А ведь никакая она не бабушка...

"Лучше всего хранит тайну тот, кто её не знает" *** - Ура! Поздравляем! Вчера у вас родилась девочка! - объявила приветливая администраторша. - Спасибо, милая, - ответил ей мягкий, с легкой хрипотцой, голос. Женщина в темно-бардовом платье с кружевным воротничком-стоечкой направилась дальше по коридору. Вот исчез за углом её аккуратный пучок светлых волос. Елизавета Григорьевна неспешно прогуливалась мимо палат, из которых поминутно слышался то плач новорожденных, то голоса врачей или медсестер, а иногда и тихие колыбельные, напеваемые новоявленными матерями. - Здесь, - тихо шепнула женщина и остановилась около одной из дверей. Перед ней возвышался крашеный кусок фанеры с прибитой табличкой "Палата 11". Из-за неё слышался громкий плач нескольких детей и истеричные вскрики молодых мамаш. Приоткрыв дверь, Елизавета Григорьевна заглянула внутрь. Картина, представившаяся ее взгляду, заставила женщину немедленно войти. В дальнем конце комнаты молодая девушка, годов этак девятнадцати, безуспешно трясла в одной руке белый орущий свёрточек, другой рукой попутно продавливая насквозь кнопку вызова медсестры. При виде вошедшей женщины горе-мамаша взмолилась: - Успокойте уже её. Сделайте хоть что-нибудь. Я не выдержу, - и она театрально закатила глаза, прислонив ко лбу руку с пультом вызова. - Позволь мне, - сухо произнесла Елизавета Григорьевна. "И с этакой мамой будет воспитываться дочь бога Симаргла?" - проскочила в её голове негодуюшая мысль. Она взяла бьющегося в истерике ребёнка на руки. - Ой ходыть Сон по улонци, в билесенький кошулонци, слоняеться, тыняеться, господиньки питаеться,- тихо зашептала Елизавета Григорьевна, покачивая девочку на руках. Вскоре та замолчала, и даже тихонько засопела. Укладывая девочку в люльку, женщина невольно залюбовалась ребенком: кудрявые тёмные волосики топорщились из-под шапочки, густые ресницы обрамляли плотно закрытые глаза. На смугловатой коже ярким пятном выделялись губы, и две чёрные, как смоль, брови. - Ну прямо настоящая цыганочка, - умилилась Елизавета Григорьевна. Она развернулась. В позе измученной морской звезды - ну чисто театральная элита - Лорхен лежала на кровати. Золотые пряди, собранные в нелепый пучок на затылке, разметались по серой больничной наволочке. - Как я устала... Как же я устала, - причитала она, - и за какие такие грехи на меня это всё свалилось? Почему я сразу аборт не сделала? Принесите мне мокрое полотенце, мне плохо. Елизавету Григорьевну передёрнуло. - Я вам не медсестра, - отрезала она вежливо и спокойно. А Лорхен меж тем продолжала: - А ведь я ещё так молода! Я даже свет толком не повидала! О-о-ох, за что мне такое! Где мое полотенце, в конце концов?! - она, наконец, подняла голову. С удивлением изучала строгую пожилую женщину в тёмно-бардовом струящемся одеянии, вместо маленькой пугливой медсестрички, которая безропотно исполняла все капризы молодой мамаши. - Всё, довольно драм, - Елизавета Григорьевна опустилась на кушетку, - я пришла к вам с предложением. Вы избавляетесь от обузы в виде того чудесного создания в колыбели, и получаете за это неплохие деньги. Воспитывать девочку буду я. На лице Ларисы была изображена усердная работа мысли. - Да? Это правда? Вы избавите меня от этого недоразумения? - воскликнула Лорхен. Елизавета Григорьевна с трудом подавила очередной прилив гнева. - Да, всё верно. Необходимые документы на опеку я оформлю, а вы получите приличную денежную компенсацию. - Ах Лариска, шлендра, ребёнка первой встречной проходимке отдала! - скандальный поток брани в виде пожилой, но активной старушенции с