И пусть весь мир подождет...

- Внемлите голосу Великой Матери Кундалини! Она говорит с нами, она слышит нас! Она среди нас! - импозантный мужчина в расшитой золотыми нитями мантии, сверкающей в свете многочисленных свечей, протянул руки к толпе своих последователей. В ответ раздался одобрительный гул сотен голосов тех, кто был готов рискнуть всем, чем владел в этой жизни в обмен на малейший шанс получить хотя бы чуточку больше. Они стояли плотной группой, скрыв лица остроконечными капюшонами, опасаясь быть узнанными даже своими соратниками. С тех пор как Люциус Малфой смог преодолеть наведённые чары и сбежал прямо во время ритуала, постоянный страх и насторожённость царили в их среде. Ни одному из них, откровенно говоря, не хотелось бы оказаться в Азкабане по обвинению в проведении запрещённых ритуалов. А по сообщению братьев Кундалини, работающих в Министерстве, Аврорат пристально следил за деятельностью секты и за ее известными членами. Ситуация была настолько нестабильной и нервозной, что магистру пришлось применить все доступные способы убеждения, чтобы сегодняшнее собрание состоялось. Все участники скрепя сердце согласились, что ночь летнего равноденствия - идеальная возможность для проведения самого главного ритуала года - Единения сил во имя Кундалини, во время которого высвобожденная магия всех участников наполняла окружающее пространство, даря каждому потрясающее ощущение всемогущества, лёгкости, эйфории. Казалось, что в эту минуту все мироздание, вся магия вселенной собирается вокруг и надо только протянуть руку, чтобы раствориться в этом безграничном счастье и неудержимой радости. Однажды испытав это чувство, маги жаждали испытать его снова и снова, они становились одержимы мыслью о повторении ритуала. И чем большее количество раз человек участвовал в Единении, тем сильнее становилась магическая одержимость. От этого невозможно было отказаться. И на самом деле именно по этой причине почти все адепты Кундалини находились в данный момент в огромном подвале заброшенного, полуразрушенного замка где-то на побережье Северной Ирландии. Магистр тихим проникновенным голосом начал читать катрены, окончание которых подхватывались участниками ритуала. Огонь свечей, подчиняясь ритму, то становился сильнее, то затухал, откликаясь на колебания магического фона. Постепенно, под действием однообразного гипнотического воздействия произносимых слов, собравшиеся впадали в состояние транса. Они переставали осознавать окружающую реальность, погружаясь в состояние полной отрешённости. Ограничения разума, сковывавшие магию внутри каждого мага, спадали. Фигуры волшебников окутались лёгкой дымкой силы, которая ещё сохраняла индивидуальность и была связана с конкретным человеком незримыми нитями. Последний катрен был дочитан, и в едином порыве, сектанты выдохнули последнюю фразу, завершающую ритуал - Animae unitatis! В тоже мгновение магические силы, которые ранее были распределены между волшебниками, были привязаны к каждому из них, принадлежали одному конкретному магу, вырвались на свободу. Теперь они не принадлежали никому, и принадлежали всем. Все свободное пространство, ограниченное стенами древнего замка было заполнено светящейся, переливающейся всеми цветами радуги магией, которая могла принять любой вектор по желанию первого, кто хотел бы ею воспользоваться. В этом сияющем свете маги - адепты стояли, задрав головы с блаженными улыбками на лицах, совершенно потеряв себя. Все заботы реального мира для них перестали существовать. Люди превратились в совершенно беспомощных, безмозглых, но абсолютно счастливых кукол, потерявших все, что делало каждого из них человеком, индивидуальностью. - Как нам всем повезло, что Тёмный Лорд был эгоистом, которому и в голову не приходило делиться!