На грани равновесия

Люди — странные создания. Они боятся тех, кто сильнее, но, когда эта сила им нужна, страх пропадает. Они презирают тех, кого боятся, потому что страх у них ассоциируется с позором. Настоящий страх мало кому знаком, однако тот, кто видел его в лицо, не скажет, что ему было стыдно. Когда над Конохой нависла угроза, они все поступились принципами, все спрятались за спиною сильного. Они выбрали меньшее из двух зол. Как можно уважать того, кого презирал? Как можно надеяться на того, кого боялся? Это было самым настоящим потрясением. Саске занял место шестого Хокаге. Тот, кого звали преступником, тот, чье имя не произносили вслух. Он был предателем, был убийцей. А теперь его лик высекут в скале. Как так? Он исправился? Изменился? Люди не меняются, возможно, подстраиваются, но натура человека неизменна, как бы ни желали того другие. Мои слова звучат странно: я на самом деле не против, чтобы мой младший брат занимал это место. Просто я лишь в очередной раз разочаровываюсь в людях. Коноха столько лет была моим домом. Настоящим. Родным. Тем, ради которого я сделал все и даже больше. Но сейчас я не чувствую в ней былого тепла. Форма мне кажется неудобной, слишком тугой и жесткой, но я променял на нее привычный плащ. И променяю вновь, если придется. Ради Саске… Я мертв для всех, но жив для него. Мое лицо не видели те, с кем мне приходится работать изо дня в день. Я не знаю точно, зачем вновь надел маску АНБУ, но теперь не вижу смысла в другом существовании… Короткий стук в дверь заставил задремавшего Саске вздрогнуть. Потерев глаза, он позволил поздним гостям войти. Со сна все показалось ненастоящим, но чуть позже встало на свои места, когда четверо из отряда принесли хорошие известия. На форме местами алели брызги крови: видно, что тихо пройти не удалось. Саске всегда раздражали эти маски: они выглядели не забавно, не устрашающе, просто глупо, но, тем не менее, он вглядывался в них, так и не смея даже про себя гадать, кто из них кто. — Саске-сама, задание выполнено, — произнес парень в центре. Чуть склонив голову, он сделал несколько шагов вперед. — Нас ждали. Обошлось без жертв с нашей стороны, трое пали. Судя по всему, следопыты или шпионы. Ниндзя среди них не было. Документ передан. — Хорошо, — отозвался Саске, приподнявшись с места. Бросив еще раз взгляд на четверых, он указал пальцем на крайнего. — Ты. Останься, мне нужен доклад в письменной форме. А вы можете быть свободны, в ближайшее время я вас не потревожу, если вы не оставили след, разумеется. — Можете не сомневаться, — кивнул тот, что в центре, и трое покинули кабинет. Саске подошел к окну, бросая взгляд на ночную деревню. — Ты заставил меня нервничать. Тишина в ответ, и Саске чуть нахмурился, оборачиваясь. Неужто ошибся? Фигура не двигалась, словно была и неживая. — Не смешно. — Мне всегда было интересно, — парень легко снял с лица маску и бросил равнодушный взгляд на Хокаге, — как ты меня вычисляешь? — Сердце чувствует, — усмехнулся Саске. — Вы должны были вернуться к закату, я волновался. Можешь больше не рассчитывать на столь опасные задания. — Как пожелаешь. — Итачи, я серьезно. — Если ты хочешь, чтобы я был серьезен, то хватит говорить глупости. Саске, я несколько лет провел в Акацуки, думаешь, меня напугают твои миссии? — Я бы на твоем месте был потише, — настоятельно порекомендовал Хокаге. — А даже если и так. Я похороню любого, но не тебя. Сегодня ты испачкался кровью, а завтра кто-то испачкается твоей. — И ты найдешь его, и он умрет в страшных мучениях, — из-за выражения лица брата Саске даже не сразу понял, что это шутка. Смеха она однако не вызвала, ибо сей факт был больше печальным, нежели смешным. Да, Саске способен на такое. — Обними меня, — произнес он, снова оборачиваясь