Капризы судьбы

POV Зотова. На самом деле, наблюдать за реакцией Инары было весело. Взрослая и симпатичная женщина, жутко смущающаяся от одного моего присутствия, тешила мое самолюбие. Хотя, конечно, кое в чем я ошибся. Потеряв над собой контроль всего на несколько секунд, я понял, что она не просто моя сотрудница, но еще и женщина. Привлекательная женщина. Умная. Гордая. Независимая и сильная. А еще она Лизе понравилась. Последняя мысль заставила меня улыбнуться. Дочка оставалась для меня самым ценным и любимым существом на планете; после ухода моей бывшей жены из нашей жизни я стал ценить каждую секунду, проведенную вместе со своей малышкой. Раньше я ошибочно полагал, что присутствие матери может заменить отсутствие отца. И после развода с Еленой я смог переосмыслить многие жизненно важные вещи, за что я ей очень благодарен. Лиза и работа - вот те ценности, которыми я жил, и, если честно, мне этого вполне хватало для счастья. Мне да, а вот дочке... Я никогда не задумывался о том, что ей настолько не хватает общения с матерью. Вчера общаясь с Инарой, Лиза вела себя так естественно и свободно, словно она была с нами всегда. Это натолкнуло меня на мысль, что как бы я не старался заменить ей маму, моей девочке всегда будет её не хватать. Ну да ладно, с личными проблемами мы разберемся позже. Сейчас главной задачей было найти ту тварь, что сотворила это с Инарой и убила двенадцать человек. При мысли об этом ублюдке меня захлестнул гнев. Я его найду, чего бы мне это не стоило. Хотя я не уверен, понесет ли он заслуженное наказание и доедет ли до зала суда живым. Громко вздохнув, я попытался успокоиться, но меня отвлек телефон. Кажется, пришла смс. "Очередная реклама", - подумал я, потянувшись к мобильнику. Каково же было мое удивление, когда на экране высветился отправитель. Интересно, что потребовалось от меня Инаре? Открыв сообщение, я сначала замер, а затем, резко вскочив, кинулся в оперативный зал. - Малышев, Романова, - видимо мое появление оказалось неожиданным, потому как ребята резко вздрогнули. - Берите Пылесос и направляйтесь к Инаре. Она в опасности. Собакин, - я повернулся к удивленному программисту, - вычисли местоположение Ван ден Эккер - Она дома. По крайней мере, её телефон там, - ответил Вася, стуча по клавишам. - Выезжаем, - хмуро буркнул я. На меня удивленно уставились четыре пары глаз, но, не задавая дурацких вопросов, они направились к выходу. Видимо, новость о возможной опасности, грозящей их коллеги, отрезвила ребят. Хмуро кивнув Боткиной, я направился за оперативниками. Буквально через пятнадцать минут мы были в подъезде Инары. Поднявшись по лестнице, я увидел, что дверь была приоткрыта. Первым зашел Малышев. Плохое у меня предчувствие, очень плохое. Громко выругавшись, Валерий закрыл собой проход в комнату Ван ден Эккер. Сердце пропустило удар. Неужели мы не успели? На кухне раздался громкий вскрик, и мы поспешили туда. Я, громко выругавшись, кинулся проверять пульс Инары. Есть, но слабый. - Вызывай скорую, - рявкнул я, - она еще жива. Что, черт возьми, произошло? Валера подошел ко мне, как только Романова скрылась из виду. - В её комнате труп, - оповестил меня мой заместитель. – И вряд ли убийца Инара. Скорее всего, наш псих снова в деле. Я кивнул головой, не слишком хорошо соображая. Передо мной было только бледное лицо девушки и зажатые в её руках пачки из-под таблеток. Зачем она это сделала? Да и она ли? Вдруг кто-то отравил её, а затем попытался создать видимость суицида? Я не знал, пока не знал. Злость и гнев снова овладели мной. Как можно было быть настолько глупой? Надо было ей возвращаться сегодня к себе, ведь она могла спокойно