Лоурекс

Начало декабря. Время, когда наступает зима. Дни становятся все короче, а ночи наоборот – длиннее. Уже стемнело, и из-за того, что наступает зима, я не могу определить сколько времени. Часов у меня нет, да и сейчас они большая редкость. Летом ты всегда мог определить, что если темно, то скоро наступит комендантский час. А сейчас? Может сейчас семь вечера? Пять? Или девять часов? А может уже наступил комендантский час! Я еще несколько минут постояла за обветшалым прилавком, гадая сколько времени и продолжая кутаться в старую куртку, которая уже давно не защищала от холодного ветра, обдувающего меня со всех сторон. Народу на рынке уже почти не было. Многие продавцы уже ушли, забирая с собой свой товар. В нашем ряду оставались только два человека. Я и еще одна женщина. Рынок представлял собой длинные ряды столов на открытом воздухе. Здесь не было ни фонарей, ни крыш, ничего. Везде была слякоть. Смесь не до конца растаявшего снега и грязи. Сегодня утром выпало много снега. Я пришла сюда заранее, и мне пришлось смахивать с прилавка сугробы снега. После этого я почти не чувствовала рук. Они и так были у меня все красные от мороза. Как бы ни заболеть. А потом ближе ко дню, снег начал таять, а под вечер снова замерзать. И так уже не первую неделю. Поняв, что сегодня я больше ничего не продам, я начала складывать товар в сумку. Быстро собравшись, я огляделась и направилась в сторону дома в полной темноте. Передвигалась я медленно. Отчасти из-за того, что окаменела целый день стоять на морозном ветру, и отчасти из-за того что приходилось продвигаться на ощупь. В принципе, я могу призвать на помощь стихию огня…Да, можно будет погреться и светло будет… Я отмахнулась от этой идеи. Нельзя к себе привлекать внимания. В прошлый раз это ничем хорошим не закончилось. Вдохнув полные легкие, я прибавила шагу. Чем быстрее я окажусь дома, тем лучше. И на всякий случай лучше никому на глаза не попадаться. Вдруг уже наступил комендантский час. И если тебя застукают, то наказывать будут не по-детски. Вот уже показался тусклый фонарь, освещавший узкую темную улочку. Некоторые дома были с разбитыми окнами, прогнившими стенами и все деревянные. Для вновь прибывшего сюда здесь все показалось бы зловещим. Так оно и было, но я к этому уже привыкла. Что только не таиться в этих убитых временем домах. Был риск, что из любого дома, или поворота, на тебя выскочит какой-нибудь псих ненормальный или стражи. Не знаю что хуже. Эти мысли тут же запустили механизм моего ужасного воображения. В голове начали возникать ужасные картины. Что если на меня нападут? Или похитят? По мере того, как я шла во мне начала нарастать паника и страх. Что мне делать, если сейчас уже комендантский час и меня застукают на улице стражи?! Эта мысль была ужаснее других. А все вместе они заставили меня дрожать. В считанные секунды меня полностью накрыли страх и ужас. Я потеряла голову и лихорадочно дрожа, попыталась себя успокоить. «Это все твои выдумки. Ничего плохого не случиться. Еще не комендантский час. А если и так, то ты не попадешься стражам. Ты не попадешься!» Как я себя не уговаривала, у меня все равно все внутри дрожало от страха. И было ощущение, что я сейчас упаду в обморок. Я дошла до угла и прежде чем свернуть, я осторожно выглянула, осматривая улицу. Там неподалеку стояли два человека. Они весело болтали и смеялись. Явно навеселе. Я подождала, пока они скроются в каком-то убогом доме, который представлял собой бар. Выскочив из угла, я быстро и по возможности бесшумно пересекла улицу, при этом чуть не упав, когда наступила в лужу. Ногу обожгло холодом, но я, не обращая на это внимания, продолжила путь. И так, и так, ноги мокрые. Вот показался темный переулок, который был мне так нужен. Я нырнула туда и поспешила выйти. Я старалась быть не заметной, и призвала чуточку магии, чтобы быть незамеченной. После еще нескольких минут ходьбы, я оказалась перед двухэтажным деревянным строением. Почти каждая доска была прогнившей. И было ощущение, что здание вот-вот рухнет. Кое-где были выбита стекла и на их месте были картонки, или другой материал, кто что мог найти, тем и заделывал дыры. С чувством паники и страха, которые появились во мне во время моей лихорадочной ходьбы, начали отступать, когда я поднялась на второй этаж и постучалась в деревянную, еле державшуюся на петлях, дверь. Ходить в такой темноте радость мне не доставляло. И сколько бы я не жила здесь, я всегда буду бояться наступления ночи. В коридоре было темно и пусто. И доски подомной зловеще поскрипывали. Дверь открылась, пропуская свет в темный коридор, и передо мной оказался темноволосый парень с ледяными серыми глазами. Он возвышался надо мною, как гора. Ростом метр девяносто с сильными мускулистыми руками. Он точно выглядел устрашающе. Как только парень разглядел меня, он тут же отступил в сторону, давая мне пройти. Чувство безопасности, нахлынувшее на меня как только я оказалась дома, накрыло меня волной. Оно было таким всепоглощающим и настолько приятным после страха и паники, что я не устояла на ногах и сползла по стенке. - Привет сестренка, ты чего это?- грубым голосом спросил парень. Мой старший брат подошел ко мне и поставил на ноги, смахивая с меня снежинки. - Просто устала,- слабо улыбнулась я. - Ну, как торговля? В дверном проеме выходящим из кухни, появился еще один мой брат, на этот раз младший. У него были темно-каштановые волосы, что не характерно для нашей семьи. Но вот глаза у него были папы. Такие же темно серые. Парень улыбнулся. Он был ростом с меня, хотя я на три года старше его. Вот такая несправедливость. Все мои братья были высокими и сильными. А я на ребенка похожа! - Никак, Льюис,- простонала я, снимая ботинки полные воды,- Ни один здравомыслящий человек не выйдет из дома в такую погоду. Чем это так вкусно пахнет?