Monster inside me

      Небольшой отчетный концерт назначен на сегодня. После двух месяцев непрерывных зубрежек и воспитательных работ «они готовы выступить с пятью разными песнями, которые в полной мере раскроют их как группу» – как мантру, не перестает повторять Кенсу, убеждая в этом, наверное, больше себя, чем кого-то другого. Бессонные ночи и постоянное напряжение плохо сказываются на Кенсу, еще непонятная интрижка и избегающий его Чанель – не то, о чем мечтал Кенсу, уходя из дома. Все парни жутко злые и напряженные, словно голодные тигры, готовы наброситься в любой момент. Кенсу делает все, чтобы не стать для них тем самым ужином, с утра подбадривая и обещая своеобразные каникулы после концерта. Клуб уже забронирован, а утренняя репетиция прошла на высшем уровне.       Кенсу, волнуясь, снова закусывает губу, наблюдает за изможденным Чанелем, что валится от усталости, прижимая ближе к груди гитару. Глаза Чанеля нездорово блестят, и на лице совсем не сверкает привычная улыбка «сумасшедшего». Замотавшись с подготовкой к концерту, им еще не удавалось нормально поговорить о той вспышке, что была между ними. Сбитым дыханием на двоих и долбанутыми бабочками, что скребут низ живота изнутри своими острыми крыльями, после совсем откровенного поцелуя. Кенсу неловко мнется на месте, пытаясь в голове подобрать слова, чтобы взбодрить Пака, успокоить и подержать, а то еще выступление закончится нервным срывом да разбитыми надеждами.       Остальные участники группы, что-то бурно обсуждая, собирают вещи и укладывают свои инструменты. Первый шаг дается очень сложно, словно прыжок с обрыва, Кенсу уверен, что жизненно необходимо поговорить с Паком сейчас. Он присаживается на корточки перед ним, соприкасаясь коленками, чуть касаясь кончиками пальцев, очерчивает линию скул, убирая влажные волосы с лица. Чанель, кажется, перестает дышать, замирая и боясь открыть глаза. – Привет. – шепчет Кенсу, чтобы не спугнуть эти чувства, что образовываются вокруг них даже без слов. Словно молекулы, соединяясь, образуют что-то новое и неизученное.       Чанель подается ласке и так же тихо шепчет: – Я скучал по тебе. – вместо тысячи слов, отметая все сомнение у Кенсу и выбивая кислород. Напряжение, кажется, улетучивается, освобождая место для пресловутых бабочек. – Устал?! Ты давно кушал? - заглядывая в глаза, спрашивает Кенсу, приближаясь непозволительно близко, как всегда. А Чанель скрипит зубами, чтобы не сорваться, и не украсть столь желанный поцелуй. – Давай вместе пообедаем. – басит Пак.       Дверь громко хлопает за уходящими парнями, и тишина повисает в комнате. Кенсу расплывается в улыбке и, кажется, начинает светиться изнутри, утвердительно кивая и переплетая их пальцы свободной рукой. Чанель утопает в нежности, внутри у него все горит, и самая логичная мысль сейчас – это поцеловать Кенсу, как и хотелось уже давно, утолить эту жажду, наконец. И плевать на весь этот чертов мир с вечными проблемами. Он тянет его на себя, загребая в объятия, с жадностью обхватывает сухие губы, словно желая утолить жажду, он мягко перебирает и посасывает упругие губы. Кенсу сразу поддается желаниям Чанеля и, словно тает, растрачивая всю уверенность.       Растягивая сладковатые губы в поцелуе, Чанель понимает, что, наконец, он нашел себя. Что все, что было до этого, был какой-то страшный сон, симуляция, в которой он застрял. И только рядом с Кенсу он услышал первые удары своего сердца. Хотелось обнулить всю жизнь и начать сначала, именно с этого момента. С этого поцелуя. Чанель так себе и обещает, сдерживая свое внутренние пламя, выпуская Кенсу из плена своих губ, позволяя вдохнуть немного воздуха. Кенсу нежно смотрит в глаза, а во взгляде читается благодарность, что не позволил им обоим сгореть в этом пламени. Чанелю хочется сказать слишком много, и в то же время нужные слова ускользают, и Чанель понимает, что нужно действовать сейчас, другого шанса не будет. Он обхватывает ладонью его лицо и поглаживает пальцами нежную кожу на выпирающих скулах. – Давай вычеркнем всю нашу жизнь до этого и начнем все сначала вместе? – со всей серьезностью заявляет Чанель, скулы сводит от напряжения, а глаза увлажняются от волнения.       