переночевать у меня, а лучше пожить, хотя бы до конца расследования. Но нет же! Мы же самые умные! Пока я обдумывал всю сложившуюся ситуацию, Валерий пытался привести в чувство Инару. Конечно же, безрезультатно, ведь судя по количеству выпитых ею таблеток, помочь ей могли только специалисты. Скорая помощь приехала на удивление быстро. Отдав приказ Малышеву тщательно осмотреть дом и отправить к нам труп, я с чистой совестью решил отправиться с Ван ден Эккер в больницу. Связавшись с Марией и объяснив ей всю ситуацию, попросил подъехать в поликлинику и захватить все необходимые документы капитана. По прибытию Инару забрали в палату, а меня попросили подождать в коридоре. Вскоре подъехала и Новикова; передав необходимые документы медсестре, женщина присела рядом со мной, но разговор начинать не собиралась, за что сейчас я был ей очень благодарен. Наконец-то вышел врач и сообщил нам, что с моей сотрудницей всё в порядке и приблизительно через два часа она придет в себя. Поблагодарив доктора и задав ему несколько вопросов о самочувствии девушки, я, оставшись доволен результатом, подошел к Марии. - Как она? – голос женщины был полон тревоги. – Жива? - Куда она денется, - фыркнул я, чувствуя, как волнение сходит на нет. – Мы её и с того света вернем, если понадобится. Новикова подавила улыбку и серьёзно на меня посмотрела. - Я думаю, у Инары посттравматический синдром, - неожиданно изрекла психолог. – Если совсем просто – ПТСР. - ПТСР? – удивленно посмотрел я на коллегу. – А ты уверенна? Женщина кивнула. - ПТСР вызывает переживания интенсивного страха, беспомощности и крайнего ужаса, проявляющимся при повторяющемся и навязчивом воспроизведением в сознании психотравмирующего события. Ему характерна психогенная амнезия, - Мария выразительно на меня посмотрела. – А ведь Инара не смогла вспомнить все детали своего похищения. Вы понимаете, что это значит? – я устало покачал головой. – Она должна пройти курс реабилитации, включающий в себя как медикаментозное, так и психотерапевтическое лечение. - И что ты эти хочешь сказать? – фыркнул я, пытливо всматриваясь в лицо своей подчиненной. - Вам необходимо отстранить Инару Ван ден Эккер от дела и на время запретить носить с собой оружие, – жестко произнесла Новикова. – Она может навредить как себе, так и окружающим, - Мария встала с лавочки и тяжело вздохнула. – Я надеюсь, вы примите правильное решение. Я проводил её уставшим взглядом. Я знал, что она была права, но... Это чёртово "но" вызывало кучу ненужных сомнений. С одной стороны, Мария была права. Сейчас Инара находилась в крайне нестабильном душевном состоянии, и, возможно, отстранение от дела и правильное лечение вернули бы её к нормальной жизни, но, с другой стороны, если оставить её одну, то неизвестно, что взбредёт ей в голову. Я прикрыл глаза. Это будет поистине трудное решение. Конец POV Зотова. В больнице было душно, а белые стены и потолки угнетающе действовали на пациентов, заставляя чувствовать себя гораздо хуже, чем было на самом деле. «Ненавижу больницы» - такова была первая мысль Ван ден Эккер после пробуждения. Девушка открыла глаза и первое время пыталась справиться с расплывающейся картиной мира и дикой головной болью вдобавок к тошноте и сухости во рту. Пить хотелось ужасно, но встать она пока не могла: слишком сильная слабость была во всем теле. Выжила. Она выжила, хотя так старалась сделать всё наоборот. Судьба – стерва, знаете ли, которая всегда должна дать пинок под зад и тем самым наставить на путь истинный. Вскоре после пробуждения перед глазами перестали сиять и вращаться разноцветные пятна, и девушка попыталась принять вертикальное положение. На