- спросила я, принюхиваясь. - Это Дарий,- пожал плечами Льюис, отвечая на мой вопрос,- Решил побаловать нас в честь зарплаты. Я расплылась в улыбке, но тут же снова нахмурилась. Все приносят домой какие-нибудь доходы или пользу. А я только место занимаю. Ничем полезным заниматься не могу. Элементарно продать ничего не смогла. Я для них лишь обуза. Я медленно стянула с себя куртку, а потом начала разогревать себя руками. - Ты замерзла,- также пробасил Габриель. Он стоял рядом, сливаясь со стеной. После того, как он поднял меня, он больше участия во всем происходящем не играл. Это не звучало как вопрос. Он просто констатировал факт. Вечная его манера выражаться. Я прошла на кухню. Она была небольшой. Старый стол стоял в дальнем углу. Холодильнику, по виду которого, лет пятьдесят. Плита наверное тоже из той эпохи. Старая, газовая. И железная раковина. Это все. Ну, кроме обшарпанных стен и побитой плитки. Рядом с плитой стоял парень, точная копия Габриеля. Такие же темные волосы, высокие скулы и бледная кожа. Только глаза у него были темно карие. Как у мамы. При виде меня, на губах Дария заиграла озорная улыбка и он, забыв про готовку, подошел ко мне и сжал в крепких объятиях. - Рад тебя видеть целой и невредимой, Эсми,- улыбнулся старший брат, отпуская меня. Технически у меня пять старших братьев и два младших. Но если посмотреть в общем, то два брата мои ровесники. Дарий второй по старшинству. Габриель- третий. А Льюис самый младший. - А где остальные?- тревога нарастала во мне, когда я поняла, что дома нет половины моих братьев,- Где они? С ними же все хорошо?- мой голос начал срываться. Еще немного и у меня начнется истерика. - Успокойся, Эс,- заговорил Льюис,- Фел в зале, спит как всегда. Адам и Дерек еще не вернулись с работы. Но скоро должны будут. А Балт… - Бальтазар сегодня задержится на работе,- закончил Дарий. Он снова подошел к плите и что-то помешал в кастрюле. Тревога в моей душе немного успокоилась, но не до конца. Ведь все-таки я не знаю как Балт, Адам и Дерек. Думаю, что этот вечный страх со мной до конца жизни. Ведь ты никогда не можешь быть уверен, что с твоими родными все хорошо. Ты не можешь точно сказать что завтра все будет хорошо. Мы все уже привыкли к этой безнадежности. Каждый привык жить сегодняшним днем. Никто не может смотреть в будущее. По крайней мере дальше чем на один день. Каждый день может стать последними. Не для кого уже не потрясение, когда на улице находят тело. Каждый день кто-нибудь умирает. От болезни или от голода. Бывали даже самоубийства. И людей можно понять. Так жить не возможно. Если бы не братья, я бы точно умерла бы. И ведь мы еще хорошо живем. У нас есть крыша над головой и это уже огромный плюс. - Скоро будет подан ужин,- прервал мои размышления голос Дария,- Эсми, иди отдохни и переоденься, а то ты вся как мокрая кошка. С невеселым смехом я вышла из кухни и направилась в ванную. Вот уж точно самое страшное место в доме. Посеревшая ванна и раковина. Над ней висело небольшое зеркало, тоже все запыленное и грязное. Я быстро привела себя в порядок и взглянула в зеркало. Да, я очень похожа на братьев. Та же бледная кожа, тот же прямой нос и высокие скулы. Те же темные волосы, сейчас завязанные в хвост. И темно карие глаза матери. Пока я переодевалась, я услышала в коридоре знакомые голоса. Быстро закончив переодеваться, я открыла дверь и выскочила в коридор. В маленьком коридоре стояло три фигуры. Габриель и наконец-то появившиеся Адам с Дереком. С радостным вскриком, я бросилась братьям на шею. Дерек еле успел поймать меня. Я даже не дала им раздеться. - Привет, сестренка,- пробормотал Дерек, выпуская меня из объятий. - Что с тобой?- насмешливо спросил Адам, раздеваясь. - Я просто волновалась,- пожала я плечами,- И я очень рада видеть вас живыми и невредимыми. Габриель демонстративно закатил глаза. Меня изнутри уже давно тревожило странное чувство. Какая-то тоска и печаль. У меня было предчувствие, что скоро что-то изменится. Но только я пока не знала в хорошую или плохую сторону, и причем тут мы. Хоть подобные чувства никогда не предавали меня, и я прекрасно знала, что мне надо было сказать об этом братьям, я не хотела их тревожить. Хотелось провести хотя бы один нормальный вечер. А про то, что произойдет что-то они и так знают. Каждый день что-то происходит. А пока я не разберусь что именно, то лучше их не тревожить. - Чего вы тут шумите?! Нормальным людям спать не даете!- пробурчал Феликс, появляясь из зала. Его темные волосы были спутаны. Их давно пора подстричь. А темно-серые глаза смотрели на нас с неодобрением и раздражением. Ему было пятнадцать, но он уже догнал своих братьев. Такой же высокий. Мне было немного неудобно от того, что мой младший брат выше меня. Про силу я уже не говорю. Феликс работал грузчиком. Таскает разные мешки в фургоны. Он был не такой мускулистый, как Дарий, или Гейб, но все равно уже начал продвигаться в этом направлении. Он работал всего лишь второй год. Тогда как, Дарий уже отработал несколько лет на подобной работе. - Похоже, кто-то сегодня не в настроении,- сказал Адам. Он снял башмаки и стряхнул снег с шапки прямо на голову младшего брата. - Эй!