В состоянии опьянения

Страшно, когда не отдаешь отчета в своих деяниях... Стою в ванной комнате, смотрю в свое отражение, что пошло трещинами и снова удар... хруст... звон, и зеркало осколками сыплется вниз в раковину и на пол. Костяшки правой руки сбиты в кровь, но этот "сладостный" запах ржавого железа кружит голову... Беру осколок и сжимаю его в ладони так сильно, что острые края впиваются в кожу, разрезая ее. Струйка крови стекает по запястью, и алые капли падают на белый кафельный пол... - Ложь... ложь... все ложь... Разговаривать с самим собой входит в привычку. Я жду ответа, но так и не получаю его... Губы кривятся в подобии улыбки, но ничего не выходит. Не выходит улыбаться искренне - от души, лишь жалкое подобие счастья, которого нет и в помине... - Ты шлюха... грязная, продажная шлюха... Почему никто не отвечает? Ответь, убеди меня в обратном, подари надежду на лучшее... молчание... Шумный вдох, и я вытаскиваю из кармана джинс маленький пакетик с белым порошком. Окровавленной рукой разрываю его над мраморной столешницей, в которой утопает раковина. Рассыпаю содержимое прямо на зеркальные осколки и, зажав ноздрю указательным пальцем, наклоняюсь, чтобы вдохнуть "новую жизнь"... Мне этого мало, я слизываю кокаин, раня язык острыми краями зеркальных осколков, наслаждаюсь привкусом собственной крови и ощущением онемения губ... Выпрямляюсь и... - Очередные семь лет "украденной удачи"... я снова разбил зеркало... второе за неделю... Смех, и я танцую под музыку, которая звучит лишь в моей голове... жесткая, реальная, как сама жизнь, она такая, что нет сил противиться и я, проведя рукой по лицу, пачкая его кровью, выхожу в коридор. Меня шатает и, кажется, что это не я не могу удержаться на ногах и ударяюсь о стены плечами, а это именно стены тянут ко мне свои "руки" желая почувствовать жар тела... В гостиной темно, я так и не зажег свет... дождь идет с самого утра, не переставая. Капли барабанят по стеклу с такой силой, что заглушают звуки улицы: сигналы автомобилей, вой сирен скорой помощи и даже голоса... ничего не слышно, только дождь и шелест листвы за окном... Звонок в дверь кажется, мне звонком в моей голове и я не сразу иду открывать, только тогда, когда слышу отчаянное - "Открой... прошу тебя"... Ты стоишь на пороге моей квартиры, промокший до нитки и не сводишь своего взгляда с моего лица... - Что с тобой? - Не понял... - Твое лицо... руки... все в крови... - Не обращай внимания... - Вадим, я сделал это... - Что ты сделал, Глеб, что? - Я ушел... бросил все... - Бросил что? Ушел от чего? Ты под кайфом, да? Хотя, не отвечай и так видно... - Прости, ты же знаешь, я не могу... пытался, но ничерта не выходит... я... у меня проблемы... - Ты же можешь бросить... - Нет... - Почему? - Потому что мне... мне нравится... - Раньше ты ограничивался травкой, а сейчас... - Раньше... раньше все было иначе... - Что изменилось? - Я... ты... - Что? - Ты пришел сказать, что ушел... - Да, я ушел от Кости и вообще... У меня же получится жить нормальной жизнью, как все? - Ушел... - Получится? В твоих глазах столько мольбы, ты нуждаешься в одобрении своего поступка, ищешь того, кто поддержит, одобрит, но я... я не могу сделать этого... - Нет... - Что? - Не получится... не выйдет, как у "нормальных" людей, "нормальная" жизнь... Не выйдет! Ударяю кулаком в стену за тобой, совсем немного и удар пришелся бы по лицу, но ты даже не моргнул... Тянешься рукой к моему лицу, кончиками ледяных пальцев проводишь по скуле, вниз, очерчиваешь контур губ, и я целую их... - Что ты с собой делаешь, Глеб... Зачем? - Я не могу ответить... нет... не могу... - Что такого произошло, что ты убиваешь себя каждый день? - Что произошло? - Да... - Ты... в моей никчемной жизни... ты Вадим, это все ты... - Я? Ухожу от твоего прикосновения и иду в гостиную, следуешь за мной, но я так и не поворачиваюсь лицом. Беру бутылку с виски, стоящую на столике и, припав к ней губами, жадно пью... Обжигающая жидкость стекает по подбородку, шее, капли оставляют дорожки на груди и когда дыхания не хватает на последний