угольно черными волосами, влетел в палату. На неё с опаской покосились другие пациентки, укачивающие своих только что успокоившихся отпрысков. - Мам, вот только не начинай, - Лариса откинулась на подушку. - Тише, разбудите деток, - Елизавета Григорьевна приложила указательный палец к губам. - А ты хто тут такая, шо раскомандовалася, як хозяйка? - бабка-фурия переключилась на женщину в бардовом платье. - А я... э-э-э.., - замялась Елизавета Григорьевна, - а я... я внучку пришла проведать! - нашлась она, - я ж.. это.. мать её... кхм... отца, - робко приврала она, оценивая пристальный взгляд живых, энергичных бабкиных глаз. - А-а, ну если внучку, - уже примирительно протянула скандальная бабка. - И ещё я предлагаю забрать девочку с собой. Этот ребёнок...кхм... необычный, её надо воспитывать особым образом. Разумеется, я возьму на себя все проблемы и расходы, а так же готова выплатить приличную компенсацию. На лице бабки отразилась некая задумчивость. - Ты это что же, предлагаешь мне, приличной жинке, продать родную кровинку? - бабка снова сорвалась на визг. - Можете не брать денег, но как бабушка, я на полном серьёзе готова воспитывать девочку. Я живу одна, какая мне ещё радость в жизни? - Елизавета Григорьевна была спокойна и невозмутима, - как я понимаю, вы, Лариса, не против, - обратилась она к девушке. Та поспешно кивнула, боясь, как бы неизвестная гостья не передумала. - Не знаю, как ты, мам, а я от своей доли не откажусь, - поспешила добавить блондинка. - Во-первых, вам надо переехать в отдельную палату, - заметила Елизавета Григорьевна, - во-вторых, я полностью оплачу все лекарства и обеспечу уход. Новорожденной необходимо качественное содержание. Как только вас выпишут, я заберу девочку к себе. - Та як же.., - робко начала бабка, но Елизавета Григорьевна молча приложила указательный палец к губам и кивнула, предлагая собеседнице выйти. Они вдвоём оказались в коридоре, пропитанном запахом спирта и хлопковых марль. - Напоминаю вам, я не покупаю вашу внучку, - обратилась Елизавета Григорьевна к собеседнице, - я просто беру её к себе на воспитание на правах бабушки. Как я поняла из знакомства с вашей дочерью, Лариса не очень хочет воспитывать ребёнка. Да и вам, наверняка, сложно одной-то будет. - Та, это вы точно подметили, - вздохнула бабка, - Лариска-то, ветренная башка, дочь забросит. Так, може, и вправду лучше вам Ирочку отдать? - Ирочку? А что, в принципе неплохо, - одобрила Елизавета Григорьевна, - ладно, раз мы пришли к соглашению, позвольте я пойду, ещё много дел. - Да-да, всего хорошего, - добавила бабка, выглядевшая уже не скандальной фурией, а вполне обычной пожилой женщиной с угольно-черными, с редкой сединой, волосами. Выходя из больницы, Елизавета Григорьевна заглянула в регистратуру, что бы договориться о переводе пациентки Васильевой в отдельную палату. Оплатила дополнительный уход, необходимые лекарства. Выдя на свежий воздух, женщина вздохнула. Поддерживать хладнокровное спокойствие на протяжении всего разговора стоило большого пучка нервов. На крыльце ее встретила женщина, тоже облаченная в платье из благородного тёмно-зелёного атласа, с аккуратной, волосок к волоску, прической. - Ну что? - без приветствия Ольга Вадимовна обратилась к Елизавете. - Ох, Ольга, ты уже тут, - кивнула ей собеседница, - мать у девочки молодая ещё совсем. Не нужна ей дочь, - мысль, не дававшая покоя, сорвалась непроизвольно, - Как там, кстати, на Хортице? - Тишина, - махнула рукой Ольга Владимировна, - алтарь стоит, как и подобает камню. Симаргл уже почти год не покидал убежища. - Надеялись, что к рождению девочки