Непредвиденное обстоятельство

С деревьев листья облетают (прямо в Сену, и в Луару, и в Гаронну, и везде, куда хотите) Пришла осенняя пора (Патер Ностер!!!) В поход крестовый все поперлись (фон-бароны, голодранцы, без штанов, в одних в кольчугах), И понавешали крестов (и на спины, и на плечи, и на жопы, и везде, куда попало).       Для начала я думала, что все это просто сон и сейчас я проснусь в своей кровати в отеле, а Элиза опять будет просить меня съесть ее шоколадные блинчики, но проклятый куполообразный потолок никак не хотел исчезать.       Пробуждение было отвратительным.       Лучики света проникали в душную комнатушку через трещины в стенах, пыль плясала в золоте и искрилась, а комната, мать ее, прогрелась настолько, что я чувствовала себя курочкой на гриле.       Еще пару минут я валялась на подушках и материлась, а потом уж соизволила подняться с пола и окончательно проснуться.       Связи, как и вчера, не было. Зато была дыра от копья в центре комнаты, спасибо нелепому тамплиеру, слетевшему с лошади, за это.       Впрочем, лучше иметь дырку в поле, чем в голове.       Почувствовав, что вместо горла у меня каменная глыба, я потянулась к рюкзаку и извлекла из него остатки колы. Открыла крышку и поморщилась, делая глоток. За ночь она нагрелась настолько, что превратилась в редкостную гадость. А живот умоляюще простонал в предчувствии еды.       А я-то уж точно знала, что на второй день моего охренетиельного отдыха ко мне вряд ли будут относиться благожелательно, и уж тем более Малик вряд ли позаботится о нашем с Аудиторевичем благополучии. Но, судя по сипению в соседней комнате, Эцио и так было неплохо.       Уже окончательно успокоившись, я вытащила пачку чипсов, батончик и пачку сока и спустилась вниз. К моему величайшему удивлению, стойка, за которой должен был стоять Аль-Саиф, пустовала.       Тогда я перешла в дворик. Там так же было пусто, и только вода, медленно стекающая по керамическому крану, какбэ намекала, что кто-то здесь недавно жил. Но самым странным было то, что две жестокие и бессовестные скотины (Малик в особенности) решили оставить нас, подозрительных личностей, в своем драгоценном бюро. Однако, стоило перевести взгляд наверх, все стало ясно.       - Ну кто бы сомневался, – меланхолично сказала я, потягивая сок из трубочки.       Вместо отверстия в потолке, которое должно было свободно обеспечивать вход и выход из бюро, стояла большущая металлическая решетка с мелкими прутьями. Установлена она была так, что изнутри ее невозможно было сдвинуть. А проверять, отодвинется ли она, если я приложу силу, мне не хотелось.       Вернувшись в бюро и просидев пару минут на столе, хмуро разглядывая карты на стенах и поедая батончик, я поняла, насколько же было скучным одиночество в средние века. Ни в дотку погонять, ни Скриллекса послушать, м-да.       В итоге мне стало настолько херово, что я оторвала свою пятую точку от поверхности стола и стала разглядывать маликовскую писанину.       Рисунки на пергаментах я, разумеется, не разобрала, но потом перевела взгляд на один из многочисленных горшков, стоявших в бюро. Расписан он был, по меркам нормального человека, – вполне искусно, для художника – примитивно. Сами горшки выглядели очень прочными, несмотря на то, что были скрафчены из глины и поблескивали на солнце. Я решила рассмотреть горшок поближе, но стоило мне взять его в руки, как он соскользнул и упал вниз.       Мои уши уже готовились услышать смертный приговор в виде треска сломанного горшка, но ничего не произошло. Горшок покатился по полу и остановился в углу. Тогда, для проверки (или просто из-за того, что было нечего делать), я пнула горшок ногой. Горшок остался невозмутимо лежать в углу, а моя тушка вместе с ушибленной ногой каталась по полу, громко матерясь.       Когда я открыла зажмуренные глаза, то увидела недовольную физиономию Малика, взирающего на меня свысока.       - Чего? – грубо спросила я, поднимаясь и отряхиваясь.       - Ничего, – так же грубо ответил глава бюро, заходя за стойку.       