него игрушкой, рабом, которого он использовал для удовлетворения своих не совсем естественных потребностей. Ему было наплевать на то, что я чувствую. И вот система дала сбой. Что-то изменилось. Стоит ли мне воспользоваться его неожиданной слабостью? Несколько минут я наслаждаюсь танцем его рук на моей спине. Потом резко поворачиваюсь, находя губами его губы. Впиваюсь в них настойчиво и жадно. Кладу руки ему на спину, прижимаю его к себе. Мне внезапно всё равно, какой будет его реакция. Мы не играем, мы не в «тайной комнате», мы в моей спальне. И здесь я не обещал соблюдать его правила. Я чувствую, как по телу разливается новая волна возбуждения. Шерлок дрожит. Я прерываю поцелуй и изучающе смотрю на него. В синих глазах отчётливо читается страх. Мой гений испугался. Испугался того, что вдруг потерял контроль над ситуацией. Уступил. Позволил мне взять инициативу в свои руки. - Шерлок, – произношу я, не отводя от него взгляда, – Я хочу заняться с тобой любовью. Здесь, в этой кровати, в этой спальне. Ты позволишь мне? Шерлок судорожно сглатывает. – Джон, – его голос звучит хрипло, как будто я слышу его через неисправную телефонную трубку, – Ты ведь знаешь: я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь. Я не умею по-другому. – Тогда я научу тебя, – я снова нахожу его губы. Целую мягко, долго, нежно. Скидываю с его бёдер полотенце, трогаю член, который почти моментально твердеет от моих прикосновений. Раньше Шерлок никогда не позволял мне касаться его члена. Иногда он просил, вернее, приказывал мне взять его в рот, но трогать руками – никогда. И вот я нарушаю очередное табу. Он не сопротивляется. Его дыхание сбилось, зрачки расширились, губы сложились в беззвучное «о». Я ещё никогда не видел его таким: поражённым, полностью лишённым воли. Я опускаюсь ниже, облизываю головку, ласкаю пальцами, осторожно обхватываю член губами. Шерлок выгибается навстречу моему рту и издаёт протяжный стон. Я двигаюсь медленно, дразню, ласкаю уздечку, скольжу вверх-вниз, потом ускоряюсь и проявляю настойчивость. Мой гений теряет остатки самообладания. Ещё несколько секунд, и он изливается мне в рот, повторяя как заклинание: «Джон, Боже…Джон…» – Обожаю твой вкус, – выдыхаю я, глядя на Шерлока, который ещё не отошёл от оргазма. Я ложусь рядом с ним, и он кладёт голову мне на грудь. – Мне понравилось, – не своим голосом произносит мой порочный детектив. – Что именно? – я загадочно улыбаюсь, накручивая на палец прядь его волос. - То, что ты сейчас сделал. Я улыбаюсь. - Видишь, меня не всегда нужно принуждать. - Возможно. Но я привык доминировать. Привык, чтобы секс был таким, как я хочу. Я молчу несколько секунд, потом не выдерживаю: - С любимым человеком секс всегда такой, как ты хочешь. Мои слова звучат как признание. Как исповедь. Шерлок вздрагивает. Я понимаю, что он не ожидал услышать такое. Думаю, он никогда не верил в серьёзность моих чувств. Не думал, что я могу по-настоящему полюбить его после всех «радостей» «тайной комнаты»: изощрённых пыток, унижений, командного тона и хлыстов. - Я люблю тебя, Шерлок Холмс, – произношу я. И это оказывается легче, чем я предполагал. Он поднимается на локте и смотрит на меня со смесью удивления и боли на лице. Сейчас всё будет или очень хорошо, или очень плохо. В глубине души я жду, что он просто встанет и уйдёт. И никогда уже не вернётся. Какой же я дурак! Наивный, опрометчивый дурак! Моё сердце предательски колотится. Мой Шерлок предательски молчит. - Но как? – спрашивает он наконец. - Что «как»? – я стараюсь говорить спокойно. - Как ты – светлый, мудрый, добрый – смог полюбить такое ужасное чудовище как я? – его идеальные губы кривятся в горькой усмешке. - О, Шерлок, – я обнимаю его, утыкаясь носом в ключицу, – не говори так. Ты чудесный, ты самый умный и самый невероятный из всех, кого я встречал. Просто...ты любишь командовать. Я пытаюсь улыбнуться. Он прижимается губами к моему лбу и вдруг делает то, чего я никак не ожидал – обнимает меня. Мы сидим на кровати, прижавшись друг к другу, и молчим. Он первым нарушает тишину: - Я хочу стать другим для тебя. Хочу изменить свои привычки. Ты это заслужил. Только.., – он делает паузу, – Дай мне время. Я согласно киваю. Конечно же, я готов дать ему время. Целую бездну времени. Но я знаю, что завтра или послезавтра дверь «тайной комнаты» распахнётся снова. Потому что игра есть игра. А игра должна продолжаться...