- возмутился Фел, он отбросил в сторону руку Адама и с недовольным видом прислонился к стенке. Дверь на кухню открылась и оттуда показалась голова Дария, он с улыбкой произнес: - Народ, еда уже готова, прошу всех к столу. Больше чем издеваться друг над другом, мои братья любили поесть. И поэтому последняя фраза Дария заставила всех торопиться пройти в нашу маленькую кухню. Я, как человек, хорошо знающий моих братьев, и ситуацию в целом, решила зайти на кухню последней, чтобы не попасть в самую толкучку. Когда все зашли и уселись, я решила, что можно заходить. Тихо проскользнув в комнату, я села между Дереком и Адамом. При свете, я могла различить их черты. Высокие скулы, прямой нос, бледная кожа, темные волосы и темно карие глаза. Мои братья- ровесники. А точнее старшие, но всего на несколько минут. Адам, Дерек и я- тройняшки. Дерек с Адамом полные копии друг друга, и я уверенна, будь я парнем, я была бы третьей их копией. Но, поскольку я девушка, то пошла строением в мать. Тогда как братья в отца. Все братья высокие и крепкого телосложения. Везде они привлекают к себе внимание. Тогда как я- маленькая серая мышь. Маленького роста, абсолютно не крепкого телосложения, даже наоборот. Меня можно описать тремя прилагательными: маленькая, слабая, худощавая. Слава Богу, я не дистрофик. Просто по моей фигуре можно сразу сказать, что мы не богатая семья. Хотя, я думаю, если бы мы жили в условиях получше, у меня было бы телосложение покрепче. Но, что есть, то есть… Сегодня Дарий приготовил суп. Он где-то раздобыл мясо и смог сварить бульон. Добавив туда несколько картофелин и зелени. Еще немного моркови и старая лапша, которую я нарезала и засушила из остатков теста. Получилась вкуснятина! Давно мы подобного не ели. Все ели медленно, смакуя каждую каплю супа. У Дария всегда получалось вкусно готовить. Эта особенность досталась ему от мамы. Поскольку Бальтазар целыми днями работал, а я была еще слишком маленькой, то мама решила научить Дария готовить. Это она и делала, пока была жива… Это было семь лет назад. Тогда по всему городу ходила болезнь. Вроде просто обычный сезон простуды, но для людей, которые без отдыха работают, все может обернутся куда серьезнее. Много тогда народу погибло. Это был особенно голодный год. Почти ничего собрать с посадок не удалось. Люди медленно начали гибнуть. Тут еще на людей обрушилась болезнь. Наши родители сначала просто простудились. Денег на лекарство у нас не было. Мы своими силами начали их лечить. Они вроде начали выздоравливать, но не тут-то было. Их болезнь вернулась, с осложнениями. История довольно проста. Здесь много подобных случаев, когда родители погибали от болезни, или от голода, оставляя своих детей сиротами. Многие из сирот погибали, потому что о них некому было позаботиться. Это только нам, одним из немногих, повезло. В нашей семье восемь детей. Больше рабочих рук. И голодных ртов тоже. Но, у нас был хоть какой-то шанс, потому что у нас были старшие братья, которые заботились о нас всех. А ведь были и те, кому повезло меньше. Дети, кто младше четырнадцати, а то есть не имеющий права работать. Это закон. Некоторые, конечно, работали, но нелегально. И это было опасно, потому что это нарушение закона, и если тебя найдут, то будут карать строго. Чаще всего в таких случаях применяется телесное наказание. Но если происходит что-то более крупное, то могут и казнить. Стражи этим и славятся. Они не знают жалости и пощады. Их так воспитывали. Вдалбливали в головы с самого детства, что закон- самое важное в жизни, и те, кто его нарушают, заслуживают наказания. Я вздрогнула, от воспоминаний, нахлынувших на меня. Но, тут же заблокировала их, как делала на протяжении последних трех лет. Пятнадцать лет назад, одним из самых страшных преступлений считалось быть не зарегистрированным магом, или в моем случае ведьмой. Закон тогда гласил, что все люди, имеющие предрасположение к экстраординарным способностям, были обязаны зарегистрироваться и получить знаки отличия. А после этого поступить в институт, для получения образования стража. Да, в нашем мире маги редки, и ценны как стражи или телохранители. Смотря, что выбрать. Сейчас закон смягчился. Но не намного. Маги и ведьмы вольны выбирать сами, поступать им в институт, или нет. Но все равно быть незарегистрированным магом карается наказанием и получением метки, по которой все могут определить, кто ты. Детей, имеющих предрасположение к экстраординарным способностям, должны были регистрировать родители, или опекуны до пяти лет. Этот закон работает по сей день. Маги и ведьмы делятся в основном на четыре общих специализации: Сознание, Физическая сила, Физическое Сознание и Стихии. В категорию Сознания попадают обладающие способностями, которые не выходят дальше сознания. Их или другого человека. То есть, по сути никакой физической силы не имеет. Например видение будущего, или чтение мыслей и тому подобное… Думаю, с Физической силой все понятно. Супер сильный, умение летать и т.д. А вот Физическое сознание как раз воздействие силой разума на окружающие предметы. Телекинез, изменение предметов, даже телепортация почему-то относится к этой категории. Ну, умение использовать стихии относится к отдельной категории. Четыре стихии. Перечислять не буду, вы и так их знаете. Самая особенность этого всего, что человек не может иметь вторую способность из той же категории. Например, еще никогда в истории такого не было, чтобы человек мог использовать больше, чем одну стихию. Или принуждать человека и видеть будущее. Это невозможно. Я точно не знаю в чем тут прикол, но это связанно с генами. Такой вот фокус-покус, который ученые никак не изменят. И раз уж мы коснулись темы науки, то скажу сразу, что магов называют «людьми из пробирки». А все потому, что какой-то наш предок был научным экспериментом. Около пятидесяти или больше лет назад ученые выяснили, что такие люди, как экстрасенсы и ясновидящие, действительно имеют такие способности. С этого все и началось. Ученые погнались за безумной идеей создания безупречного оружия. Они начали ставить эксперименты. Одни гены смешивали с другими, и получилась неразбериха полная. Некоторые эксперименты были удачными, другие нет. У некоторых был дефект. Например нарушенная психика. Неконтролируемые взрывы силы, которые приводили к самоуничтожению и т.