Пожалуйста, не уходи

Глава 2. Подозрения. После того, как Тао Рена вызволили из-под рекламного щита, менеджер магазина бесконечно долго рассыпался в извинениях. Он, кажется, искренне сожалел о произошедшем и едва ли не убивался, что не смог предотвратить случившегося. Впрочем, Рен и Тамао и без того знали, что работники супермаркета здесь ни при чем. Уже на улице двое шаманов молча шли по дороге к перекрестку. В это сложно было поверить, но они опять оказались впутанными в неприятную историю. Опять вместе. Как будто не было двух лет разлуки. Только ни Рен, ни Тамао не чувствовали ни радости, ни облегчения. – Выкладывай, – мрачно потребовал Рен, немного прихрамывая. Тамао зябко передернула хрупкими плечиками. – Я знаю не больше вашего, Рен-сан, – сдержанно ответила коккури. Рену просто резал уши этот формальный тон, за которым Тамао пыталась укрыться, спрятаться. Зная ее, он мог с легкостью утверждать, что она, как обычно, во всем винит себя, а его виновным и представить не смеет. Даже не задумывается о подобной возможности. Он даже усмехнулся бы в ответ на этот чистейший эгоизм, если бы не было так горько. Горько оттого, что у него теперь нет даже права упрекнуть ее в этой дистанции, что сложилась между ними. Длинная дорога, которую можно пройти лишь распутав клубок мыслей и чувств. Клубок, который становился все больше и больше. Которого даже страшно коснуться. Тягучее, невыносимое молчание. Но только еще невыносимее и сложнее попытаться его нарушить. Рискнуть изменить расстояние между ними. А сократится оно или увеличится зависит от того, насколько сильна ошибочность суждений обоих. И Рен решился. В конце концов, он – наследник семьи Тао и входит в легендарную пятерку шаманов, спасших мир. Уж с этим он тем более разберётся. Так что пора закругляться с детским садом, который они здесь развели. – Послушай, Тамао, – твердо начал Рен. Она боязливо глянула на него и тут же отвела глаза, испугавшись встречи с фиалками, которые сейчас снова почему-то не были скрыты привычной корочкой льда. – Я задолжал тебе пару объяснений, поэтому хочу, чтобы ты меня выслушала. Одному Королю Духов известно, как ему удалось выдать это не сбившись с пути благородных намерений. Тамао продолжала молча идти, опустив глаза. Рену в этот момент захотелось быстро исчезнуть и притвориться, что ничего не случилось, но он заставил себя продолжить: – Хорошо? Тамао остановилась. Она чувствовала напряжение в голосе Рена, понимала, каких усилий ему стоят эти слова, эти попытки что-то изменить, исправить. И Тамао знала, что ей стоит уважать начинания Рена сделать то, на что не хватило смелости у нее самой. – Спасибо, – негромко бросил Рен, прочистив горло. Он наконец-то встретил взгляд нежно-розовых глаз. Он понятия не имел, почему это было так важно. Он не знал, откуда в нем находились силы и терпение восстановить то, что казалось безнадежно разгромленным, еще при жизни таким хрупким, что выглядело почти прозрачным и заставляло усомниться в его существовании. Но вот она здесь, перед ним. Рен слышал ее прерывистое дыхание, видел ее лицо, застывшее от волнения, которое ей никогда не удавалось спрятать, только не от него. Несколько минут назад он чувствовал ее кожу под своими холодными пальцами, едва уловил воздушный аромат ее волос, которые еще утром были переплетены с цветами. Ему даже показалось, что в розовых прядях затерялся белоснежный лепесточек – крохотный кусочек природы, жизни, которая не была пустым звуком для шаманов. Тао Рен не имел ни малейшего понятия, почему все это было так важно. – Я должен признать, что... – Рен сделал паузу, будто чтобы окончательно собраться с мыслями. – Я был не прав. Заставил тебя волноваться. Вел себя не так, как следовало. Тамао опустила голову. В горле дал о себе знать ком. Безумие его глаз и стальная хватка сильных рук