***
– Выглядишь откровенно фигово, – с ходу заявил Миша, как только изображение собеседника загрузилось в окошке скайпа. Руслан закатил глаза и отхлебнул кофе из своей любимой кружки, которую Кшиштовский видел на своём экране чаще, чем самого Усачева. – И тебе, кстати, привет, Альбертик! – Сколько раз я просил тебя не называть мою кофейную кружку «Альбертиком»? Детский сад, штаны на лямках, – Руслан улыбнулся, глядя на то, как друг старательно загибает пальцы, «подсчитывая» свои дурацкие шутки. – Что я могу поделать, если даже этот кусок керамики сегодня общительнее, чем ты? Ну же, детка, расскажи мне всё. Руслан фыркнул и выдержал многозначительную паузу. В большинстве случаев Миша прекрасно понимал его без слов, различая с полсотни оттенков молчания своего немногословного друга. Несмотря на то, что парни виделись очень редко, общение между ними никогда не прекращалось. Скайп стал настоящим спасением для Кшиштовского, ненавидящего телефонные разговоры за невозможность передавать свои эмоции мимикой, богатство которой он считал одним из главных своих достоинств. Дороже Миши у Руслана, пожалуй, не было никого. Отец, сильно ожесточившийся после смерти его матери, вечно был в разъездах, практически никогда не бывая дома больше трёх дней. Впрочем, Руслану это было только на руку – общаться с мужчиной он не умел и не любил, а иногда откровенно боялся того, что не оправдает его ожиданий. Отец хотел, чтобы Руслан со временем унаследовал его бизнес. Руслан был с этим в корне не согласен, но кто бы его, как говорится, спрашивал. Ещё в квартире перманентно обитала Катя, старшая сестра Вихлянцева. Катя тоже была занятым человеком, но немного другого плана, чем их с Русланом общий отец. Больше всего в жизни Катерина любила шумные вечеринки и клубы, и если бы у неё была такая возможность, вообще никогда бы не занималась такими глупыми вещами как еда и сон. В общем, Катя была полной противоположностью Руслана, поэтому пересекались они редко, особо не мешая друг другу. За много лет они научились существовать каждый в своём мирке и не старались лезть в чужое личное пространство без лишней необходимости. Кшиштовский же как-то незаметно появился в жизни Усачева несколько лет назад. «Усачевым» его тоже начал называть именно он, углядев в этом какой-то свой смысл и не желая слушать возражений. Миша вообще редко когда слушал Руслана, а потом возмущался, почему друг так мало рассказывает о себе. Руслан в ответ только смеялся – объяснять этому комку противоречий, что обычно его просто невозможно перебить, чтобы вставить хотя бы слово, было невозможно. Так повелось со дня их знакомства, когда Кшиштовский подлетел к нему в книжном магазине, перепутав с консультантом, и попросил посоветовать ему книгу, тараторя, словно пулемёт. Тем не менее, если Миша сосредотачивался на чём-то, что было для него важно, то получалось оно у него весьма неплохо. Так было и с сеансами «псевдо-психоанализа», которые он устраивал Руслану, когда чувствовал, что тот что-то скрывает. Например, он явственно ощущал эту атмосферу недоговоренности прямо сейчас. – Что, опять?! – трактовав затянувшуюся паузу как «оттенок молчания Руслана № 27, или «Меня опять заебал Илья», возмутился Кшиштовский. – Ну, как тебе сказать… Не совсем, – Руслан замялся, не зная, стоит ли рассказывать другу о произошедшем. – Я весь – одно большое ухо! – отчеканил Миша, подпирая кулаками свою лохматую голову и требовательно глядя на Усачева. Делать было нечего, и Руслан начал вспоминать события, произошедшие с ним с самого утра. Миша почти не перебивал его, хотя ему очень хотелось, только попросил поподробнее описать Вальдову внешность. Когда Руслан закончил, переводя дух и грустно заглядывая в уже опустевшую кружку, он задумчиво протянул: – Да, чувак, дела. Мэд как всегда ведёт себя как последнее мудло, но это-то уже привычно, хоть и неприятно. Тут другое интересно! Ты хоть знаешь, кто этот Вальдемар такой и какого хера он делает в вашей школе? – Блин, точно, я ведь даже не спросил, – не то, чтобы Усачева мучили угрызения совести, но стало как-то неуютно. – Не нравится он мне, этот твой сероволосый, – авторитетно заявил Кшиштовский, подняв вверх указательный палец. – Да ладно. Я другому больше удивляюсь – зачем ему вообще было мне помогать, тем более, так настойчиво? Странный он, всё-таки, – Руслан покрутил пальцем у виска, пародируя жест Миши. – Вот! Именно! А вдруг этот красавчик только прикидывается хорошим, а на самом деле он – извращенец, маньяк и наркоман? – Кшиштовский придвинул лицо ближе к