д. Мой пра-пра-пра дед был одним из первых, кто родился уже со способностями. Причем, он был одним из самых удачных экспериментов. Всех подопытных держали в каком-то университете. Пока, они не вырвались на свободу. Самые лучшие в своих способностях объединились и освободили всех. Все новоиспеченные маги и ведьмы разбежались по всему миру. Сначала их ловили и доставляли обратно, но потом выяснилось, что они уже успели обзавестись потомством. И всех в конечном итоге они выловили. Через лет десять, после грандиозного побега, охоту на них свернули. Это было бесполезное дело. Мы ведь сильнее их. Вскоре правительство решило все-таки закончить эксперимент и сделать из нас воинов первого класса. Так и был принят вышеупомянутый закон. И ему следовали. Магов первое время считали низшим классом. Все относились к ним с презрением, потому что у нас даже прав не было. Мы же не люди. Но потом, пятнадцать лет назад, все-таки дали нам права, практически такие же, как и у людей. Но высшие классы, такие как важные шишки в правительстве, до сих пор не хотят признавать наши права. Тем временем наши силы развивались. Я точно не помню, потому что всякие даты на уроках истории мне запоминать сложновато. Но магов и ведьм разделили на четыре категории только тридцать или двадцать пять лет назад. В самом начале была лишь две категории. Сознание. В основном видение будущего и некромантия. И стихии. Эти лабораторные крысы, как-то умудрились создать способность к повелеванию стихий. Это был их единственный существенный прорыв. Только потом, в процессе эволюции, появились две другие категории. Но для службы стражей больше всего ценят повелителей Стихий. И то не всех. И некоторые виды из Физического Сознания и Физической силы. А вот маги Сознания встречаются редко, потому что в какое-то время их посчитали опасными и стали истреблять. Да и сейчас их не особо жалуют. Поскольку у нас мать- повелительница Стихии, а отец- человек, то не все из нас имеют способности. Только Адам, Дерек и я. Все повелители Стихий. Вот, в общий курс дела я вас ввела, вернемся к настоящему. Первым доел Льюис, он встал из-за стола и отнес тарелку в раковину. - Спасибо, Дарий. Суп был просто обалденный!- с этими словами он вышел из кухни. В кухне стояла полная тишина за исключением стука ложек о тарелки и лая собаки за окном. И завывания ветра. В общем было много посторонних звуков, но все ели молча. Когда я доела, я тоже отнесла тарелку в раковину. - Сегодня посуду мою я,- пробурчала я, подходя к окну. За окном по пустому двору, подхваченная метелью, летала бумага. Навевало тоску, если честно. От этого мое настроение упало еще ниже. Во-первых. Я сегодня не принесла никаких доходов в семью. Во-вторых. Бальтазар все еще где-то на улице. Работает. И черт знает когда он придет домой. Что если его схватят стражи?! Или вдруг с ним что-то случилось?! И в-третьих. Эта чертова погода мне уже порядком начала бесить. Окно было старым, деревянным. И около него было холодно. Я лишь плотнее закуталась в свитер и продолжала с хмурым видом смотреть в окно, ожидая, когда братья доедят. Я чувствовала, что должна была сделать что-нибудь полезное для семьи. Если я не принесла денег, то хотя бы посуду помою. А то буду чувствовать себя еще паршивее. Я и так подозревала, что я для них обуза. Лишний голодный рот. Но в противоречие вступала та часть меня знала, что мои братья любят меня и что они на самом деле так не думают. Иногда это знание превращалось в надежду. Когда все доели и вышли из кухни, я подошла к старой раковине и включила воду. С низким гулом, вода потекла по трубам и сначала ржавая, а потом более менее нормальная, маленькой струей полилась из крана. Вода была ледяная, но это все что есть. Я начала медленно мыть посуду. Через две-три тарелки, я уже перестала чувствовать пальцы из-за холода. Приходилось отрываться и дыханием согревать их. А то еще разобью тарелку. Закончив мыть посуду, я увидела, что в дверном проеме, стоял Бальтазар, наблюдая за мной. И когда он вернулся? Я мягко улыбнулась ему и устало пробормотала: - Привет. Не хочешь супа? Дарий такой суп приготовил! Просто пальчики оближешь! Его серые глаза перестали пристально разглядывать меня и смягчились. Его длинные темные волосы были собранны сзади в хвост. Несколько прядей выпали, но это не портило впечатление. С его высоким ростом ему приходилось немного наклонять голову, чтобы не ушибиться лбом об проем. - Не отказался бы,- с усмешкой бросил брат, проходя на кухню и садясь на один из стульев. Я взяла полотенце и начала растирать себе руки, стараясь не подавать виду, что не чувствую пальцев. Балт, как врач, не одобрил бы такого отношения к здоровью. Но мне было плевать на здоровье. Я хотела хоть в чем-то принести пользу. И плевать, если вода холодная. А если со мной что-то случится, то ничего страшного. Не будет у них больше такого груза, как я. Я еще минуту растирала себе руки, а мой старший брат наблюдал за мной. Меня немного пугал его пристальный взгляд. Когда в кончиках пальцев появилось покалывание, я прекратила разогревать их и подошла к шкафу, непослушными пальцами доставая тарелку. Руки были красноватыми, но я надеялась, Бальтазар этого не заметит. Суп еще не остыл, и я налила его в тарелку. Тут же тарелка сделалась теплой. Ох, как мне не хотелось отпускать ее, но что поделаешь… Балт протянул руки, чтобы взять тарелку, но я проигнорировала его и поставила ее на стол, перед ним. - А ложку?