Мираж

      В последний раз он был в этом кабинете… впрочем, он уже и не помнит, что вообще тут бывал. Всё выглядит совершенно иначе: обшарпанные бежевые стены, серый, покрытый паутиной и пылью потолок и бетонный пол, на котором растеклась лужица мазута.       — Северус, что ты здесь делаешь?       — Я тут живу, видимо. — Ему хотелось криво усмехнуться, но он понимал, что сейчас совсем не до усмешек. Обернётся — увидит её и сразу же передумает уходить. А уйти надо, просто жизненно необходимо, иначе…       — Ты на меня даже не взглянешь? — Её голос звучит дерзко, вызывающе, однако в нём чётко проскальзывает мольба — она мечтает его увидеть. Как давно она не касалась ладонью его лица, как давно не целовала обветренные тонкие губы, как давно не вдыхала запаха подземелий и лаванды. Да, от него пахло лавандой — видимо, он часто использовал её в приготовлении зелий.       — Нельзя, — только и произнёс он. Мужчина сделал шаг вперёд и рукой смахнул со стола пыль. — Я помогу с уборкой. Только, пожалуйста, не заставляй меня смотреть на тебя.       — Хорошо, Северус. — Его имя слетело с её уст настолько просто, что показалось, будто она так называла мужчину всю жизнь. Нет, это лишь третий раз, который может стать последним. — Ты хорошо спишь?       Её вопрос показался ему неуместным. Как он может хорошо спать, если ему во снах является она? Вот и сейчас происходило то же самое, и мужчина не знал, как вырваться из этой иллюзии.       — Даже слишком. — Одним движением палочки он очистил потолок от паутины. — А ты?       — Я практически не сплю. — Она качнула головой, и каштановые волосы упали ей на глаза, но Снейп не мог этого увидеть. — Духи не умеют спать.       — Ты не дух, — отчеканил мужчина и слишком резко взмахнул рукой, из-за чего стул отлетел в сторону, ударившись о стену. — Ты мираж.       — Уверен? — парировала девушка. Её глаза внимательно наблюдали за тем, как спина собеседника нервно дёрнулась.       А действительно, был ли он уверен в том, что эта Гермиона вовсе не настоящая? Она умела говорить с той долей сарказма, что и бывшая гриффиндорка. Она знала его истинный характер, который он скрывал долгие годы. Она была словно бы и настоящей, такой нужной ему, но только во сне.       — Абсолютно.       — Я рада, Северус.       В первый раз она назвала его Северусом на войне. До этого он был Снейпом. При перепалках, при поцелуях, даже в постели — Снейпом. А на войне вдруг стал Северусом.       Ей оставались считанные секунды до смерти, и именно в тот момент его имя сорвалось с губ. Он не обернулся на зов и поэтому теперь не имеет права её видеть.       Последний взмах палочки, и комната приобрела привычный для его взора вид.       — Ты завтра придёшь? — спросила она, подавшись вперёд и застыв в каких-то нескольких сантиметрах от его спины.       — Обязательно. — Северус протянул руку назад и потрепал её по непослушным волосам.       Скоро он вернётся в эту комнату вновь, но забудет, что вообще тут бывал. Грязные стены не дадут ему узнать очертаний родного кабинета, в котором он коротал вечера вместе с Дамблдором.       Гермиона тоже исчезнет. От неё останется лишь голос, что будет отчётливо звучать в голове и звать его: «Северус».       Но он не обернётся.