была так реальна, словно все произошло только вчера. Еще совсем свежим было ее отчаяние. Ее бессилие. Ее вина. А он стоит здесь и говорит, что виноват. Гордый и сильный Тао Рен, вдруг признающий ошибки. Но извиняется вовсе не тот хищник, который напал на нее. Не тот дикарь, упивающийся властью и страхом. Сейчас перед ней тот молодой человек, который был когда-то ее другом. Хотелось бежать, но от правды бежать некуда. Да и есть ли смысл? – Рен-сан... – тихо-тихо обратилась к нему Тамао. Глубоко вдыхая, она старалась волной воздуха облегчить душу, очистить разум от паники и воспоминаний – таких реальных, ярких. Счастливых и кошмарных. – Давайте... давайте мы просто забудем обо всем, что произошло. Рену захотелось смеяться от облегчения. Улыбаться и говорить чушь, как все нормальные люди. Может даже, сделать что-нибудь глупое. И ради этого момента стоило на мгновение переступить гордость. Она все поняла. – Тогда... – неожиданно бодро начал Рен, но Тамао, увидев что-то в его лице, перебила его: – Рен-сан... Совсем все. Уголки сухих губ не успели подняться, а фиалки потухли, даже не загоревшись. Что-то в ее тихом голосе задушило непонятное чувство, уже зародившееся в черствой душе Рена. Задушило крохотный росток, который умудрился пробиться через пустынные пески. Это была... надежда. – То, – невыносимо тяжело продолжала Тамао, – как мы встретились у того ресторана; то, что происходило позже. Просто... все. Что-то щелкнуло в голове у Рена, и он выпрямился. Глядя на опущенные уголки рта Тамао, на тревожные складки ее лба, Рен не оскорбился, хотя очень хотелось. Он только укрепился во мнении, что она... редкостная идиотка. Наивная эгоистка, решившая исправить все сама. Знаем, проходили. Именно на этом он споткнулся два года назад. – Черта с два, – хладнокровно бросил ей в лицо Рен. Тамао от удивления на миг забыла сделать вдох. – Может, я бы и облегчил тебе совесть, бездумно согласившись с твоими заявлениями, но сия вещица, – он вырвал из ее рук мятый конверт, заставив Тамао вздрогнуть от неожиданности, – лишняя причина этого не делать. Не говоря уже о том, что не тебе решать, что мне делать со своими воспоминаниями. Тамао вдруг вспомнила свои слова, неосторожно брошенные когда-то. "Вы такой хороший, Рен-сан". Оценка, которую она дала не просто так. Оценка, родившаяся несмотря на все старания Рена укрыться жесткими словами и резкими движениями. Он все еще пытался помочь ей. Вытащить. – Почему? – прошептала Тамао, прижав сцепленные в замок руки к груди. – Потому что ты мой друг, – твердо сказал Рен. – И из-за какой-то глупой ссоры это не изменится. Наверное, он зашел слишком далеко. Потому что она уже улыбалась. А по щекам бежали слезы. Рядом с ней Рен чувствовал себя по-настоящему взрослым и сильным. Ей хотелось объяснять простые истины. Ее хотелось защищать. – Глупая, – беззлобно сказал Тамао Рен. Она как-то странно всхлипнула, и Рен решил принять это как согласие. – Простите... простите... – бормотала Тамао, утирая слезы. Рен отвернулся, пряча усмешку. Кажется, все получилось. * * * Тамао на удивление быстро взяла себя в руки. Смущенная своим срывом, она постаралась сделать вид, будто ничего не произошло, что Рену было только на руку. Оба спокойно продолжили путь. – Нужно положить этим покушениям конец, - решительно сказал Рен, сразу переходя к делу. – Что мы должны сделать? – не менее решительно спросила Тамао, уверенная в наличии у Рена плана. – В первую очередь неплохо бы найти место, где можно спокойно подумать, – серьезно ответил он. – Есть такое на примете? Тамао покосилась на скамеечку у тротуара и вопросительно посмотрела на Рена. Тот покачал головой. – Кто знает, не следят ли за нами. Ладно, сейчас. Рен быстро вытащил мобильный и набрал нужные цифры. Прозвучало несколько сухих слов, а затем аппарат был положен в карман