- он приподнял одну бровь. Закатив глаза, я взяла столовый прибор и передала его. Балт взял ложку, и не успела я убрать руки, как он тут же схватил их и начал ощупывать. Я попробовала вырвать руки, но без толку, мой брат был как каменный. Но должна признать, что прикосновение его теплых рук было приятным. А вот ему наверное нет. Но он все равно взял их в свои и начал медленно растирать. Бальтазар перевел на меня осуждающий и строгий взгляд и сказал, не повышая голоса в этой его убийственно спокойной манере: - Эсми. Я кинула на него гневный взгляд, когда он поднялся, возвышаясь надо мной. - Зачем ты мыла посуду в холодной воде? - Другой не было,- отрезала я, смотря прямо перед собой. - Ты можешь заболеть и ты знаешь это. Это было глупо с твоей стороны. Я кинула на него злой взгляд, злясь, что в какой-то степени он был прав. - Я знаю о чем ты думаешь,- все также спокойно продолжил брат. Его голос сделался жестким,- И мы с тобой уже говорили на эту тему. Ты не обуза для нас, а наша единственная сестра. И мы никогда не будем рисковать твоей жизнью. Понятно? Запомни это, пожалуйста. После этих слов он опустил мои руки и сел за стол. Мне хотелось плакать и кричать, что все что он говорит неправда, но еще работающая часть моего мозга отметила, что он был прав. И за это я начала злится еще сильнее. Но вместо того, что заорать, я глубоко вдохнула и успокоилась, заталкивая свои чувства куда подальше и ровным голос сказала: - Приятного аппетита. С этими словами я вышла и направилась в нашу единственную комнату. Зал. Это была комната раза в два больше кухни. Здесь стояла старая скрипучая кровать двуспальная. И старый, потертый диван с креслом. Это была единственная комната и наша общая спальня. Адам с Дереком сидели на диване и раскладывали старые, порванные карты. Феликс спал, развалившись в кресле. А Льюис лежал на кровати, что-то рисую на старой бумаге. Пока Дарий сидел на полу, прислонившись к стене и читал какие-то бумаги по работе. Габриель сидел рядом с Адамом и Дереком на полу, видимо или наблюдая, или играя с ними. Я подошла к Адаму и Дереку и села рядом с ними, откидывая голову назад и устало закрывая глаза. - Будешь с нами, Эс?- спросил Дерек, оглядываясь через плечо. - Нет, спасибо,- лениво улыбнулась я. В комнате наступила тишина. Я чувствовала, как она давит на меня, окружает со всех сторон. В моей голове моя больная фантазия рисовала картины будущего, причем не светлые, а также всплывали старые воспоминания, которые я долгие годы прятала в себе. И сейчас пришлось начинать все заново. Раскладывать воспоминания по полочкам. И сортировать, потому что в голове все смешалось, пока мой желудок сводило плохое предчувствие. Больше не выдерживая такого давления, я закинула ноги на диван и прильнула к Дереку, который находился слева от меня. Я обняла его и прислонила головой к его спине. - Ого,- тихо засмеялся мой брат,- что с тобой такое, Эсми? - Ничего,- сонно прошептала я. Тепло исходившее от спины моего брата успокаивало меня, даря благословенное чувство безопасности. Наверное, в достаточно обеспеченных семьях, все братья и сестры терпеть друг друга не могут. Но у нас все было не так. Мы были дружными, объединенные одним горем и одними и теми же проблемами. Мы были дружной семьей, потому что понимаем и ценим друг друга. Мы понимаем, как важно иметь семью. Я только заснула (как мне показалось), как кто-то коснулся моего плеча, произнеся: - Ууу, кто-то уже засыпает. Я открыла глаза и увидела перед собой лицо Дария. Он сидел передо мной на корточках, держа в руках карты. Я тут же встрепенулась и отпрянула от своей подушки- спины Дерека. Теперь рядом с моими братьями-близнецами, собрались все. Все братья сидели кто где и играли в карты, пока я спала. И все пропустила. - Давайте ложится спать,- пробасил Балт, откладывая карты,- Завтра всем рано вставать. - Но!- взвыл Фел,- Мы же еще не доиграли. - Завтра,- устало бросил Бальтазар. Со стоном, все встали. Никто уже давно не пробовал не подчинятся приказам Бальтазара. Он в семье старший. Он тот, кто взял всю опеку за нас на себя, когда родители умерли. А ведь ему тогда было всего лишь семнадцать. Как мне сейчас. Мы начали раскладывать постели. На кровати всегда спали трое. На диване двое, но при условии, что один из них маленький. Один в кресле и два на полу. Как самые старшие, Бальтазар и Дарий спали на полу. Феликс спал на диване, а на спинке дивана как-то умудрялся спать Льюис. Я до сих пор без понятия, как он оттуда не падает. Видимо боится упасть на Феликса, ведь тогда ему не поздоровится. Гейб спал сегодня в кресле. А я с Адамом и Дереком как-то помещалась на кровати. На самом деле три четверти кровати занимали братья, но я все-таки умещалась в оставшейся мне четверти. Как говорится: В тесноте, да не в обиде! Мы никогда не переодевались в ночную одежду потому что ее у нас не было и это глупо. У нас дома ночью такая мерзлота северная, что хоть в куртках спи, но нет, мы обходимся теплыми штанами и кофтами. Дерек лег у стены, потом я и замыкал наш ряд Адам. Адам всегда чувствовал за нас ответственность, так как из нас троих был старшим. Я удобно расположилась между братьями, прижавшись к Дереку. Одеяло у нас на троих было одно, так что выбора по любому не оставалось. И так теплее. И мне приходилось спать между братьями, потому что иначе они могут меня или скинуть с кровати, или придавить к стене, или вообще мне не достанется одеяла. Тем более зимой, эта участь ужасна. Бальтазар выключил свет и пожелал всем спокойной ночи. После того, как все тоже пожелали друг другу спокойной ночи, комната погрузилась в тишину. Через несколько минут дыхание моих братьев начало замедлятся, что означало, что они засыпают. Я полежала еще несколько минут, размышляя о завтрашнем дне. Бесполезное занятие, но что поделать…Своим мозгом я не управляла. Через несколько минут я все-таки уснула, выкидывая все мысли из головы и позволяя усталости взять верх. * * * Я проснулась от легкого толчка в плечо. Голос Габриеля ворвался в мой сон: - Вставай, скоро вам в школу. Я простонал что-то нечленораздельное и улеглась поудобнее, игнорируя брата. - Ну почему вы не можете вести себя по взрослому?!