Плечом к Плечу

      Океан зелени вокруг был испещрен яркими, солнечными пятнами. Лучи чужого светила без труда проникали сквозь густую завесу сплетенных ветвей, рисуя пестрый узор светотени, делая это место похожим на мифический Рай. Вот только в этом Раю запросто могли задушить, укусить или даже проглотить целиком. Окружающий пейзаж выглядел скорее дикими джунглями, чем Эдемским Садом. Исполинские разлапистые деревья обступали со всех сторон, угрожающе топорща острые, перистые листья и покачивая гибкими, извивающимися лианами.       Солнце здесь палило беспощадно, и между стволами деревьев сгустилась удушливая, влажная духота. С листьев постоянно капало. Вода, задерживалась густой растительностью и медленно стекала на заболоченную землю, никогда не видевшую солнца. Неспособная впитать влагу почва быстро покрывалась мутными лужами.       Джунгли не были тихими. В тени вековых деревьев, самые низкие из которых достигали двадцати метров, в бледно-зеленом сумраке тумана, сгустившегося над самой землей, слышалось рычание и кваканье неизвестных животных, стрекот насекомых, журчание и плеск воды. Густая растительность чуть приглушала эту какофонию, позволяя расслышать шелест, раздавшийся возле опутанных колючими ветвями кустарника и цветущими травами, огромных деревьев с гладкими стволами и искривленными ветвями, торчавшими во все стороны.       Влажное рыло образовало проход в сплетении веток и стеблей. Зверь понюхал воздух, прислушался, и с довольным хрюканьем вырвался из подлеска на прогалину. Четвероногий, покрытый светло-серым панцирем, он скалил тупое рыло, покрытое складчатой, сочащейся слизью, кожей. Помахивая коротким, сегментированным хвостом существо просеменил по ковру из мха к роще древних деревьев, возле которой находился странный объект.       Крупный металлический предмет, наподобие большого гроба, изготовленного по спец-заказу. Его гладкая серебристая поверхность имела форму пули без каких-либо заметных стыков или отверстий. На металле имелась очень странная гравировка; сложные по изображению символы, состоявшие из десятков клиновидных черточек.       Приблизившись, зверь энергично обнюхал сырую, зловонную землю, развороченную падением металлического гроба и вылупил налитые кровью глаза. Его серая складчатая шкура возбужденно дрожала, а когтистые передние лапы энергично вспахивали мягкую черную почву, разбрасывая по зеленому мху кусочки земляных грибов и клубки корчащихся червей. Исходивший от странного предмета запах влажных рептилий приводил его в неистовство.       А позади впадавшего в агрессивное состояние существа листва снова раздвинулась; но на этот раз совершенно беззвучно. Пара карих глаз вгляделась в покрытую панцирем шкуру сквозь просвет в ветках. Сквозь листву можно было рассмотреть стройную фигуру высокой молодой женщины. Ее гладкая, мягко отблескивающая кожа, была темно-коричневой и обладала очень красивым, ровным тоном. Великолепное, во всех отношениях тело обрамляли гладкие, серебристые доспехи, идеально пригнанные по фигуре. Тонкую шею украшал десяток металлических колец. Массивные наплечники, состоявшие из пяти наслаивающихся друг на друга пластин, визуально увеличивали ширину плеч женщины, делая ее более грозной. Соединенные кожаными ремнями пластины нагрудника охватывали ее торс с боков, поддерживая грудь и открывая плоский живот, обернутый тонкой кольчужной сеткой. Узкая набедренная повязка, едва прикрывала широкие бедра, а на длинных стройных ногах красовались пластинчатые поножи.       Красивое лицо женщины с широкими скулами и полными губами обрамляли темно-каштановые волосы, заплетенные десятки косиц, перехваченных легкими металлическими зажимами в виде колец. Красивая какой-то диковатой, немного хищной красотой охотница, носившая имя Алекса Вудс, улыбалась, беззвучно приближаясь к зверю, рыскавшему возле контейнера. Она терпеливо преследовала добычу, ожидая, когда та выйдет на открытое место. И вот, настало время для решающего удара. Но ей все еще необходимо было сохранять осторожность.       Напряжение заводило охотницу, одновременно заставляя нервничать. Пальцы ее левой руки пробежали по украшавшим грудь и бедра кожаным ремням, на которых для демонстрации, висели трофеи предыдущих охот. Черепа, острые зубы и кривые клыки, прежде принадлежавшие самым опасным хищникам, были амулетами, которым надлежало сделать охоту удачной. В правой руке Лекси была короткая и тонкая металлическая трубка.       