пиджака. Скоро подъехала машина. До этого момента они ничего не говорили, полностью погрузившись в свои мысли. – Садись, – Рен открыл дверцу автомобиля. Тамао впорхнула в машину и, дождавшись Рена, осторожно спросила: – Куда теперь? Он ухмыльнулся. – А не важно. Здесь все и обсудим. Автомобиль тронулся. Дома неспешно начали сменять друг друга. – Терпеть не могу машины, – пробурчал себе под нос Рен. Тамао удивленно посмотрела на него. – Правда? Тогда зачем ими пользоваться? – Работа такая, – просто ответил он. – Но при этом одна из моих компаний занимается разработками специального топлива и особых деталей, которые снизят уровень загрязнений. Люди-то не перестанут ездить. – Вы... – поймав хмурый взгляд Рена, Тамао исправилась: – Ты... действительно ценишь природу. Как и следует настоящему шаману. "Это такие крохи", – горько подумал Рен, ничего ей не ответив. Однако он чувствовал себя почти умиротворенно. Этот разговор невероятно напоминал их вечерние беседы после партии в шахматы. Тот покой, то чувство необходимости друг другу, такое противоречиво ненавязчивое. Тишина и тепло. Как странно. Все это они получили взамен горя, боли и ран. Но точно так же и потеряли. А теперь им нужно уничтожить то, из-за чего они стали так... близки? Какая ирония. – Теперь подумай, – твердо сказал Рен, – есть ли у тебя кто-нибудь на примете? Или какие-нибудь идеи, кто мог бы стоять за всем этим? Тамао покачала головой. Рен не удивился: откуда у нее, наивной девчонки, могут быть враги? – Хорошо... Давай вспомним, с чего все началось. – Газетная статья, – не задумываясь ответила она. – То есть твоему неприятелю не понравилась неожиданно обрушившаяся на тебя слава... – Или это ваша... – Тамао зажмурилась, – то есть, твоя фанатка. Рен скептически хмыкнул. – Это еще с чего вдруг? Тамао серьезно ответила: – После той статьи мне пришло много писем с угрозами. Судя по тексту... отправители были к тебе неравнодушны. Упоминание о письмах заинтересовало Рена; он кое-что вспомнил. ‒ Ах, да, я слышал в новостях об угрозах и покушении. Подробности бы не помешали. Тамао сцепила руки в замок. ‒ Большинство присланных записок не больше, чем эмоциональная реакция на газетную статью... Но были и такие... ‒ она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, но так и не сумев этого сделать, обобщила: ‒ Намерения их отправителя гораздо более четкие, несмотря на давность события. Последняя ведь... сегодня пришла. ‒ И часто ты их получаешь? ‒ напряженно спросил Рен. Тамао покачала головой. ‒ Не то чтобы. Предпоследняя пришла еще до... Она помрачнела. Глаза чуть потемнели. ‒ До аварии, ‒ Тамао, наконец, будто взяла себя в руки: закончила твердо, хотя и тихо. После этих слов не было произнесено больше ни звука. Каждый был погружен в свои мысли. Через какое-то время Рен нехотя начал рассуждать вслух: ‒ Два года тебе не приходило писем с угрозами. И мы тоже не виделись два года. А сегодня, в первый же день нашей встречи... ‒ Рен говорил все жестче. Ему совсем не нравились собственные выводы. Тамао вздрогнула и решилась взглянуть на собеседника. В ее глазах больше не было страха, но четко виделось то ощущение неправильности, которое она испытывала все это время. Рен вновь сосредоточился. ‒ Почему ты думаешь, что все записки только от одного человека? Тамао едва заметно кивнула на конверт, который Рен машинально вертел в руках. ‒ Они очень похожи. Шрифт и его цвет очень выделяются. На конверте и в тексте ‒ завитки, а цвет букв темно-желтый, все как здесь. Кроме того... стиль... нет, смысл... То, как он ‒ или она ‒ говорит, отличает эти послания от любых других. Рен нахмурился. ‒ Как ты получила сегодняшнюю записку? ‒ Мне передали ее... ‒ немного недоуменно ответила Тамао. ‒ Кто? ‒ громче и резче, чем следовало, спросил Рен. ‒ Гримерша... Увидев выражение лица Рена, Тамао