Запретное желание Юстуса Яухера

Легко ли было жить в академии кадету Гладену? Соседи по комнате почти не разговаривали с ним; не из-за какой-либо обиды, а просто не замечая его, учителя считали его посредственным, энурез не давал мальчику избавиться от чувства неполноценности; вдобавок старший кадет Яухер нашёл замечательный повод вымогать у Зигфрида деньги, донося тренеру о ночных неприятностях мальчишки. Юст следил за Зигги, выходившим из спальни по утрам, с неприятной улыбкой. Он тут же подходил к мальчишке и требовал денег или вещей за своё молчание. Зигфрид был так беспомощен и так запуган, что после пары раз унижений перед всеми однокурсниками беспрекословно приносил всё, что ни просил Яухер. - Принеси пять марок до обеда! - Достань папирос! Мне плевать, где! - Кому-то из ваших из дома прислали марципан, я видел. Принесёшь два куска - тренер ничего не узнает. Аппетиты Юста всё росли, и наконец он потребовал двадцать марок. До ужина. И точка. Зигги был в отчаянии. Он занял чуть-чуть у Вильгельма и у Тьядена, получилось восемь марок. С этими деньгами Зигги проходил два урока и отдал обратно. Он искусал себе все губы, сильно побледнел, так что его даже спрашивали, не болен ли он. Нет, чуда не произошло, Зигги не нашёл двадцать марок и Юст рассказал всё тренеру, а потом Зигги мочился на свой матрас при всех. А потом, уже после урока физкультуры, когда ребята пошли в душ, он остался дольше всех и плакал, закрыв лицо руками. Зигфрид стоял один в душевой, вода текла и шумела, а он рыдал. Он ненавидел себя. Мальчик подумал, что родители зря отдали его в такое заведение. У них есть деньги, но их сын не заслуживает того, чтобы учиться в академии. Вот Фридрих, боксёр - заслуживает, хотя денег у него и нет. Юноша вытерся и оделся. Теперь он мог вернуться в спальню; глаза у него были почти не красные. Ребята даже не заметили, как он вошёл и пристроился в уголок на свою постель. Но все вскочили, когда пришёл с досмотром вещей дежурный кадет Яухер. Юст посмотрел их постели и шкафчики. Ребята занервничали, но у всех вещи были в порядке. Они стояли в шеренге перед своими койками, а Яухер ходил вдоль их шеренги, как командир, и смотрел кадетам в лицо. Зигфрид заставил себя не опускать глаза в страхе, а прямо смотреть вперёд. Юст почему-то взглянул на него и заметил это: чуть покрасневшие глаза, опущенные уголки губ, взгляд беспомощного, затравленного животного. "Он плакал?" - с недоумением понял Юст. Зигги плакал из-за него. Нет, Юст просто сказал "Вольно" и вышел, но его начала мучить совесть, чего не было уже давно. Юст вспомнил свои ночные слёзы, как он сам плакал оттого, что влюбился и не может признаться, как его душил гнев ревности, когда самый милый на свете человек не хотел обращать на него внимания. Он влюбился в Зигфрида ещё в прошлом году, страшился своих чувств: а вдруг кто-нибудь узнает? Это же будет позор на всё училище, на всю семью... А если вести себя с ним как можно грубее, издеваться над ним, тогда никто не будет знать, что Юст требует у Зигги денег, только чтобы взять что-то у него из рук, увидеть испуганные, как у крольчонка, глазки, увидеть, как он краснеет, прикусывает пухлые губы. И когда, уезжая домой на каникулы, Юст оставался один в своей комнате, он долго, долго, мучительно наглаживал свой член, чтобы приблизиться к тому сладкому ощущению, когда Зигги сам это с ним сделает. Но как сжималось сердце Юста каждый раз, когда он говорил Зигфриду принести ему деньги! Ему ведь не было это нужно, родители присылали ему из дома достаточно, но Юст уже не мог перестать выпрашивать. Он внутренне извинялся перед мальчиком, готов был отдать всё, что Зигги попросит, но он был слишком слаб, чтобы быть добрым. ...