Щека Малика, которую я вчера так удачно потрепала в приступе переходного возраста, немного покраснела, но синяка не было. Сам же Малик вытащил из какого-то хранилища, смутно напоминающего тумбочку, горшок и баночку с подозрительно пахнущей жидкостью. Протер тряпкой, смоченной этой самой жидкостью, горшок и поставил его в угол к остальным.       - Чего? – спросил он, не поворачиваясь ко мне.       - Ничего, – безразлично ответила я, наблюдая за его движениями. – Зачем это?       Он опять посмотрел на меня испепеляюще, но я ответила ему не менее сильным взглядом, и он поддался.       - Ладно, - лениво начал он, – эти горшки – наш основной способ заработка. Поскольку кое-кому нужно постоянно есть и пить, приходится добывать деньги своим трудом. Орден же снабжает нас только оружием. И поскольку этот кое-кто почти все свое время шляется по Палестине, денег от него не дождешься. – Он снова нахмурился и отвернулся.       - Ясно-понятно.       Мы немного помолчали.       - А ты художник? – вдруг спросил он.       - Типа того, – удивленно ответила я. – А что?       Малик обернулся, посмотрел на меня. От подобного взгляда мне стало пиздец как стремно. Ну что ему от меня надо, во имя всех святых?       - Альтаир вернется к вечеру и наверняка будет в ярости. А мне очень не хочется слушать его постоянное нытье, у меня своих дел по горло. Так что, будь добра, возьми один из этих горшков и втисни его какому-нибудь торговцу на улице.       - Что, блять? – неудивленно спросила я. – То есть, то есть… – В моей головушке никак не укладывалась последовательность действий Малика. Для начала он меня сковородкой по голове ебашил, запирал в кладовке, хотел убить, а теперь совершенно серьезно предлагает взять его драгоценный товар и позволяет выйти за пределы бюро. В этом определенно был подвох. Если не заметный, то определенно какой-то скрытый. - Ты явно что-то скрываешь, начальник, – наконец завершила я.       - Никаких секретов. – Малик пожал плечами. – Добудешь денег - я подумаю над сохранностью твоей жизни, нет – не спрашивая разрешения сама-знаешь-кого, перережу тебе горло. Ты меня раздражаешь.       - Поверь мне, я бы сделала то же самое, будь у меня ножик-хуежик, – прошипела я, резко подошла к главе бюро и вырвала из его рук горшок. – Итак, что мне делать?..       - Через несколько кварталов отсюда располагается рынок, – монотонно начал он, а я напряженно его слушала, сведя брови вместе. – Торговец горшками – самый первый в ряду - узнает мою работу за милю. Не разговаривай с ним, он глухой. Просто возьми монеты и уходи. Все ясно? – жестко спросил он, я кивнула. – Вот и отлично.       Что произошло дальше, было на уровне какой-то русской криминальной ахинеи, идущей каждое утро на этом вашем хРЕН ТВ. Малик подбежал ко мне, достал из кармана(?!) мешок(?!!) и натянул мне его на голову(?!!), предварительно толкнув куда-то. И как он это провернул с одной, мать его, рукой, для меня было непостижимой тайной. Впрочем, через пару секунд я стояла уже на улице, не успев и рта в адрес Малика раскрыть.       - Ну охуеть вообще, – решила я, с обидой стягивая мешок с головы.       Я стояла под деревянным навесом, скрывающим меня и тайный вход в бюро через невидимую кирпичную стену. Впереди ярко сверкала дорога, и пахло пылью, но вдруг желание выбраться из всей этой задницы у меня отпало. Я грустно посмотрела на закрытый вход, прекрасно понимая, что иного выбора у меня нет.       Когда же я, щурясь от света, вышла на огромную бурлящую жизнью улицу, то просто-напросто замерла на месте от резкого приступа адреналина.       Казалось бы, улица, на которой со мной произошел межпространственно-временной пиздец, совсем не изменилась. Те же тесные улочки и маленькие дома, трава, мелкий мусор на дороге. Но совсем иные люди и иная атмосфера.       Я неуверенно пошла дальше, сжимая треклятый горшок в руках. Мимо проходили группы женщин в черном, мужчин в нелепых зеленых накидках, грозных солдат и оборванцев-детей, но им, к моему удивлению, не было до меня никакого дела. Даже несмотря на то, что я была одета в джинсы, футболку и ни в какую временную грань не лезущие кроссовки. Хотя, по-моему, даже если бы они обратили внимание на столь странную одежду, то разговаривать со мной бы все равно не стали – по тем временам я смахивала на шлюху.       - А может, они меня просто не видят? – тихо спросила я сама себя.       Как оказалось, базар, о котором говорил Малик, действительно был совсем близко. Пройдя еще несколько домов, я уже отчетливо различала звуки ора и битья, что, в принципе, характеризовало удачную торговлю в подобных местах.       Не найдя выхода к этим звукам с грязной улицы, на которой я находилась, я решила действовать более радикально, чем обычно.       - Хотел меня запутать… - прорычала я, подходя к стене из серого, практически полностью разрушенного кирпича. – А вот хрен ему.       Воровато оглянувшись, я полезла на крышу по деревянной лестнице, надеясь, что для местных индивидуумы, шляющиеся по крышам, давно стали нормой.       В итоге, через несколько секунд я уже стояла на крыше и осматривала местность вокруг. Недалеко виднелся купол бюро, до которого, как я надеялась, я смогу найти дорогу. Сам же Иерусалим практически не поменялся: исчезли лишь новенькие высотки, вместо них стояли очередные мечети, с которых орали мула.       - Ну что же, погнали. – Я от чего-то улыбнулась и побежала по крышам на звук, чувствуя себя если не настоящим ассасином, так просто крутым чуваком. Между бегом и редкими прыжками через различные препятствия я продолжала думать о том, зачем все-таки Малик меня отправил одну. И где сейчас Альтаир. И где, черт возьми, Эцио. Точно…       - Эцио! Как же я рань… - я не успела договорить свою фразу, так как врезалась на одном из поворотов в чью-то грудь. Удар был совсем не большим, но то, что я увидела на этой самой груди, заставило меня простонать. А врезалась я в красный крест на белом плаще.       Пару секунд я, ошалев, стояла, чувствуя, как кровь выходит из жил. Конечно, мне и днем ранее было дико страшно, но тут мне просто-напросто хотелось орать. Крестоносец, между тем, смотрел на чертов ассасинский знак на футболке, которую я из чистого желания пострадать фигней не сняла. Не найдя никакого выхода из того дерьмового положения, в которое моя тушка попала, отключив всякую логику действий, я подняла глаза на закрытое шлемом лицо крестоносца и произнесла:       - Здрасте.       Крестоносец взревел, я рефлекторно попятилась, уже не сомневаясь, что кто-то сейчас явно огребет.       - Патер Ностер! – заорал он. - Умри, еретик!       Он замахнулся на меня черт знает откуда появившимся мечом, да так замахнулся, что даже при моем таланте избегать неприятных ощущений меч проскочил совсем близко от шеи, едва не разрывая серебристую цепочку на ней пополам.       Громко заматерившись, я сиганула через крыши, глубоко надеясь, что крестоносец не станет за мной гнаться. А хрен там. Дядька, проорав мне что-то на латинском, звеня тяжелыми доспехами, погнался за мной. Я бежала по ровной поверхности, куда глаза глядят, стараясь не спотыкаться, что было весьма и весьма сложно. Но гребанный искатель Гроба Господня не отставал. В итоге, я добежала до края дома, понимая, что мне пизда.       - Хуй, – выдохнула я, тяжело дыша. – Просто… просто хуй.       Внизу темнела земля, сзади подбегал крестоносец. И где чертово сено, когда оно так нужно?       Мужик в латах между тем приближался, готовясь нанести роковой удар. Я подняла руки, защищаясь горшком. Вдруг мне в голову ударила мысль. Если этот горшок настолько крепкий, что пережил удар ногой, то, может быть, его можно использовать как орудие убийства? Эцио, вроде бы, уже метлой убивал.       Я ответно замахнулась горшком, тихо благодаря себя за то, что не выбросила его раньше. Крестоносец вдруг замедлился, давая мне возможность прицелиться в его голову. Горшок попал по шлему, разбился. Тело крестоносца пошатнулось от удара, он выпустил меч, что со звоном ударился о крышу.       - Выкуси, долбаная сука! – Я победно улыбнулась, показывая ему высоко поднятый средний палец, отступила назад. И вдруг пошатнулась.       - Блять, – только и успела выдохнуть я, чувствуя, как земля уходит из под ног. Еще пару секунд я бессмысленно стояла на грани, тщетно пытаясь схватить воздух, но потом устала сопротивляться неизбежному и, хмуро закрыв глаза, полетела вниз.