поспешно добавила: ‒ Нет-нет, мы знакомы всего пару недель! ‒ А ты уверена, что лично знаешь доброжелателя? ‒ голос Рена звучал неожиданно холодно. Тамао промолчала. ‒ Значит, так, ‒ серьезно начал он, ‒ завтра ‒ или когда там у тебя сьемки? ‒ ты ненавязчиво выясняешь у этой гримерши, кто передал ей записку. Внешность, особенности ‒ все, что зацепило внимание. ‒ Х-хорошо, ‒ Тамао впечатлило то, насколько важно для Рена было ей помочь, как он подмечал каждую мелочь. ‒ Но помимо того... нужно думать еще. Рен задумался. ‒ Должно же быть что-то необычное, ‒ пробормотал он. Рен уже пожалел, что два года назад в порыве эмоций отпустил детектива на все четыре стороны. Он перебирал воспоминания, связанные с Тамао. В голову сразу пришла квартирка, наполненная теплом, уютом и смесью запахов, от которых мгновенно просыпался аппетит. Картина была такой яркой, что Рен даже почувствовал голод. Вкусные обеды, шахматы и разговоры до ночи... Ему все это нравилось. Пусть он и понимал, как эгоистично это было ‒ все было устроено только для защиты Тамао, и не более того. Ей угрожала серьезнейшая опасность, не говоря уже о том, что Рен и сам в больнице побывать успел ‒ взять хотя бы даже ту стрельбу в парке. Какая ирония. Ведь оба примчались тогда будучи уверенными, что другому нужна помощь. До Рена вдруг дошло. Парк! ‒ Послушай... Помнишь встречу в парке? Я еще шифровал время и место. ‒ Да, ‒ ответила Тамао. Еще бы не помнить! Столько потрясений, как в ту ночь, она никогда не испытывала и надеялась, что подобного больше не повторится. ‒ Откуда было отправителю писем знать, что ты будешь в именно в том парке, причем именно тогда? Не думаю, что он просто удачно прогуливался с оружием в кармане ‒ так, на всякий случай. Да еще и это исчезновение шаманского чутья, ‒ Рен раздраженно фыркнул. ‒ Неужели... Этот человек все время следил за мной? И... сейчас следит? ‒ Тамао с силой вцепилась в собственные колени. ‒ Не думаю, что это возможно, ‒ сказал Рен. ‒ Лучше попробуй вспомнить, что делала в тот день. Кого видела, с кем разговаривала. На лбу у Тамао появилась складочка. ‒ Да нет, ничего не делала. Целый день была в номере. Еще, правда, подруга звонила, ‒ припомнила звонок Аи она. ‒ Сможешь ли вспомнить, до или после меня? ‒ Рен почувствовал что-то вроде эйфории даже при такой крохотной зацепке. Плевать. Лишь бы не стоять на месте. ‒ После, ‒ не задумываясь ответила Тамао. ‒ Я помню, потому что она подсказала мне парк ‒ я плохо знала местность... Рен смотрел на нее в упор. Тамао непонимающе нахмурилась. ‒ Что? ‒ неожиданно девушка уловила мысль Рена. ‒ Ты считаешь, что это Ая?! ‒ А разве есть другие варианты? ‒ безжалостно отреагировал он. ‒ Именно она подсказала тебе парк, а кто еще мог знать точное место? ‒ Нет, нет и нет, ‒ качала головой Тамао. ‒ Это не может быть Ая, просто не может... Рен пропустил последнюю реплику шаманки мимо ушей. ‒ Расскажи о ней. Как выглядит, как вы познакомились, чем она занимается. Все. ‒ Она... Она певица, ‒ растерянно ответила Тамао, но сразу же неожиданно эмоционально добавила: ‒ Она никогда так не поступила бы! ‒ Хорошо, это не она, ‒ бездумно согласился Рен, удивляясь собственному терпению. ‒ Просто опиши ее. ‒ Но какая разница? Похоже, подозрения Рена не на шутку расстроили Тамао. Он не замечал за ней раньше такого упрямства. ‒ К тому же... ты видел ее, ‒ нехотя сказала Тамао. ‒ Видел? ‒ не понял Рен. ‒ Она... она когда-то передала тебе от меня записку, ‒ пробормотала Тамао. Конечно, он не помнит. Как глупо вышло. ‒ А, так это она. Рен сразу же вспомнил холодные зеленые глаза девушки из гримерки. Очень даже подходящая кандидатура. Хорошо, а теперь надо продолжить аналитическую работу. ‒ Почему ты считаешь, что это не она? ‒ поинтересовался Рен. Посмотрев на него совершенно невинным взглядом, Тамао ответила: ‒ Она