Бомба с замедленным механизмом запущена и у Кенсу всего пару минут, чтобы ее остановить или отдаться ей в объятья. Он давится воздухом, понимая, какая большая ответственность сваливается на него. И этот милый момент превращается в самый важный в их жизни. Слишком ранимый перепуганный Пак решил сбросить весь груз своих раздумий, что так бережно вынашивал всю неделю. И от реакции Кенсу зависит, как сложится этот день, их жизни. Кенсу зарывается пальцами в непослушные волосы Чанеля и вжимается всем телом, пытаясь показать, что он рядом и их чувства взаимные. – Чанни, прошлое нельзя забыть, его можно только принять и отпустить. У меня тоже есть много вещей, которые я хотел бы вычеркнуть из жизни, но это не возможно. Давай поговорим об этом завтра? – Кенсу только и успевает заметить изменение в глазах, как Пак тянется за очередным поцелуем, а Кенсу пробивает дрожь. Чанель, словно впервые, пробует на вкус покрасневшие губы, слизывая с них неуловимую дымку, заставляя желать большего, соприкасаясь своим языком с проворным язычком Кенсу.       Их идиллию прерывает телефонная трель, издающаяся из кармана Кенсу. Они оба вздрагивают, как маленькие дети, и начинают смеяться над своей же реакцией. Кенсу нехотя выпутывается из объятий Пака, а телефон все так же надрывно скулит.       Номер высвечивается неприятным вестником – «Секретарь Ли», и, кажется, у Кенсу непроизвольно дергается лицо. Пак, все так же сидя на полу, возбужденно смотрит на Кенсу, выжидая, когда тот ответит на звонок и вернется в его объятья. А Кенсу хватает только на потерянную улыбку и короткое: «Это насчет концерта, я выйду». Кенсу знает: его ничего хорошего не ждет, и то, что он впустил Пака в свою жизнь, только усугубляет ситуацию. Разговор короткий и, как обычно, без особых объяснений. Телефон вновь пищит, ловя смс, а Кенсу пытается проглотить ком, забегает обратно в комнату. С притворной весёлостью он начинает суетиться по комнате, не останавливаясь ни на секунду на месте, и быстро тараторит: – Чанни, мне нужно отъехать, срочно, поэтому у нас сегодня не получится пообедать. Покушай с группой, и к 16 собираемся в клубе. – так же быстро подлетает к озадаченному Паку и вновь впивается в губы. Яростно, жадно, будто в последний раз, отнимая у обоих весь воздух и разум. Замирает на секунду, прижимаясь ко лбу, вновь шепчет: – Я буду скучать без тебя. – он вновь быстро чмокает, не позволяя сказать ни слова,и убегает.       Чанель снова чувствует зловещую пустоту внутри себя, а вселенская грусть уверенно занимает место в области сердца. Чанель ежится от мыслей, что снова затягивают в пучину без улыбки Кенсу, и обхватывает себя за плечи, чтобы вконец не расплыться в лужу. Из угла комнаты слышится шуршание, и, привлекая внимание Чанеля, из своего убежища выходит Сехун. Он строго разглядывает Чанеля, заглядывая в душу и пытается понять исток этих подводных рек, что беспрестанно бурлят внутри Пака. А Чанель под этим взглядом вновь чувствует неловкость и животный страх, как тогда, когда пришлось впервые признаться друзьям, что он гей. Так и сейчас Чанель возбужденно смотрел на Сехуна и боялся, что его не примут. Не примут его чистую любовь к Кенсу, не поймут. – Я так и знал, что тут не все чисто. –прищурив глаза, завопил Сехун. Затем замялся и, неловко переминаясь с ноги на ногу, стал теребить волосы на затылке. – Знаешь, я никому ничего не скажу. Кенсу сильнее тебя, и я не уверен, что ты сможешь соответствовать ему. Он не твоего поля ягода, понимаешь? Ты слишком чувствительный и импульсивный. Вообще ведёшь себя в отношениях, как баба, честное слово. Ты истинный пассив. Уверен: если Кенсу захочет, то разведет тебя в два счета. Я волнуюсь за тебя! – чуткий Сехун, как всегда, без раздумий выложил ему все, в чем боялся признаться сам Чанель.       Выбивая остатки контроля, Чанеля затягивает в трясину собственных чувств. Он утыкается лбом в свои колени и, закусывая губу, старается не плакать. Сехун только разочарованно громко выдыхает и подходит ближе. – Ну все, дитя безразмерное. Не плачь, он же любит тебя – я это тоже заметил. Ему нужен такой как ты, чтобы создавать кучу проблем и чтобы постоянно было о ком заботиться. Он же наша мамочка, ты забыл?! А кто у нас самый большой ребенок?! – успокаивающим тоном смешно шепелявит Сехун, поглаживая Чанеля по голове, и не важно, что все должно быть наоборот. Сехун хватает Пака за плечи и тянет наверх. – Пойдем, поедим уже. – мягко улыбается, заглядывая в глаза Чанеля.