- взорвался Гейб,- Какой пример вы подаете младшим?! - Заткнись, Гейб,- простонал Дерек и кинул в него подушку. Я не видела лица Габриеля, но уверенна, что он кипел от ярости. Сквозь зубы он прошипел: - Ну, хорошо. С этими словами он скинул с нас одеяло. Пронизывающий холод тут же атаковал меня. Я вздрогнула, как будто на меня вылили ведро холодной воды. Я резко села и поежилась, возмущаясь: - Ты с ума сошел?! С довольной ухмылкой он протянул: - По крайней мере вы проснулись. И должен сказать вам, что у вас на все про все около получаса, если вы не хотите опоздать в школу. Недовольная, я не могла ничего сделать кроме как пойти в ванную умываться, потому что Гейб был прав. Опаздывать в школу нельзя. За десять минут я успела умыться и переодеться. Как всегда на мне были мои черные штаны, теплый темно-синий свитер, под низ которого я одела свою старую белую майку и сверху моя единственная цвета хаки куртка. И в такую погоду не обойтись без шапки и шарфа. У меня они были тоже старые, им наверное лет десять. Их еще Дарий носил. Темно-зеленые. Я прошла на кухню уже одетая и в своих ботинках на шнурках, цвета хаки. Они все были уже потрепанные и выцветшие, но я их любила. Они хотя бы были теплыми. Заплетя свои волосы в удобную косичку, я чувствовала себя более менее симпатичной. Хоть что-то. На кухне все уже завтракали, даже Адам с Дереком, хотя они еще не успели умыться. Но зато оделись. Они тоже донашивали старую одежду. Моими вещами были только майка и штаны. Ботинки в детстве носил Адам. Куртка Гейба. А свитер относительно новый. Его в детстве носили сначала Дерек, потом Феликс и Льюис, и когда уже все из него выросли, его отдали мне. Я его немного ушила и получилась приличная вещь. Темно-синяя куртка Дерека принадлежала Бальтазару. Ботинки были Габриеля. В общем мои братья абсолютно полностью донашивали одежду старших. Даже на вид новая, цвета хаки куртка Адама принадлежала Дарию. Дарий просто хорошо обращался с одеждой. За столом уже места не было, поэтому я просто взяла бутерброд, который состоял из хлеба и тонкого слоя масла, и убежала в комнату, собирать портфель. Портфель был темно серый. Я не знаю, был ли он другого цвета, и выяснять мне не хочется. Несколько раз он у меня рвался, но я зашивала и носила дальше. Я уже привыкла к нему и ни на что бы не променяла. Через пятнадцать минут Адам, Дерек, Фел, Льюис и я стояли на пороге, прощаясь с братьями. У нас школа начиналась раньше, чем у них работа. Не справедливо. На улице было темно, как ночью. Привет, зима! Но я не могла этого не отметить как плюс, потому что если нет солнца - снег не тает. То есть, есть хоть какой-то шанс попасть в школу не полностью мокрыми. Школа находилась на другом конце города и представляла собой старое деревянное строение с несколькими убогими классами. Не рай, но хоть учат чему-то. Учителя, зато, у нас добрые, но даже они не могут спасти нас от наказания, если ты опоздал. Не все, конечно, добрые, но большинство. Потому что в этой части города все хорошо друг друга знают. Мы шли мимо старых скрипящих домов. Этот звук был страшным, особенно в полной темноте. Фонарь попадался каждые метров сто, а до этого идите в темноте. Знаете, наверное, поход в школу в вашем представлении у подростков сопровождался игрой в снежки, подшучиванием друг над другом, когда все ученики выходили из своих домов и дружной толпой шли к школе. Все весело смеялись и улыбались, радуясь кампании. Ничего подобного. Ученики выходили из домов на улице, по которой мы шли и тоже начинали идти в том же направлении. Никто не объединялся в группы. Все шли со своими сестрами и братьями. С хмурыми невыспавшимися лицами. В слабом свете фонарей, иногда погружаясь в полный мрак, лица учеников кажутся бледными, загробными. В молчании, все еле плетутся в одном направлении. Слышен только хруст свежевыпавшего снега, под ногами идущих. Напоминает зомби-апокалипсис. - Зомби на охоте,- еле слышно пробурчала я. - Что?- вырываясь из своих мыслей спросил Адам. - Вам это,- я показала рукой на все вокруг,- не напоминает зомби-апокалипсис? Все с бледными лицами еле плетутся в одном направлении в полной тишине и мраке. Только загробных стонов не хватает. Мои братья резко рассмеялись, нарушая мертвую тишину. Этот звук заставил всех неодобрительно и удивленно посмотреть в нашем направлении. Что послало меня в новый взрыв неконтролируемого смеха. Когда наша жизнь докатилась до такого?! Что все вокруг такие мрачные? Мы на уроках истории проходили прошлые времена, когда многие дети собирались группами и веселились. Ходили в кафе, или гуляли. Все дружили. Чувство юмора ценилось, а не одобрялось. Времена, когда люди имели право голоса. Сейчас любое нарушение фиксируется и карается. Законы ужесточились. Людям не до дружбы. Никто не будет рисковать из-за дружбы. Только самые отчаянные. Люди стали жестче. Все боятся оказаться в лапах стражей из-за не желательных отношений. Никто не будет иметь отношений с