***

      - Доброе утро. – Малик дрогнул от внезапного голоса итальянца, уже успевшего проснуться. – Где девочка?       - Ушла, – грубо буркнул он, глядя в книгу.       - Ушла? – переспросил Эцио, подходя ближе. Малику вдруг показалось, что в его голосе появился какой-то странный холодок.       – Тем лучше.       - Что ты?..       Эцио вмиг очутился рядом. Послышался звук выдвигаемого скрытого клинка. Рефлексы Малика сработали моментально, он успел вытащить кинжал из ножен и поставить блок, что дало ему возможность на пару секунд замедлить удары итальянца. Эцио надавил на клинок сильнее, толкнул Малика локтем к стене, выбивая из его легких воздух.       - Мне следовало догадаться, что ты лишь притворяешься идиотом, - прохрипел Малик, сплевывая набравшуюся во рту кровь.       Эцио сверкнул глазами и поднес к шее Малика вторую руку.       - Кто вы? – почти шипя, спросил он. – И что за шутки про будущее и прошлое? Кто та девчонка? Откуда она знает мое имя? Отвечай!       Малик иронично рассмеялся.       - Видимо, я ошибся. Ты идиот, если до сих пор не понял, что это происходит на самом деле.       Глава бюро ударил Аудиторе по ноге и, пока тот шатался, извернулся и перехватил руку Эцио, обездвиживая и возвращая себе преимущество. Теперь итальянец оказался прислонен к стене.       - Честно говоря, я сам не до конца понимаю, что за чертовщина тут творится, – сказал он, стараясь удержать вырывающегося ассасина, что с одной рукой было очень сложно. – Девчонка ведет себя как полоумная. В ее рассказы про будущее я не верю и не буду верить. Но Альтаир…       - Альтаир ибн Ла-Ахад был наставником ассасинов, и он умер два века назад! – прорычал Эцио сквозь зубы, дергаясь.       - Ох, как бы я был рад, будь это правдой. – Малик усмехнулся, наклонился к уху Эцио. – Но, смирись, мы оба знаем, что это не так.