выйдет. А теперь когда его ждать? Кто ребёнка воспитывать будет? - Да и чёрт его знает. - Потише ты, рогатые в последнее время слишком расшумелись. Чувствую, хвост задирают на Симарглову дочку, - последнюю фразу Елизавета Григорьевна почти прошептала. - Конечно, с её-то силищей природной им жизнь - малина! Ведьму-хозяйку бояться перестанут - всё, пиши пропало. - Эй, думай, о чем говоришь. Девочку я заберу прямо из роддома. Воспитаю, научу её защищаться и пользоваться своей силой. - Её оборотничество проявится совсем нескоро, - заметила Ольга Вадимовна, - да и сама знаешь, каким образом оно активизируется. А без когтей и шерсти она - обычный ребенок с шансом на нормальную жизнь. - Там видно будет, - Елизавета на немного задумалась, - не морочь сейчас мне голову. Будем решать проблемы по мере поступления. Я, вот, например, уже опаздываю за документами. - Так мы тебя подвезём, - Ольга Вадимовна кивнула на припаркованный у бардюра новенький милицейский "уазик". - Вовкулака? - удивилась Елизавета Григорьевна, - на новом железном коне? - Ага, - милиционер ухмыльнулся, оскалив белоснежные зубы. Было видно, что его прям распирала изнутри какая-то радостная новость. - Майора мне дали, понимаешь?! - наконец воскликнул он. И личное средство передвижения, - похвастался волк, скалясь невероятно счастливой улыбкой, - запрыгивайте, доставим куда надо. Как там Симурановна? - Ирочка её зовут, - поправила Елизавета Григорьевна. - Ирочка? - переспросила Ольга Вадимовна, - а что? Неплохо. - Её бабушка тоже так сказала, - вспомнила Елизавета Григорьевна. - Ир-р-рочка, - добро прорычал Вовкулака. - Слушай, а ты девочке фамилию какую написала? - опомнилась вдруг Ольга Вадимовна. - Хортица. Ирина Хортица, - ведьма прислушалась к имени, - родословную надо помнить, - многозначительно добавила Елизавета Григорьевна. - А родственники что? - спросил Вовкулака. - А что родственники? - вздохнула ведьма, - мать Ирочки совсем молодая, ветренная особа. Хотя вот бабушка мне больше понравилась. С ней девочке неплохо бы жилось. - А что, Ирочка не с ними жить будет? - поднял бровь вовкулака, не отводя взгляда от дороги. - Да, я её к себе заберу, учить буду, - задумчиво произнесла Елизавета Григорьевна. С минуту царила тишина, и лишь только глаза у двух спутников Елизаветы становились больше, и, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. - Ты.. ты же не серьезно? - тихо спросила Ольга Вадимовна. - Почему бы и нет? - пожала плечами ведьма, - у меня хватит сил. - Да в этом-то я не сомневаюсь. Столько нечисти перегоняла, закалка уже, - задумалась Ольга Вадимовна. - Ну, дочь Симаргла не нечисть, а ребёнок, - поправила ее Елизавета, - ребёнок, нуждающийся в защите. Раз отец не соизволил снизойти до своей дочери, то где же найдется место безопасней, чем дом ведьмы-хозяйки? Вовкулака, ты что молчишь? - Многому же ты собралась её учить? - перебила Ольга. - Многому-немногому, а бросать девочку нельзя. Не отдавать же её той легкомысленной Ларисе. Или ты её возьмешь - пятой внучкой? - Елизавета вопросительно посмотрела на Ольгу Вадимовну, - или ты, Вовкулака - восьмым волчонком? Майор отрицательно помотал головой. - Да и наверняка те две ведьмы будут искать божественную дочь, - бросила Елизавета последний аргумент. - А им нужна лишь власть ведьмы-хозяйки, - на автомате произнесла Ольга Вадимовна. - Но ведьма-хозяйка - я, - напомнила Елизавета, -Да, эти две дамочки конкурируют друг с другом, делят то, что уже поделено. Неприятные люди. - Но почему ты им не расскажешь о себе? - спросила Ольга, - наша жизнь хотя бы на немного стала бы легче. - Я думаю, им не