этот раз попытка увенчалась успехом. В палату зашла молоденькая медсестра, которая, заметив оперативницу, тут же кинулась к ней. - Как Вы себя чувствуете? – девушка ласково улыбнулась Инаре. – Вам что-то нужно? - Воды, - прохрипела та, почувствовав легкое головокружение. Голос отказывался слушаться, и это сильно раздражало. Медсестра кивнула, и через несколько минут Ван ден Эккер с жадностью припала к стакану холодной воды. Поблагодарив девушку, капитан попыталась подняться, но сотрудница больницы снова уложила её в постель. - Отдыхайте, - опять улыбнулась медсестра. – А я пойду, скажу Вашему гостю, что Вы очнулись. Оперативница ничего не успела спросить, как девушка уже скрылась за дверью, а через несколько минут на пороге её палаты стоял Зотов. Инара мысленно застонала. Теперь придётся слушать его нотации о её глупости и безрассудстве. Злорадный внутренний голос напомнил ей, что жизнь – боль, и она сама во всём виновата. Как будто она не знала! Капитан приготовилась к большой взбучке, но к её большому удивлению ничего не происходило. Алексей присел на стул рядом с кроватью капитана и внимательно посмотрел на неудавшуюся суицидницу. - Ничего не хочешь мне рассказать? – мужчина говорил спокойно, но в голосе явно слышались еле различимые нотки гнева. Хочешь выжить - притворись дурочкой. - Не понимаю, о чем ты! – Ван ден Эккер артистично взмахнула руками и попыталась изобразить на лице крайнюю степень удивления, но судя по тому, насколько убийственный взгляд послал ей Зотов, она поняла, что актриса из неё никудышная. Поэтому, решив пойти по пути наименьшего сопротивления, девушка рассказала ему всю историю от начала и до конца. С каждой секундой лицо генерала становилось всё мрачнее и мрачнее. - Это был самый глупый выход из ситуации, - наконец изрёк он, не сводя взгляда с лица подчиненной. - Тогда мне так не казалось, - пожала плечами оперативница. – Хотя тогда я совсем плохо соображала. Несколько минут они провели в молчании, а затем Инара резко вскочила, будто бы вспомнила что-то важное. - Вы мой телефон, случайно, не захватили? – капитан внимательно посмотрела на босса, тот покачал головой. – Вот чёрт! - Не выражайся, - буркнул Зотов. – Зачем он тебе? - Я отцу хочу позвонить, - Ван ден Эккер снова впала в уныние. – Надо ему сообщить о случившемся. Алексей кивнул и протянул коллеге свой мобильник. - Звони, - это прозвучало как приказ, и девушка, кивнув в знак благодарности, потянулась к трубке. Буквально через минуту на звонок какая-то женщина. Инара перешла на голландский: - Hallo, ik wil de heer Van den Ecker horen. - Goedemiddag. Ik ben een medewerker van Interpol Marie Elenberg. Wie je bent met hem? - Ik ben zijn dochter Inara Van den Acker. Iets met hem gebeurd? - Een week geleden, een klacht over de verdwijning van de man kregen we, nu alle krachten overgelaten om te zoeken, maar tot nu toe geen resultaten opgeleverd. slechts een paar dagen geleden verloor zijn sozhitilnitsa, we denken dat het een of andere manier wordt vervangen in de etom.Tak dat als je het over of wat we weten , neem contact met ons ... - Ze is dood. - Het spijt me. Gelieve mijn oprechte saboleznovaniya. Als je vader er iets bekend zou zijn, zullen wij onmiddellijk contact met u op. Tot ziens. - Tot ziens. - Здравствуйте, я бы хотела услышать мистера Ван ден Эккера. - Добрый день. Я сотрудник Интерпола Мари Эленберг. Кем Вы ему являетесь? - Я его дочь Инара Ван ден Эккер. С ним что-то случилось? - Неделю назад нам поступило заявление о пропаже этого человека, сейчас все силы брошены на поиск, но результата пока никакого. Также несколько дней назад пропала его сожительница, мы думаем, что