же моя подруга. Рен потерял дар речи. Ну как, как можно быть настолько доверчивой?! Хотя чему здесь удивляться, это же Тамао. ‒ Именно поэтому, ‒ как можно спокойнее заговорил Рен, ‒ она всегда была близка к тебе, так? И в дни нападений она тоже была рядом? Тамао вцепилась в ручку дверцы, будто боясь упасть с сидения, и Рен понял: попал в точку. ‒ Ты... ты ничего не знаешь, ‒ дрожащим голосом, но с твердой уверенностью в глазах сказала Тамао. ‒ Это то же самое, как если бы я обвинила Йо-сама или Хорохоро-сан... ‒ Это же глупо! Йо ты знаешь с детства, а Хорохоро... да он просто оболтус, такого и в расчет брать нельзя! ‒ наконец не выдержал Рен. ‒ Остановитесь. Хватит, ‒ прошептала Тамао, слепо глядя в спинку сидения напротив. ‒ Я помочь тебе пытаюсь! ‒ кипел Рен. Она перевела на него взгляд. В клубничных глазах пряталась боль, словно от предательства. Медленно и неуверенно, но Тамао выпрямилась, отпустив ручку дверцы. ‒ Как вы просили, Рен-сан, ‒ безэмоционально сказала Тамао, ‒ я говорю сразу, что помощь мне не нужна. Спасибо. Рен опешил. ‒ Пожалуйста... остановите машину. ‒ Ты... ‒ Рен почти задрожал от вновь накатившего гнева, но его остановило лишь одно слово Тамао ‒ слово, будто насильно вылепленное из безразличия: ‒ Рен-сан. Он оскорбленно посмотрел на нее. Не нужно? Ах, не нужно. Прекрасно. Можно подумать, ему так хочется проблем, ради которых он должен бегать за глупыми, безответственными девчонками, гордо отказывающимися от... Не важно. Пропади оно все пропадом. ‒ Что вы, Тамамура-сан, не смею вас задерживать, ‒ процедил Рен. ‒ Надеюсь, вас еще не разыскивают с вертолетами и о вашей пропаже еще не кричат во всех новостях. Останови, ‒ бросил он уже водителю, но все тем же ледяным голосом. Дома за окном остановились. Тамао открыла дверь, вышла и, повернув к Рену голову, с едва различимым сожалением сказала: ‒ До свидания. Рен даже не кивнул. Побелевшие от злости губы плотно сжаты, ноздри подрагивают, с силой набирая воздух для разозоленного хозяина. Тамао чуть слышно вздохнула и аккуратно закрыла дверь автомобиля. Машина тронулась, и водитель спокойно спросил: ‒ Куда теперь? ‒ В отель, ‒ скомандовал Рен. Зазвонил телефон. Невесть с чего выругавшись, он нашарил в кармане аппарат и, яростно нажав на кнопку, поднес его к уху: ‒ Да? ‒ Оой, Рен-сан, это вы? ‒ прозвучал в трубке веселый голос. Даже слишком веселый. ‒ Оизуми? ‒ не поверил Рен. Пожалуй, партнер впервые позволил себе разговаривать с Реном в нетрезвом состоянии. ‒ Все никак водителю не дозвонюсь, все номера перебрал, ‒ объяснил собеседник, но по его тону нельзя было сказать, что Оизуми слишком огорчен этим обстоятельством. ‒ Где вы сейчас? ‒ вздохнул Рен. ‒ Ресторан "Экзотик", ‒ довольно отозвался Оизуми. Ровно пять секунд ушло у Рена на то, чтобы вспомнить и поморщиться: точно так же называлось то место, возле которого он наткнулся на Тамао. ‒ Скоро буду, ‒ сказал Рен и нажал на отбой. Судьба у него такая, алкоголиков по домам развозить? Оказалось, это недалеко. Не прошло и десяти минут, как уже Рен был на месте. Он зашел в душное помещение и заставил себя идти дальше: заведение слишком уж, прямо до тошноты напоминало тот самый ресторан. Их что, целая сеть в Японии? С отвращением рассмотрев людей, наслаждающихся сомнительным времяпровождением, Рен довольно быстро нашел Оизуми и без колебаний двинулся к нему. При ближайшем рассмотрении партнер Рена не казался таким уж веселым. И сейчас он был занят переливанием выпивки из бутылки в стакан. ‒ Оизуми-сан, мы можем ехать, ‒ негромко сказал Рен. Сидящий поднял глаза. ‒ Уже? ‒ тоскливо спросил молодой человек. Ох уж эти перемены настроения у пьяных! ‒ Такао, тебе уже хватит, ‒ Рен позволил себе назвать своего партнера по имени. Хотя Оизуми был старше Тао всего на год, а по статусу они в общем-то были равны, Рен всегда