следует знать об этом, - отрезала Елизавета Григорьевна, - в любом случае, получается, девочку буду воспитывать я. - Делай как хочешь, - махнула рукой Ольга Вадимовна, - вечно приключений ищешь на свою голову. - И как же тебе ребёнка согласились отдать?! - искренне возмутился молчавший до этого Вовкулака, - посторонней женщине... - Ну... я представилась бабушкой.., - объяснила Елизавета Григорьевна. И тут же почувствовала на себе два взгляда - один прямой, Ольги Вадимовны. А второй вовкулакин, в зеркальце на лобовом стекле. Оба сдерживали смех. - Бабушкой? Матерью Симаргла? Древнеславянского бога леса и природы? - прыснула Ольга Вадимовна. - Жена Перуна? Это ж сколько веков вам уже миновало? - ухмыльнулся вовкулака, - да уж, Елизавета Григорьевна, фантазии у вас не занимать. - Между прочим, весьма неприличо интересоваться возрастом женщины, - со змеиной улыбкой заметила Елизавета Григорьевна, - а кто есть отец девочки - даже мать не в курсе. Так вот. - Вон, мы уже приехали, - Ольга Владимировна указала на небольшое серое здание, - тебе ведь туда? Елизавета кивнула. - До скорого, - и ведьма скрылась за тяжелой дверью, обитой потертой кожей. - Ну, а мы куда? - буркнул вовкулака. - Есть одно место, - неопределенно махнула рукой Ольга Вадимовна, - поехали. *** - Уже были сегодня посетители, - неоднозначно отрезала пожилая, но довольно активная женщина с угольно-черными волосами, - хватит. Это вам не зоопарк. - Но нам очень надо, - не отставала элегантная женщина в бежевом брючном костюме, - эта девочка нам очень важна. - Чем это? - с интересом прищурилась бабка. - Ну.., - замялась собеседница, - Не молчи, - произнесла та одними губами и пихнула локтем стоящую рядом с ней грузную тетку в цветастой шали, калошах, и не менее яркой широкополой шляпе. - Её отец - мой сын, - выдала грузная тётка. Глаза у бабки полезли на лоб. - У сына-то твоего сколько матерей? - произнесла она с угрозой, да и так, что двум женщинам пришлось сделать шажок назад. - О-о-одна, - заикаясь, произнесла тетка в калошах. - Так одна вже была сегодня, - язвительно сообщила бабка, - а вас не знаю. Кто бы вы не были, шли бы вы, жинки, пока я охрану не позвала. Пошли, я сказала!!! Не пущу!!! - поторопила их бабка, - Шатаются тут всякие, - произнесла она уже шепотом, когда спутницы скрылись за поворотом больничного гардероба. - Ну, Оксанка, шо делать теперча? - произнесла тетка в калошах, когда они вдвоём вышли на улицу. - Значит, две ведьмы нас опередили, - бормотала Оксана Тарасовна, не обращая внимания на спутницу, - надо бороться! - сказала она уже в полный голос, - нельзя упускать из рук такой шанс! - Як шанс, - задумчиво произнесла Стелла, - а як и риск! Симарглова дочь - это тебе не робленных обучать! - Не трынди, - выдохнула Оксана Тарасовна, - с этой девочкой у нас есть реальный шанс отыскать ведьму-хозяйку. Не помнишь, кто был последней, а? - вопросительно прищурилась ведьма. Стелла лишь мотнула головой. - Вот поэтому молчи, и пошли быстрее такси ловить! Надо торопиться, если не хочешь, что бы те две курицы нас снова опередили! - и с этими словами Оксана Тарасовна притормозила желтый жигулёнок с черными шашечками. Сама уселась на переднее сиденье, а грузная Стелла, кряхтя, влезла на пассажирский диванчик. Вздохнув и укоризненно покачав головой, Оксана Тарасовна назвала водителю адрес. *** - Ты точно уверена, что это хороший план? А если Симаргл все-таки явится? - возбужденно шептала Стелла. - Замолчи, - шикала на неё Оксана Тарасовна, - не явится он. Почти неделя уже прошла со дня рождения Симаргловой дочери. Значит, воспитывать девочку остается