Проскользнув сквозь заросли, охотница выдвинулась на позицию сбоку от зверя. Тонкий слой тумана хватал ее за ноги, пока она осторожно продвигалась вперед. Скоро девушка оказалась достаточно близко, чтобы нанести смертельный удар с первого же броска. Она должна была поразить жертву точно в незащищенный затылок. В случае промаха охотницу ждала смерть – мощный зверь разорвал бы ее своими клыками. Осознание этого вызвало всплеск адреналина. Тренированные мышцы задрожали в мимолетном спазме, а сердце бешено заколотилось.       Усилием воли Лекси заставила себя успокоиться. Сделав беззвучный вдох, она ощутила, как охватившее ее напряжение испаряется, а на смену ему приходит холодное спокойствие. Руки сами собой сжали металлическую трубку, из обоих концов которой с шелетсящим шорохом телескопировались идентичные стержни, превратившие ее в смертельное оружие. Перехватив оружие обеими руками, охотница размахнулась и нанесла решающий удар.       Видимо зверь все же уловил ее движение. Его черное от грязи рыло резко вскинулось, нюхая воздух, и в этот самый момент острый наконечник пронзил толстую, складчатую, лоснящуюся жиром шею и вошел в его мозг. Существо громко вскрикнуло, забило когтистыми лапами, разрывая землю, протяжно взвизгнуло и испустило дух.       Дождавшись, пока добыча перестанет биться в судорогах, Лекси выдернула копье из его черепа и устало привалилась к ближайшему дереву. Где-то высоко наверху испуганно тараторили похожие на мартышек создания. Перепрыгивая с ветки на ветку, они вспугнули стаю краснокрылых птичек, огласивших окрестности громким щебетом. Но Лекси не было до них никакого дела. Она просто стояла, наслаждаясь недолгими мгновениями покоя.       Воздух на этой планете был тяжелый и влажный, и земная девушка страдала от жары даже сильнее, чем в красных песках раскаленной пустыни, которую ей не так давно пришлось посетить. После продолжительных часов «сражений» с цепкими лианами, колючими ветками и непроходимыми кустарниками она отчаянно хотела вновь оказаться на космическом корабле. Но прежде чем уйти отсюда, она должна была сделать еще кое-что важное.       Стряхнув кровь с копья Лекси сложила его и убрала за спину. Затем сняла с пояса острый, изогнутый нож, и принялась разделывать тушу убитого зверя. Ей нужен был трофей, как доказательство совершенного убийства.       Предаваясь этой монотонной, мясницкой работе женщина невольно задумывалась о том, чтобы сделал ее отец, если бы увидел ее сейчас? Смеялся бы он, или плакал? А может быть, упал бы в обморок? Ведь она стояла одна в чужом мире, и ее руки были влажными от крови животного, которое она только что хладнокровно лишила жизни. Как бы он отнесся к тому, что теперь его дочь должна убивать, чтобы выжить? Убивать не ради мяса или меха, но, только чтобы доказать своему народу, что она достаточно сильна, чтобы продолжать жить. Принял ли бы отец те изменения, на которые она пошла, чтобы адаптироваться или отвернулся бы от нее?       Эти мысли до сих пор тревожили Лекси, заставляя задаваться вопросом: а каким человеком она стала после событий, произошедших в пирамиде, захороненной глубоко во льдах Антарктики? Точного ответа у нее не было, но девушка понимала, что ужасы и жестокости, свидетельницей которых ей пришлось стать, оставили неизгладимые следы, как на ее теле, так и глубоко в душе. Они изменили ее и теперь, той Алексы Вудс, которая работала инструктором по выживанию в экстремальных условиях мерзлоты и сопровождала научные экспедиции в горы и ледяные пустыни, больше не существовало. Она превратилась в полузабытое воспоминание.       Алекса, которая вышла из пирамиды, неся на щеке ритуальный знак в виде молнии, свидетельствовавший о ее смелости и силе была… Кем? Убийцей? Наверное, да. Но осталась ли она при этом человеком? Подобное самокопание разрушало хрупкое равновесие в душе Лекси, и порой она задумывалась: зачем она вообще живет? Зачем преодолевает препятствия снова и снова возникающие на ее пути? Зачем достигает новых вершин?       Не без труда, но молодой женщине все же удалось заставить себя вспомнить, кто она теперь. Выжившая. Воительница. Охотница. На мгновение, оторвавшись от работы, Лекси провела пальцами по ритуальному шраму на щеке, служившим напоминанием, что она была сильной, что она заслуживала жизни, что она была не одна.       