чопорно следовал правилам обращения, поддерживая дистанцию, как бы проводя линию между собой и людьми, все же не желая к ним приближаться. Но все-таки Оизуми он знал уже давно, а потому понимал, что сегодняшний случай наверняка имеет разумное объяснение. Просто так напиваться он не стал бы. ‒ Еще чуть-чуть, ‒ тоном ребенка попросил Оизуми. Рен закатил глаза и сел за стол. Зря он надеялся быстренько забрать перебравшего товарища. ‒ С женой я поссорился, ‒ грустно сообщил Оизуми. ‒ Сегодня я просто обожаю женщин, ‒ буркнул Рен. ‒ Да уж... Оизуми вытянул длинные ноги и уронил голову на руки, лежащие на столе. ‒ Зато вот у них все выходит как по маслу, ‒ приглушенно пробормотал он. ‒ Вот та же Тамамура-сан... ‒ А с ней что? ‒ недоверчиво спросил Рен. Не то чтобы бесконечные записки с угрозами и покушения были частью красивой жизни. ‒ Туры, сьемки, слава... И с работой все прекрасно, и жених имеется... Рен поперхнулся воздухом. ‒ Что? Оизуми чуть приподнял голову и нахмурился, пытаясь сконцентрироваться на мысли. ‒ Ну этот... продюсер ее, ‒ отмахнулся Оизуми. ‒ Да какая разница, но могут же они все совмещать! А нам ультиматумы ставят... Рен мрачно подумал о случившемся утром. Ну да, когда ей стало плохо во время съемок, к ней быстренько какой-то заботливый тип прилетел... ‒ Девушка, принесите нам еще бутылку! ‒ потребовал Оизуми. И почему-то Рен не стал его останавливать. * * * Уже стемнело, а Тамао, расстроенная, медленно бродила по улице, которой даже не знала. "Этого просто не может быть", ‒ снова и снова убеждала себя она, но сознание невольно подводило ее к обратному. Только Ая тогда могла знать место и приблизительное время встречи Рена и Тамао в том парке. "Но это глупо! Ни один преступник так не подставляется". До того приезда Аи Тамао год жила спокойной жизнью. "Совпадение!" Во время первого покушения они с Аей были в одном городе. "Как и множество других людей!" А теперь Тамао снова вернулась в город, в котором жила подруга. "Случайность!" ‒ внушала самой себе Тамао. Но действительно, этого не могло в самом деле произойти. Кроме того, как насчет самолета? Глупости, нельзя идти на поводу у предубеждений. Рен ведь совсем не знает Аю, зато Тамао знает хорошо, поэтому именно она должна защищать доброе имя подруги. А больше всего Тамао сейчас хотелось избавиться от навязчивых мыслей, так настойчиво мучающих ее. "Пожалуйста, помогите мне, ‒ мысленно взмолилась Тамао. ‒ Кто угодно, избавьте меня от этого кошмара". Как по заказу, позади нее раздался глухой стук. Испугавшись неожиданного звука, Тамао резко развернулась и настороженно вгляделась в сумрак. На ступеньках какой-то забегаловки лежал человек. ‒ О Духи, ‒ взовлнованно прошептала Тамао и поспешила к упавшему. ‒ Прошу прощения... с вами все в порядке? ‒ осторожно спросила она, коснувшись плеча незнакомца. Он что-то промычал и попытался подняться. ‒ Давайте я помогу... ‒ Тамао аккуратно подхватила молодого человека под руку, но вдруг застыла, когда он хоть и с трудом, но все же поднял голову. ‒ Р-рен... ‒ растерянно произнесла Тамао. ‒ А, это ты, ‒ чуть заплетающимся языком проговорил Рен, старательно фокусируя на ней взгляд. ‒ Рен-сан, вы пьяны, ‒ строго отметила Тамао, все же не отпустив его, а то ведь свалится еще раз. ‒ В точку, ‒ Рен же перестал опираться на Тамао и слегка отошел в сторону темного переулка между домами. При этом он опасно пошатнулся, но на ногах устоял. ‒ Только кто бы говорил, ‒ ехидно добавил он. Тамао спорить не стала. "Действительно, всякое случается", ‒ подумала она. Только вот именно так начинаются проблемы. Зайдя в тень переулка, Тамао на всякий случай приблизилась к Рену и терпеливо сказала: ‒ Я сейчас вызову такси. Где вы живете? Он безразлично пожал плечами в ответ. Тамао вздохнула. ‒ Рен-сан... ‒ Прекрати, ‒ вдруг прошипел он, впившись