Crazy Law

KAZAKY – Crazy Law

Капельки пота скатываются по упругому накаченному телу, а черно-белые тени вырисовывают каждый сексуальный изгиб доходя до паха и скрывая заветное место, единственное, что скрывают эти парни в своих клипах. Особенно вызывающе они танцуют, пластично выгибаясь, словно дикие кошки, синхронно, уверенно, возбуждающе. Дерзко и властно, заставляя сбиваться дыхание и невозможностью оторвать от этого зрелища глаз. Чонин, стоя возле входа в комнату, невольно засматривается на помутненный взгляд своего хёна, на губы, которые шепчут те же слова, что и сама музыка. А падающий свет лэптопа на лицо Кенсу в темной комнате – завораживает. В этом есть что-то особенное, отмечает про себя Ким, пока не вспоминает, для чего же всё-таки он пришел в комнату хёна. - Эй! Земля вызывает, - и только с третьей попытки Кенсу медленно поворачивает голову к Чонину, а затем, соображая, он быстро закрывает крышку лэптопа и подрывается со стула. - Чего тебе? – резко спрашивает Кенсу у застывшего в дверях друга. – Прости, я … В общем, что-то произошло? – тон старшего чуть смягчается, но в голосе ощущаются нотки раздраженности. - Тебя Сухо-хён везде ищет, просил позвать тебя, - спокойно отвечает Ким, упершись на дверной косяк, и загадочно ухмыляется, на что Кенсу удивленно хлопает ресницами, а затем прыскает. - В этом доме я когда-нибудь смогу побыть в одиночестве?! – вскидывая руки в стороны и спрашивая самого себя, Кенсу покидает свою комнату и смеющегося тонсена. Как только шаги Кенсу отдаляются, Чонин оглядывается, дабы убедиться в отсутствии свидетелей, и тихо пробирается в комнату хёна, закрывая за собой дверь. Тёмная комната, освещаемая лишь светом уличных фонарей сквозь прозрачные занавески, становится еще больше загадочной и притягательной. Пахнет До Кенсу, его шампунем с ароматом цитрусовых и гелем для душа. Пахнет спокойствием, уютом и теплом. Чонин обращает внимание на мигающий индикатор на панели лэптопа и садится за стол, где несколько минут назад сидел Кенсу. Ким чувствует еще нагретое тепло на мягком стуле, и невольно улыбается, открывая лэптоп. Чонин делает пару комбинаций, которые помогают ему вернуться на те страницы, которые недавно посещались, и застывает в удивлении и ощущении того, что открыл маленький секрет своего любимого хёна. - Да ладно! – прыскает Чонин, а на его губах расплывается подозрительно-радостная улыбка. - Так, на сегодня хватит! – преподаватель по вокалу наконец-то расстаётся со своим фортепиано, прощаясь со своими учениками. - Ну что, какие планы? – Бекхен, как всегда, в приподнятом настроении. - Я точно спать, - хнычет Лухан, - я еще спину потянул, - Минсок также говорит о том, что хочет отдохнуть, а Бек закатывает глаза, бурча о том, какие они скучные. - Ну а ты, Кенсу? – парень хлопает глазами и, немного подумав, раскрывает рот, но Бен перебивает, - ничего не говори! Я уже знаю, что ты ответишь, лучше пойду к реперам. Надеюсь, у них тренировка уже закончилась. Чао! – Бекхен с высоко приподнятой головой покидает студию. - Мы тоже пойдём, пока! – Кенсу ответно прощается с ребятами. Перечитав ноты и распев свои партии, До наконец-то выключает свет и покидает студию. По приглушенному свету коридоров энтертаймента в это время уже совсем тихо, лишь изредка с каких-то уголков доносятся неразборчивая музыка и отрывки фраз. Кенсу устало поправляет лямку рюкзака, спокойно проходя лабиринты здания, пока до его сознания не доходит знакомая музыка. Покачав головой и решив, что надо закругляться с просмотрами иностранных клипов на ночь с музыкой, вбивающейся в голову, Кенсу продолжает идти к выходу. Но музыка становится всё отчетливее и, завернув за угол, стало быть, понятно, с какой комнаты она доносится. До, не веря своим ушам, тихо приближается к двери и неуверенно прикладывает ухо к дереву. Он не ошибся. "Show me where can do, how can do it. Who can do it with you". Именно она сейчас разрывает колонки танцевальной студии и Кенсу решается открыть дверь. То, что он видит перед собой, заставляет его нервно содрогнуться, а к горлу тут же подкатывает ком. Он проглатывает его, еще больше раскрывая глаза от удивления, и тихо закрывает за собой двери. В студии был только Чонин, растягивающийся перед огромным зеркалом на всю стену. Кенсу миллион раз видел, как растягиваются