В тот же миг листья за ее спиной зашуршали, заставив девушку застыть на месте. Это могло бы быть маленькое животное или птица, но инстинкт охотницы подсказывал ей, что это не так. Ее спутник и боевой товарищ всегда был рядом, наблюдая за ней. Лекси ощутила, как мурашки бегут по ее коже, а в животе происходит легкий спазм. Но причиной тому был отнюдь не страх, а банальное волнение. Он мог двигаться в полной тишине, но сейчас словно бы объявлял о своем присутствии. В его поступках, порой, проявлялся мрачный юмор висельника и странная игривость, которая, порой, была настолько неуместна, что казалась просто чудовищной.       Шаги приблизились, сердце Лекси застучало в груди, выбивая барабанную дробь. Резко обернувшись, она, поначалу, увидела лишь смутное пятно. Все вокруг начало мерцать, а силуэты деревьев искажались. Нагретый воздух колебался и расслаивался, как будто две узкие полоски стекла сдвигались друг относительно друга, как бы соединяясь в мягкое зеркало, которое просвечивало насквозь и ничего не отражало. В том месте, где проходил этот призрак, джунгли менялись, расплываясь и растекаясь. Затем произошла резкая вспышка, сопровождавшаяся треском электростатических разрядов, и неопределенная фигура начала стремительно материализовываться.       Из призрачного пятна образовалась массивная, человекоподобная фигура, обладавшая поистине громадным ростом и богатырским сложением. Это рептилейное существо даже не принадлежало к человеческому роду, однако стояло на двух толстых, как бревна, ногах и было экипировано для сражения. Его чешуйчатый, бочкообразный торс был обернут гибкой кольчужной сеткой; а мускулистые руки и мощные ноги защищала пластинчатая боевая броня. Объемистый механизм с телескопическим лезвием внутри, был пристегнут к правому запястью воина. К левой кисти крепился портативный компьютер с дисплеем на жидких кристаллах. Широкое лицо покрывала невыразительная плоская маска, отлитая из серебристого металла, испещренного иероглифами. Желтые глаза воина, отчетливо видимые в ее узких прорезях, казались до странности человеческими и светились интеллектом.       Шрам, инопланетный охотник, принадлежавший к расе, известной под именем хищников, был экипирован словно средневековый рыцарь, отправлявшийся на войну. Длинное складное копье с зазубренным наконечником, висело у него за плечами в сложенном состоянии. Кривой обоюдоострый кинжал с ручками из кости, болтался на поясе. В специальном зажиме, расположенном на начищенном до блеска нагруднике, хранился складной диск, при броске разворачивавший вытягивающиеся, коварные лезвия. Два серебряных клинка только и ждали момента вырываться из массивной пластины на запястье, а внушительная плазменная пушка чуть подрагивала на плече.       — Ну у тебя и чувство юмора, Шрам! – воскликнула молодая женщина, со смехом ругая своего партнера.       Шрам, ее кошмар и ее спаситель, остановился над телом убиенного и разделанного зверя, издав протяжную серию щелчков, служивших для выражения положительных эмоций и являвшихся аналогом человеческого смеха.       — Приятно видеть тебя в хорошем настроении, – ответила Лекси с улыбкой. Она любила этот звук. Он не походил ни на что Земле и наполнял ее сердце радостью. То, что они вместе выжили в той пирамиде, уже само по себе было чудом. А то, что Шрам взял ее с собой, было больше, чем Лекси когда-либо позволяла себе надеяться.       Враг ее врага стал гораздо больше, чем просто другом. Он стал той причиной, благодаря которой она смогла двигаться вперед, жить и побеждать. Именно Шрам поддерживал ее все это время. Только он мог выслушать ее и понять то, чем она никогда не смогла бы поделиться ни с одним другим человеком. Впрочем, порой ей самой приходилось выступать в роли участливого слушателя. Произошедшее тогда повлияло на Шрама так же, как глубоко. В частности Лекси узнала, что двое его сородичей, убитых Чужими в пирамиде, были его братьями, и он не имел возможности поделиться горем с себе подобными, не опасаясь показаться слабым и недостойным.       Путь, начавшийся в темном, кишащем Чужими лабиринте пирамиды, они продолжали одолевать вместе, плечом к плечу, утешая и поддерживая один другого, когда это было необходимо. А порой и спасая друг другу жизни.       Ощутив царапающее прикосновение Шрама на обнаженной коже своих лопаток, Лекси сбилась с мысли. Чувствовать, как бритвенно-острые когти хищника скользят по открытым участкам ее кожи, не повреждая ее, было приятно. Но одновременно эти грубоватые ласки наполняли девушку сладостной дрожью страха.       