мне. - А почему это сразу ты? - мгновенно завелась толстуха. - Потому что я лучше детей понимаю, - отрезала ведьма, - тс-с, пришли. Оксана Тарасовна тихонько приоткрыла дверь палаты. Посреди маленькой, но аккуратной комнаты стояла большая кровать - для матери, маленькая люлька - для новорожденного, пеленальный столик, ванночка и шкафчик с лекарствами и прочими принадлежностями. В самой палате никого не было. Тихими крадущимися шажочками Оксана Тарасовна двинулась к люльке, где тихо посапывала шестидневная смугленькая девочка в смешном чепце и белом, с улыбающимися мишками, одеяле. Осторожно подняла её на руки. Девочка мирно посапывала. - Вот и чудесно, - шепнула Оксана Тарасовна. - Мне-то дай глянуть, - вертелась вокруг Стелла, - чудесная девочка! - И ещё какой силой обладает эта чудесная девочка, - мечтательно прошептала Оксана Тарасовна. - Именно поэтому, дорогая, я советую положить ребёнка обратно в кроватку, - раздалось за спинами умиляющихся ведьм. Оксана Тарасовна и Стелла одновременно обернулись. В дверях палаты стояла ведьма. Редкие зелёные искорки играли на её длинном, тёмно-синем платье, прическе, собираясь маленькими змейками ближе к кистям рук. - В-вы? - зло пробормотала Оксана Тарасовна. - Собственной персоной, - с излишней вежливостью подтвердила Елизавета Григорьевна, - кто вам двоим разрешил сюда приходить? В это время в палату вернулась Лорхен, облаченная в больничную пижаму. Помятая, измученная, с синяками под глазами - сказывались бессонные ночи - она в полуспящем состоянии ввалилась в палату. Похоже, наличие посторонних в палате её нисколько не смутило, и она плюхнулась на койку. Зато смутило бабку, вошедшую следом за Ларисой. - Это что тут за публичный аукцион?! - взревела она. - Эти дамы уже уходят, - ровно, но решительно произнесла Елизавета Григорьевна. - Никуда мы не пойдем, - зло прошипела Оксана Тарасовна, - как же я свою племянницу тут брошу? - Так вы, значит, сестрица этого прошлыги? - зло прищурилась бабка - Родная, - горячо заверила её Стелла. - А вы, любезная, насколько я помню, матерью его представлялись? - бабка обернулась к Стелле, - собственнно, эта женщина - ваша дочь? На лице Оксаны Тарасовны проскользнула кислая мина, и ведьма окинула презрительным взглядом свою новоявленную мамашу. Ирку она отложила обратно в люльку. - Совершенно верно, - мучительно выдавила она. - Ну а коли вы - Ирочкина бабушка, - светски начала бабка-Шерлок, - неплохо было бы и материальную помощь оказать, как делает это настоящая бабушка, многоуважаемая Елизавета Григорьевна! - закончила она уже в своем любимом скандальном стиле. - Так самозванка она! - истерически воскликнула Оксана Тарасовна, потерявшая свое хладнокровное спокойствие. - А зачем тогда она внучку свою содержит?! - выдвинула бабка неоспоримый, с её точки зрения, аргумент, - самозванки здесь вы! И чем вы объясните такой повышенный интерес к Ирочке? Кто вас знает? Убирайтесь, пока я милицию не позвала! С ладони Оксаны Тарасовны слетело мутноватое облако травяной пыли. Быстрое бормотание Елизаветы - и внезапное дуновение относит сонный порошок в сторону. "В-ж-ж-и-и-х!" Маленький шарик из разрыв-травы полетел в сторону Елизаветы Григорьевны. Ведьма увернулась - и мощный взрыв сорвал с хлипких петель тонкую дверь больничной палаты. Приличной силы волной бабку отбросило к стене. - Силь тоби, та перчина, та болячка промиж очима! - и с невероятным изяществом и артистизмом Елизавета Григорьевна выставила вперед указательные и средние пальцы обоих рук. Шаг - и этими пальцами она приложила ко лбам обоих ведьм - старой и молодой. Толстуха отлетела к