…И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг.
А.Кочетков
День начался с хорошей погоды – солнце пробивалось сквозь щель в шторах, щекоча мое лицо, и из-за него я проснулась раньше будильника на пятнадцать минут – а это страшное дело для меня. По утрам я яростно борюсь за каждую лишнюю минуту сна, будто она может сыграть важнейшую роль в моей судьбе. Естественно, это не улучшило мне настроения, и я поплелась в ванную комнату хмурая и раздраженная. В том, что солнце добралось до меня, виноват Рома, я не сомневаюсь – наверняка, полез на подоконник за часами и не задвинул шторы. И ему невероятно повезло, что он уже ушел на работу, потому что иначе бы я устроила скандал (да, на ровном месте, согласна, но – пятнадцать минут!) прямо сейчас. К вечеру, надеюсь, настроение изменится. Но то, что так распогодилось, совсем не означало, что это хороший знак для меня. Меня многие называют странной, но такая уж я – я люблю грозу и тучи больше солнца, и будь за окном сейчас серое полотно – я бы с уверенностью заявила, что день у меня пройдет на «ура». А так… ох, не знаю. И оказалась права – как утро началось с мрачности в душе, так она и осталась внутри. Нет, обе операции прошли успешно, больные не сильно беспокоили – я работала в городской клинической больнице, была ещё интерном, но подавала успехи, и мне предлагали после выпуска из медуниверситета приходить к ним на ставку, место для меня оставят. Добираться было недалеко от нашей с Ромой квартиры, коллектив мне нравился, поэтому на семьдесят пять процентов я была уверена, что приму это предложение. Но – я отвлеклась. На работе все шло нормально – не идеально, но я не совершила никакой непоправимой ошибки, никто не умер; из-за плохих анализов пришлось отказать одной женщине в выписке, и это означало, что первый день рождения сына она проведет здесь, в больничной палате. Не смертельно, но, например, мне была бы дико обидна эта ситуация. Пациентке, судя по её лицу, тоже. Поступил ещё один человек с тяжелой травмой плеча, грозила даже ампутация… В общем – я старалась отвлечься и постараться к концу рабочего дня успокоиться, но не вышло. Переобувалась и выходила за двери больницы я все такая же мрачная, как и пришла. Но – Рома в этом не виноват. Так получилось, в конце концов. Он, конечно, был дома. Ещё у порога я услышала его голос из спальни, он разговаривал по телефону. Окликать его было бессмысленно – он все равно бы не ответил, разговор, похоже, был важным, - так что я просто повесила сумку на спинку стула, стоящего в прихожей, разделась и пошла на кухню – есть не хотелось, но чашку чая я бы выпила с удовольствием. Глядя, как маленькие пузырьки в чайнике стремятся вверх, я не заметила, как начала засыпать, и лишь голос парня вывел меня из полудремы: - О, Анюта, привет, - он поцеловал меня в макушку и полез в холодильник. – Я только пришел, ещё пятнадцати минут нет. Ты что-нибудь приготовила? - Когда? – хмыкнула я. – Я ведь тут ещё меньше, чем ты. - Ясно. – Его тон стал гораздо менее теплым. Он захлопнул дверцу и глянул на чайник. – Сделай и мне кофе, ладно? Сам же здесь, почему не можешь… Так, Ань, спокойней. - Ладно, - кивнула я, и он вышел из кухни, вновь набирая какой-то номер в мобильнике. Простым кофе Рома не обходиться, ему нужен будет бутерброд или вазочка с печеньем, если первый вариант его не устроит. Мой парень был таким, что его желания не предугадаешь. Мой отдых отграничился теми двумя минутами, что я сидела за столом, теперь мне пришлось вставать и организовывать кофе и закуску, забыв про чай. Я сама кофе пью очень редко, в основном, в компаниях, если ничего другого мне предложить не могут. От мамы я унаследовала непереносимость его запаха, а от вкуса горчит во рту, как бы сильно он не был разбавлен. И Рома об этом знает, но почему-то сейчас его это не заботило. Н-да… Но и из-за этого ругаться я не собиралась – оно того не стоит. Я молча сделала этот дурацкий напиток, нагрузила в тарелку два бутерброда - один с сыром, другой с колбасой – и горсть печенюшек, добавила даже несколько шоколадных конфет из кармана рабочего халата – пациенты наугощали, а шоколад я не люблю наравне с кофе. Все это я притащила в зал, в котором сейчас сидел Рома и