Голодные Игры: Темные Времена

Я открываю глаза и, как обычно, обвожу взглядом комнатку, ожидая каких-нибудь изменений. В помещении темновато. А за окном предутренний туман и большое множество серых облаков, через которые еле-еле проникают лучи восходящего солнца. Сейчас тихое раннее утро, но я все равно поднимаюсь, зная, что могло что-либо случиться. Одеваю светлую рубашку с незамысловатым рисунком из цветов - подарок мамы, шорты, сшитые в школе полгода назад, расчесываю длинные, почти до пояса, светлые и чуть кудрявые волосы. Закончив, тут же подхожу к небольшому круглому оконцу в стене. Снова тихо. Все все также в порядке. Ночью, видимо, ничего не произошло, а потому я, по обычаю, усмехаюсь и в молчании забираюсь на деревянный подоконник. И все-таки, все это как-то неправильно. Идет война. Двенадцать дистриктов ежедневно подвергаются налетам и бомбежкам, а в первых пяти еще и армии бродят. Тогда почему же в то время, как все воюют, Тринадцатый просто и спокойно разрабатывает план освобождения родного дистрикта, даже не задумываясь о судьбе остальных? Неприятно, конечно, но частично и из-за этих мыслей меня прозвали "сумасшедшей". Ясное дело, в какой-то степени и я это правдой считаю, но все равно обидно. - Морни, собрание. Срочно, - на самом деле мое имя Морник, но, за уважением к моей матушке, меня так не называют. Однако сейчас меня меньше всего заботило мое имя и то, как меня именуют: в данный момент я пыталась понять, как это за собственными размышлениями о жизни я не услышала скрип дверей. Но, несмотря на крайнее мое недопонимание всей фразы, оповеститель уже хлопнул дверью и исчез в коридоре. Встаю с подоконника и двигаюсь в сторону только что захлопнувшейся двери. Как же не хочется выходить. Вновь играть дистрикту свое "умопомешательство". Однако срочно есть срочно, так что отстранив все эти ненужные мысли, я выскакиваю в длинный проход со множеством других дверей, ведущих в комнаты моих сверстников, да и остальных жителей дистрикта. Но вскоре туннель кончается, и я, специально чуть сбив прическу, прохожу в большую комнату, где все собрались. Там, как обычно в принципе, стоит на мини сцене Силвер - наш военачальник, и не особо громко рассказывает о нынешней ситуации в стране. Панем бушует. Дистрикты восстали, наконец-то, кто-то все-таки додумался восстать! Но я молча продолжая слушать, стоя у дверей и безуспешно пытаясь утрести всю эту информацию в своем действительно помешанном сознании. Вот Силвер упоминает мою мысль. Ну, что ж, ее одобрил не только дистрикт, но и сам Мэр. Что странно, мне ведь всего тринадцать, а я уже отличаюсь, по мнению военных, поразительной логикой и пониманием слова "стратегия". Да и не только слова. Хотя, и мой отец воевал с Капитолием. Он сам разработал кучу планов во имя победы, но не один не был воплощен в жизнь. Наверное, этот дар эт папочки. Ведь меня дистрикт слушает. О, а вот Силвер начал собирать добровольцев для участия в моем плане. Однако в зале царит подозрительная тишина, и лишь моя рука, чуть помедлив, давая отрешенному уму собраться, быстро взлетает вверх. - Морни,.. - кажется мне или непоколебимый военный, заслуживший такую славу не только в родном дистрикте, но и в самом Капитолии, частично благодаря своей уверенности, запнулся? Он молча смотрит на меня изучающим взглядом. Не верит, что мне снова не снесет голову. - А ты уверена, что тебе вообще следует во всем этом участвовать? Ты и так сильно помогла своими планами... - При всем, Силвер, уважении, я все еще настаиваю, - мой голос, как обычно, хрип и вновь вызывает отвращение, но мне как-то даже все равно. Я ведь не больна, а значит все в порядке. Силвер ненадолго замолкает, все также пристально глядя на меня, но вскоре отвечает голосом, вновь набравшим уверенности. - Нет, Морник, мы должны беречь такого важного человека, как ты, - и, проговорив это, военачальник возвращается к своей речи. Надо же, меня назвали полным именем. Однако меня это больше не волнует. Почему мне никогда не разрешают в чем-либо участвовать?! И нет, они ведь совершенно не о моей безопасности думают. Психически не уравновешенная. Да ну и ладно. Больно нужно. Я со скучающим видом дослушиваю всю эту нудную тираду, и первая выскакиваю прочь из зала на улицу. К небу. И встающему солнцу. И утреннему туману. Прочь от всех этих противных людей. Спрыгнув с крыльца, я усаживаюсь на ступени и в молчании принимаюсь наблюдать за оживленным пробуждением природы.