***

      - Мой милый белый поминальник… - простонала я, потирая ушибленный зад. Так, я уже умерла? И почему в Аду воняет сеном? Почему я лежу...       Подо мной раздался стон. Я подняла голову и посмотрела в заспанные глаза человека, на спину которого я упала. Эти золотые глаза я бы ни с чем не спутала.       - Альтаир?! – закричала я так громко, что сириец вмиг проснулся. – Ты что тут…       Альтаир приподнялся, скидывая меня с себя, и, убедившись, что я его вижу, приложил палец к губам.       -…делаешь? – завершила я уже шепотом.       - Сплю, – еле слышно шепнул он мне, отползая в сторону и аккуратно разгребая сено руками. – Точнее, спал.       - Отличное место для отдыха, ничего не скажешь. – Я последовала его примеру, также ползя к краю повозки и осматриваясь.       - А ты что здесь забыла? – прошипел он, переводя на меня взгляд. - Разве я не говорил Малику не выпускать вас из бюро?       - Он сам меня выгнал. Взял свой чертов горшок, всунул мне и сказал идти продавать.       - А ты… - начал Альтаир.       - По дороге наткнулась на крестоносца и упала с крыши, да. Малик вообще знал, что тут гуляют крестоносцы? – с раздражением спросила я.       - Тихо. – Он зажал мне рот и вместе с моей тушкой углубился в сено. Я от неожиданности аж испугалась. Но, услышав звон лат и ржание лошадей, раздавшееся рядом, все поняла.       Когда звуки утихли, Альтаир вновь оттолкнул меня и улыбнулся.       - Он-то? Поверь, он все прекрасно знал.       - Вот сука! – взвыла я, сжимая кулаки. - Как вернемся, я ему зуб выбью!       - Успеешь, – серьезно сказал Альтаир, сведя брови вместе. – Для начала, нужно разобраться с отрядом крестоносцев, блокирующих ход к бюро. – Он оторвался от созерцания местности и внимательно посмотрел на меня. – Сможешь мне помочь?       - Конечно, – я недобро оскалилась. Произошедшее наверху придавало мне уверенность. – Можешь на меня положиться.       - Что же, дерзай. – Он отстегнул от пояса два метательных кинжала и дал мне. – Аккуратнее, они отравлены.       Я взяла ножики за отверстия на рукоятке, кивнула.       - Два отряда крестоносцев дежурят в нескольких милях отсюда, основной же отряд сейчас разбирается с налогоплательщиками на базаре. – Лицо Альтаира приняло сосредоточенный вид, что я невольно стала им любоваться. – Первый сосредоточен на открытой площади, что блокирует нам быстрый проход к бюро. Второй же распределен поперек улицы: два солдата на земле, еще один на крыше и примерно три один раз в час меняются постами. Я избавлюсь от наблюдателя на крыше, ты же попробуй отвлечь тех двоих, что на земле. И ка…       - И как, блять, ты думаешь, я это сделаю? - возмутилась я, поняв все, что он от меня хотел.       - Импровизируй, например. – Он встал на колени, вытащил метательные ножи, но вдруг остановился... – И что означает «блять»?       - Э-э-э… - я смутилась. – Потом объясню. Давай уже начнем.       Альтаир кивнул, осмотрелся. Поднял руку, говоря мне подождать. Но потом резко выпрыгнул из повозки, показывая, что мы начали.       Я подождала пару секунд, чтобы дать ему отбежать подальше, и, так же, как он, выпрыгнула из сена.       Солнце ударило мне в лицо, но я старалась не замечать вокруг ничего, кроме угла, за которым стояли крестоносцы. Пальцы дрожали, пот капал с меня как вода, а в мозгу крутились всевозможные вариации того, что я сейчас сделаю.       У самого угла я замедлилась и по-змеиному прокралась дальше, внимательно вслушиваясь в разговоры двух бомжевато одетых стражников.       -...и они говорят, что мы должны прождать в этой помойке до осени! До осени, дьявол их побери!       - Это еще не самое страшное, друг мой. Я слыхал, в Акре чума бушует полным ходом. И кто сказал, что здесь нас Иисус защитит?       - Говоришь прям как мой старый лорд. Он давным-давно проныл мне мозги своими разговорами о тщетности бытья.       - Barba crescit, caput nescit*, - завершил по-латыни его приятель.       