к окну. Эта деревня… такая родная и такая чужая. Несколько безумно долгих мгновений Саске раздумывал о том, насколько велика случайность того, что он здесь оказался. Но все-таки проще было принять тот факт, что это ошибка, чем поверить в то, что он и его клан прощен нынешним поколением. Теплые руки наконец легли на талию, и Саске со спокойным сердцем прикрыл глаза. Это чувство лишало его одиночества, и оно было дороже, чем любая должность этого бренного мира. Он готов отказаться от всего вновь, только бы иметь право снова почувствовать себя нужным. — Ты делаешь это как мой подчиненный, как мой брат или как тот, кто греет меня по ночам? — полушепотом неожиданно даже для себя спросил Саске. — Если можно было бы выбирать, я бы сделал выбор. Но моя роль в твоей жизни слишком неоднозначна. — Это привычка, да? Или тебе просто нравится говорить так, чтобы тебя не понимали? — Саске обернулся, слабо улыбнувшись, обняв лицо брата ладонями. — Или, может, я глуповат? — Ты никогда умом и не блистал. Но даже знания порою бывают относительны. Правда же в том, что я не смогу быть тебе братом, не являясь твоим инструментом, и не смогу быть кем-то большим, если забуду, что у нас одна кровь. Так не забывай об этом и ты. Мне не впервой исполнять чьи-то приказы и не впервой отказываться от вопросов: ответы сами приходят, даже если с опозданием. — Если я даю тебе приказ, значит, у меня есть эти ответы. Просто не факт, что я хочу, чтобы ты их знал. А то вдруг сбежишь и спрячешься где-то за пределами моих возможностей. — Скажешь — сбегу. — Нет, от меня ты такой приказ никогда не получишь. Будь рядом. Не смей умирать, пока я жив. Это приказ. — Значит, мне пережить твою смерть будет легче, чем тебе мою? Кто привил тебе столько эгоизма? — Был бы рядом, сам бы учил любить мир и всех населяющих его тварей. — Ну, вот. Хватит искать ответы в прошлом, оно себя давно исчерпало, живи в настоящем, — устало вздохнул Итачи. — Я меньше всего хочу вспоминать прошлое. Каким бы оно ни было, ничего не изменится. Я так и не смог убить тебя, а значит, никакие твои поступки больше не сокроют тебя от меня. Разве я не прав? — Время покажет, умей ждать. — Хорошо, — кивнул Саске, просто прижимаясь к брату. — Хочу тебя… Пойдем к источникам? Тебе вряд ли удастся привести себя в порядок самостоятельно. А даже если и так… Саске утер с шеи кровь и поднял робкий взгляд на брата. Каждый раз именно он, Саске, говорил о том, чего хочет, именно он тянул брата за собой в пропасть греха, но ведь ни разу не получал отказ. Однако каждый раз ждал его. В такие моменты он сомневался больше всего. Ему казалось, что Итачи просто выполняет приказ свыше, как это делал всю свою жизнь. — Я не приму отказа, — пробормотал Хокаге, чуть улыбнувшись и отведя взгляд в сторону.— Прошлой ночью было слишком холодно… Пальцы Итачи коснулись бледной щеки младшего брата, словно поведя незримую линию к виску, и убрали темную прядь волос за ухо. — Как ты того пожелаешь. Саске отвел взгляд, чуть крепче прижавшись к брату: — Может, хоть раз чего-то пожелаешь ты? — Это не в моей воле, — Саске не в силах был понять смысл этих слов, но они не были настолько неприятными, какими должны были показаться. Смысл этой фразы наверняка должен обжигать, но все звучало так же, как обычно. Саске скинул с плеч белый халат, оставив его на столе, и, чуть приподнявшись на носочках, коснулся губами уголка губ Итачи. Это вышло слишком нежно, слишком желанно. Саске не был избалован вниманием брата, а потому старался от каждого прикосновения взять как можно больше. — Здесь? — уточнил Итачи, но Саске покачал головой, и, схватив брата за руку, потащил его за собой прочь из кабинета. Его путь лежал через извилистые коридоры и лестницы, через какие-то дворы, проходя которые, Итачи