окну. Оксана Тарасовна заохала, схватилась обеими руками за лоб, и повалилась на кровать, где в полудремном состоянии валялась Лорхен. Ведьма воспользовалась этим замешательством. Извлекла из складок юбки маленький изящный ясно-голубой флакончик. С размаху впечатала его в пол, сопроводив падение негромким бормотанием. Языки синей жижи начали быстро заполнять комнату, распространяя едкий голубой дым. - Вам лучше уйти, дамы, - четко произнесла Елизавета Григорьевна. Обе ведьмы встали. Полуприкрытые глаза их будто остекленели и смотрели в одну точку. Шаг за шагом они вышли из палаты. Подождав, когда их фигуры скроются за больничными воротами, Елизавета Григорьевна отошла от окна. Всё-таки быть ведьмой-хозяйкой - большой плюс. Твои заклятья действуют даже на рожденных. Тихо усмехнувшись, ведьма снова зашептала. Синий туман просто растворился в воздухе за считанные секунды. Даже осколков от пузырька не осталось. Не прекращая бормотания, Елизавета повела рукой в воздухе. Дверь, выбитая шариком разрыв-травы снова легла на петли. Даже отломившаяся штукатурка вернулась на законное место. Ведьма подошла к столику, на котором стояла открытая бутылка минералки. На донышке оставалось несколько глотков. Должно хватить. Елизавета откупорила пробку пузатого флакончика из матового стекла, и вылила все его содержимое в бутылку. Подошла к лежащей без сознания Ларисе и приложила горлышко бутылки к её губам. - Что тут ещё произошло? Ни на минуту нельзя тебя оставить! - Ольга Вадимовна словно вихрь влетела в палату. От неожиданности Елизавета дернулась, и почти вся минералка вылилась на Ларису. - Забудь всех ведьм, что видела в роддоме, - тихо приказала она девушке и обернулась. - Ты приказала ей забыть всех ведьм, - заметила Ольга Вадимовна, - То есть и тебя в том числе? - Я полагаю, она и так меня долго бы не стала помнить, - хмыкнула Елизавета Григорьевна. - Так что здесь стряслось? Уж никак те две приходили? - Ты, как всегда права, - неохотно буркнула Елизавета, - да, приходили, Стелла с Оксаной. - И ты с ними справилась? - подняла бровь Ольга Вадимовна, - каким образом? - Помнишь тот синий флакончик с заговором на дне шкатулки моей матери? Мы его с тобой нашли тогда. Сильная штука. Они как под гипнозом вышли, - с этими словами Елизавета подошла к лежащей у стены бабке, - помоги мне её на стул посадить. Вдвоём ведьмы схватили бабку подмышки и кое-как водрузили на видавший виды предмет мебели. Елизавета Григорьевна приложила свою ладонь ко лбу бабки и зачастила заговор. Пострадавшая начала шевелиться, приоткрыла глаза. Ольга Вадимовна услужливо подсунула ей бутылку с остатками минералки и зельем забвения. - Забудь весь сегодняшний инцидент, - мягким голосом приказала ведьма. Бабка сонно кивнула и открыла глаза. - Где я? - вяло простонала она. - Вам бы выспаться, - как ни в чем не бывало, улыбнулась Елизавета Григорьевна, - уже на ходу засыпаете. - Да...наверное..,-до бабки начал доходить смысл сказанного, - А это кто? - Ольга Вадимовна, близкая подруга вашей новой родственницы, - ведьма протянула руку. - А-а, - женщина откинулась на спинку стула. - Ну, вы отдыхайте, а мы пойдём, - ведьмы направились к двери. - Да, да, - бабка махнула рукой им вслед, - нас выписывают через два дня. Елизавета Григорьевна кивнула и закрыла дверь палаты. - Защиту будешь ставить? - поинтересовалась Ольга Вадимовна, - те неугомонные дамы могут вернуться. - Я на детской кроватке защищающую руну начертила, - тихо ответила ведьма. - Шустра ты. Когда успела? - Да было время, - уклончиво произнесла Елизавета Григорьевна, - пошли, надо ещё детскую у меня оборудовать.