камере, подозрительно прищурившись. – Сам ты извращенец, придурок. Ладно, тут Катя пришла, я пойду, поинтересуюсь, не нужно ли ей чего. Завтра лучше звони вечером, у меня шесть уроков, а потом я планирую поспать хотя бы пару часов. – Только не говори мне, что собрался опять всю ночь корпеть над своими стишарами! – закатил глаза Миша в притворном возмущении. – Не скажу, – Руслан вырубил скайп и собирался уже выйти из интернета, но решил для начала проверить обновления ВКонтакте, которым он последнее время почти не пользовался. Несколько сообщений от старых знакомых из Питера, ответ на стене из группы любимого сериала, «вы были отмечены на фотографиях»... Стоп. Одна новая заявка в друзья? Профиль предлагавшего дружбу был совсем новым, практически необжитым. Ник «Northern Wind» заставил бы Усачева засомневаться, но человека на аватарке сложно было с кем-то спутать. Пожав плечами, Руслан нажал «добавить», думая о том, зачем Вальдемару понадобилось заводить новый профиль, ведь редко у кого из их поколения не было странички в одной из самых популярных социальных сетей. Впрочем, парень мог считать это символом «новой жизни» и Вихлянцев решил сильно не удивляться такому странному поведению. Он выключил ноутбук и с наслаждением растянулся на кровати, разминая затёкшее от сидения в позе лотоса тело. Если бы он только знал, сколько тайн скрывает его новый знакомый, и какими бедами они для него обернутся, Руслан бы сразу выкинул ноутбук в окно и не выходил бы из квартиры до конца учебного года.Часть 3. Краткий экскурс в прошлое.
17 апреля 2014 г. в 17:17
Звук захлопнувшейся двери лишь на секунду нарушил тишину пустой квартиры.
Илья неторопливо стянул с себя кроссовки и взял курс на кухню, по дороге захватив из холодильника специально для него, ленивого, оставленный обед. Мать снова была на работе, а это означало, что раньше завтрашнего утра она точно не вернётся. В больнице дел всегда было по горло и чаще всего у неё не хватало времени даже заскочить домой и поесть, но сына без еды она никогда не оставляла.
Мать, наверное, была единственным человеком, которого Мэд по-настоящему любил. Так уж вышло, что родила она его, будучи ещё сама совсем молодой и неопытной – беременность шестнадцатилетней дочери стала для чопорной и религиозной семьи настоящим шоком. Подрабатывая на нескольких работах, чтобы денег хватало и на плату за съёмную квартиру, и на еду, и на необходимые сыну мелочи, мама Ильи когда-то смогла в одиночку вытащить их обоих с самого дна общества. Решив для себя, что будет сыну в первую очередь другом, а уже потом – строгим родителем, она придерживалась этой политики и по сей день, за что Илья был ей невероятно благодарен.
Сунув тарелку в микроволновку, Мэд установил нужное для разогрева время, а сам сорвал с дверцы прикреплённый к ней яркий стикер. Вчитавшись в крупный почерк матери, Илья улыбнулся – она, как всегда, была абсолютно права, предугадав его дальнейшие действия.
«Прежде чем засесть за комп, сходи за хлебом и пополни мне баланс. Деньги на столе.
P.S. Увижу утром, что опять прогуливаешь школу – получишь по ушам. Люблю ;)»
Есть особо не хотелось, поэтому Илья решил для начала прогуляться до магазина. Может быть, на свежем воздухе думаться будет легче?
Шумно вывалившись в подъезд, он, на всякий случай, закрыл дверь на один замок. Район у них был не самый благополучный, и много чего могло успеть произойти в подъезде за десять минут его отсутствия.
Спускаясь вниз по лестничному пролёту, Мэд уловил совсем рядом знакомый запах дешевых сигарет с вишнёвым ароматизатором. Илья ухмыльнулся – такую гадость курил только один знакомый ему человек, так что сомнений в том, кто нарушал нормы общественного поведения, у него не было. Быстро преодолев последние несколько ступеней, он обхватил задумчиво смолящую сигарету девушку за талию и прошептал:
– Я же говорил, будешь курить – пальцы переломаю. Уже успела забыть? – девушка вздрогнула, но, узнав голос, вырываться не стала.
– Больной, что ли? Напугал до чёртиков. Поздоровался бы хоть!
– Привет, Ксюха, – послушно прогундосил Илья, за что удостоился, наконец, взгляда девушки.
– Уже лучше. И да, чего это ты раскомандовался? Неужто решил в очередной раз попытаться реанимировать труп нашей «любви»?
– Да не, – Мэд поморщился, но сигарету всё же отобрал, затушив бычок о пепельницу. Что уж тут поделать, терпеть ненавистный табачный дым для поддержания образа он так и не научился. Так же как не сумел удержать единственную девушку, согласную терпеть его вместе с его характером и заёбами.
