Грехопадение

То ли благодаря повороту судьбы, то ли из-за злого рока , но Каренину суждено было пересечься с Вронским. К тому времени чиновнику было уже все известно. И о связи жены с Вронским, и о ее беременности. Он уже решился на развод и объявил Анне об этом. Над ними давно сгустились темные тучи. Алексей Вронский стоял на улице возле государственного архива. Погода нынче щедро одаривала город снегопадами, и он остановился только для того, чтобы собраться с мыслями и покурить. На Петербург легла зима. Снег не прекращался уже третий день, сугробы по обочинам росли, не переставая, будто на глазах. Молодой граф прислонился спиной к стене, выпуская мягкие клубы дыма, который на морозе казался совсем густым. Вронский все больше погружался в собственные мысли, светлые голубые глаза постепенно закрылись. Так картина в подсознании становилась четче. Кто же мог предугадать, что в этот самый миг из здания выйдет Каренин. Очки держались идеально ровно у него на носу, словно были к нему приклеены. Холодный взгляд чиновника тут же пал на фигуру виновника всех его нынешних бед. Как только Алексей открыл глаза, он тут же почувствовал на себе этот леденящий душу луч. Вронский чуть не выронил сигарету. Он не ожидал этой встречи, никак не ожидал. «Черт, черт, черт!» - мысленно выругался офицер. – «Провалиться мне на этом месте! Надеюсь, он не станет заводить разговора. Иначе может случиться то, чего я не смогу предвидеть». – И, как ни странно, именно сейчас он предугадал развитие событий. А взгляд уже не просто оценивал, он сверлил насквозь, словно желая испепелить графа на этом самом месте. Послышался переполненный ледяными интонациями голос. Казалось, от него становилось холоднее, чем от мороза в столице. - Я полагал, что вы будете более осмотрительны и не станете попадаться мне на глаза. – Последовала пауза. Вронский смотрел на него, затягиваясь непривычно долго и чуть не закашливаясь на глазах у мужа его возлюбленной. Это было бы большой ошибкой: дать ему понять, что спокойствие его покинуло и эмоции вот-вот грозят выплеснуться наружу.. - А я полагал, что могу жить без вашей указки. – Наконец соизволил ответить граф, стараясь вопреки своему желанию не накалять атмосферу. Однако Алекс был настроен решительно. - Вы опозорили меня, мою жену и мою семью, а еще смеете столь дерзко мне отвечать? – От тщательно сдерживаемых эмоций лицо у него приобретало зеленоватый оттенок гнева. Сейчас страсти отчаянно закипали. Важно было вовремя остановиться. - Вам просто обидно, что она выбрала не вас. – Именно такой краткий ответ дал ему Вронский. Алекса это крайне разозлило. Самолюбие было опущено, но ярости он не выказывал. Лишь хрустел пальцами и оглядывался по сторонам. И вот, что он заметил. На них уже не просто оглядывались. На них косились и шептались. Да, слухи о позоре Анны уже распространились по Петрограду как чума по Европе. И как он мог повести себя так неосмотрительно? Если сейчас кто-нибудь узнает о том, что он, уважаемый человек, публично огрызается с Вронским, то репутация будет испорчена окончательно. - Послушайте, граф. Если вы желаете продолжить нашу беседу, то, думаю, нам стоит сделать это в более приватном месте. - Еще как желаю! –это уже вырвалось у Алексея. Его оппонент был весьма удивлен. Хотя он сам это предложил, и думать надо было раньше. Декорации сменились и двое соперников оказались в доме Карениных. Анны не было, не смотря даже на ее положение. Сережа сейчас был с учителями и вряд ли бы мог услышать то, что здесь происходило. Разговор был максимально личным. Алекс в сером мундире со стаканом виски в руке стоял возле стола. Вронский сидел напротив, скрестив ноги, и опять же потягивая которую по счету сигарету, хотя он и не привык много курить. Его светлые кудри блистали, как настоящее жидкое золото даже в столь тусклом свете. - Что же вы скажете в свое оправдание? Или предпочтете теперь помолчать? На улице вы были намного решительнее. – Каренин сделал пару шагов вперед. Он выгодно скрывал свои эмоции.Стоило ему лишь повернуть лицо, как взгляд был скрыт за плотными стеклами очков. И уже никто не мог с уверенностью сказать, что он сейчас чувствует. Только гадать. - Почему я обязан перед вами оправдываться? Я в ответе лишь перед законом. И перед Богом. А вы не закон и уж тем более не Бог. – Как ясно он сейчас дал ему понять, что не желает слышать в свой адрес никаких обвинений. - Но раз вы в ответе перед Богом, так почему смеете разрушать такую святую вещь, как брак? – И вправду. Как он смеет? Но разве любовь не святая? Разве чувства не важнее формальностей? Неужели Господь не знает справедливости? Наступило молчание. Вронский не хотел отвечать, Алекс уже не желал слушать. Он канул в собственные мысли. Пытался понять, чем этот юноша так завлек его жену? Эти нелепые кудри, идиотские усики, честные глаза, шелковые руки, живой характер, горячее сердце? Каренин оборвал себя на этих мыслях. Как мог он сейчас так думать? О человеке, который буквально в одно мгновенье разрушил все их хрупкое семейное благополучие? А тут он рассуждает о нем совсем не как о каком-то враге или сущности собственной ненависти. Что это за внезапная симпатия? Может ли существовать любовь между двумя мужчинами? Грех ли это? Неужели Алекс такой же грешник, как