Один раз Юст решился на то, о чём давно мечтал. Он возбуждался от мысли, что Зигфрид писает по ночам; да, на самом деле ему было приятно видеть потёки на пижамных штанах мальчика и заглядывать в спальню, чтобы поймать носом этот запах, от которого член набухал и выпирал через гульфик. Почему-то именно Зигги вызывал у него это чувство, и Юст по ночам (а иногда и на уроке) представлял, как горячая струя с острым запахом течёт по его лицу, по телу. И в тот день Юст решил, что если он имеет такую власть над кадетом Гладеном, то тот не посмеет ему перечить. "В конце концов", - рассудил Юст, - "ему и самому будет приятно". Итак, он подошёл к Зигги и потребовал сегодня ночью встретиться в душевой. Юст был уверен, что дежурный их не заметит - он сам был дежурным. Зигги пришёл в назначенное время в душевую. Он сильно переживал из-за того, что скажет ему Юст. Вдруг он потребует чего-нибудь такого?.. Отдать ценную вещь? Зигфрид не находил себе места. Сзади кто-то взял его за руку. Зигги повернулся - Юст стоял вплотную к нему и гадко улыбался, как всякий раз, когда говорил: "Ты же не хочешь, чтобы тренер об этом узнал?". Но теперь ему нужно было что-то другое, кажется. Юст оглянулся и проверил дверь - она была заперта. Отлично. Он стал раздеваться, и Зигги отпрянул. Мальчишка удивлённо открыл рот, когда старший кадет снял с себя бельё. Зигги увидел его член... Раньше он не думал, что ему хочется увидеть мужской член. "У него стоит?" - изумился мальчик. Но он не успел понять, что происходит, потому что Юст подошёл к нему и заявил: - Раздевайся. - Зачем? - похолодел Зигги. Вдруг Юст гораздо мягче, чем обычно, на него посмотрел и протянул руку и погладил Зигфрида по щеке. Мальчик испугался ещё больше и захотел дёрнуться, но Юст ему не дал. - Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, - прошептал ему Юст и взглянул на него томными глазами. Зигги не понял этого взгляда и этих слов. Юст ещё раз приказал ему раздеться, и мальчик снял с себя пижаму. Он тут же прикрыл член, так что Юст даже не успел заметить его. Юст положил ладонь на его руку и хотел сам её убрать, но потом решил всё объяснить мальчику. Стараясь не смотреть в глаза Зигфриду, Юст сказал ему: - Я хочу, чтобы ты... - ему было очень сложно закончить это предложение, - Чтобы ты на меня помочился. Юст тут же испуганно поднял глаза. Зигфрид вцепился в его руку. - Зачем это? - охрипшим голосом прошептал мальчик. - Потому что я знаю, что ты это делаешь не нарочно, - Юст отвёл взгляд в сторону, но ему всё равно было тяжело говорить об этом. - Ты ведь не можешь себя контролировать, ты просто мочишься. И мне это нравится. - Что? - Зигги почему-то с неприязнью посмотрел на Юста, и тот понял, что раньше не видел такого чувства в глазах Зигфрида. - Послушай, - попытался успокоить его Юст, - просто есть кое-что, чего я не могу тебе сказать. Просто мне это нравится, и я хочу, чтобы ты это на меня сделал. - Но это неправильно! - Зигги посмел возражать! Да, кажется, для него это и правда было слишком. Юст ударил его по лицу. Зигги замолчал, опустил глаза. Он даже не потёр красное пятно на щеке. - Прости, - тут же, испуганно и сдавленно, извинился Юст. В первый раз ему стало самому больно, когда он сделал больно Зигфриду. - Ты сделаешь это для меня? - повторил он, взяв Зигфрида за руки. Кадет не знал, что и думать. На самом деле его намного больше удивило извинение за удар, чем такая странная просьба. Юст видел, что Зигги колеблется, и пообещал: - Если ты это сделаешь, я больше ни разу не скажу тренеру. - Как мы это сделаем? - тут же спросил его Зигги. Юст уже знал, как это будет. Уже видел это много раз, под одеялом, закрыв глаза, сжав член в руке. - Я лягу сюда, - он показал на пол под душем, - а ты сядешь на меня. Юст лёг на спину; сначала он недовольно нахмурился, но скоро кожа привыкла к холодному