- мрачный сарказм Северуса, наконец, вывел Ххарри и Люциуса из состояния шока. Увидев своими глазами и осознав ужасающие последствия, к которым может привести ритуал, за которым они вместе внимательно наблюдали, спрятавшись заранее в искусственно затемнённой и защищённой чарами невидимости нише, юноша, всхлипнув, прижался к старшему лорду, и никак не мог прийти в себя. - Ссхешш,- резкий голос Снейпа прозвучал отрезвляюще, - мы должны помочь всем этим кретинам! Необходимо прекратить это безобразие, пока у какого-нибудь безумца, которому не дают покоя мысли о мировом господстве, не появилось желание использовать собравшихся здесь глупцов в своих целях! Только ты в состоянии справится с высвободившейся магией, и вернуть ее назад. Мы поможем тебе! Ххарри обернулся на голос партнёра и медленно кивнул. У него уже было вполне ясное понимание того, что архи- важно и жизненно необходимо сделать. Они готовились к этому уже достаточно давно. Им помогали сочувствующие маги, вошедшие в секту, чтобы раздобыть нужные сведения. За пределами замка ждали авроры во главе с Шеклботом, которым запрещено было вмешиваться, пока уровень магии не стабилизируется. Ххарри знал, что он должен также сделать все возможное, чтобы у поклонников Кундалини больше никогда не было возможности повторить этот ритуал. Он собрался с силами и, освободившись из тёплых, родных объятий Люциуса, шагнул вперёд. Малфой и Снейп встали за его спиной, положив руки ему на плечи. Ххарри почувствовал спокойствие и уверенность в правоте и правильности своих действий. Юный наг заговорил на парселтанге, обращаясь к самой сути силы, которая жаждала обрести смысл существования. Его ладони охватило зеленоватое сияние, которое начало вплетаться в мерцающий радужный дым, успокаивая его интенсивность и направляя туда, где ему было предназначено находиться. Постепенно голос Ххарри становился все громче, его магия, казалось, вытеснила из окружающего пространства все остальные краски. И, наконец, последняя яркая вспышка, заставила Северуса и Люциуса зажмурить глаза от слепящего света. Они знали заранее и были готовы к тому, что должны, как и все присутствующие, подвергнуться заклинанию забвения, которое заставляет забыть все слова катренов ритуала. Бывшие слуги Тёмного Лорда лучше всех понимали, что отрывочные знания и даже воспоминания об этой церемонии могут быть опасны для них и их близких. Северус, пришедший в себя раньше остальных, осторожно поддержал отступившего назад Ххарри, который устало привалился к его плечу. Зельевар еле успел среагировать, выхватив палочку и поставив щит, ограждая себя и партнёров, как прозвучало первое Crucio, и луч проклятия ударил со стороны поклонников Кундалини, осознавших, что ритуал прерван и среди них чужаки. Смертельно опасные заклинания раздавались все чаще. Северусу и Люциусу, несмотря на помощь раскрывших своё инкогнито осведомителей, приходилось все тяжелее с каждой минутой. Сдерживая изо всех сил нападения сектантов, они старались не причинять никому вреда. Ххарри, израсходовав много сил на прекращение ритуала, просто не мог ничем помочь. По его лицу текли слезы отчаяния и страха за любимых. Ему казалось, что прошла целая вечность, когда, наконец, рядом стали аппарировать и вступать в схватку авроры, связывая и обездвиживая обезумевших от злобы и ненависти адептов Кундалини. Шеклбот приказал своим людям выдвигаться сразу, как только увидел яркую вспышку над развалинами. Но потерял несколько драгоценных минут, и, с досадой должен был констатировать, что удалось схватить отнюдь не всех участников ритуала. Магистр и его ближайшие соратники, как выяснилось позднее, все-таки удостоились смертельной Avada Kedavra, неизвестно, правда, кем посланной. Многие из сектантов, быстрее всех среагировавшие и воспользовавшиеся суматохой, успели бежать. Среди них были Уизли, видимо, сразу понявшие, что против триумвирата Малфой-Снейп-Поттер ни у кого нет шансов. Сам Кингсли был несказанно шокирован, увидев Гарри живым и здоровым. Он постарался подавить неуместное удивление и некоторое разочарование при взгляде на то, как, не скрывая своих чувств, Мальчик-который-вечно влипает во всякие истории, обнимает и целует своих, без сомнения, партнёров. Как они счастливо улыбаются друг другу, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Шеклбот неловко отвернулся, осознав, что при взгляде на этих троих, его охватила самая настоящая «чёрная» зависть.