обсуждал сроки фестиваля черлидеров, на котором выступает гвоздь программы – его группа, занимающая верхние строчки хит-парадов. А недавно ему в голову пришла идея попробовать себя в продюсировании, ему периодически подкидывали те или иные проекты, с которыми он часто зашивался. - Держи, - негромко произнесла я, поставив свою ношу на журнальный столик перед ним. Парень лишь кивнул, слушая ответ в трубке, и потянулся к чашке. Я ушла. Не люблю эти деловые разговоры, тем более что более доступно он мне ничего не объяснял, считая, что это и так элементарно. Это был недостаток его воспитания – его родители очень успешные люди, сын был обязан пойти по их стопам, что он и сделал. С первых лет жизни он вертелся в среде бизнесменов, деловых партнеров, произнес слово «прибыль» раньше пресловутого «мама». Они не считали нужным посвящать других в нюансы своей работы, и Рома вырос таким же. Нет-нет, не подумайте, он хороший человек, как и его родители! Он добрый, романтичный, отзывчивый, если мне или кому-то из наших знакомых нужна помощь, и я бесконечно люблю его. Просто – работа есть работа. Что моя, что его, и обе важные, и обе сложные. Лишь прикрыв дверь на кухню, я вспомнила, что и сама планировала побаловать себя теплым чаем, так что через минуту он был готов. Но вновь – спокойно его попить я не смогла из-за вернувшегося сюда Ромы: - Аня, я позвал парней к восьми часам, сваргань нам что-нибудь пожевать? Пожалуйста. – Он округлил большие голубые глаза, зная, что я просто таю, вглядываясь в них. Но – это не помогло. - Я работаю двенадцатичасовую смену третий день подряд, Рома, и что-то «варганить» сейчас у меня просто физически нет сил, - как можно спокойней ответила я. Объясняла ведь… - Ну Анют… Или сбегай за пиццей. Тут недалеко, мы как-то ходили… - Сбегай сам. Это прозвучало резче, чем я хотела. И это попахивало ссорой. За полтора года, что мы вместе, мы серьезно ни разу не ругались, и я, если честно, боялась, что однажды это все же произойдет и положит конец нам. Но сейчас я на самом деле была выжата как лимон и даже для себя не хотела ничего готовить и тем более куда-то бежать. А он со своими друзьями… - Я занят, Аня, - холодно произнес Рома, - мне нужно договориться с кучей народа перед концертом на следующей неделе. А ты вроде бы уже свободна. - То, что я пришла с работы, не значит, что меня надо загонять до полусмерти, чтобы твои парни были довольны и видели, что ты хозяин в доме! – Боже, я совсем не хотела этого говорить… или хотела? - Прекрати, - повысил голос парень. – Я закажу по телефону, не заводись. Он развернулся, чтобы выйти из кухни, но вдруг остановился: - А помыть посуду не доконает и без того уставшую тебя? – он кивнул на раковину, куда я положила использованные для приготовления ЕГО кофе и бутербродов доску, нож и чайную ложечку. – Убери, а то парни увидят. - Может, мне и самой убраться? – предложила я, со стуком поставив чашку на стол. - Может, так даже будет ещё лучше, - отпарировал Рома, уже скрываясь за поворотом в коридоре. Что?.. Он это серьезно? В душе что-то оборвалось и ухнуло в пятки, и поняла, что это моё сердце раскололось и осыпалось пылью на пол. Значит, я ему мешаю… Горло перехватил спазм, и лишь усилием воли и чрезмерно развитой гордостью я не позволила себе разрыдаться как сопливая малолетка. - Чудно. - За две минуты я сполоснула все, что лежало в раковине и чашку из-под чая, вытерла капли воды возле чайника и твердо вышла в прихожую. Рома даже не повернулся в мою сторону, пока я обувала кроссовки и сняла с крючка куртку. Он вновь сросся с мобильником и не замечал ничего вокруг. - Хорошо провести вечер, - бросила я, и за мной захлопнулась тяжелая железная дверь. *** Роман закончил все необходимые разговоры до прихода друзей и даже заказал пиццу, и её доставили в лучшем виде. Все неприятные моменты постепенно сгладились, он был уверен, что Анька погуляет, спустит пыл, а когда вернется, они поговорят, помирятся… Оба были неправы, но не такая у них сложная ситуация, чтобы не справиться с ней. Друзья, пришедшие почти одновременно, выгнали все посторонние мысли, и молодой человек следующие два часа смеялся, шутил и обсуждал других знакомых с лучшими приятелями, поедая пиццу