глоток, я швыряю бутылку в стену, она разбивается, оставляя янтарное пятно на белой стене... Дыхание рваное, перед глазами пелена, шум дождя смешался с биением сердца и комната словно давит... - Сделай это... - Сделать, что? - Видишь на столе ножницы? - Да... - Освободи меня... освободи, Вадим, как тогда... - Что ты имеешь в виду? - Разрежь путы, что сковывают меня... избавь... Подходишь к журнальному столику и берешь в руки ножницы... те самые... - Я украл их... они до сих пор помнят твои прикосновения... металл хранит твое тепло... - Ты безумец, Глеб... - Просто сделай это... пожалуйста... Становишься передо мной и опускаешься на колени... поднимаешь свой взгляд и нежно целуешь в живот, чуть выше пояса джинс... Волна возбуждения, трепета накатывает на меня и все, что я могу - запрокинуть голову и до боли закусить губу... Чувствую холодное прикосновение металла к левой щиколотке и треск ткани... кладешь их на пол и взяв за края рвешь в стороны. Ткань расходится до колена, и ты касаешься его губами... Снова ножницы и вторая нога оголена до бедра... прикусываешь кожу на внутренней стороне и языком ведешь вниз, до колена и еще ниже, останавливаясь на щиколотке... Я все так же не раскрывал глаз, лишь по шуршанию понял, что ты поднялся с пола, а потом... потом почувствовал опаляющее кожу шеи дыхание... Ты поцеловал меня в место, где бешенно бьется вена и слегка прихватил зубами, оттягивая кожу. Мой стон и твои руки оглаживают бока, большими пальцами забираясь под пояс джинс... Ты поцелуями ведешь дорожки по плечам, вот ты уже за моей спиной, шумно вдыхаешь запах волос на затылке. Руками крепче берешься за пояс штанов и рывком срываешь их до колен, и я перешагиваю через образовавшийся ком... - Не двигайся... Твой шепот и прикосновение языка, что мазнул правую лопатку... Через мгновение я не чувствую тебя, не ощущаю твоих прикосновений, слышу только дождь... Твой поцелуй в губы был неожиданным, но я стал отвечать на него: обводил языком контур, играл с уздечкой под верхней губой, огладил внутреннюю сторону щек и сплел наши языки... Ты стонешь в мой рот и нехотя отстраняешься, а я, открыв глаза, вижу тебя полностью обнаженным... - Вадик... - Не говори ничего... Берешь мою руку и тянешь за собой, опускаясь на пол, становясь на колени, ложишься на ковер грудью... разводишь ноги шире и, заведя свои руки назад, кладешь их на ягодицы, раздвигая их. Упираешься лбом в пол и покачиваешь бедрами. Я становлюсь позади тебя, возбужденный член касается твоего бедра, и ты подаешь назад... - Не торопись... Всхлипываешь, убираешь одну руку, обхватываешь свой член, надрачивая его, а пальцами второй кружишь вокруг отверстия. Надавливаешь и проталкиваешь два по самые костяшки, начинаешь трахать себя ими... Я накрываю свой член ладонью и ритмично двигаю по стволу вверх-вниз... вверх-вниз, подстраиваясь под тебя... Перехватываю твое запястье и вынимаю пальцы, смотрю, как покрасневшие края сжимаются, и приставляю головку к отверстию. Ты чувствуешь ее и пытаешься насадиться, но я удерживаю тебя за бедра и начинаю тереться членом между половинок... - Трахни меня... трахни... не тяни... Твой хриплый голос и протяжный стон, когда я с трудом проталкиваю головку внутрь... смазки под рукой нет и я вынув член, сплевываю на отверстие. Большим пальцем размазываю слюну, проникая пальцем, заставляя тебя насаживаться на него... Член по сантиметру входит в тебя, и в этот момент мы оба не дышим, когда остается совсем немного, ты резко насаживаешься до конца, и стон заглушает согнутая в локте рука, куда ты уткнулся лицом... Я не сдерживаю хриплого стона и накрываю тебя собой, упираясь лбом между лопаток. Невесомое касание губами кожи и первый толчок, от которого твои ноги разъезжаются еще шире. Поддерживаю под бедра и подаюсь назад, выходя почти полностью, медленно вхожу снова и начинаю короткими толчками втрахивать тебя в пол... - Сильнее... Срываюсь в быстрый темп, и ты пальцами пытаешься ухватиться за ковер, но его ворс слишком короток, чтобы сжать его между пальцев... стонешь и закусываешь кожу на предплечье... всхлип