Видя ее реакцию, Шрам издал гремящую трель, означавшую развлечение, и обвил женщину мощными руками. Тихий, прерывистый вздох сорвался с губ Лекси, когда она прижалась спиной к его твердой, широкой груди. Жар исходил от хищника, как от разогретой печи, а ритм его сердцебиения был мощным и ровным.       Находясь так близко к нему, Алекса не могла перестать думать о том, насколько Шрам выше и массивнее. Хотя она была достаточно высокой женщиной, ее макушка едва доставала до нижней кромки его челюстей. Даже в спокойном состоянии, мускулистое тело Шрама было наполнено свирепым разрушительным потенциалом и выглядело, словно натянутая струна. Лекси знала, на что он был способен, и хотя она и доверяла ему, ей так и не удалось изгнать легкий оттенок страха. Его близость заставляла ее чувствовать себя маленькой и слабой.       И все же девушка склонила голову на грудь хищника и провела руками по накачанному прессу, наслаждаясь ощущением горячей, лихорадочной кожи на своих ладонях. Шрам издал щелкающий звук и положил ей на живот свою руку, напоминавшую лапу рептилии. При этом его длинные, пятнистые частично перепончатые пальцы, заканчивавшиеся бритвенно-острыми когтями, охватили область от груди до бедер. Он начал мурлыкать снова, и этот глубокий гул, вибрировал через ее тело. А когда Шрам опустил голову, по-кошачьи прижавшись щекой к ее щеке, Лекси поцеловала край его нижней челюсти, выглядывающей из-под маски, наслаждаясь его теплом.       — Горячая штучка, – улыбнулась женщина, нахально глядя на товарища, а затем схватила один из длинных дредов, болтавшихся по сторонам его головы. Впрочем, это были и не дреды даже, а мягкие мясистые усики, являвшие присущей хищникам разновидностью волос. Они были гладкими, словно человеческая кожа и очень чувствительными к прикосновению. Когда Лекси потянула за один из них, Шрам издал тихое шипение, а его рука сжалась на ее животе. Затем он качнул головой, отбрасывая «волосы» через плечо, за пределы ее досягаемости.       Прежде, чем Лекси успела повернуться он скользнул руками по ее груди, защищенной лишь крупной сеткой. Его прикосновение заставило ее напрячься и выгнуться всем телом; ее соски напряглись под его жесткой ладонью.       —Горячая штучка, – Шрам воспроизвел произнесенную ей фразу с помощью своей маски, после чего сильно сдавил ее грудь и резко отступил, вновь превратившись в размытое дрожание воздуха. Без стабилизирующего ощущения его тела за спиной Лекси качнулась, едва устояв на ногах. Резкие исчезновения Шрама всегда производили на нее головокружительный эффект: возбуждение и волнение, перемешанное с малой толикой страха.       —Дразнишь, ублюдок? – ласково пробормотала девушка, но получила в ответ лишь еще один мурлычущий щелчок. Покрутившись вокруг своей оси, Лекси вгляделась в пестрый простор тропического леса, тщетно пытаясь отыскать силуэт Шрама среди деревьев. Это было бессмысленно. Благодаря своему маскировочному устройству и отточенным навыкам охотника хищник мог скрываться от нее часами практически безо всякого труда.       —Это несправедливо! – воскликнула Лекси, уперев руки в бедра. Игра в прятки со Шрамом была довольно односторонней, учитывая, что его видение не было ограничено крайне узким спектром человеческих глаз.       Он не ответил, и ей не осталось ничего другого, кроме как расстаться с мечтами об отдыхе на космическом корабле и отправляться искать его, не смотря на очевидную тщетность этих попыток. Выбрав произвольное направление, Алекса побрела по нехоженой тропинке, оглядываясь по сторонам. Она понимала, что не сможет найти Шрама, но принимала правила игры. В конце концов, не так уж и часто он позволял ей «охотится» на него.       По мере продвижения вглубь джунглей, раздражение Алексы постепенно сменялось волнением. Хотя было бы абсурдно полагать, будто что-то в этом лесу, или всей этой планете может быть серьезной угрозой для него.       «Может его отозвали на очередной клановый турнир? Но тогда почему меня не предупредили?» – ее разум вновь наполнился тяжелыми мыслями и хаотическими эмоциями и чтобы изгнать их женщина начала активнее работать ногами, в движении сбрасывая скопившуюся энергию. Ее практический ум протестовал против этого (бег через тропический лес был не самой безопасной из предпринятых ею затей), но ноги отказались повиноваться.       