взглядом ей в глаза. ‒ Что? ‒ растерялась Тамао, неосознанно отступив на шаг. Когда они успели поменяться местами? Почему она ступала все дальше и дальше во тьму? ‒ Перестань прятаться. Притворяться. Шаг, еще шаг. Побелевшее лицо с ледяными глазами все ближе и ближе. У Тамао мурашки пошли по коже. Она знала этот взгляд. Она хорошо помнила его, будто это было только вчера. Спина Тамао уже коснулась холодной стены, а Рен и не думал останавливаться. Глядя на безумный танец льда, Тамао подумала, что играть с огнем ‒ это не самая опасная штука. Игры с жестоким морозом гораздо страшнее. ‒ Рен-сан, ‒ как можно спокойнее попробовала воззвать к его здравому смыслу Тамао, но кожа неумолимо покрывалась холодным потом, а глаза панически смотрели на лицо ‒ знакомое и чужое ‒ не в силах оторваться. Она даже не понимала, что чувствовала страх. Она даже не хотела бежать, ее просто парализовало льдом холодных фиалок, таких теплых цветов, как думала она когда-то. А он невесть с чего сорвался: ‒ Как же меня бесит твоя ложь! ‒ проорал Рен, по-прежнему глядя Тамао в глаза. ‒ Все твои ужимки, вся эта фальшивая вежливость! И ты собираешься как ни в чем не бывало делать вид, будто ничего не было? Забыть все?! Ну разумеется, так же проще всего! Он схватил ее за запястье, заставив Тамао тихо охнуть от боли. ‒ А я тебе не позволю, ‒ процедил Рен, жадно впитывая изумление, панику ее клубничных глаз в сантиметрах от его лица. А ему плевать. Плевать, насколько сильно потом она будет его ненавидеть. Этот ее страх должен быть сильным ‒ самым сильным ‒ только так он докажет, что им нельзя пренебрегать, что его нельзя отбросить, как ненужную, надоевшую игрушку. Тамао ошарашено смотрела на искаженное, такое близкое лицо Рена. "Что я наделала?" Она продолжала всматриваться, ощутив совсем знакомое назойливое чувство, что вот-вот решится что-то важное. Что-то очевидное ускользает от внимания. Совсем чуть-чуть... всего ничего, и все решится. А потом Тамао вдруг поняла. Поняла, как сильно ошибалась. Поняла, что больше не боится. Какой же дурой надо быть, чтобы решить, что такой Рен ‒ вовсе не ее друг, а кто-то другой? Как нужно ослепнуть, чтобы не видеть очевидного? Какой эгоистичной надо быть, чтобы даже не пытаться разобраться? Нет. Это тоже часть Рена. Та отчаявшаяся часть, которая загнана в угол, а оттого вынужденная защищаться. Та, что выражает протест и удерживает все его существо от падения ‒ самого последнего падения. Та, что не позволяет ему окончательно сойти с ума. А он, Рен, всегда старательно ее прячет, боясь ‒ да, даже он умеет бояться ‒ показать другим, сгорая внутри, в полном одиночестве. Собирая все обиды и лишения в ней, запирая в самой глубине. Он молча глотает этот яд, лишь бы только не выпустить его наружу, лишь бы не ранить других. И теперь он, Рен, наконец пытается освободиться от груза эмоций, а она, Тамао, только делает горче и без того тяжелую ношу шамана. Даже не пытаясь выпустить руку, которая пусть и болела, Тамао бесстрашно шагнула вперед. Ее подбородок лег на плечо Рена, а рука поднялась к его темным волосам. ‒ Прости, ‒ прошептала Тамао. ‒ Я была эгоисткой. Я решила все за тебя, даже не спросив. Глаза Рена расширились. Брови, только что почти сошедшиеся на переносице, взметнулись вверх. Он выпустил запястье, скрытое перчаткой. Его рука почему-то оказалась на спине Тамао, осторожно поглаживающей его по волосам. ‒ Конечно же, я не забывала, что ты мой друг. Конечно, я не отмахивалась от тебя. Я только хотела тебя защитить, не впутывать больше. Но, кажется... я всего лишь повторяю ошибки прошлого. Рен стоял и изумленно слушал ласковое бормотание Тамао. Он никак не мог взять в толк, как ей удавалось всякий раз поражать его снова и снова. И продолжать ‒ после всего, что он наговорил, что он наделал. Рен никогда не задумывался, насколько