и запивая это хорошим вином. - Гроза собирается, - заметил Вова, глянув в окно. – Я к тебе налегке, так что поеду домой, пока дождь не начался. - И я тогда пойду. Моя жена и так была не особо довольна, что я на ночь глядя выбрался из квартиры, ты ж знаешь эту паникёршу. – Вместе с ним собрался и Никита. - Ага, давайте, парни. Созвонимся на следующей неделе, я вам билеты на шоу достану, попялимся на стройных красавиц-черлидерш, - подмигнул он друзьям. Они столпились в прихожей, пока те обувались. Дело не заняло много времени, и вскоре хозяин дома провожал их до лифта: - Все, Анюте привет, - услышал Рома, прежде чем двери закрылись. Улыбаясь, парень вернулся в дом и крикнул: - Анечка, тебе привет от Никиты и Вовки. И не услышал никакого ответа. Взгляд метнулся на руку, где болтались часы – половина одиннадцатого. Обойдя обе комнаты – вдруг он так увлекся разговором, что не заметил, как она легла спать, все же в самом деле три тяжелые смены в больнице – молодой человек убедился, что в квартире один. Аня так и не вернулась домой. Чувствуя подступающую тревогу, Роман достал телефон и набрал её номер. Из прихожей раздалась «If I Had You» Адама Ламберта, он метнулся обратно туда – и его сердце остановилось. Сумка его девушки осталась висеть на стуле, откуда и играл рингтон. Теперь с ней не было никакой связи, нельзя было выяснить, где она и когда будет дома. - Милая, ну зачем ты так… - прошептал Рома, прислонившись к стене. Повод бояться у него был – Аня никогда не уходила, не предупредив, и всегда сообщала, если задерживалась. Может, она у кого-то из друзей? Общих знакомых у них с Аней было не очень много, но, на счастье, он записал номера телефонов больше части её друзей. Первой стала лучшая подруга Сашка: - Алло? – голос Саши звучал удивленно – в такое время звонят, как-никак. - Привет, Саш. Я не разбудил? – Рома изо всех сил старался держаться вежливо и не напугать её раньше времени. - Нет, я только что поужинала. А тебе чего не спится? - Да вот… Аня у тебя? Даже через трубку он услышал уже изумление. - Да с чего бы ей быть у меня? Ром, я так устаю после смен в больнице, что самая большая мечта – это лечь и чтобы меня никто не трогал. Держу пари, что так же думает и Аня. – Повисла недолгая тишина, и Саша, видимо, различила тяжелый вздох парня. – Постой… А она не дома? Твою дивизию, блин… - Нет. Она ушла пройтись… и не возвращается. - А позвонить пробовал? - Она оставила телефон дома. - Вот же ж… Может, у родителей? А это идея! - Саш, спасибо! Я им позвоню, она и правда могла… - И сразу мне, ясно? – строго велела девушка. – А то я уже тоже начала нервничать. - Да, конечно. - Жду. Рома отключил связь и тут же нашел номер Марины Алексеевны, матери Ани. - Здравствуй, Ромка, - весело ответила ему будущая (как он надеялся) тёща. – Соскучился? - Ага, – помимо воли улыбнулся парень – вдруг это добрый знак? – Надо приехать в гости как-нибудь. Вы можете позвать Анюту к телефону? И следующие слова перечеркнули все хорошие ощущения. - А как же я её позову, если её нет? – удивилась Марина Алексеевна. – Она мне звонила после работы, говорила, что будет отсыпаться всю ночь и половину следующего дня перед ночным дежурством. - Ясно. Наверное, она так и делает, - попытался избежать неприятного разговора Рома, но материнское сердце, похоже, забило тревогу. - Рома. Рома, где она? Разве ты не дома? - Я не дома… Я еду… - Рома. – Все веселье ускользнуло из голоса женщины, его сменила сталь и легкая дрожь. Парень закрыл глаза, стукнувшись затылком о стену. - Марина Алексеевна… - Скажи правду. - Правду… Она ушла два с половиной часа назад, оставила телефон и документы дома. И я… я не знаю, где она. - Господи. – Никогда Рома не слышал такого голоса у этой сильной, позитивной женщины. – Анечка… Думаешь, она… - Нет! – твердо произнес молодой человек. – Она у кого-то из друзей. Я сейчас их обзваниваю. - Саше звонил? - Да. У неё её нет. - Ни к кому больше она бы не пошла. Она очень домашняя, ты же знаешь… - Знаю, - вздохнул он. - Что-то случилось? Ну, почему она ушла? Она что, мысли читает? Или чувство вины насквозь пронизывает все, что говорит Рома? - Это из-за меня, - честно признался парень – Она была уставшая, а я не понял… и