Услышав позади рокочущий крик Шрама, Алекса выжала из себя все, что смогла. В этот раз издаваемые хищником щелчки были значительно ниже и больше напоминали рычание, чем мурлыканье. Ощутив, как мурашки ледяного, первобытного страха, сбегают по спине, женщина поддалась низменным инстинктам. Почти не осознавая, что она побежала быстрее, спотыкаясь и тяжело дыша. Сердце колотилось часто и болезненно. Взгляд через плечо подтвердил, что Шрам преследует ее, а расстояние между ними стремительно сокращается.       Лекси не остановилась, а наоборот – побежала еще быстрее. Несмотря на уверенность в том, что Шрам не причинит ей вреда, адреналин захлестнул ее безрассудной смесью страха и волнения. Переполненная эмоциями ставшая дичью охотница бежала сквозь стелющиеся по земле, клубящиеся наслоения тумана, По обеим сторонам от дороги вспыхивали всеми цветами радуги прекрасные гибискусы и другие тропические цветы. Папоротники царапали незащищенное лицо молодой женщины, окатывая фонтанами брызг. Лозы дикой растительности свисали сверху, словно живая портьера и касались ее волос. Но Лекси не обращала на это внимания позабыв обо всем на свете. Она так увлеклась, что не заметила, как споткнулась и едва сумела устоять на ногах. Задыхаясь, она попыталась восстановить равновесие и продолжить их стремительную гонку по лесу, но было уже слишком поздно.       Шрам налетел на нее с громовым ревом и толкнул на землю, легко перевернув на спину в падении. Лекси издала придушенный крик, когда его жесткая когтистая рука сжалась на ее горле. Вот в этот момент ей стало по-настоящему страшно. Совсем как во время их первой встречи в пирамиде. Хищник же времени не терял. Его бедра вклинились между ее ног, и он замурлыкал, ощутив, как она непроизвольно отдернулась от него. Свободной рукой он легко удерживал ее за запястья над головой, заставляя Алексу покориться своей непреклонной воле.       Откинув голову на мягкое сплетение листьев и мхов, покрывавших почву, женщина взглянула в бесстрастную маску охотника расширившимися, темными глазами. Постепенно она начала успокаиваться, понимая, что рука, лежащая на ее шее, не сжимается, а просто удерживает ее на месте. Осмелев, Лекси попыталась высвободить руки, но Шрам не отпустил ее. Его бедра невыносимо давили на ее, и она начала ерзать, силясь вывернуться из-под него.       —Шрам, черт бы тебя побрал, – прохрипела Лекси, понимая, что хищник начал преследовать ее, поддавшись своему охотничьему инстинкту, активировавшегося при виде бегущей «добычи». Вот так, из-за одной маленькой оплошности она превратилась из боевой подруги и спутницы в дикое животное, которое нужно затравить.       Однако теперь, когда он поймал ее, его намерения снова были ясны. Он хотел заставить ее покориться ему, хотел взять ее под свой контроль. Чуждости его лица затрудняла попытки прочесть его выражение, а гладкая маска заранее обрекала их на провал. Однако время, проведенное вместе, научило Лекси различать оттенки чувств по глазам. Девушка вздохнула. Независимо от того, в какую игру они играли, она шла по его правилам.       Некоторое время ничего не происходило, и постепенно дыхание Лекси нормализовалось. Она расслабилась, смирившись со своим бессилием. Довольный этим, Шрам убрал руку от ее шеи и провел подушечкой большого пальца по ритуальной отметине на ее щеке, которую сам же и оставил. Удивленная нежностью этого простого прикосновения женщина попыталась повернуть голову так, чтобы его толстые пальцы не скользили между ее губ.       Убрав руку от ее лица, Шрам вытащил из ножен на бедре кинжал точно такой, каким она разделала добычу.       — Что ты делаешь? – спросила Лекси, с трудом сглотнув. Хищник мурлыкнул в ответ, издав длинный и низкий, щелкающий звук, и прижал клинок к ее щеке. В то время, как прикосновение металла воспринималось освежающе-приятным, страх сковал охотницу снова. Лекси знала, что Шрам убивал других людей просто ради занятия спортом, но она и не думала, что он может поступить с ней так же, как с ними… Ведь не может?       Хищник наклонился еще ближе, и его похожие на усики волосы упали вниз, скрывая их от остального мира мягким пологом. Продолжая мурлыкать, он скользнул кончиком ножа вниз по ее щеке. Движение было настолько легким, что больше напоминало щекотку. Шрам перенес лезвие на ее подбородок, а оттуда – на горло, заставляя ее застыть. Лекси напряглась всем телом, не смея даже пошевелиться. С ее губ сорвался прерывистый стон.       