она как-то замешана в этом. Так что, если Вам о ней что-либо известно, свяжитесь с нами... - Она мертва. - Мне жаль. Примите мои искренние соболезнования. Если о Вашем отце станет что-то известно, мы тут же свяжемся с Вами. До свидания. - Прощайте. Оперативница отключилась и переключила все свое внимание на Зотова. - Он исчез. Примерно неделю назад, - девушка потрясла головой, словно это помогло избавиться от наваждения. – Пока что его не нашли. - Мне жаль, - тихо произнес Алексей, глядя на потрясенную коллегу. – Я могу чем-то помочь? - Да, - Инара подняла на него глаза и глубоко вздохнула. – Уходите. Я хочу побыть одна. Зотов кивнул и, больше не говоря ни слова, вышел из палаты. Капитан позволила себе разреветься. Похоже, это только начало всех её мучений. Три часа спустя. Управление Особой Следственной Аналитики. Кабинет Алексея Алексеевича Зотова. - Итак, коллеги, - генерал обвел подчиненных уставшим взглядом. – Сегодняшний день снова выдался эмоциональным, но, собрав все силы, мы должны относиться к этому делу гораздо серьёзнее, чем относились до этого. Начнем, пожалуй, с Вас, - он повернулся к Вронской. – Что там с телом? - Мы имеем девушку, — начала она, разглядывая коллег, — разрезанную надвое. Поскольку животные пару дней питались её торсом, у меня не было никаких шансов установить с достаточной точностью, какой инструмент использовали для расчленения. Это было что-то металлическое и достаточно острое. И это, пожалуй, всё, что я смогла определить. В данном случае, — покачала она головой, — звери растерзали в клочья все мягкие ткани живота и даже обглодали некоторые кости. - Саша вздрогнула от отвращения. — В ранах подобного типа обычно удаётся обнаружить фрагменты металла, что позволяет определить характер оружия. В нашем случае эти фрагменты сожрали звери, а то, что осталось, было повреждено насекомыми. По моему глубокому убеждению, Эмили Гилберт была не просто разрезана, а распилена надвое мощной циркулярной пилой, перемещавшейся через её торс слева направо. Довольно большой пилой. Мелкие зубцы и твёрдый металл. Во всяком случае, достаточно твёрдый, чтобы легко просечь кость. А ещё, - женщина на миг заколебалась, - она была жива, когда её распиливали, но при этом не связана. Во всяком случае, я не нашла никаких следов. Никаких потёртостей. Никаких ссадин на запястьях или лодыжках и абсолютно никаких следов борьбы с целью освободиться. Никаких наркотических веществ в крови не обнаружено, впрочем, как и алкоголя. И я понятия не имею, как такое могло произойти. - Фокус, - неожиданно горько произнес Валерий. - Это был фокус. В ходе этого представления Эмили распилили надвое. Из ящика брызгала вполне реальная кровь, а крики были вовсе не искусной игрой актрисы. Это были вопли боли и ужаса. Этот ублюдок убедил её в том, что это был обыкновенный трюк. - Похоже, преступник играет на публику, - подытожила Мария. – Но публика - это мы, или, скорее всего, только Инара. - Разберёмся, - буркнул Алексей. - Номер, с которого звонили Инаре, не определился, – вставила свои пять копеек Боткина. - А в её квартире не обнаружено никаких улик. – Последнее слово принадлежало Лизе. - И что это значит? – поинтересовался Зотов у сотрудников. Те отвечать не спешили. – А я вам скажу, что это значит. Это значит, что мы работаем из рук вон плохо! – рявкнул генерал. – По домам. Завтра в восемь в моем кабинете, и чтоб без опозданий. Ребята кивнули и начали расходиться. Алексей снова остался один, погруженный в свои мысли; он и не заметил, как стрелка часов зашла за полночь. Тяжело вздохнув и выключив компьютер, Зотов направился к выходу. Завтра предстоял чертовски сложный день.