снова натянул маску на лицо. Вероятность того, что в этой темноте его кто-то увидит, а, тем более, узнает, была весьма невелика, но она была. Саске точно знал, чего именно хочет сейчас, а потому уверенно шагнул вглубь леса, сразу же выходя на южную сторону. В такое позднее время там определенно пусто, а потому не успела нога Саске коснуться каменной дорожки, как он уже прижал брата к стволу широкого дерева, откидывая маску на землю, впиваясь в его губы. Как же мутилось сознание от уже проснувшегося желания, которое теплой волной рассекало тело. Руки Саске уверенно подцепили защелку формы и скинули светлый жесткий жилет, следом на землю полетела черная водолазка. Поймав тонкие кисти брата руками, обтянутыми мягкой тканью перчаток, Итачи приостановил его инициаторство. — Мы куда-то спешим? — спросил он, вскидывая бровь, закусывая нижнюю губу. — Не делай так, - лукаво улыбнулся Саске. — Тебе вряд ли получится представить, насколько сексуально это выглядит. Итачи нахмурился и, прикрыв глаза, прислушался. В мили от них, ни на север, ни на восток, точно нет никого. Отпустив руки парня, Итачи отстранился и прошел чуть дальше, где из-за крайних деревьев виднелся горячий источник, как и многие, декоративно обустроенный. Справа и слева чуть поодаль от каменистого края, находились красивые лавки светлого-серого цвета. Туда Итачи и скинул перчатки, а дальше и брюки темной формы. Обувь осталась под лавкой. Осторожно ступая по камням, Итачи плавно опустился в воду, распуская волосы и уходя с головой в темный омут. На самом деле вода здесь была не горячей, но очень теплой. В такой темноте не было видно очертания бледного тела, а потому Саске было неизвестно, где именно он вынырнет. Оказавшись у другого берега не особо большого водоема, Итачи сложил руки на каменистый край, уложив на них голову. Мокрые волосы, потерявшие свой объем, выглядели забавно, но не лишили своего обладателя былой красоты. Саске все так же стоял в тени деревьев, завороженно наблюдая за аники. Итачи никогда не стеснялся наготы, да и глупо стесняться такого тела. Несмотря на то, что бледную кожу испещряли тонкие шрамы, он был безупречен. Намного больше его смущало собственное неумение в чем угодно, пусть то были даже бытовые навыки. Саске все-таки вышел из тени, неуверенно сбрасывая с тела темную майку. Он, увы, так, как Итачи, просто не умел, и, вероятно, именно смущение стесняло движения. Саске присел на землю рядом с Итачи, бросая взгляд на луну, отражающуюся в воде. Аники молчал так же, как и всегда, в этом уже даже не было ничего удивительного. Стянув серые брюки, Саске осторожно вытянул ногу и коснулся пальцами воды. И вправду, теплая. Тонкие пальцы Учихи старшего коснулись стопы младшего брата, чуть приподнимая ее над водой, пока губы провели свою линию от пальцев ног вверх. Саске прикрыл глаза, не сдерживая улыбку. Каким бы ни был человек по своей натуре, ему нужна нежность, хотя бы ее крохи. Саске подсел ближе, опуская ноги по колено в воду, наклоняясь к брату. Единственное, чего он сейчас желал, так это быть ближе. — Поцелуй меня, — прошептали его бледные губы. Это была не просьба, а слегка приглушенный приказ. Он и вправду не готов принять отказ. И свой поцелуй он получил. В такие моменты казалось, что это просто вопрос иерархии. Он приказывает, аники подчиняется, однако было в его прикосновениях что-то особенное, едва уловимое, что просто сводило Саске с ума. Развязный, кружащий голову, поцелуй был настолько откровенным, что оставалось только поражаться собственной распущенности, причем каждому из них. Ведь никто не забыл, что у них единая кровь, но это только еще больше распаляло порочное желание. Поцелуи Итачи переместились на шею, грудь, живот, словно стараясь оставить видимый только