и ты сам толкаешься навстречу... Шлепки плоти о плоть, сбитое, хриплое дыхание... - Не останавливайся... не останавливайся... Упираюсь руками в пол по обе стороны от тебя... Вбиваюсь с такой силой, что мы сместились где-то на метр с изначальной позиции. Ты больше не можешь держать свои ноги так широко разведенными и повернувшись, обхватываешь мою шею рукой, притягивая ближе, находишь губы и еле касаясь их, говоришь: - У меня больше нет сил... Выхожу из тебя и помогаю лечь на спину, подхватываешь себя под коленями, раскрываясь... вхожу и наклоняюсь ниже, так, чтобы живот терся об твой член... - Да... вот так... Замедляюсь и нарочно, мучительно, медленно двигаюсь в тебе... не выдерживаешь этой сладостной муки, царапаешь плечи и почти кричишь... Кричишь потому, что хочется быстрее, жестче, чтобы даже больно... Отстраняюсь и, взяв тебя за щиколотки, развожу ноги в стороны. Сразу обхватываешь член и начинаешь двигать по нему ладонью, сжимая у основания и перекатывая яички. Я хотел бы чувствовать это вечно... вечно слышать твои стоны... Видеть, как ты на пределе... видеть, как ты смотришь в мои глаза и видишь в них свое отражение... Чувствую, как ты начинаешь все сильнее сжимать меня в себе... рука движется по плоти все быстрее, и ты выгибаешься, когда сперма каплями "украшает" твой живот и грудь. Дыхание рваное, глаза еще закрыты, но спазм, что сковал твое тело, еще "держит" тебя... Сжимаешь и разжимаешь кулаки, трясешь кистями рук и когда пальцы вновь "слушаются" тебя, смотришь на меня... Знаю, что мое лицо перед оргазмом больше похоже на детское, перед тем, как заплакать: между бровей складочка, рот приоткрыт и неконтролируемые стоны... По привычке выхожу из тебя и довожу себя рукой до разрядки, выплескивая сперму на тебя. Несколько капель попадают на лицо, и ты стираешь их ладонью, подносишь ко рту и слизываешь пошло улыбаясь... Обессилено падаю на тебя сверху и вдыхаю запах пота, который сейчас, кажется лучше любого парфюма... Забираешься пальцами в мои волосы, пропуская пряди сквозь них, и я задаю вопрос, который мучил меня уже долгое время: - Ты любил когда-нибудь по-настоящему? Не так, как "умеем" мы - говоря "люблю" после оргазма. А так, чтобы сердце рвалось к человеку, когда его нет рядом... Чтобы дышать было больно, и ты не замечал бы - день или ночь сейчас... - Так не любил, думал, что да, но это было лишь увлечение... А ты? - Нет... Привстаешь на локтях, и мне приходится отстраниться, перекатываюсь на спину, а ты сидишь с боку и не сводишь своих глаз с меня... не могу видеть их, зажмуриваюсь и продолжаю: - Что происходит, Глеб? - Каждый мой день начинается с выкуренного косяка, пока я лежу в постели... следом дорожка кокаина и стакан виски... Только после этого я могу подняться с кровати и пойти в душ... - Ты конкретно подсел, да... - Я пробовал бросить, смывал порошок в унитазе, выбрасывал бутылки с алкоголем, но мне становилось лишь хуже... Я напивался в ближайшем клубе, глотал таблетки, курил, трахался с кем-то, кто угостил очередной дозой... Изо дня в день одно и то же - словно по кругу... Голос срывается, и из глаз начинают течь слезы... обнимаешь меня так крепко, как не обнимал меня еще никто... Гладишь по плечу, шепчешь что-то на ухо, целуешь в висок... - Главное уйти, пока не стало еще хуже... я смог и ты сможешь... - Уйти? - Бросить все, начать сначала... я помогу, только... Ты замолкаешь на секунду и, усмехнувшись, говоришь: - Мы будем жить на берегу океана, вдыхать соленый, пропитанный йодом воздух... будем рисовать на песке и считать волны... - Мы? - Да... я не оставлю тебя, Глеб... не сейчас, не после... Ты узнаешь, что такое любить, когда больно дышать... потеряешь счет времени, для тебя будет не важно - день или ночь за окном... ты вновь почувствуешь себя живым... живым без наркотиков и алкоголя... - Я отравлен... - Как и все мы... Кладешь мою голову на свою грудь, и я засыпаю под мерное дыхание и биение твоего сердца... вдох... выдох... тук-тук... вдох... тук... выдох... Ты лжешь, но я благодарен тебе за эту ложь... вдох... выдох...