сказал то, что не должен был. - И как… где нам её теперь искать? Куда она могла пойти ночью?.. - Я её найду. Обещаю. - Мы с Валерой сейчас приедем, - произнесла Марина Алексеевна и бросила трубку. "Валерий Кириллович был посерьезнее жены – за дочь он мне голову оторвет, даже не поморщившись. Надо срочно найти Анюту – СРОЧНО! Иначе я не знаю, как мне жить дальше…" Через полчаса Рома уже места себе не находил, едва не бросаясь на стены. Ани не было ни у кого из тех, чьи номера у него нашлись в телефоне, а так же он отбросил все правила приличия и залез в телефон своей девушки. Подозрительных смс, которые бы дали намек, что у неё есть кто-то на стороне – в данный момент Роме было параллельно, даже если она ему изменяет, главное, чтобы она нашлась и он смог выдохнуть, зная, что… что она жива и здорова – так же не нашлось. Она была чиста как снег… и сейчас так же недосягаема. Приехали её родители. Отец четко и детально узнал все подробности и начал названивать своему брату-следователю. Официально Аню в розыск не объявили, но два отряда милиции уже прочесывали ближайшие районы. - Учти, парень, - угрожающе ткнул он пальцем в грудь Роме, - если мою дочь найдут хотя бы просто растрепанную… я уже не говорю о чем-то большем… Боже упаси… я тебя своими руками… - Валера… не надо, - вмешалась бледная и измученная Марина. – Видишь же, мальчик тоже переживает. - Я люблю её больше всего на свете, - открыто сказал Рома. – И я… я не переживу, если что-то случилось. – При этих словах его голос дрогнул – он даже не смел представлять, что это может значить. - Я тебе это гарантирую! Позвонили в больницу – Ани там не было. Рома обошел всех соседей, с кем они хотя бы двумя словами перекинулись за время, что живут здесь – многие уже спали, но никто не посмел возмутиться, видя осунувшееся лицо парня и гаснущие при каждом «нет, не встречали» глаза. Часы медленно отсчитывали два ночи… потом три… приближались к четырем. Валерий Кириллович каждые пять минут созванивался с отрядами и братом, который тоже вышел на поиски, не желая бездействовать в поисках племянницы. Марина Алексеевна сжалась в кресле, бездумно вертя в руках телефон дочери и проверяя, вдруг они пропустили звонок, вдруг кто-то знает, где она, и позвонит на него. Рома связался со своими родителями, чтобы они были готовы обналичить счета, если Аню похитили – отец и мать любили его девушку и без сомнений согласились пойти на это, если понадобится. Но время шло, никто не звонил… Никто не говорил, где их девочка. Парень смотрел на фото Ани, где она стояла на берегу реки, зарывшись пальцами в ил, смеясь и придерживая соломенную шляпу на голове. Такая счастливая… такая живая. К своим двадцати семи парень имел достаточно обширный опыт в общении с девушками, как просто подругами, так и бывшими любовницами, но ни одна другая не смогла стать ему всем на свете: лучшим другом, искусным партнером в постели, помощницей практически во всем, музой – он столько песен написал для неё и про неё, которые без конца крутили по радио и телевидению, - советчицей… Его якорем в водовороте жизни… Его смыслом жизни… Самой его жизнью… И он сам оттолкнул её. Сказал то, что никак, никогда нельзя было говорить. Да пусть бы сгорели эти тарелки и доска синим пламенем, он бы сам их отдраил!.. Только пусть Анечка вернется… Рома протянул руку и коснулся холодного стекла рамки, под которой стояла фотография его девушки. Каждый вдох давался с огромным трудом, продираясь через диафрагму и свистя между зубами. ТАК больно ему ещё не было никогда. - Где ты, родная? – прошептал он, проведя пальцем по улыбающимся губам Ани. Стены давили, заставляли сжиматься, пригибаться и биться в полуистерике… И Рома так больше не мог. - Я пойду пройдусь, ладно? – сказал он Валерию и Марине. – Телефон я взял, звоните в ту же минуту, как что-то узнаете. - Хорошо. Ты хоть не пропадай, ладно? – пролепетала женщина. - Утром мы подадим в розыск, - сообщил её муж. – Мне плевать, что не прошло двадцать четыре часа, Аня явно… Дослушивать Рома не стал, а сразу же выскочил из квартиры. Возле лифтов было накурено, пахло чьими-то духами – не Аниными, - но все равно дышать стало как бы немного легче. Он не знал, куда идти… Тучи, скопившиеся