Его мастерство с оружием всегда завораживало ее; даже в пирамиде, отчаянно сражаясь за свою жизнь, она не могла не восхищаться его смертоносной манерой боя. Его самоконтроль и дисциплина не имели себе равных. Шрам напоминал ей вулкан ярости и страсти, кипящий под толстой поверхностью кристаллического льда.       Сместив нож еще ниже, он на мгновение задержал его в ложбинке между ее грудей и чуть склонил голову на бок. Это был до странности милый, почти манерный жест, вызвавший непроизвольную улыбку на губах девушки.       Теперь Лекси поняла, что он хотел не просто ее полной капитуляция. Ему нужно было ощущать ее жизнь в своих руках, и чувствовать ее доверие. Раздумывая над этим, она надолго закрыла глаза. Фактически, ее жизнь и так принадлежала Шраму, с того первого момента в пирамиде, когда он положил глаз на нее. С тех пор, он был для нее не только другом. Шрам стал ее супругом, если такое понятие существовало в жестокой культуре хищников.       Набравшись смелости, Лекси открыла глаза и коротко кивнула. Этот жест вызвал волну дрожи, пробежавшей по телу Шрама, и заставил его зарычать в удовольствии. Затем он издал целую серию щелчков и коротких гортанных звуков различной интонации, заставивших Лекси пожалеть, что она не может понять его слова так, как мог он благодаря маске. Но, к сожалению, этот культовый предмет ей еще только предстояло заслужить.       Отпустив запястья подруги, Шрам схватил ее за подбородок, заставив отклонить голову назад, обнажая всю длину ее горла. Нащупав острием ножа точку пульса под челюстью, он легко сдвинул его вниз, не повредив нежную кожу. Лезвие двигалось вниз с мучительной медлительностью и потрясающей точностью. Следя за его действиями Лекси быстро поняла, что он, таким необычным образом, прослеживал движение ее крови по яремной вене.       Ее пальцы дернулись, комкая траву и листья. От волнения сердце девушки колотилось так часто, что она боялась, как бы ее не убил собственный пульс. Лекси хныкнула, все еще в страхе, но в тайне уже желая большего.       После того, как нож достиг ключицы, она подняла руки, пытаясь дотронуться до Шрама. Но хищник издал резкий и недовольный рык, мгновенно схватив ее за запястье и жестко сдавив их. Игнорируя ее стон боли, он снова придавил ее руки к земле, и некоторое время удерживал в таком положении. Женщина не сопротивлялась.       Ей не нужны были слова, чтобы понять смысл его приказа. Удовлетворенный отсутствием дальнейшего сопротивления, Шрам отпустил ее запястья. Затем отложил нож и занялся одеждой, решительными рывками освобождая ее тело от брони. Лекси вздрогнула, когда кончики его когтей прошлись по ее коже, расстегивая пряжки защитных пластин и освобождая грудь. Она ахнула, когда влажный ветерок коснулся ее обнаженного тела, и застонала, ощутив, как его рука бродит по коже. Шрам сжал ее груди, вдавливая когти в мягкую плоть, пока она не вскрикнула и не выгнулась в его руках. Затем пробежал пальцами по бокам и снова поднял свой жуткий нож.       Лекс широко раскрытыми глазами следила за тем, как хищник опустил лезвие к одному из ее набрякших сосков и обвел им коричневый ореол. Это было уже чересчур. Даже для такой отважной девушки, как Алекса Вудс. Ей с трудом удалось сдержать приступ накатывающейся паники и Шрам, заметив это, поспешил убрать лезвие во избежание случайных травм. Из его глотки вырвалось сухое шипение, перемешанное со щелкающим смехом.       Женщина тяжело вздохнула, переводя дух. Послушание давалось ей с большим трудом. Это было мучительно и одновременно так возбуждающе ощущать чужую власть над собственным телом, что она теряла контроль.       — Шрам, – задохнулась Лекси. – Не останавливайся. Еще. Он ответил глубоким мурлыканьем и пощекотал ножом ее живот, вычерчивая ровные штрихи непонятных знаков. Хищник не поранил ее, не пролил ни капли крови, но нажал достаточно сильно, чтобы оставить царапины. Лекси зашипела в ответ, борясь с желанием изменить позу. Закончив, он отклонился назад, чтобы полюбоваться своей работой и провел ладонью над царапинами.       Этот акт, казалось, заставил его испытывать нетерпение. Дыхание хищника, ранее казавшееся таким ровным и спокойным, сделалось более частым. А набедренная повязка, которую он носил, натянулась, обозначая силу его эрекции. Без всякого предупреждения Шрам схватил Лекси за пояс и стащил с нее остатки одежд.       