для себя след. Саске запустил в мокрые волосы брата ладонь, красиво откидывая голову назад, пронзая взглядом темное небо. Такой свидетель не являлся помехой. — П... подожди, — выдохнул Саске, прикрывая глаза. Только его брат мог принести такое удовольствие всего лишь собственной лаской. — Ты хочешь, чтобы я лишился сил прямо сейчас? Кажется, сейчас граница между Хокаге и его подчиненным стерлась окончательно, как это бывало, когда Итачи принимал условия игры. Уверенно раздвинув ноги младшего брата, не утруждая себя ответом, коснулся губами внутренней стороны бедра. Саске сжал пальцы ног под водой, медленно выдыхая, а ведь аники еще ничего не сделал. Что с человеком делает голод… Саске хорошо знал, на что способны губы брата, и прекрасно понимал, что долго его порочное тело не продержится под натиском ласк аники. А потому, как только губы обхватили блестящую от смазки головку, Саске тут же судорожно выдохнул, сильнее жмурясь. Итачи не спешил, каждое его движение, словно было строго обдуманным, но именно сейчас эта неспешность была практически болезненной. — Аники… — тихонько прошептал Саске, даже не услышав собственного голоса. Его пальцы невольно сжали темные пряди волос на затылке брата. Другой рукой Саске удерживал плечо Итачи, словно это помогало ему самому сохранять равновесие, хотя он и сидел на каменистой земле. Мягкие поступательные движения головой, немного сменили характер, и Саске вновь простонал имя брата, сильнее сгибая ногу под водой. Тело привычно расслабилось, и только пальцы рук все еще судорожно сжимали первое, что попадалось под руку. Ногти оцарапали бледное плечо Итачи. Нет, ему не было больно, но за это Саске жестоко поплатился. Потому что именно тогда, когда он был на грани того, чтобы получить свой заслуженный оргазм, его сдернули с берега в воду. Мокрый и неудовлетворенный Саске вынырнул из воды, тряхнув головой. Прокашлявшись, он бросил злой взгляд на брата, который ехидно улыбался. — Спасибо, — буркнул младший, сплевывая воду. — Это чертовски смешно… — Знаешь, забавно, — Итачи провел языком по верхней губе и все-таки засмеялся. Редкое явление для этого человека, хотя смех у него был красивым, просто лишним в его жизни. Саске обвил руками шею брата, легко под водой обнимая одной ногой. — … хочу тебя… Оказавшись прижатым ближе к краю водоема у неровной каменистой стены под водой, Саске, довольный положением, обхватил брата обеими ногами за талию. — Возьми меня, Учиха Итачи, — призывно произнес он. Саске понимал, что из-за последней миссии длиною пять чертовых дней, ему будет не сладко… но это лишь сперва. Их тела идеально совместимы, и еще ни разу Саске не оставался неудовлетворенным. Как же приятно ощутить его руки у себя на бедрах, больше не стесняться его прикосновений так, как это было в самый первый раз, когда они оба, израненные, немного обезумевшие, отдались этой всепоглощающей страсти, которая уже больше не дает другого пути, кроме как того, что избрали эти двое. Саске было плевать, что скажут другие, если узнают, Итачи был того же мнения. Считалось, что старший из Учих давно погиб, и сам факт того, что он жив, являлся более опасным, нежели факт их таких неправильных отношений. Саске красиво изогнул спину, вытягивая стройную ногу. Он умел выглядеть сексуально в глазах брата, умел кружить ему голову и умел видеть в его глазах то, что другим, увы, недоступно. Неприятные ощущения смазывались на фоне предвкушения. Немало раздразненный старшим братом, Саске хотел получить свое быстрее в то время, как Итачи с присущей ему неспешностью получал от младшего все до последнего вдоха. Тело быстро привыкало к пальцам, упорно требуя нечто большее, но в такие моменты, хотя Саске и вправду больше не был на «ты» с чувством стыда, щеки его все