Письмо

      Однажды в своем почтовом ящике я найду конверт, пахнущий гнилью. Я открою его и достану оттуда сырой листок с пятнами серо-зеленой, голубоватой плесени. Он весь исписан бурыми, как засохшая кровь, чернилами (и где ты такие нашла?), но разобрать я смогу лишь одну фразу.       «Как жизнь?» - спросишь ты, а я отвечу, что все хорошо. Не твое звонкое и бодрое «хорошо», а мое свистящее, тусклое «хорошо», произнесенное могильным шепотом, от которого несет гнилью так же, как от твоего письма. Все настолько хорошо, что ломит кости, выворачивает суставы, которые разрывают желтоватую кожу, обтягивающую их. Все так хорошо, что хочется закрасить окна черной краской и задернуть плотные шторы, чтобы солнечный свет, который ты так любила, не касался моего лица, до которого тебе не было дела. Все очень хорошо, так, что хочется утопиться в аквариуме, да вот рыбок жалко.       И я не скажу тебе о кошмарах, от которых я не в силах избавиться; даже лошадиная доза снотворного плохо помогает. Из-за них под глазами залегли темные тени, которые еще больше сделали мое худое лицо похожим на обычную черепушку. Черепушку, с которой еще почему-то не слезла кожа, и из глазниц которой не вытекли глаза. Не стану описывать, на что мне приходится смотреть, скрипя зубами, не смея открыть глаз. И уж тем более не буду сообщать, что испортил твое любимое постельное белье, что оно теперь все в разводах от пота, обливаясь которым, я просыпаюсь. Не заикнусь, что уже и забыл, когда в последний раз стирал его. Ведь если скажу, что не хочу твой запах менять на запах белизны, ты фыркнешь и скажешь, что, во-первых, это глупость совершенная, во-вторых, что это белье нельзя стирать с отбеливателем.       Я не скажу, что стал плохо есть, зная, что ты ненавидишь мои торчащие ключицы и ребра. Я солгу, что стал есть больше обычного и даже научился готовить все те блюда, что ты для меня делала. И непременно добавлю, что у меня так вкусно не получается и никогда получаться не будет. Тебе вовсе не обязательно знать, что у меня пропал аппетит, ведь вся еда теперь пахнет гнилью, даже та, которую ты мне приготовила. А если буду долго смотреть, я замечу, как толстые белые личинки ворочаются внутри нее.       Я не скажу, что разбил в доме все зеркала, ибо больше не могу смотреть на свое отражение. Если скажу, ты сверкнешь глазами и заявишь, что внешность не так уж важна, как всегда ничего не поняв из моих слов. Но знаешь, я и душу свою ненавижу, все то, чем начинен. Нет, конечно же ты не знаешь. Я ненавижу каждую редкую мысль, что забредает в мою больную голову и цепляется за тлеющие извилины. Я ненавижу испорченную мышцу, которая гоняет гнилую кровь по заплесневевшим, голубоватым венам.       Однажды в своем почтовом ящике я найду конверт, пахнущий гнилью. Я открою его и достану оттуда сырой листок с пятнами серо-зеленой, голубоватой плесени.       «Как жизнь?» - спросишь ты меня этими мерзкими чернилами цвета засохшей крови. Жизнь? О чем ты, милая, я делю с тобой могилу.