С Ксюхой они, казалось, были знакомы с самого детства. Сколько Мэд себя помнил, их всегда было трое – два вечно грязных и покрытых ссадинами пацана и мало чем отличающаяся от них девочка с отливающими рыжиной косичками. Конечно, поначалу они с Юркой наотрез отказывались брать девчонку в свои игры, но Ксюша быстро доказала, что способна наравне с ними швыряться в прохожих тухлыми яйцами, драться с пацанами из соседнего двора и покорять даже самые неприступные ветки окрестных деревьев. Взрослые только разводили руками – разделить эту банду, терроризировавшую не только свой подъезд, но и весь район, им не представлялось возможным.
Всё изменилось само собой, когда ребята пошли в школу. Умницу-Ксюшу определили в показательный «А» класс, а разгильдяев Юру и Илью постарались убрать подальше с глаз, запихнув в «В». Видеться они стали реже, но даже этих редких встреч было достаточно, чтобы Илья однажды признался подруге в любви, получив положительный ответ. Хованский, собиравшийся сделать то же самое, тогда молча заехал ему в глаз, провоцируя серьёзную драку. В Ксюху Юра был влюблён тихо и безнадёжно, прекрасно зная, что она предпочтёт ему второго друга.
Расстались они спокойно без истерик и скандалов, на удивление действительно сумев сохранить дружеские отношения. Девушка просто объявила ему об этом после очередного недельного загула, покачав головой и объяснив:
– Ты, видимо, ещё просто не готов к этому. Попробуй сначала научиться доверять людям, а потом сам увидишь, они тоже начнут доверять тебе. Я очень люблю тебя, но тебе ведь совсем не это нужно, так?
– Так, – тихо согласился тогда Илья. Для него сама мысль о том, что кто-то будет постоянно находиться рядом, не только разделяя его проблемы, но и требуя того же самого, была абсурдна и непонятна. Всё это было слишком серьёзно для пятнадцатилетнего парня, перед которым жизнь открывала все дороги, половина из которых вела к питейным заведениям и приключениям. Слово «навсегда» пугало его, даже если самый идеальный на свете человек согласился бы разделить это «навсегда» с ним.
«Всё это было уже так давно», думал про себя Мэддисон. На деле, с их расставания не успело пройти и полугода.
– Ну и чего тебе тогда от меня надо? – вопросительно повела плечами Ксюха, привлекая к себе внимание. Илья собирался, было, сострить и пойти по своим делам, но внезапно его осенило.
– Ксюх! Я же спросить хотел, вот. Ты же у нас что-то вроде школьной элиты, должна знать.
– Ну? – слегка заинтересовалась девушка, а Илья продолжил, отпустив её из неудобных обоим объятий:
– В школе какой-то хер появился: волосня серая, крашенная, наверное, в ушах тоннели, хипстер, в общем. Так вот...
– Можешь не продолжать, – ухмыльнулась Ксюша, – слышала уже о ваших с Вальдом тёрках.
– Тем лучше! Так что это за Вольды... Вальда... Да блять, кто этот хуй такой?
– Вот не надо тут. Вальдемар – новенький, перевёлся в наш класс совсем недавно, в начале учебного года. Ведёт себя вежливо, не матерится, как некоторые, – девушка многозначительно взглянула на друга, – в общем, впечатление производит хорошее.
– Да я уже, блять, заметил, – пробурчал Мэд, хмурясь.
– Так что вы там с ним не поделили?
– Не суть. Что ещё ты о нём знаешь? – Ксюха всегда не очень одобряла его отношение к Вихлянцеву, поэтому в подробности парень углубляться не стал.
– Да он ничего особенно о себе не рассказывал, – удивлённо сдвинула брови девушка. Ксюша всегда первая знакомилась с новенькими, узнавая у них всё о прошлой школе и увлечениях. Сейчас она вспомнила, что Вальд с самого начала насторожил её, подозрительно быстро справившись со стандартным «допросом новичка».
– Уже интересно. К бабам лез?
– Говорю же, не лез он ни к кому. Хотя многие были бы не против, – девушка невольно улыбнулась, вспомнив своих одноклассниц, громким шепотом обсуждавших Вальда, будто тот не слышал их, сидя на другом конце класса.
– Я почему-то не удивлён, – теперь поведение сероволосого напрягало Мэда ещё больше. Попросив Ксюшу разузнать о новичке всё, что получится найти, он попрощался с ней, по-дружески чмокнув в щёку, за что чуть не получил в глаз.
Уже в более приподнятом виде Илья зашагал к ближайшему ларьку. Сероволосый мудак оказался таким же школьником, как и он, так что разобраться с ним не составит особого труда. Да, Усачев возненавидит его ещё больше, но разве это важно? Главное, чтобы рядом с этим пидорасом не ошивались вот такие подозрительные личности. Ему же лучше будет...
Последняя мысль проскользнула в голове Ильи, но не вызвала никаких подозрений. Как там говорили древние мудрецы – «От любви до ненависти – один шаг»?
Так вот, шаг уже был сделан. Только вот никто не обещал, что мудрые слова всегда стоит воспринимать буквально. Никто не предупреждал, что впереди его ждёт путь из тысячи таких вот шагов.