Его палец оказался между ее ног, срывая с ее губ все новые и новые стоны. Охотница согнула колени и широко раздвинула ноги. Шрам глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматом ее возбуждения, буквально опьянявшим его. Осознание того, что Лекси, будучи настоящей воительницей, доказавшей свою силу и храбрость, спасшей ему жизнь, повинуется ему, предлагает себя… Этого было достаточно, чтобы разрушить его железный самоконтроль.       Замедлив дыхание и уняв дрожь в руках Шрам ловким движением ножа повторил на ее бедренной артерии те же самые, дразнящие движения, которые до этого выполнял на ее горле. Лекси издала сдавленный стон и стиснула зубы. Ее тело было обостренно-чувствительным, и каждое прикосновение ножа ощущалось особенно остро.       Решив, что с него хватит его же собственной игры, Шрам убрал нож в ножны. Затем торопливо отстегнул крепления, которые держали его набедренную повязку, и дал ей упасть на землю. Из-под его маски вырвался вздох облегчения, когда его жесткий член вырвался на свободу. Глаза Лекси расширились при виде его мужского естества. Независимо от того, сколько раз она занималась сексом со Шрамом, она всегда ощущала легкую дрожь страха, от осознания того, насколько толстым он был. Хищник явно наслаждался ее реакцией, сбрасывая с себя доспехи.       Тело хищника было рептилейным, но не чешуйчатым. Или, по крайне мере, не таким чешуйчатым как у земных пресмыкающихся. Впрочем, присмотревшись поближе, можно было различить, что эпидермис Шрама покрывали крошечные, почти микроскопические чешуйки. Плоть хищника была желтоватой, с легким коричневым отливом и черными пигментными пятнами. Мускулы бугрились под кожей, создавая потрясающий рельеф.       От маски Шрам избавился в последнюю очередь, ведь без этой неизменной детали своей амуниции он выглядел страшновато, если не сказать большего – жутко. Его широкое пятнистое лицо, выглядело грубым, а его черты напоминали кошмарную амальгаму насекомого, моллюска и рептилии. Глаза были глубоко посажены в массивном черепе и защищены мощным костяным лбом. Эта эволюционная черта напоминала Лекси анатомию динозавров. На месте носа был лишь плоский и твердый гребень. Вокруг зубастого рта пощелкивали кривые жвала.       Закончив разоблачаться, он наклонился, скользнув своими жесткими, щелкающими челюстями по ее коже, пробуя ее на вкус. Царапающее прикосновение острых мандибул заставило Алексу выгнуться на земле. Но Шрам не остановился на этом, спускаясь еще ниже, пока не устроился меж ее разведенных, широко раскрытых для него ног.       Лицевые когти Шрама впились в бедра Лекси достаточно сильно, чтобы заставить ее вздрогнуть от боли, но не настолько, чтобы действительно поранить. Почувствовав прикосновение его языка в том месте, где это было особенно чувствительно, девушка застонала, закатив глаза. Это было достаточно редкое удовольствие, учитывая, как неудобно Шраму было совершать подобный маневр с его-то челюстями. Но сейчас хищник действительно смаковал, слушая, как она кричит его имя в экстазе. Он даже что-то ответил, и это подбросило Алексу вверх. Обычно, она любила звук его голоса, но не в те моменты, когда его острые зубы касались чувствительной плоти, жесткий язык дарил ей удовольствие, а согнутые челюсти рисуют точечные уколы боли на влажной коже.       Неожиданно отстранившись, Шрам впился зубами в ее плечо, резко и больно, затем сильно сдавил грудь огромными лапищами и, не давая опомниться, прижал лицевые челюсти к ее горлу, кусая ее достаточно ощутимо, чтобы напомнить Лекси, что она его женщина и принадлежит ему. Эта перемена дезориентировала девушку.       Не давая опомниться, хищник схватил женские ноги, и развел их. Единственное предупреждение, которое Лекси получила, было особенно болезненное и жесткое сжатие бедра. Секундой позже его член рванулся в глубину ее тела. Женщина вскрикнула, пытаясь расслабиться, но Шрам не дал ей времени, чтобы приспособиться, и продолжил пробиваться внутрь быстрыми и мощными толчками. Лекси почти кричала от внезапной боли, вызванной рефлекторным сжатием ее внутренних мышц, сопровождавших его неожиданное и грубое вторжение.       Полностью погрузившись, Шрам дал ей всего мгновение отсрочки, а затем сразу же задал резкий и жестокий темп. Лекси полностью забыла о необходимость держать руки над головой. В тот момент она забыла обо всем, кроме ощущения огромного, пульсирующего члена, снова и снова врывавшегося в нее; доставляя изысканно-сладкую боль и ощущение наполненности. Она чуть сместилась в его руках, совершенствуя угол его толчков, позволяя ему глубже проникать в себя. Шрам был неумолим, он не давал пощады, проталкиваясь в нее снова, и снова, и снова.       