правонарушителем. Но не везде так. Люди пытаются восстать. Они не смогут победить, но они могут выражать недовольство, не обращая внимания, что их могут казнить. Но осторожные люди, показывают это другим путем. Они будут свободно помогать и дружить с «преступниками». Это самый распространенный вид. Но есть и множество других способов показать, что ты недоволен своей жизнью. Сейчас большинством людей овладела безнадежность и безвыходность. Они ничего не могут сделать. Против власти они бессильны, потому что у правительства есть маги и прочие подобные существа. Думаю, ученые все-таки добились поставленной им цели. Непобедимое оружие, которое они могут контролировать. Угрожая их семьям, к примеру. Незарегистрированные маги и ведьмы не используют свою магию против власти и себе подобных. Многое объясняется тем, что всех с детства учат не применять магию на других. Это считается ужасным во всех обществах. Не все заклинания, но большинство. Только стражей не осуждают за применение таких заклинаний. Поэтому никто не может противостоять им. Чисто из принципов. Если и поднимать бунт, то это надо изнутри системы. Нужно сделать так, чтобы стражи подняли бунт. Но многих стражей с детства готовили к службе, и они скорее умрут, чем пойдут на правительство. Безысходность. Этим единственным словом можно описать весь наш мир. Мы дошли в школу за сорок минут. Это деревянное здание приветствовало всех скрипом, когда все поднимались по гнилой лестнице. Я всегда задавалась вопросом: когда эта лестница рухнет? Сегодня было морозное утро. Школа не имела отопления и поэтому многие ученики даже не снимали курток в классе. Я в одиннадцатом классе. Это мой последний год. И после этого я пойду в техникум и закончу его, выбрав себе специализацию. Будет здорово. Всего в одиннадцатом классе было двадцать семь человек. Из всей деревни. Некоторые люди рассуждают так: лучше не заводить детей, обрекая их на жалкое существование. Некоторые просто не доживают до такого возраста. Уроки у всех общие. Сейчас у нас математика. Парты в классе были старые, поломанные. Стулья тоже были сломанные. Я всегда садилась рядом с братьями, в конце класса. Это самые завидные места, для тех, кто еще думает и кому не все равно. Я рада, что уроки у всех общие. Так я могу всегда садится рядом с братьями. Все равно ко мне никто кроме них не сядет. Я, вместе с Дереком села на предпоследнюю парту, третьего ряда. Адам сел за нами. Урок прошел в своей обычной череде. Если не считать, что Джеймс Дироу, назвал меня моим обидным прозвищем: «меченная», когда я проходила мимо него. Это не скрылось от моих братьев, и те явно были настроены прибить его после уроков, но я остановила их, убедив, что он этого не стоит, а у них будут лишние проблемы. Также прошел весь день. Моим любимым предметом была музыка. Мисс Ли, молодая преподавательница пения была всегда добра ко мне, за что я любила ее. Мы всегда пели разные песни, прошлых лет. Сядем все в классе и запоем какую-нибудь грустную мелодию. Или что-нибудь в стиле марша. Я бы хотела после школы работать в подобной отросли. Но прекрасно понимала, что это невозможно. После школы, мы все пошли домой. Снова зомби-апокалипсис – дневная версия. Небо было затянуто темными тучами. Меня всю корежило от плохого предчувствия. Дойдя до дома, меня охватила паника и волнение. Колени задрожали, а сердце в противоречие состоянию моего тела, забилось быстрее от сжавшей его тоски и печали, как будто я в этом месте в последний раз. Мои братья заметили мое состояние и тоску в глазах, и обеспокоенно спросили, заходя домой: - Что с тобой, Эсми? - У меня плохое предчувствие,- слабо пролепетала я, к моей голове прилила кровь. Было ощущение, что я шла к Площади смерти. Так называлась площадь, вся серая, сделанная из серых мрачных камней. Посередине его стоял столб с наручниками. Столб наказания. На этой площади состоялись всегда казни и публичные наказания. - Ощущение, что я здесь в последний раз,- тихо закончила я, вздрагивая от холода пробравшего меня. Воспоминания нахлынули на меня, и я задрожала еще сильнее. Как бы я хотела забыть эти проклятые дни. Забыть. Но не могу. Слишком много напоминаний, которые каждую минуту тычут в меня пальцем, приговаривая, как заклинание: « Ты никогда этого не забудешь. Мы тебе этого не дадим» Рука Льюиса обвилась вокруг меня, и он аккуратно потянул меня к нашей квартирке, тихо проговорив: - У тебя такой вид, как будто ты сейчас в обморок грохнешься. Ты уверенна, что с тобой все в порядке? - Что-то случится. И это что-то случится не в нашу пользу,- уверенно проговорила я, и поняла к своему разочарованию, что это правда. Стряхнув руку Льюиса, я прошагала к квартире. Если это правда, то не хочу чтобы меня вносили в дом, в котором я, наверное, в последний раз. К обеду все приходили домой. Но сегодня дома никого не оказалось. Настороже, мы обошли дом и, никого не найдя, решили что они еще просто не успели вернутся домой. Пока мои братья решили сыграть еще одну партию в карты, я пошла на кухню, разогревать вчерашний суп. Стоять одной на кухне мне не нравилось. Было тихо, только приглушенные споры братьев были слышны, да потрескивание огня на плите. Стены были бледно-желтые. Явно выцветшие. Я и не помню, какого они были цвета изначально. Я сидела и разглядывала в сером дневном свете нашу кухню. Я знала ее вдоль и поперек, но все равно любила разглядывать рисунки на стенах. Иногда помешивая суп, я начала что-то напевать себе под нос. Это была грустная мелодия. В этой песне пелось о утерянной надежде. Это была довольно распространенная песнь. И я удивлялась, как она еще не стала народным гимном. Когда суп подогрелся, в