удивительной была Тамао. Всегда. Он сжал ее в своих руках. Его уха коснулся тихий смешок. ‒ Глупая, ‒ буркнул Рен и хотел уже отстраниться, как голова неожиданно потяжелела. Ноги подкосились. ‒ Ай! ‒ тоненько взвизгнула Тамао, упав следом за Реном на жесткий асфальт. Рен поморщился. Ну вот зачем надо было напиваться?! Он вспомнил слова Оизуми про Тамао и помрачнел. ‒ Ох, ‒ потирая плечо, Тамао попробовала приподняться. ‒ Тамао. ‒ А? ‒ сидящая на земле, она повернулась к Рену, который и не думал подниматься. Он не знал, почему это его так зацепило и как лучше сформулировать вопрос. Учитывая его состояние, задача была вдвойне труднее. ‒ Почему ты не сказала мне, что собираешься замуж? ‒ бессмысленно высматривая в городском небе звезды, спросил Рен. Тамао округлила глаза. ‒ Ты... Ты разве веришь сплетням из журналов? ‒ удивилась она. ‒ Действительно, как глупо, ‒ как можно естественнее отозвался Рен, отчего-то обрадовавшись, но, безусловно, вида не подав. Ему совсем не хотелось делить Тамао с кем бы то ни было. Даже с Йо. Пусть Рен никогда в этом и не признается. * * * Когда Рен проснулся в своем номере, он не знал, радоваться ему или злиться. С одной стороны, он помирился с Тамао, пусть это и случилось довольно странно. С другой ‒ его невыносимо тошнило, а все вокруг то и дело грозилось перевернуться. Где-то на улице сработала сигнализация. Привычный звук сегодня просто разрезал голову на части. Рен поморщился. Чертов... Оизуми. Чертова его жена. Холодный душ немного помог шаману прийти в себя, но все-таки оставил Рена сожалеть, что не он утопился. Он всерьез задумался, насколько чокнутым надо быть, чтобы пьянки стали образом жизни. И ведь такие люди есть! Рен покачал головой и попытался привести себя в порядок. С силой воли у него проблем не было, так что меньше чем через полчаса Рен уже был в холле первого этажа гостиницы. Мирно бормотал висящий на стене телевизор, но Рен поспешил прочь, чтобы "случайно" не разбить источник раздражающего шума. ‒ Тао Рен-сан, ‒ негромко позвали его у стойки портье. Приняв как можно более нейтральное выражение лица, Рен подошел к служащей. ‒ Вам письмо. Коротко поблагодарив, Рен взял лежащий на гладкой поверхности стойки конверт. Честно говоря, шаман был немного удивлен. Немногие знали, что Рен остановился именно в этой гостинице, а те, кто знал, с легкостью могли связаться с ним по телефону. Важные бумаги и документы всегда приходили на адрес компании. В еще большее замешательство Рена привело полное отсутствие каких-либо подписей. Однако присмотревшись, мужчина заметил крохотный завиток в верхнем уголке конверта. Завиток. "Почему ты думаешь, что все записки только от одного человека?" "Они очень похожи. Шрифт и его цвет очень выделяются. На конверте и в тексте ‒ завитки, а цвет букв темно-желтый, все как здесь". Как только он вспомнил, что это за знак, Рен сразу же, без колебаний вскрыл конверт прямо у стойки, чем вызвал вежливое недоумение на лице девушки-служащей. Порывисто вытащил из конверта лист бумаги, чуть не разорвав его. Одного взгляда на два слова, напечатанных темно-желтым шрифтом, хватило, чтобы ввести Рена в ступор. "Спаси ее". Из оцепенения его вывел неожиданный возлас служащей: ‒ О боже! Рен проследил ее взгляд и уставился в экран телевизора. Звук стал громче. ‒ ...прямом эфире. Здание загорелось буквально десять минут назад, но уже почти полностью охвачено огнем. В этом... Рен похолодел. Он узнал строение: в нем находился самый большой концертный зал города. ‒ ...людей, среди которых несколько человек из правительства, иностранные гости и сами исполнители... Рен словно оглох, но это не помешало ему осознать весь ужас происходящего. Он знал как минимум одну исполнительницу, запертую сейчас в горящем здании. Не теряя ни секунды, Рен выскочил из гостиницы, на бегу выхватив телефон.