Погодите-ка! По-латыни? А на каком языке они говорили до этого? И почему я их понимаю? - проскользнула первая умная мысль за весь день в моей голове, и я зависла, обдумывая ее со скоростью мышления улитки.       - А это еще кто? - внезапно проорал крестоносец, вышедший мне навстречу. - Стоять, еретик!       - Переговоры? - обреченно спросила я, впрочем, крепче сжимая ножи.       Когда же крестоносец достал меч из ножен и стал приближаться к моей тушке с явно не приятными намерениями, я сиганула к нему и, прицелившись, воткнула ножик-хуежик прямо в колено ублюдку. Он взревел от боли, а я, у которой ЧСВ достигло просто небывалых высот, прыгнула на второго, уже успевшего опомниться и закрыться щитом от упоротой девчонки.       - Пригнись, дура! - Услышала я вдруг голос Альтаира, но было уже поздно: в руке крестоносца сверкнул арбалет. А целился он прямо в меня.       А потом случилось невероятное. В приступе истерической растерянности я отпрыгнула от него назад и изогнулась, как Нео в гребанной "Матрице". Над моим лицом со свистом пролетели ножики Альты, которые, судя по странным звукам впереди, достигли цели. В откровенном ахуе, я упала на спину.       - Вставай! – Альтаир подбежал и помог мне встать, попутно вынимая уже окровавленные, но не ядовитые ножи из трупов горе-крестоносцев.       - Что? По-подожди, Альта!.. - Я запаниковала, запрыгнула ему на спину, схватив край плаща ассасина, чуть ли не разрывая его пальцами, и слепо доверилась инстинктам Альтаира.       Зря. Ох, зря-зря-зря-зря-зря я это.       Мужик в белом побежал вверх по стенке, утаскивая пятьдесят три килограмма девичьего мяса за собой, мимолетно вырубая наших преследователей ножами, пока я громко орала ему в ухо, моля ЛММ о том, чтобы этот мудила не споткнулся.       Через минуту мы очутились на крыше здания рядом с бюро. Я, охуев, отцепила руки и упала на пыльную поверхность спиной, переваривая в голове произошедшее. Альтаир стоял рядом, согнувшись и тяжело дыша.       - Это было круто, чувак, - сказала я, поднимаясь со спины на локтях.       Но вдруг я увидела позади сирийца подозрительный блеск, и всю мою лыбу как рукой сняло.       Снайпер с арбалетом. Только этого, блеать, мне, сука, не хватало.       - ОБЕРНИСЬ! - сигнальным визгом проорала я, выбегая вперед, с психом доставая ножик-хуежик и кидая его куда-то вдаль.       В этой самой дали раздался вскрик, указывающий, что я все-таки не была таким жопоруким идиотом при игре в КС, как предполагала.       - Видел?! - завизжала я. -Ви... Альтаир?!       По моей спине пробежал холодок, когда я обернулась. Ассасин лежал на крыше, не двигаясь и тяжело хрипя.       Я вмиг оказалась рядом с ним, перевернула парня на спину и хорошенько так потормошила за плечи.       Лицо Альтаира стремительно бледнело. Глаза были широко открыты, а ртом он судорожно пытался вдохнуть хоть частичку воздуха.       Тут-то моя хрупкая психика окончательно рухнула.       После быстрого осмотра тела ассасина, я заметила болт, торчащий чуть ниже ребер. Уже не особенно осознавая, что делаю, я рывком вынула эту хренотень из его груди, оторвала от своей футболки клочок ткани и приложила к постепенно разрастающемуся в размерах красному пятну.       «Вот где бы мне не помешала надпись "Десинхронизация, идет перезагрузка системы"», - хмуро подумала я, когда белая ткань полностью окрасилась в красный цвет, а дыхание Альты пришло в норму.       - Срань, - заключила я, поднимая сирийца, тяжелой ношей повисшего на моем плече. - Сидела бы дальше в кафе со шлюхой, вдыхала наркоту... Эх.       