коридоре послышался шум. Я быстро выглянула, чтобы узнать, кто пришел и заодно посчитать сколько нужно будет тарелок. В коридоре стоял Дарий, как всегда притащивший с собой домой снег и теперь кидаясь им в братьев. Я уже знала, что сейчас произойдет, когда в меня полетел снежок. Я со спокойным видом сделала шаг в сторону и снежок пролетел мимо, врезавшись в холодильник. Покачав головой, я отлепила оставшийся снег от холодильника и подошла к Дарию. У меня сегодня не было настроения, чтобы играться в игры. Первым фактором такого настроения было то, что я не выспалась, как всегда. Подойдя к нему вплотную, я встала на цыпочки и закинула еще не растаявший снег в руке, брату за шиворот. И на этот раз у меня получилось! В прошлый раз он опередил меня, схватив мои руки до того, как я поднесла их к нему. Эта маленькая победа развеселила меня. И я тут же хитро улыбнулась, пока Дарий, чертыхаясь, пытался вытащить снег из-за шиворота, я тихо спокойно проговорила, улыбаясь: - На этот раз у меня получилось,- сделав паузу, во время которой Дарий удостоил меня злого взгляда, я продолжила,- Через пять минут обед будет подан. С этими словами я зашла обратно на кухню. Достав шесть тарелок, я начала разливать в них суп. С приходом Дария дома поднялся шум и какая-то возня. Из-за этого я даже не услышала, когда пришел Бальтазар. Я заметила его только тогда, когда почувствовала на себе его пристальный взгляд, всегда пугавший меня. Не поворачиваясь, я проговорила: - Я так полагаю, тебе тоже супа? Не дожидаясь ответа, я взяла еще одну тарелку и налила туда супа. Начав переносить тарелки к столу, я услышала, как входная дверь открылась. - Этого можно было ожидать,- я лениво улыбнулась и, вздохнув, пошла за еще одной тарелкой. - Эсми. До этого Балт стоял у двери, как всегда исполняя роль мебели, когда разглядывал кого-нибудь. Но сейчас он все-таки решил заговорить, но все также не сдвинулся с места. И его маска мягкого спокойствия не треснула ни в одном месте. Я медленно, как бы не хотя, повернулась к нему и взглянула в его глаза. - Как ты себя чувствуешь?- без каких либо эмоций спросил брат. Ему каждый день приходилось видеть, как люди умирают и он понимал, что не мог им ничем помочь. Поэтому всегда, когда он говорил о роботе, или о чем-то рабочем, он всегда становился каменным и невыразительным. Поначалу меня это пугало, но вскоре я к этому привыкла. - Нормально,- я говорила в точности, как и он. Без эмоционально. Бальтазар закатил глаза, думая, что я его передразниваю. - Эсми…- начал он, но я прервала его. Во мне возрастало чувство, что сейчас произойдет то, чего я боялась уже на протяжении двух дней как минимум. Мои чувства подобного рода никогда не подводили меня. Бальтазар тут же остановился, почувствовав, что я прислушиваюсь к своим внутренним чувствам. Он, молча, стоял и наблюдал за мной, не беспокоя меня. Послушавшись какого-то внутреннего голоса, я медленно и бесшумно подошла к окну и аккуратно выглянула, отодвинув шторку. На улице не было практически никакого движения. По крайней мере, мне так показалось сначала. Потом, приглядевшись повнимательней, я заметила, как что-то белое движется между переулками домов. Зацепившись взглядом за эти фигуры, а всего их было пятеро, я проследила, как люди в белых, на вид из пластика, костюмах, как доспехах, облегающих их с ног до головы, двигались куда в направлении нашего дома. Недалеко от нас был лес. Неужели мории снова распоясались?! Надеюсь, что нет. Каждый страж был вооружен и хорошо защищен. Сейчас они были в белых костюмах потому что была зима. А так они обычно носили костюмы соответствующие их способностям. Но даже на в белых костюмах можно было узнать, кто какой стихией владел. На каждом костюме был выгравирован знак принадлежности. На сгибах локтей, костюмы были похожи на чешуи, и там же проглядывалась черная подкладка, на которой все это держалось. Голову покрывали шлемы. Они были плотно приложены к голове, но половина шлема была прозрачная, для лучшего обзора, я так полагаю. Но в случае битвы, можно было включить дополнительную защиту, который оставлял открытыми только обзор глаз. Я несколько раз видела, как это получается. Снизу начинают строится по чешуйке защита, а в конце срастается в единую целую. Также убирается шлем. И, могу предположить, что подобным образом можно снять костюм. Я никогда не видела, чтобы стражи снимали костюмы. Поэтому сказать, как именно это происходит, я не возьмусь. Меня продолжало съедать изнутри плохое предчувствие, когда я оторвалась от окна и закрыла штору, пока меня не застукали, за подсматриванием за стражами. Балт выжидательно посмотрел на меня. Я передернула плечами и сказала: - Просто плохое предчувствие. Он нахмурился, не принимая такой ответ. Я еще раз удивилась, как мой брат лишь немного изменив выражение лица, мог сказать целую фразу. Я уже собиралась все рассказать ему, как снаружи послышался голос: - Внимание! Внимание! Внимание!- вещали твердым женским голос громкоговорители,- Сегодня, пятого декабря две тысячи сто девяносто третьего года был одобрен и подписан закон об обязательном помещении всех детей, не достигших совершеннолетнего возраста, обладающих экстраординарными способностями, в специальные институты, для дальнейшего обучения на профессию стража порядка. Закон подлежит немедленному исполнению. Внимание! Все дети, не достигнувшие совершеннолетнего возраста, обладающие экстраординарными способностями, будут собраны и доставлены в институты для их дальнейшего обучения по профессии стража порядка. В нашем доме наступила полная тишина. Было ощущение, что тишина наступила не только у нас в доме, а во всем мире.