Эй, Новичок!

Легкие, почти невесомые порывы ветра едва касались умиротворенного лица мужчины, беспечно лежащего на крыше одного из невысоких домов, стоящего недалеко от Бюро, и обычная будничная гримаса отрешенности вперемешку с привычной суровостью сменилась спокойствием. Альтаир вдохнул прохладный воздух и блаженно прикрыл глаза. Пахло дымом, песком и ночной прохладой. Город медленно засыпал, шумные разговоры почти смолкли, не было слышно ни криков возмущенной стражи, ни громких голосов уличных торговцев, навязчивого заманивающих покупателей приобрести их товары. Сейчас, когда солнце почти село, ночь вступала в свои права, а на небе зажигались первые звезды. Этот город бесповоротно пленил Альтаира своей непохожестью, особенным очарованием, шармом. Что-то постоянно заставляло его возвращаться сюда, в жаркий и пыльный Иерусалим, но это происходило по собственному желанию. Он получал удовольствие от пребывания здесь, от совсем недолгого нахождения, но от этого его времяпровождение было не менее приятным. Ассасин уже собрался покинуть это место и направиться в Бюро, чтобы как следует отдохнуть перед долгой дорогой в Масиаф, как внезапно Альтаир услышал позади себя шорох и чьи-то тихие шаги. Он резко обернулся. - С каких пор ты стал любителем ночных прогулок, новичок? – шутливо поинтересовался Аль-Саиф, подходя ближе. - Я могу задать тебе тот же вопрос, - задумчиво пробормотал ассасин, из-под капюшона вглядываясь в оживленное лицо брата. – Вижу, настроение у тебя хорошее. Араб усмехнулся и присел рядом с Альтаиром. Расстояние между ними стало совсем незначительным. Убийца немного смутился такой близости, но с места не сдвинулся, посчитав, что ничего такого в этом дружеском жесте не было, по крайней мере, так думал сам Альтаир. - В Бюро стало скучно, - охотно заговорил Малик после недолгой паузы между их коротким диалогом, - поэтому я решил выйти на улицу, как внезапно заметил тебя и… - Решил присоединиться? – перебил Ла-ахад и скрестил руки на груди. - Какой ты у нас догадливый, - тоном, выражающим то ли иронию, то ли честное согласие, ответил Начальник Бюро. - А ты сомневался в моей сообразительности? – продолжал Альтаир, ободренный присутствием Малика и его неожиданно веселым настроением. - Сомневаться в тебе? – Малик ненадолго встал в тупик, не зная, что на это ответить. Но затем быстро собрался с мыслями: - Я никогда не сомневался в тебе, Альтаир, но думаю, ты хорошо помнишь тот случай в Храме Соломона, когда мое недоверие твоим действиям все же взяло верх, и, как потом оказалось, часть вины лежала на мне, что я все-таки не смог тебя переубедить. Тогда мне не хватило настойчивости, да и ты был слишком самоуверенным… - Он замолчал, словно ему вовсе не хотелось вспоминать о случившемся, хотелось забыть. Да, сейчас был самый подходящий момент, чтобы наконец попросить у Малика прощение, но Альтаир вместо этого почему-то предложил своему другу совсем иное: - Малик, а давай прогуляемся? – самым невозмутим тоном спросил Альтаир. Начальник Бюро удивленно моргнул и уставился на друга в полном непонимании: - В каком смысле? - В прямом! - Тогда позволь спросить: а сейчас мы чем занимаемся? – Аль-Саифу было непонятно, с чего это он предлагает ему прогуляться. - Просто позволь мне кое-что тебе показать. Нет, такому Альтаиру нельзя было отказать. Эти глубокие янтарные глаза, очаровательная улыбка, немного наклоненная вбок голова. Малик, конечно, был человеком, который бы не повелся на это все, но сейчас, когда позволяло время, настроение, и было желание, отказать казалось невозможным, тем более что ассасин его заинтересовал. Тем более что этим ассасином был Альтаир. - Обещай только, что эта затея не настолько безумна, как многие твои другие идеи. - Даю слово, друг мой, тебе понравится. *** Каждый думал о своем, и никто не хотел нарушать затянувшееся молчание. Малик нервно покусывал губы, изредка кидая растерянный взгляд на брата. Альтаир же просто шел рядом и сосредоточенно думал о чем-то своем. Вдали маячила широкая ровная дорога, освещенная лунным светом. Эта тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев на кустах, шорохом травы под ногами и осторожными, но уверенными шагами, позволяла полностью сосредоточиться на собственных мыслях. - Прохладно, не находишь? – неожиданно заговорил Альтаир, когда они миновали городские ворота. Малик изумленно посмотрел на своего Брата, который поежился от внезапного порыва ветра. - Аль, я тебя не узнаю, - улыбнулся араб. С этими словами он осторожно снял плащ даи с левого плеча и накинул его на своего спутника, который тут же вздрогнул и попытался стянуть его с себя, но Малик ему помешал. - Зачем? – спросил Альтаир, все еще держа ладонь на своем предплечье в попытке стянуть плащ. – Я вовсе не просил… - Ты взрослый мужчина, а ведешь себя, как ребенок, - укоризненно заключил Аль-Саиф. На это Ла-ахад лишь усмехнулся, смирившись, - с даи спорить бесполезно. Все же идти рядом с Маликом, вплотную к нему прижавшись, и сквозь тяжелые одежды ассасина чувствовать тепло, исходящее от мужчины, было не так уж и плохо. Да