Один-один.

- Ну что, сдаешься, принцесска? - Редфокс усмехается, хватает двумя пальцами девичий подбородок и вглядывается в окровавленное лицо. Светлые волосы противно липнут к лицу, от нее пахнет этой "железной" жидкостью, что циркулирует по тоненьким венам, а все хрупкое тело покрыто в разномастных ссадинах и ушибах. Но в отважных глазах нет места страху и покорности. Люси мысленно пытается успокоиться и даже считает металлические заклепки на его жилетке. Вдох-выдох, одна заклепка. Вдох-выдох, три... Вдох, двадцать четыре... Столь необычный счет нарушает грубый, собственнический поцелуй. Хартфелия сначала ошеломленно смотрит в одну и ту же точку, после переводит удивленный взгляд на противоположный - в алых глазах читается насмешливость - и только потом со всей силы упирается руками в огромную грудь брюнета. Ладони в крови, вязкие, и скользят по голому торсу парня, блондинка чувствует под пальцами кубики пресса. Сильный, - думает она. А еще губы у него сухие, и первый поцелуй вовсе не такой, как в старых средневековых романах, - скорее дикий; во рту свежая кровь из укушенной нижней губы смешивается со старой - он еще тогда разбил ей щеку. Люси задыхается, в глазах темнеет. Она опять пытается выбраться из его хватки, и он, на удивление, резко отпускает. Девушка пытается отдышаться: большая грудь, в коей бушует злость и раздражение, медленно вздымается и опускается, приоткрытый рот, готовый разразить на этого ублюдка сотни грязных ругательств, жадно вдыхает крохи кислорода. - Ну как, пришла в себя? - интересуется Стальной убийца драконов, вновь садясь на железный стул. Кареглазая снова вздрагивает, низко опускает голову. Ей хочется вскочить и влепить пощечину ему, - да такую, чтоб звон в ушах стоял, а рука горела не хуже, чем щека этого наглеца, - но она только тихо смеется, отчего зрачки юноши сужаются в ярости. - Ты все равно ничего не добьешься, пытая меня, - голову она не поднимает, но Гажил все равно знает, что на ее губах сияет слабая, но довольная улыбка. - О, кто у нас заговори-ил! - он ухмыляется, но в душе все равно не по себе. Неуверенность медленно заполняет все клетки разума, но парнишка вовремя одергивает себя - еще чего, будет он пугаться каких-то мушек, Фантом Лорд намного сильнее и опытнее их, хоть и немногочислен. - Продолжишь и дальше рассказывать мне сказки и получать тумаки, или сразу сдашься? Учти, при этом твои друзья не пострадают. - Ложь. Ваш Мастер давно желал сполна отплатить нашему, а тут и повод нашелся: один маразматик-богач предлагает за миллионы драгоценных - если не больше - привезти какую-то девку, - злая усмешка вылетает из ее губ. Маг молчит. - Жозе за это тебе не отплатит ничем, будь уверен - ты ему не нужен, как и остальным другим. Ты в его глазах только сильное оружие, но послушное, чем он и пользуется в своих целях. Она попала в цель, задела за живое - без лишних слов он тяжело встает, приподнимает ее за вороты майки и размашисто бьет по щеке рукой. Боли Хартфелия почти что не ощущает, на губах вместо крови чувствуется только вкус победы в этом раунде, - нечто сродни злорадности, - и широко ухмыляется. - Что, предлагаешь вступить в свою гильдию? В гильдию неудачников? - он достает сигарету, зажигает спичкой и глубоко затягивается, облокачиваясь широкой спиной о бетонную стенку. - Это уже твое дело - вступать или нет, - блондинка морщит носик, чуя запах сигар. - А вот насчет неудачников - может быть. Вот только нам не нужна удача, мы и без нее справимся, у нас есть своя вера, вера в себя и друзей. И знаешь, на удачу полагаются только дураки. Гажила немного удивляет речь этой девчонки, удивляет ее вера в друзей и согильдийцев; он совершенно не понимает ее: - У тебя было все: деньги, слава, репутация, гарантия на безоблачное будущее... И вдруг ты сбегаешь, отказываясь от всего этого. Довольно глупо и безрассудно, не находишь? Девушка сначала непрерывно кашляет, на глазах выступают слезы и она зажмуривается. - Дело не в этом. В любом идеале найдется изъян - как, например, бедняк, которого вполне устраивает счастливая семья и богач, которого не устраивает свое одиночество. - Ах, вот оно что... Птичка в золотой клетке, да? - собеседник усмехается. - Никто не любит бедную девочку и она, обидевшись на весь свет, сбегает из дому, совершенно не заботясь о будущем. Избалованная, маленькая, глупая птичка решила посмотреть на новый мир. - Может ты и прав, - лениво растягивает гласные Люси и разводит руками, мол: "уж какая есть". - Ну конечно же, не хотела быть знаменитой только из-за влияния своего отца, желала добиться славы собственными силами. Что ж, похвально, однако... ты ошибалась. Ведь опять получается, что прославляешься за счет своих "друзяшек", прикрываясь за их спинами. Теперь настал черед Хартфелии; она привстает на корточках (цепь, что была на правой ноге, жалобно звякнула) и, хватая за густую шевелюру противника, приближает его лицо к своему, и шипит подобно змее: - Не смей, слышишь? Отведи меня к отцу, только не трогай их. - Один-один, - хрипло смеется Редфокс, не отводя взгляда от ее мутных глаз и выдыхает запах перегара в бледно-кровавое, перекошенное от ран, личико.