и его порочная жена? Стакан с недопитым коньяком опустился на стол. В этой мертвой тишине звук стекла, коснувшегося дерева, показался грохотом. Неописуемое влечение заставило Каренина подойти ближе к графу. Взгляд его был по-прежнему скрыт за стеклами очков. Алексей уже ощущал, что что-то не так. Возможно, он боялся. Он был совершенно безоружен. Может ли столь порядочный человек, как Каренин пойти на убийство? Нет, вряд ли. Но осторожность не бывает лишней. Взгляд молодого человека был устремлен прямо в стекла его очков. Он словно пытался их пробить, но все безуспешно. А ведь так хотелось узнать его намеренья. Внезапно рука Алекса занеслась над светлыми кудрями юноши. Этот жест испугал Алексея. Заставил чуть сжаться и напрячься. Но вопреки всем его опасениям, ладонь плавно легла ему на затылок. Пальцы осторожно вплелись в его кудри. Шок. Что это? Ошибка? Издевательство? Или искренность? Еще одна попытка пробиться к его глазам. И, наконец, удачная. Именно сейчас Алексей увидел Его глаза. Пусть и на миг, но наконец, он их увидел. В них плескались чувства, пока не ясные и не откровенные, сокрытые в глубине души. Самого Каренина радовало лишь одно – пока он не получил ни удара по лицу ни выстрела в лоб. Он не знал, чего ожидать от подобных выходок своего подсознания. Видимо, тоже боялся. Но руку не убирал, а только наоборот медленно скользил сквозь чистое золото прекрасных волос. Так свободно и безнаказанно. То есть ему дозволено? Или просто они оба в таком глубоком забвении, что не в состоянии даже осознавать происходящее? Рука медленно сместилась и легла на розоватую щеку Вронского. Граф лишь подметил – Каренин холоден, но в то же время нежен с ним. А и вообще, какого черта? Это молчание уже надоедало, но нарушать его тоже не хотелось. Вернее, сказать было нечего. Все в этой комнате застыло. Казалось, даже часы на каминной полке остановили свой ход. Оба почти перестали дышать и каждый ожидал: кто же из них первым сорвется? Хотя это и не сложно было предугадать. Молодая и горячая кровь офицера быстро вскипела и он, вскочив со стула, вихрем отлетел к стене, там и останавливаясь. Алекс остался стоять неподвижно, рука его так и замерла в воздухе. «Все кончено» -, думал он, - «Это был наиглупейший поступок в моей…» Он даже не успел закончить собственную мысль, переводя взгляд на Вронского. Графа сейчас кидало из жара в озноб, из ярости в уныние. Он белой фурией носился по комнате от стены к стене, молча терзая себя, тихо браня и избивая по щекам. Но все же его путь был закончен на том, что он оказался лицом к лицу с Карениным и, с минуту обжигая его лицо своим прерывистым дыханием, наконец, накинулся на него со страстным поцелуем. Ледяное безразличие Алекса было окончательно растоплено. Его руки тут же крепко сжались на талии Вронского. Теперь он точно не убежит. Страсть копилась в них, не важно к кому, уже так давно. А теперь они оба уже опорочили себя. В рай им не попасть. Их больше ничто не останавливало. Осознавали ли они, что творят? Нет. Это было просто безрассудно, но, черт возьми, так хотелось. Просто ради того, что жить им один раз. Постепенно они перемещались по дому и очутились в спальне. Святая святых. Назад дороги нет. Потом Вронский долго будет гадать, была ли это месть со стороны Каренина, или же все это было взаправду? Одежда очутилась на полу, смятая, сброшенная впопыхах. В любой момент что-то могло пойти не так. Но такую страсть было уже не остановить. Очки Алекса с громким треском свалились на мраморный пол, кровать прогнулась под их телами, жалобно постанывая и моляще скрипя. Оставалось надеяться, что именно сейчас Всевышний их не видел. Именно сейчас. Во время этого акта срасти, руки Каренина сжали шею Вронского и начали его душить. В голове у него проскользнула мысль, что просто обесчестить его недостаточно. В порыве таких жарких событий он мог его и убить. Ведь в тот момент граф лежал под ним обнаженный и беззащитный, дрожа и прогибаясь от сильной непривычной боли. Вскоре она отступила, уступив место удовольствию, и это было заметно. Каренин отпустил шею юноши, лишь оставив ему на память пару алых следов на бледной коже. Не смог он его убить или же не хотел, другой вопрос. Алексей закашлялся, стараясь хоть как-то возобновить дыхание, однако стоны никак не давали это сделать. Они лежали рядом на разорванных в клочья смятых простынях. Через некоторое время Каренин пришел в себя и сел на краю кровати, закуривая. Очки его, так безжалостно сброшенные на пол, немного треснули, взгляд под ними снова заледенел. Его золотоволосая жертва лежала по другую сторону кровати, чуть сжавшись и глядя куда то в бездну. Каждый думал сейчас о своем. И в то же время их мысли сходились в одной точке – что происходило между ними пару минут назад. Но никто из них так и не попытался вслух объяснить произошедшее. Вронский уйдет за десять мину до возвращения Анны. Алекс молча проводит его, закрыв за ним дверь навсегда, лишь бросив вслед последний взгляд. Жена вернется и найдет его как обычно у себя в кабинете за бумажной работой. Она ничего не узнает о том, что ее муж и любовник однажды были настолько близки. Каренин с Алексеем никогда больше не увиделись. Их разговор так и не был закончен. Вронский так и не дал ответа на поставленный вопрос.