Мы медленными шагами дошли до входа в бюро, тая прозрачную надежду о том, что снайпер на крыше был последним из отряда крестоносцев. Хотя, о чем это я вообще? Судя по состоянию Альтаира, таить надежду из нас двоих могла только я. Наконец, увидев знакомую решетку, я пнула ее ногой, ожидая, что она легко отойдет в сторону. Но решетка осталась на месте, даже не шелохнувшись. Теперь эта дрянь была заперта изнутри. -Малик! - Прошипела я, громко звеня ногой по решетке, - Открой! Тишина. -Малик, мать твою! - Еще громче начала я, стараясь удержать теряющего сознание Альтаира на плече, - Малик! - Я не впущу вас, -Раздался вдруг госос внизу, - Это нарушает Кредо, вы можете... -Альтаир может сейчас подохнуть, если ты не перебентуешь его, высокомерный ты ублюдок! - Грубо сказала я, поскольку меня эти речи Малика начали доводить до самого настоящего белого каления. В потверждению к этому, Альтаир судорожно закашлял, сплевывая густую алую кровь из легких. - Открой! - Повторила я, удерживая сирийца на месте и не давая ему упасть, что было весьма сложно. Внизу послышалась возня. Через прутья я уловила, что, судя по всему, непонятно откуда появившийся Эцио хорошенько приложил Малика и отобрал у него ключи. - Будь богословенен тот бог, который навеял на тебя эту сдравую мысль, Аудиторе, - Взвыла я, аккуратно передавая Альтаира в руки итальянца, открышего решетку. Эцио легко поднял Альтаира на руках и быстро перенес куда-то внутрь, на ходу снимая капюшон сирийца. Успокоившись, я сошла вниз по резьбе на стенках. Малик поднялся с колена и пристально смотрел на меня, почти что испепеляя взглядом. - Потом поговорим, гончар-торговец хренов. Твой друг сейчас кони двинет, так что будь добр, принеси бинты и что-нибудь для обработки раны, - Сказала я, проходя в комнату. Малик невнятно прорычал мне вслед, но, все же, за бинтами отправился. *** - Лааадно, - Начала я, смачивая кусок тряпки своим спиртом и мазью Малика, - Это, должно быть, будет очень больно. Альтаир сидел на полу, облакотившись об подушки, в штанах и сапогах. Он более-менее пришел в сознание после обработки раны перекисью и компресса из нихера не холодной воды, но до сих пор тяжело дышал и кашлял. Эцио и Малик стояли по бокам от нас, ожидая дальнейшего развития событий. - Просто сделай это, Мика. Сейчас. - Сквозь зубы сказал Альтаир, морщась. - Окей, - Ответила я, нервно выдыхая, - У меня нет квалификации медика, так что знай: я, ебана, тебя предупредила. Альтаир сжал кулаки и тихо прошептал какие-то не понятные мне ругательства, когда чудомазь коснулась уязвимой кожи вокруг пореза в боку. Кровь вновь хлынула из раны. - Мика, а ты уверена, что ему станет лучше от этого? - Заботливо спросил итальянец, наблюдая за моей работой. - Ну, хуже ему уж точно не станет, будь уверен, - С мрачной иронией сказал начальник бюро. -Слушате, если вам что-то то не нравится, обрабатывайте рану сами, я не против, - Раздраженно ответила обоим я, плотно прикладывая ткань к ране, из-за чего сириец начал мелко подрагивать. Субъекты сзади притихли и я довольно хмыкнула, начав перебинтовывать порез. Альтаир, хоть и выглядел крайне хуево в моих глазах, держался из последних сил, чтобы не показаться слабым. Он даже помогал бинты на месте удержать, что уж там. Ну а я, кружась вокруг него, поражалась, сколько же на теле ассасина застарелых шрамов. Они, казалось, были везде: на плечах, шее, груди, спине, руках, торсе, - весь Альтаир был усыпан ими. "Не-е, у Бэтса все равно их больше"- мысленно сказала я. - Вот и все, пациент, вы свободны. Растите большим и все такое... А вы, мальчики... Мальчики? Я обернулась на заметно притивших пацантрэ. Увидев их лица, высоко подняла бровь. Лицо Малика было прежнего выражения, но в глазах появилось что-то хищное. Эцио же удивленнно смотрел куда-то, широко раскрыв глаза и покраснев. Физиономии этих двоих были настолько упоротыми, что я приложила больше количество самоограничения, чтобы не заржать над ними, и решила перевести взгляд на место, куда они двое смотрели. Этим местом оказался плоский живот Альты, который тот согревал кончиками пальцев, как сраный стриптизер. Блять. -Еб твое налево через большой палец крайнего колена левой ноги, сука! - Зарыдала я и сползла на пол, догадавшись, что к чему. Троица внимательно наблюдала за тем, как зверек, отдаленно похожий на человека, корчился на полу в приступах истеричного смеха. Что-то мне подсказывало, что мое пребывание в средних веках не будет настолько скучным, как казалось ранее.