равно неминуемо краснели, что выглядело невероятно милым в глазах старшего. — Итачи… ты издеваешься надо мной… — неровным голосом пробормотал Саске, прижимаясь к брату, словно желая увеличить площадь соприкосновения. — Терпение, добродетель… — Да плевать мне, черт… Итачи… — Может быть немного больно, — прошептал на ухо брату Учиха. — Когда меня… это останавливало? Я хочу, что из этого тебе не понятно? Итачи… хватит меня мучить, мне так тебя не хватало. Скорее всего, именно последние слова так повлияли на сознание старшего из братьев, но желание новоиспеченного Хокаге было исполнено, и его голос разрезал ночную тишину. Действительно больно, но Саске знал, что эта боль ничто в сравнении с тем, что его ждет. Наверное, осознание этого и превращало неприятное чувство в удовольствие, а может, Саске немного мазохист, как знать. Крепко обняв брата за плечи, младший Учиха старался расслабиться, что весьма неплохо у него выходило, что, в свою очередь, снижало уровень боли до минимума. Саске понимал, что если брат его отпустит, то он тут же уйдет под воду. Но резкие движения уносили Саске куда-то за пределы этого мира, и все, что ему хотелось, это продлить это чувство немного подольше. Поймав губы брата, Учиха-младший со всей присущей ему любовью впился в них, просто не желая даже дышать. Секс слишком примитивен, если рядом не тот, кто заставляет сердце ломать ребра. Казалось, что руки старшего брата везде, ибо каждый миллиметр тела получил свой кусочек ласки, столь нежной, что она казалось ирреальной. Только плеск воды и совсем не тихие стоны Саске тревожили тишину. Он никогда не мог вести себя тихо, да и не желал, прекрасно зная, что это нравится не только ему. Затуманенный взгляд Итачи, полуулыбка на губах и рваное дыхание сквозь приоткрытый рот… Саске сломался первым, но виной всему был Итачи с его играми. Даже немного стыдно стало, за столь резкое завершение, однако Итачи тоже не заставил себя долго ждать. Эти пять дней, видно, для него тоже были не простыми. Крепко прижав к себе брата, Итачи, как всегда, поцеловал его в лоб, словно напоминая, что они не просто любовники. — Почему?.. Итачи, — Саске поднял взгляд на брата. — Если ты этого не хотел, почему не отказал? — спросил Саске тогда, когда дыхание восстановилось. На какое-то мгновение повисла тишина, которая обожгла сильнее, чем любые слова. Казалось, что ответа уже и не будет. — С чего ты взял, что я этого не хотел? — Ты делаешь все для меня, все, чего бы я ни попросил, — Саске удобнее уложил руки на плечах брата. — Но никогда не просил ничего сам, и, если я не скажу, тебе будет все равно, разве не так? — Так. Но одно не является ответом на другое. С чего ты взял, что я тебя не хотел? — Ты снова пытаешься меня запутать. Если это только для меня, тогда, наверное, лучше не надо. Если же это нужно не только мне, я хочу знать об этом. В какой-то момент Саске показалось, что даже объятия стали крепче. — Ты отдаешь приказ, я исполняю. Но не решил же ты, что должность Хокаге сделала твое мнение столь значимым для меня? Не позволяй мне желать, Саске. Иначе мои желания лишат тебя всего. Я заберу тебя, спрячу от чужих глаз, подчиню и оставлю лишь для себя. Если будет нужно, я переломаю тебе ноги, я запру тебя во тьме, и никому не позволю даже оказаться рядом, — пальцы Итачи сжали темные волосы Саске на затылке. — Потому что ты только мой, и, если ты позволишь мне это показать, я сделаю все, чтобы оградить тебя от мира, а мир от тебя. Бестолочь. Наверное, это самые прекрасные слова, которые Саске приходилось слышать от брата. — Ты, оказывается, у меня собственник. — А ты сомневался? — Я никуда тебя больше не отпущу. Тебе не идет красный. И умываться чужой кровью ты больше не станешь. Будь рядом, это все, что я могу просить.