ребята перед тренировками, в том числе и Чонин, но то, как он сейчас растягивался, До готов поклясться, никто никогда не видел. На Чонине белая футболка по его размеру и… лосины? Трико?! Кенсу не совсем разбирается в таких вещах, но это черное и обтягивающее стройные и подкачанные ноги младшего и то, что он сейчас делал, напрочь выбило воздух из его легких. Чонин сидит в поперечном шпагате, животом уложившись на пол. Конечно, Кенсу помнит, что младший занимался балетом, но и представить себе не мог, что Чонин может такое сейчас. - Привет, - доносится сквозь музыку голос Чонина. Кенсу вновь испуганно дергается, а затем смотрит в зеркало, откуда на него смотрел младший со своей этой нахальной ухмылочкой. Кенсу цокает губами, сбрасывая рюкзак на пол, и садится на мягкий уголок, предназначенный для отдыха. - Ты что здесь делаешь? – спрашивает старший, всё еще озабоченный лосинами младшего. - А ты? – Чонин уже развернулся лицом к хёну, продолжая тянуть и разогревать мышцы. - Откуда ты это нашел? – кивает головой в сторону музыкальной установки Кенсу. - У тебя, - прыскает Чонин, а затем начинает танцевать, сдерживая смех. До не сразу понимает только что сказанное младшим, а когда смысл слов наконец-то доходит до него, он готов придушить Чонина за то, что снова лазил в его комнате. Возмущенный Кенсу готов сейчас же выпалить всю злость на младшего, но он замирает, вдруг осознавая то, как двигается Чонин. Завороженный зрелищем и гибкостью тела младшего, все слова тут же теряют значения и смысл. Руки увлажняются, дыхание учащается, сердцебиение готово разорвать грудную клетку, и только на лице всё та же каменная непредвзятость, которая с каждым мгновением медленно сходит. Влажные пряди Чонина облепили красивое смуглое лицо с идеальными пропорциями, пухлые губы едва раскрыты, а пронзительный вызывающий взгляд прошибает влажный воздух в комнате, отчего дышать Кенсу становится всё тяжелее. Не делай этого говорит еще не окончательно спятившая часть разума Кенсу, другая же настойчиво требует продолжения. И Чонин, в заговоре с той самой частью Кенсу, его извращенными мыслями, снимает футболку, откидывая её куда-то в сторону. Кенсу наконец-то давится воздухом, глухо кашляя и сжимая коленки маленькими ладонями. Танец Чонина сводит с ума, заостряя внимание на его плавных движениях и стройном подкаченном теле. Не такие тела, как у тех парней, но не менее сексуальны, даже больше. Кенсу готов взвыть от возбуждения, а нижняя губа грозиться брызнуть кровью от того, как сильно он её прикусывает. - Your deadly shapes of your dance babe, - вторит Кенсу низкому голосу в колонках. Чонин смеется своей почти, что детской улыбкой и, ощущая неловкость оттого, что танцует для хёна, но, заметив всю серьезность в глазах Кенсу, смех сменяется уверенностью всё с той же похабной ухмылкой, которая взрывает толпы поклонниц. Движения становятся уверенными и томительно медленными. "Change your dance, it's not too late. Use your chance don't make it bad. Shake sexy rolls use it in the ..." Но уже слишком поздно. Кенсу поднимается и неуверенно подходит ближе к Чонину. Младший замирает, тяжело дыша. Вся та напускная серьезность и пошлость сменяется неуверенностью, страхом. Хотя в глазах отчетливо видно согласие и готовность. Кенсу слишком хорошо знает своего младшего друга. Ну почти хорошо, оценивая его внешний вызывающий вид. - Продолжай, - шепчет Кенсу, приближаясь еще ближе к Чонину и едва прикасаясь подушечками пальцев к плоскому с выделяющимися кубиками животу. Прикосновение словно разряд тока проходит от руки до головы и сердца, разрастаясь теплом по всему телу, а плавные покачивания Чонина под музыку всё так же бьют по кричащему возбуждению. Ладонь Кенсу скользит вверх по влажной груди парня, ощущая рельефность и упругость мышц, затем она обвивает шею парня, резко притягивая к себе и ударяясь лбами. Чонин резко вдыхает воздух, но не отступает, покорно смотря на хёна сверху вниз. Кенсу переводит глаза с глаз на губы Чонина, облизывая свои. Затем он резко обхватывает нижнюю губу младшего, кусая и больно оттягивая её. Но Чонин лишь щурится от боли, от сладкой боли, вдыхая запах Кенсу. - Ты слишком сексуален, Чонин, - шепчет в губы Кенсу, всё так же прижимаясь лбом ко лбу парня. - Ты тоже, - серьезно отвечает младший, не