влажному кафелю. Зигфрид всё ещё стоял. - Садись мне на грудь! - подняв голову, велел Юст. Зигги подошёл и сел, от страха закрыв глаза. Юст вполне мог выдержать его на себе. - Писай, - приказал он, снизу глядя на Зиги. Мальчик вздохнул. Он расслабился, подумав, что Юст этого хочет, значит, в этом нет ничего плохого. Он взял член. Горячая струя потекла по груди Юста. Он сразу поднял голову. Юст всё старался, чтобы моча попала ему на лицо; Зигфрид понял и сполз ему на живот. Юст приподнялся и закрыл глаза в наслаждении. Запах сводил его с ума. Эта струя как будто ласкала его лицо; Юст наконец ощутил этот вкус, который завёл его ещё больше, и, главное, запах - это был запах самого Зигфрида! Юст подставлял руки, хотел, чтобы жаркая струя разлилась по груди, по плечам. Юст закрыл глаза, поэтому не видел лица Зигги. Тот же был просто ошарашен. Юст с такой любовью и благодарностью принимал струю его мочи, так жадно размазывал по лицу и сладко стонал, как Зигги не мог и представить! Для Зигфрида это было просто немыслимо, и всё-таки не так странно было то, что Юст хочет его мочи, как то, что он попросил Зигги сесть сверху. Зигги знал об извращениях, которыми иногда, по слухам, занимаются кадеты в военных училищах, но это было совсем по-другому. Он мог бы представить, что Яухер заставил бы его встать на колени и сам стал бы мочиться на него, но наоборот!? Нет, это было очень странно. Всё удовольствие длилось полминуты, не больше. Зигфрид стряхнул последние капли - эти особенно желанные жемчужинки, которые Юст поймал языком, - и боязливо попросил разрешения встать. Юст позволил, хотя ему было приятно, что Зигги сидит прямо на нём. Юст решил вымыться. Он сделал слабый напор воды, чтобы никто не услышал, что он моется ночью. Умывшись и смыв с себя мочу, Юст вышел и подозвал Зигги. Тот только подмылся и сразу стал надевать пижаму. Юст надел всю свою одежду прямо на мокрое тело - так было даже приятнее, во всяком случае, он сразу согрелся. Юст после этого очень долго не подходил к Зигги. Только один раз, выйдя из спальни, Зигги почувствовал, как ему в руку что-то сунули. Сначала он посмотрел, что это: три с половиной рейхсмарки и шоколадная конфета. И только потом додумался взглянуть на Юста, который быстро уходил от него. Три с половиной марки - это деньги, которые Зигги отдал Юсту за последний месяц. ...Весной Юст выпускался из училища. Ребята прощались друг с другом, обменивались какими-то памятными вещами; никто не смотрел на Зигги. Он стоял один; ему было радостно, что наступают каникулы и что на следующий год он будет на самом старшем курсе. Вдруг к нему подошёл Юст - не подошёл, а скорее подбежал - и крепко, жёстко, сладко поцеловал его прямо в губы, выдохнул ему в лицо жарким дыханием весны, блеснул голубыми глазами - подобревшими, потеплевшими глазами - и унёсся в яркую весну, во взрослую жизнь. Осенью Зигги получил посылку от родителей и ещё какую-то открытку. Открытка была дурацкая - то ли свинья с тыквами, то ли пастушка в белом переднике. Зигги перевернул. Он ахнул и выронил открытку. Она была от Юста. Зигги тут же бережно сложил её к своим личным вещам. Сзади по комнате расхаживал Кристоф и предлагал купить ношеные чулки его сестёр за две марки или взглянуть на фотографию, где они загорают. Вильгельм сразу предложил пару присланных родителями сосисок за это. Зигги ещё раз посмотрел все посылки. Он заметил кроме открытки ещё и письмо. В конверт была вложена фотография. Зигфрид достал её. На фотографии, как ему и хотелось, был Юст. У него были те самые добрые глаза, которыми он взглянул на Зигги. Мальчик невольно облизнул губы и почувствовал вкус того поцелуя. Он принялся читать письмо. Подошёл Кристоф и предложил ему фотографию. - Спасибо, - отказался Зигфрид, - у меня есть своя.