-

Знаешь, я слишком много молчу. Вечно что-то недоговариваю, и все почему – непонятно. Я бы днями рассказывала тебе, как сильно люблю, да вот, боюсь, вечности не хватит. Иногда я даже задавалась вопросом: «Да что же в тебе такого?», только нескоро поняла, что любят далеко, вероятно, за все. В том числе и за то, что этот человек вообще появился в твоей жизни. До сих пор помню, как ты говорил, что вряд ли хоть как-то изменил мою жизнь. Ты сам-то понимаешь, как был неправ? Менять что-то в моей жизни для тебя было, видимо, не суждено. Суждено было другое – полностью овладеть ею. Как бы то ни было сложно, ты с задачей справился сполна и довольно-таки быстро. Я совсем скоро начала осознавать, что чуть ли дышать без тебя долго не могу – как под водой, но с запасом кислорода. Все знают, что запас рано или поздно кончится, придется выплыть наверх. И вот ты как воздух, под водой тот запас – часть тебя, но выплывать необходимо, иначе я попросту задохнусь. А при попадании воды, как будто кого-то другого, отличного от тебя – легкие нещадно жжет, хватаешься за горло и снова всплываешь. Так ведь? Все сравниваю тебя с чем-то, даже прекрасно зная, что пора бы уже называть все своими именами, вот только имена подобрать нужно верно. Дейт?.. А ты все заглушаешь мои слезы улыбкой, ты знаешь, как откликается мое тело и душа на любое прикосновение, любое слово. Едва прикасаешься кончиками пальцев до меня, бережно сцеловывая слезы, уговариваешь, завлекая чем угодно, только бы не плакала. А ведь ты редко признаешься, что тебе плохо – только крепко обнимаешь, уткнувшись в мое плечо лбом и прикрыв глаза, уже уставшие видеть весь этот ад. Мне очень нравится наблюдать за тобой, за тем, как ты тихонько сопишь рядом и прижимаешься, изрядно вымотавшись за день, принимая мою ласку и тепло. Честно, мне было бы хорошо не засыпать всю ночь только ради этого. И утром наблюдать за тем, как твои слегка спутавшиеся волосы поблескивают на солнце, переливаясь сначала родными оттенками темно-фиолетового, почти что черного, и принимая от только поднявшейся утренней звезды теплые тона; наблюдать, как ты просыпаешься, шумно вздыхая, даже немного сильнее прижимая меня к себе или же наоборот – самому прижимаясь, твои ресницы вздрагивают, и ты наконец открываешь столь родные мне карие глаза с янтарными прожилками, щуришься от солнечных лучей. Ты взглянешь на меня и тепло, подобно тому же солнцу, улыбнешься, наслаждаясь и мурлыкая в объятьях, поцелуешь в лоб и вновь прикроешь глаза, даже не пытаясь снова заснуть. Я знаю, тебе тоже очень тяжело, гораздо сложнее, чем мне. В который раз засыпаешь за столом, в завалах и тучах дел, от которых ты бы с удовольствием избавился, выкинув в окно, при первой попавшейся возможности. Но ты все равно засиживаешься за всем этим, не отдавая себе отчета о жуткой усталости. Легонько касаюсь твоей спины, отчего ты невольно вздрагиваешь и резко поднимаешь голову со стола, впиваясь пальцами себе в волосы. Все равно я утаскиваю тебя оттуда, нельзя же так, пойми. А ты не особо-то и сопротивляешься, видимо, тоже из-за усталости: буквально сваливаешься на кровать, но засыпать одному категорически отказываешься, все равно получаешь то, что хотел – меня. И только теперь, кажется, ощущая родное тепло, которое медленно разливается по телу и мелкими приятно-колючими ударами отдается в кончиках пальцев, прижимая к себе, дабы не ускользнула втихушку, засыпаешь. Утром снова ты проснешься раньше меня и, заварив горячий кофе, еще сонно вернешься обратно в постель, маня запахом – приятным, щекочущим носик. Знаешь ведь, что я почти моментально проснусь, учуяв, и буду тихонько смешно фырчать, а ты будешь тепло улыбаться, замечая, как я спросонок лащусь к тебе, словно прося то ли оставить кружку, то ли просто самой тоже хочется, но вставать лень. Аккуратно отставишь-таки кружку на пол рядом с кроватью и крепко обнимешь, целуя в лоб. Я подамся навстречу, обнимая, и поцелую в ответ – мне как никому другому нужна твоя ласка. И понятия не имею, сколько мы пролежим так, обнимая друг друга, чувствуя рядом заботу, легко откликаясь на нее тем же. Разве что, не скажем ни слова, и только чуть позже ты аккуратно и бережно приподнимешь мое лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза, и как бы случайно вымолвишь пусть краткое, но еще больше согревающее «Я люблю тебя», на которое я не смогу промолчать. И почему ж я так часто все же молчу, не договаривая до конца, как сильно люблю тебя? Дело, похоже, не во времени. Увы, не хватит слов.