Записки боевого мага. Курс первый.

Пролог. Под копытами лошади хлюпала грязь вперемешку с опавшими листьями, солнце, нахмурившись, спряталось за мутноватый край облака, забирая с собой последние теплые лучи. Всадник раздосадовано поглубже натянул капюшон куртки, зарываясь носом в воротник изрядно потрепанного плаща, и слегка хлестнул лошадь концом повода по крупу. Хитрющая кобыла ловко и незаметно перешла с резвой рыси на шаг, так подбрасывая тощий зад при каждом шаге, что всадник какое-то время оставался в полной уверенности в том, что он продвигается вперед, причем довольно быстро. Тракт вихлял совершенно невообразимыми изгибами: то змеился неровной лентой, то уходил вверх по склону холма, то вновь спускался к неглубокому оврагу – ощущение создавалась такое, что его прокладывали два мужика темной ночью по дороге из трактира домой, предварительно опустошив все погреба этого самого трактира. Молодой парень раздраженно фыркнул, мысленно желая медленной и мучительной смерти всем, кто, по его мнению, принял посильное участие в его злоключениях, как то: градоправителю Даэн-Рисса, которому на попе ровно не сидится, вредную бабульку, не менее вредного и значительного более злобного куратора факультета Боевой Магии, а так же завхоза, пожалевшего теплой куртки, и собственно вампиров, с которых все и началось… Впрочем, попытки припомнить всех недоброжелателей по отношению к своей скромной персоне были прерваны более насущными событиями. Граница Долины Urbem * - небольшая средней заболоченности речка, неожиданно вынырнула из-за очередного поворота дороги. Несмотря на весь суеверный ужас и отвращение, который внушала всем Ортанцам окованная железом, прибитая к покосившемуся столбу табличка, обозначающая начало вампирских территорий, Наруто, а именно так звали продрогшего всадника, был готов немедленно спрыгнуть с лошади и с энтузиазмом вышеупомянутую табличку облобызать. После недели выматывающей езды на своенравной кляче, подпрыгивая на жестком , потертом и потрескавшемся от времени седле, останавливаясь лишь изредка да и то в весьма скромных корчмах (на большее казенных «командировочных» денег все равно бы не хватило) он готов был на что угодно – хоть к вампирам, хоть к самому Дьяволу, хоть на Северный полюс, лишь бы его в конце концов сняли с этого орудия пыток, именуемого в народе лошадью ездовой обыкновенной. Он был далеко не уверен, что сможет самостоятельно спуститься на землю – для этого придется перекинуть ногу через луку седла, а сведенный судорогой мышцы навряд ли были способный на сей героический подвиг. Впрочем, желание почувствовать под собой устойчивую и неподвижную поверхность пересилило – с болезным кряхтением Наруто высвободил ноги из стремян, перевернулся на живот и позорно съехал (а точнее, сполз) по боку кобылы вниз. Так что там говорила бабуля? «…Подойдешь к границе – ни в коем случае самовольно не пересекай руну Привратника! Пошлешь мысленный импульс, в котором сообщишь свое полное имя, звание и цель визита. Дождешься Хранителя Ключей и повторишь тоже самое ему. Не смей, слышишь меня, оболдуй, не смей с ним шутить, врать ему или чего-то не договаривать! Ответь коротко, четко, ясно и предельно вежливо на все вопросы, которые он задаст. Иначе тебя не только развернут на сто восемьдесят градусов, а еще и ускорения придадут! – на этом моменте бабуля Цунаде прервала свой выразительный монолог и неопределенно махнула рукой в сторону конюшен. – Я тебя умоляю, не провали хотя бы это задание, оно не только политически важное, но и не самое безопасное. Была б моя воля - ни за что бы тебя туда не послала…». Но, тем не менее, выбора у Цунаде особого и не было. Ни один нормальный человек в здравом уме и трезвой памяти, даже боевой маг королевской стражи, в одиночку под белым флагом в Долину не сунется. А у Наруто не только не было возможности отказалась женщине, но и здоровой головы на плечах тоже не наблюдалось. Нет, особым энтузиазмом и трудовым рвением парень не срадал, но и просто сбежать в какой-нибудь Азамат на гномьи рудники не пытался. Именно поэтому стоял, привалившись плечом к шее лошади и опираясь на переднюю луку седла, и гипнотизировал взглядом мутную воду речки, послушно повторяя про себя монотонную мантру: «Я, Хокумон Наруто из клана Касуми-Одзи, адепт шестого курса