ещё с вечера, густо укрыли небо, скрывая приближающийся рассвет, и везде ощущался запах озона… Скоро будет дождь. Ноги парня несли его вперед, пока мысли витали везде, где была его любимая девочка. В этом магазинчике она любила покупать слоеные язычки, потому что тут они всегда были очень свежими… А здесь работает её бывшая пациентка, и всегда откладывает для них лучшие мясные вырезки… Вот на этом травяном закуточке прошлым летом он учил её делать «колесо», и она смеялась как маленькая, когда начало получаться… А с этой остановки она уезжает на работу… Каждый предмет, встречающийся ему по пути, напоминал об Ане. Она в каждой травинке, каждом камне на плиточной дорожке… Ничего из этого ему было не нужно без неё. Если кто-то посмел хотя бы просто коснуться её, он вырвет сердце у него и растопчет в прах, чтобы тому ублюдку было так же больно, как и ему… На щеку Роме упала первая капля дождя, затем ещё одна… Казалось, даже небо плакало о ней. Парень поднял голову, оглядываясь, и увидел, что он вышел на пригорок, заросший густыми деревьями. За ними была небольшая полянка, на которой они, тем же прошлым летом, в выходные дни, когда погода позволяла, устраивали пикники… Здесь тоска по Ане охватила его с утроенной силой, и он уже не сдерживал слез, которые смешивались с дождем. Он зашагал вперед, желая выйти на эту поляну… увидеть место, где они были так счастливы. Обойдя последнее дерево, он остановился, взглянув перед собой. Далеко впереди, где начинался лес, виднелась тонкая-тонкая полоска розоватого неба – новый день выгонял эту страшную ночь. - Здесь ты впервые сказал, что любишь меня, - внезапно ясно и совершенно отчетливо, словно вокруг не шумел ливень, услышал он голос Ани. Резко и вместе с этим бесконечно медленно он повернулся в ту сторону – и увидел стоящую рядом девушку. Длинные волосы намокли и прилипли к лицу и спине, но более красивого зрелища он не видел. Они стояли лицом друг к другу, тяжело дыша из-за нехватки воздуха, и Аня, маленькая в кроссовках, натягивающая рукава пониже, смотрела на него грустно, устало, с болью – и огромной любовью. - Я пришла сюда подумать… Надеялась, что ты поймешь, где меня искать… если захочешь, - добавила она. Рома ничего не собирался говорить – слова сейчас ничего не решили бы. Он словно научился дышать под водой, так легко и светло ему мгновенно стало. Аня жива, с ней ничего не случилось. Она ждала его, а он, дурак, даже не попытался напрячь голову, чтобы сообразить, куда она могла пойти, будучи обижена на него. Больше он такой ошибки не совершит. Он буквально растворился в дожде и через мгновение материализовался возле неё, крепко обнял, запуская руки в копну её волос, и поцеловал, так, как не целовал никогда в жизни. Дождь барабанил по их лицам, испортил укладку Ромы, отчего обычно стоящая вверх челка растрепалась и торчала в разные стороны – плевать он на это хотел. Все это время, что он думал, что больше не увидит её, он умирал вместе с нарисованной им девушкой, и сейчас, прикасаясь к ней, лаская кожу под волосами, целуя с остервенением, не давая даже шевельнуться, он воскресал. Её маленькое тельце таяло в его руках, прижимаясь теснее, показывая, как сильно она скучала по нему, но это, на самом деле, было ничто по сравнению с тем, как сильно соскучился он. Ведь на какое-то время он потерял её, казалось, навсегда. К черту этот фестиваль и концерты, если придется из-за них ещё раз пережить хоть один подобный миг, какими были наполнены несколько предыдущих часов. - Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, - безостановочно бормотал Рома, стиснув Аню в объятиях, - Я скажу это здесь ещё миллион раз. Только больше так не делай. - Как? – прошептала девушка. Она, видимо, не понимала, чем обернулся её побег, как она думала, не так уж надолго. - Не исчезай. Даже на минуту. Даже на секунду. Никогда не оставляй меня. Она обняла его, положив голову на грудь – Рома был выше неё на двадцать пять сантиметров – и чуть слышно счастливо выдохнула: - Не оставлю. Никогда. Краем сознания парень понимал, что надо позвонить домой, сказать её родителям, что она нашлась и скоро будет с ними. И он обязательно это сделает – но сначала ещё раз её поцелует. И ещё раз. И ещё.