и рядом никого не было - освещенные окна остались далеко позади, и ночь стала просторной, сырой и прохладной, поэтому ничего страшного или безумного в этом тоже не было. - Вот мы и на месте, - Альтаир протянул Малику руку, приглашая зайти в башню, внутри которой была лестница, ведущая на самый верх. – Пойдем, там здорово. Положившись на своего друга, Начальник Бюро протянул ему руку и осторожно зашел внутрь. Лестница была немного узкая, неровная, из-за чего Малик так и норовил поскользнуться и упасть. Он шел, немного неуклюже ступая по мелким ступенькам, но Ла-ахад крепко держал его руку, не давая споткнуться. Когда же они наконец вышли на площадку, стоя на которой, можно было увидеть панораму местности как на ладони, Аль-Саиф застыл в немом изумлении, не в силах что-либо сказать. Небо занимало гигантское пространство, широко раскинувшись над ними. Млечный путь казался полосой негустого тумана, сквозь который мерцали яркие звездочки. Малик завороженно смотрел на это великолепие, не отрывая восторженный взгляд. - Красиво, - выдохнул он. - Отсюда, с башни, очень хорошо видно созвездие Орла. – Альтаир указал на одну из самых ярких звезд, находящуюся в южной части неба. – Мне часто приходилось спать под открытым небом. Малик робко протянул руку к этому бескрайнему простору, желая коснуться недосягаемого. А о чем еще еще можно было мечтать в этот момент? - Смелее, - прошептал Альтаир. - Все дозволено, помнишь? Малик посмотрел на него и сделал шаг вперед, встав на самый край башни, Альтаир тут же его поддержал, твердо положив широкие ладони ему на торс. Стоять и балансировать на хлипком деревянном выступе, уверенно чувствуя крепки мужские руки, было невероятно. Легкое, ни на что непохожее ощущение не только свободы, но и слабой зависимости, когда так и хочется сделать еще один шаг, навстречу неизвестному, прочувствовать волю и невесомость, но сделать это вместе с этим человеком – тем единственным, в присутствии которого хочется улыбаться и продолжать жить. Это сводило с ума, кружило голову и заставляло дышать глубже. - Смотри, падающая звезда! Быстрее загадывай желание! - сказал Альтаир. Малик закрыл глаза и задумался о чем-то очень приятном, а затем осторожно повернулся к Альтаиру. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять все, о чем они оба так долго молчали. Прекрасное, взаимное чувство, в котором они давно не решались признаться даже самим себе. Это нельзя было назвать минутным порывом, неоправданными действиями, в которых никто не отдавал себе полного отсчета. Наоборот, каждый хорошо понимал, чем может закончиться внезапное влечение к друг другу. Словно хорошо скрываемые чувства, запертые под тяжелым замком, ключ к которому нужно было отыскать, проснулись. И какая сейчас разница, чем это все обернется? Подавшись вперед, Малик ненастойчиво поцеловал сухие, обветренные губы Альтаира. Тот ответил, ни на секунду не усомнившись в правильности их действий. Малик целовался немного грубо, горячо, со свойственной лишь ему одному настойчивостью, глубже проникая языком в рот. Но за этим показным рвением Ла-ахад чувствовал глухую настороженность. Словно он все еще сомневался в происходящем. Когда же Альтаир первым отстранился, чтобы сделать вдох, Малик резко прильнул к нему, уцелевшей рукой сильно сжав ткань на спине ассасина, и уткнулся тому в плечо. - Эй, - выдохнул Альтаир, - что такое? - Жестоко… - Что именно? - Ты жесток, Альтаир… - Почему? - Это жестоко, потому что я никогда в жизни не был таким... Таким трусом. А сейчас я боюсь. Боюсь за тебя. Боюсь, что однажды на тебя нападут эти тамплиеры, и ты не сможешь от них отбиться. Что они вот так вот запросто лишат тебя жизни и моей последней надежды на счастье. Боюсь, что я слишком бесполезен и неуклюж по сравнению с тобой, - он говорил это, еле сдерживая нахлынувшие эмоции, - плакать на плече брата не позволяла мужская гордость. – Однажды ты уйдешь, и я останусь совсем один. Альтаир внимательно слушал Малика, спокойно позволяя ему выговориться. Он знал – так его Брату, возможно, станет хоть чуть-чуть легче. - Глупец, ты всегда действуешь, не задумываясь о последствиях. Всегда рискуешь собой. Ты должен быть хоть немного рассудительнее… - Тс-с, все в порядке. - Он прижал его к себе еще ближе, крепко обняв. – Обещаю, я буду рядом. Я никому не позволю отнять тебя у меня, и уж точно ничего не случится со мной. - Ты самонадеянный идиот, Альтаир. Ла-ахад улыбнулся. - Я твой Новичок. Уже забыл? Аль-Саиф с недоумением отстранился от него, а затем, скинув с мужчины капюшон, посмотрел в глаза. Видимо, все-таки что-то такое особенное, доверительное в нем было, что заставило Малика вновь с упоением прильнуть к его губам. Альтаир охотно ответил на поцелуй, самозабвенно прикрыв глаза, придерживая мужчину обеими руками за талию. На этот раз Аль-Саиф отстранился первым. - Как мне сделать тебя счастливым? - Мне достаточно простой улыбки, Малик, - он произнес это правдиво, ласково смотря в глаза брата. Он улыбнулся. Широко. Искренне. Так, как не улыбался почти никому. - И все-таки ты идиот, Альтаир.