"Альманах пережившего Ад", глава 3
На одевание ушло полторы минуты. Хорошо, что есть перчатки: обычно в метро я их снимаю, но сейчас мне не хотелось, чтобы все озарялись на протез. Поколебавшись, я всё же спрятал КПК в карман штанов. Обычно я ношу его на специальном браслете на левой руке для удобства, но сейчас это было не так важно, как во время выхода на поверхность. Покончив со снаряжением, я вышел из палаты. Впрочем, "палата" - это сильно сказано. Госпиталь представлял собой переоборудованный под нужды выживших переход между Чкаловской и Курской-радиальной. Довольно обширный коридор позволил вместить по восемь коек у каждой стены. Занятые ранеными койки огораживались от остального коридора занавесками, и сейчас я наблюдал семь коек, скрытых таким образом. Ещё двое раненых (у одного была нога в гипсе, у другого всё лицо замотано бинтами, только прорези для глаз и рта оставили) сидели на одной койке и резались в карты. Туда-сюда сновали по лазарету люди, как в халатах, так и без них. Я не видел смысла задерживаться надолго в лазарете, так что довольно скоро он остался позади, а я оказался на Курской. Пройдя по коридорам из тусклого серого мрамора, который местами осыпался, я достиг лестницы, ведущей к Курской-кольцевой. Не задерживаясь - вниз, в переход. По нему между станциями сновали военные и гражданские. Они все тихо переговаривались, не обращая на меня практически никакого внимания, что вполне меня устраивало. По хорошему, мне как боеспособному следовало как можно скорее представиться коменданту этих трёх станций, который обычно находится как раз на радиальной станции, но я чувствовал себя голым без оружия (пистолет не в счёт). Вообще, совсем не вооружённых людей редко встретишь, ибо принято считать, что обстановка на станциях может измениться в любой момент и все должны быть готовы встретить врагов во всеоружии. Для этого я и отправился к Кольцевой линии - именно там располагаются торговые палатки. Сороку я нашёл там же, где и в прошлый раз - возле перехода на Курскую-радиальную, где он оборудовал свою палатку для торговли. Торговец до Дня Рагнарёка, торговцем он и остался. И притом весьма отличным: хороший выбор самых различных вещей, необходимых для выживания в этом суровом мире. Цены, правда, иногда у него были "кусачими", но тут уж ничего не поделать. Можно, конечно, поискать то же самое у торговцев на дальних станциях, но там качество товара остаётся под вопросом. Так что я предпочитал брать подороже, но понадёжнее. Сам же Сорока, вопреки стереотипам о торговцах, был худым и крепким. Объяснялся этот феномен просто: до того, как осесть на Курской, Сорока три года был Мастером выживания - охотником-одиночкой. В свои ходки он почти всегда находил что-то редкое и ценное, за что его и прозвали Сорокой. Потом ему перекусила ногу гончая, и он едва не погиб от потери крови. После этого он решил, что он стал староват для выходов на поверхность (ему было лет 46) и настало время вспомнить о своей профессиональной деятельности. Связи он нашёл быстро, и вот уже второй год он почти безвылазно сидит в своей палатке, создавая себе репутацию одного из лучших торговцев метро. - О, привет, Кэп, - помахал он мне рукой, увидев меня. - Какими ветрами тебя сюда принесло? - Попутными, Сорока. Привет тебе от Академика... - Так, сразу говорю автомата Никонова у меня больше нет, - резко вскинулся торговец. - Я его продал через день после того, как группа Академика вернулась с поверхности, могу вырученный палладий отдать... - Тормози, Сорока, - не очень вежливо оборвал я его. Металл, который зачем-то таскают с собой демоны и который недавно стал официальной денежной единицей, меня интересовал куда меньше, чем рабочее огнестрельное оружие. Но больше меня заинтересовало кое-что другое. - Когда, говоришь, группа Академика вернулась? - Да три дня назад почти. А что? "Получается, я три дня без сознания провалялся", подумал я, а вслух сказал: - Ничего. Ладно, АН-94 мне не видать, но совсем без оружия же я не могу ходить, так что давай, альтернативу предлагай. Торговец призадумался: - Ну... Стандартные АК-74 я даже предлагать не буду, знаю я тебя. Дробовики ты не ценишь. Снайперских винтовок не завозили. Пистолеты-пулемёты в последнее время быстро разбирают. Пистолеты за серьёзный огнестрел даже Македонский не считает, хотя отлично валит нечисть с двух рук... О, вспомнил. Есть АКС-74УБ, слыхал о таком? Честно говоря, не слыхал я о такой модификации укороченного автомата Калашникова под патрон калибра 5.45. Сам же автомат, прозванный за букву У в аббревиатуре "ублюдком", был где-то посередине между пистолетом-пулемётом и обычным автоматом. От автомата он унаследовал неплохую начальную скорость полёта пули и отличную пробивную способность, а от пистолета-пулемёта - размеры и дикий разброс пуль при стрельбе длинными очередями. Промотав всё это в голове, вслух я выдал: - Не самое худшее оружие... Но только если ты не вылезаешь из тоннелей и коридоров. А для меня, боюсь, не подойдёт. - Ясно, ты про такую модификацию не слыхал. Погоди, сейчас достану, - засуетился Сорока и скрылся в недрах своей палатки. Через пару минут возни он вернулся с автоматом, который мне протянул. - Вот, изучай. Ищи отличия. Ну, я и приступил. На первый взгляд он ничем не отличался от своего прототипа. Но, спустя пару секунд, эти отличия сами начали бросаться в глаза. - Другая дульная насадка, видимо, для глушителя. Боковая планка "ласточкин хвост" под оптические прицелы... Крепление для подствольного гранатомёта? - посмотрел я удивлённо на торговца. - Видишь? - просиял торговец, достав откуда-то мешок и положив его на прилавок. - Опережая твой вопрос, всё, что можно поставить, в комплекте есть вот здесь. И всё это, включая патроны и три гранаты для подствольника - по цене АН-94. По рукам? Я размышлял секунд пять. С одной стороны, это всё равно не уравновешивает АН-94 в плане точности и скорострельности, с другой - я сейчас был не в том финансовом положении, чтобы отказываться от не самого плохого автомата. - По рукам, - сказал я. - Тогда держи, - начал торговец выкладывать товар. - Вот сам автомат, вот ПСО-1, вот БС-1 "Тишина" и вот ПБС-4. Патроны раз, два, три, четыре магазина. Гранаты. И вот ещё - холостые патроны для гранатомёта. Так уж он устроен, что иначе стрелять не может. Я молча принял из его рук оружие, рассовал по карманам разгрузки патроны с гранатами и присоединил все обвесы к автомату. От этого он стал почти в два раза тяжелее, но так даже приятней было. Кивком поблагодарив Сороку, я направился обратно в переход. Время представиться коменданту. Но до коменданта мне сегодня не суждено было добраться. Где-то на полпути между станциями зазвонил КПК, что само по себе странно. Те, с кем я контактирую, знают, что мне лучше сообщения писать, а не вызывать по голосовой связи. Прячущийся в развалинах боец, отвечающий на голосовой вызов - это скорее грустно, чем смешно. Я достал КПК, мысленно представив первые двадцать не самых приятных слов, которые услышит вызывающий, но, увидев надпись "Академик", передумал. Нажав на кнопку "Принять", я постарался ка можно вежливее сказать: - В следующий раз набирайте текстовые сообщения, товарищ Академик. Чего хотели от меня? - Ох, прошу меня простить, Кэп, привык со своими коллегами по голосовой связи переговоры вести, так лучше... Кх-кхм. В общем, я договорился с комендантом. Вам предоставят палатку на Курской-радиальной, номер 7, но придётся отработать. И хотя я возражал... - Меня назначили на Курскую или на Чкаловску в дозор? - перебил я его, уже зная, о чём пойдёт речь. - Ну, в общем, вы угадали. На Курскую. За прошедшие два дня произошло несколько нападений на почти все станции периметра. Весь резерв, закреплённый в этом секторе, отправился восполнять потери, а комендант ожидает, что скоро нападут и на них. Все более-менее опытные военные, находящиеся на станции, уже собраны. Ваша смена начинается через час. - Хорошо. Буду через час там, - сказал я и оборвал связь. Хотя особых планов на этот час у меня не было, сразу на пост я не отправился. Решил заглянуть в палатку для начала. Выйдя на радиальную станцию, я направился в сторону, противоположную линии обороны и госпиталю. Так устроены, вроде как, все "прифронтовые" станции: линии обороны в туннелях, ведущих к центру, пункты первой помощи на небольшом расстоянии от них и палаточные города в противоположной части базы. Отчасти умный ход: в случае нападения человек спросонья не сразу окажется в центре битвы, сумеет собраться с мыслями и не постреляет случайно в своих. Палатка номер 7 оказалась одноместной. Щедрый дар для коменданта, ибо здесь таких палаток было только четыре. Можно спокойно подготовиться к дежурству и поразмыслить. А поразмыслить было над чем. Увиденное и услышанное говорило об усилившемся напоре демонов. Их и раньше наблюдали, и сейчас наблюдают по всей Москве, но Разломы раньше появлялись только в центре, на Садовом кольце их ни разу не видели. Это раз. Они начали нападать на несколько станций сразу, чего раньше не делали. Это два. Плюс, смертность среди тех, кто ходит на поверхность, за последнюю неделю выросла в несколько раз. Это три. "Долго мы так не продержимся", - впервые за долгое время моё сознание посетила эта мысль. Появилась и исчезла. Изменить это я был не в состоянии, потому я сконцентрировался на делах настоящего, самым ближним из которых являлось предстоящее дежурство. Для дежурства требовалось немного: еда караульным в середине дежурства выдавалась, спать там было запрещено, потому только оружие и патроны. Так что рюкзак я решил оставить в палатке. Воров я не боялся: наказания за преступления в так называемых прифронтовых станциях были суровыми, потому дураков давно уже не находится. Проверив автомат на предмет загрязнения и пожалев о невозможности пристрелять его до дежурства, я отправился на пост.Глава 3. Курская
22 января 2015 г. в 05:57
Спустя две недели после Дня Рагнарёка демоны начали штурм почти всех станций внутри Кольца одновременно. Выжившие были уверены, что гермоворота полностью отрезали их от хаоса, творящегося на поверхности, а потому не были готовы сражаться.
На самых близких к Кремлю станциях демоны закрепились почти сразу же, с остальными оказалось сложнее, ибо там люди уже были готовы дать отпор. Но и демоны приняли контр-меры: на падших станциях начали открываться Разломы - уменьшенные версии Врат Ада - и демоны усилили натиск.
Люди пытались перекрыть захваченные станции при помощи гермоворот, но те, что отсекают станции друг от друга, оказались слабее, чем те, что отсекают станции от поверхности, а потому демоны со временем сумели их сломать.
Спустя месяц после появления демонов под землёй, военные всё же сумели организовать нормальную оборону, но остановить демонов они смогли только на станциях Кольца. Почти все, кто был на центральных станциях, погибли.