сводя с него глаз. И теперь Кенсу прижимается к его губам с такой силой, раскрывая рот младшего и проникая в него языком, отчего ноги Чонина подкашиваются, а вся уверенность в действиях теперь передается старшему. Поцелуй глубокий, влажный, сопровождающийся тяжелыми вдохами носом и тихими стонами обоих. Чонин обхватывает лицо хёна ладонями, пропуская сквозь пальцы нежные волосы, отдающие тем же запахом шампуня, который так любит он. Кенсу уверенно прижимается к нему губами и телом, рука сжимает задницу парня, обтянутую лосинами, сжимает её в ладонях, сходя с ума от мягкости прикосновений. Рука проникает под эластичную ткань и мысль о том, что эти лосины натянуты на голое тело, сводит с ума Кенсу. Он крепко сжимает ягодицы Чонина, проникает пальцем между ними и поглаживает колечко мышц, чуть ли не рыча в поцелуй. До отрывается от сладких покрасневших от долгого засоса губ, целует в скулу, облизывая скатывающиеся капельки пота, затем оставляет след на шее, кусая ключицу, и разворачивает Чонина, продолжая оставлять поцелуи-укусы. Ким откидывает шею в сторону, давая на растерзание своему хёну, и чувствует, как тот толкается бедрами ему в задницу. Ноги подкашиваются от возбуждения, поцелуи обжигают, заставляя бурлить кровь в венах, он наклоняется, смотря в отражение зеркала и опираясь рукой о балетную стойку, пока Кенсу усыпает его позвоночник поцелуями, долбясь в него сквозь плотную ткань джинсов. Затем старший возится со своим ремнем, вжикает молнией, спуская джинсы на колена и освобождая свой налившейся кровью член. Он стягивает лосины парня, раздвигая ягодицы. Пальчик скользит между ними, вызывая сдержанный стон Чонина. Кенсу увлажняет палец и проникает в тугое тело младшего, наблюдая сквозь зеркало то, как у Чонина закатываются глаза, а язык облизывает верхнюю губу. До вновь увлажняет теперь уже два пальца, которые проникают в расслабленное отверстие. Он задерживает их там, чувствуя то, как стенки ануса сжимают его пальцы и разжимают, и эти ощущения передаются его собственному члену, вожделеющего Чонина. Посчитав, что уже достаточно подготовил младшего, Кенсу сплевывает на ладонь, увлажняя свой член и приставляя его раскрытому парню. Чонин выгибается, обхватывая руками гладкую сталь стойки и недвусмысленно двигая ими вперед-назад, пока Кенсу вытворяет тоже самое, лаская головкой члена вверх-вниз колечко мышц. - Хватит дразнить, - голос Чонина доносится, словно с другой комнаты, перед глазами - глаза младшего в отражении зеркала. Кенсу направляет член внутрь, судорожно вздыхая от тесноты и жара внутри младшего. Он медленно двигается, давая привыкнуть Чонину к его члену, а тот вздыхает, пряча свою руку под всё еще скрывающей его достоинство тканью. Кенсу крепко хватается руками за бедра Чонина, начиная двигаться более резко и глубОко. По стонам младшего он понимает, что двигается в том направлении. Одной рукой Кенсу обнимает Чонина, а второй проникает под его лосины, где тот дрочил себе. Он убирает его руку, а сам сжимает сочащийся смазкой крепкий член младшего, не переставая двигаться в нём. Ким выгибается еще больше, прикусывая губу до крови, а Кенсу начинает двигаться еще быстрее, легко проникая в растянутое тело. Еще несколько мгновений и Кенсу изливается в Чонина, продолжая рвано двигаться в нём. Оргазм накрывает с головы до ног, сопровождаясь дрожащими коленками. Чонин кончает в руку Кенсу, сжимая внутри себя от наслаждения его член. Ким падает на колени, опираясь о стойку, а Кенсу вместе с ним сзади, утыкаясь взмокшим лбом ему между лопаток. - Черт, - выдыхает Кенсу, тихо смеясь. Чонин начинает смеяться вместе с ним. – Песня с клипом несколько дней из головы не выходила, а ты… Я боюсь представить, сколько это времени займёт. Ким чувствует, как дыхание старшего щекочет его спину, сопровождаясь мурашками по всему телу. - А ты хочешь, чтобы я вышел у тебя из головы? – неожиданно спрашивает младший, разворачиваясь к нему лицом. Кенсу долго разглядывает его лицо, эти черты лица, которые уже до боли в груди стали такими родными и необходимыми. Он обхватывает ладонью лицо Чонина, смотря сначала на его губы, а затем в его глаза. - Да ни за что! – прыскает он, улыбаясь. Чонин тоже начинает смеяться, но тут же его поцелуй теряется в нежном, но настойчивом поцелуе хёна. Его любимого хёна, Кенсу.