Лекси нравилось наблюдать за ним в такие моменты. Его могучее тело наклонялось вперед, усики на голове шелестели при каждом движении. Солнечный свет играл на рельефной мускулатуре его развитой груди, на скульптурных мышцах живота, напрягавшихся с каждым толчком. Он рычал и стенал над ней, выкрикивая непонятные слова. Лекси подозревала, что он говорит непристойности, и это только сильнее заводило ее.       Через некоторое время в задаваемом Шрамом ритме начали появляться сбои. Его движения становились все более сильными и резкими. Наклонившись над ней входил все глубже и глубже. Все его тело тряслось, а член пульсировал внутри нее. Его дыхание сделалось прерывистым и перемежалось с рычанием и странными скулящими стонами. Алекса знала, что он так же близок к финалу, как и она. Женщина облизала губы в предвкушении.       — О, да! Шрам, да, да! – скандировала она, чувствуя нарастающее напряжение внизу живота. Он сделал еще несколько сильных рывков, и Лекси закричала в оргазме. Ее тело билось в конвульсиях, в такт приливным волнам удовольствия, катившимся сквозь мышцы и нервы. Стенки ее влагалища обхватили его так тесно, что он зарычал, теряя контроль. Он ревел, выражая свое удовольствие, глубоко проникнув в нее и полностью отдавшись инстинктам. Его массивная голова откинулась назад, когда его семя выплеснулась мощными толчками, переполняя ее.       Лекси застонала, когда ее собственный оргазм был продлен бесчеловечным ощущением обжигающе-горячего семени, разливавшегося внутри нее… Затем они рухнули на подстилку из влажных листьев и несколько долгих минут лежали без движения. И единственным звуком, оставшимся в шумном, тропическом лесу, было их тяжелое хриплое дыхание, смешанное со случайными шорохами легкого ветерка, охлаждавшего их разгоряченные тела.       Наконец Шрам вышел из Лекси и перевернулся на спину, пытаясь поудобнее устроить ее в своих объятьях. Женщина прижалась к нему с сонным вздохом. Она чувствовала себя совершенно расслабленной. Остатки брони и наручное устройство, которые хищник так и не удосужился снять, нисколько не доставляли ей неудобства.       Поцеловав его грудь Лекси услышала глубокий раскатистый щелчок и согласно улыбнулась, проследив пальцами по нижней кромке его челюстей, глядя на отметину на его лбу. Точно такую же, как на ее щеке. Его рука, в свою очередь, опустилась на ее лицо, и она накрыла ее своею, поражаясь тому, насколько маленькой была ее собственная, светло-коричневая ладошка в сравнении его широкой лопатоподобной лапищей пестро-желтого цвета.       — Ну так скажи мне, – произнесла Лекси, дернув за один из его головных усиков. – Что ты там писал на мне ножом? Шрам только склонил голову на бок, изображая невинность и непонимание. Лекси потянул сильнее.       — Не играй со мной в застенчивость, мистер, – рассмеялась она. – Не думай, что незнание твоего языка и неспособность читать на нем, остановит меня. Я ведь все равно узнаю, так что лучше давай, рассказывай.       Издав долгую трель смеха, он одной рукой потянулся за маской, а второй огладил нацарапанные символы.       — Это... твоя фамилия? – догадалась Лекси и, получив утвердительный кивок, прошипела. – Поосторожнее, а то я ведь могу попробовать сделать с тобой тоже самое в следующий раз. Ее карие глаза хищно сверкнули.       Молодая женщина издевалась над хищником в притворном раздражении, но ее угроза, казалось, имела прямо противоположный эффект. Шрам уткнулся мордой в ее щеку, огладив знаки на ее животе во второй раз.       — А вот ты о чем? – усмехнулась Лекси, уловив его невысказанную мысль – Да, хорошо, перед этим я обязательно попрактикуюсь в обращении с ножом. Потренируюсь на картофеле или чем-нибудь подобном.       Шрам снова щелкнул челюстями и кивнул, обнимая ее. Лекси улыбнулась в ответ и прислонилась к нему, наслаждаясь ощущением его тела рядом со своим. Беглый взгляд на солнце подтвердил, что вскоре они должны будут возвращаться. Но сейчас она не желала думать об этом. Они были вместе и прекрасно отпраздновали удачную охоту в опасном мире и могли просто лежать вот так, наслаждаясь кратковременным ощущением покоя.       А вскоре они должны будут подняться и вновь облачиться в броню, чтобы достойно встретить следующий вызов. Двое воинов, охотников и супругов, идущих по тернистой, полный опасностей дороге жизни плечом к плечу.