факультета боевой магии, прибыл в Долину Urbem de Lamia** с посланием для Повелителя о директора Академии Истинного Пути в Даэн-Риссе». При этом переодически сбивался с «директора» на «бабулю» и забывал называть свой клан. Произношение названия долине тоже, скорее всего, оставляло желать лучшего. Из всех разделов магии, не считая прямого контроля энергии, телепатия считается одним из сложнейших. Она требует не только абсолютной концентрации, сосредоточенности и терпения, но еще и предельно четкого понимания происходящего, как то: какой объем информации необходимо передать, как отрегулировать точки восприятия, кому именно нужно передать импульс, на какое расстояние, через какие ограничители, как сопоставить энергетические вектора своего и чужого подсознаний… и это далеко не полный список. О чтении же мыслей по собственному желанию, извлечению воспоминаний и тому подобном до получения звания хотя бы магистра самой низшей – девятой – степени и речи не идет. Более скучного и бесполезного, по мнению Наруто, предмета на кафедре боевых магов не существовало. За исключением возможно, прорицаний и рунологии. Так что за свои неполные шесть лет обучения его максимальным успехом в телепатии можно считать экзамен за пятый курс: по крайней мере произошло чуть больше, чем ничего. Однако и здесь Наруто ошибался так, что хватило бы и на пять «неудов». Согласно заданию, ему следовало мысленно рассказать преподавателю о том, что он делал накануне с семи до восьми вечера. Именно в это время он с Инузукой Кибой – парнем с кафедры живодеров (то есть «специалистов по магическим существам») играли с аспирантами Изумо и Котецу в Маа-Джонгу, запрещенную школьными правилами карточную игру. При этом Киба довольно успешно занимал несчастных байками и свежими сплетнями, пока Наруто внаглую передергивал, таскал карты из отбоя и выдавал сапфирового лешего за алмазного грифона. Хотя даже если бы аспиранты и не слушали болтовню Инузуки у них не было бы ни единого шанса хоть что-нибудь заметить: с такой ловкостью смуглые пальцы с обкусанными ногтями манипулировали кусочками картона. В общем, развели они старших товарищей на ключ от закрытого для адептом Западного хранилища, и делиться этой радостью с экзаменатором Наруто не имел ни малейшего желания. Наскоро выдумав историю о том, как он якобы чинил прикроватную тумбочку, блондин набросал примерные параметры импульса, состыковал колебания в подсознании, более-менее прилично рассчитал входные данные и даже вроде как ни на что не отвлекся… Но, слишком задумавшись о том, как бы не проболтаться про Маа-Джонгу, начисто забыл о точках восприятия! И не только вбухнул в коротенькое двухступенчатое сообщение свои эмоции и ощущения, но и вообще со всего класса их насобирал. Преподаватель, несчастный Хироку-сан, на которого одновременно выплеснули всю нервозность и панику ста двадцати экзаменуемых, пробкой вылетел из аудитории. В ужасе спалил половину корпуса травников (так как всюду таскал с собой посох огненной стихии – а него выпендриваться с ним, нечего!) и пришел в себя только после последовательно выполненных «теневых сетей» и «спокойного моря» от старшего магистра. Так что ничего удивительно в своем «условном переводе» на шестой курс Наруто не видел. Минут через двадцать бессмысленного кормления комаров на берегу, Наруто смирился с тем, что за прошедшие полгода существенно в телепатии он не продвинулся, и теперь ему придется ждать, пока сюда не забредет патрульный. От нечего делать он начал напевать прилипчивую пахабную песенку, популярную в последнее время у адептов Академии. При этом главного героя – Мужика Федора – он заменил на Вампира Учиху (именно так звучала сильно сокращенная и упрощенная фамилия Повелителя Долины), попутно переделывая и весь остальной текст для восстановления рифмы, превращая бутылки браги в бочки крови а поцелуи под забором – в загрызение невинных. В конце песенки Федот-Учиха тонул в грязном пруду, по пьяни пытаясь совратить смешливую русалку. Впрочем, песенка от этого менее жизнерадостной не становилась. Именно в момент окончательного ухода Учихи из песенки в иной, лучший мир, кусты на том берегу речушки подозрительно зашевелились… *- Urbem - город (латынь) ** Lamia – вампиры (латынь). Дословно – Долина «Город Вампиров» или «Столица Вампиров»