Вызовем завтра стекольщика?

Воскресенье, раннее утро в очередном городе N, который кажется безжизненным в такое время. Несмотря на середину весны – пору новой жизни, возникает ощущение, что город пропах мёртвыми надеждами всех, кто здесь живёт. Горожане обречены на дальнейшую однотипную жизнь изо дня в день. По пустынным улицам редко проходят либо компании молодёжи, возвращающиеся домой после очередной бурной ночи, либо пожилые люди пенсионного возраста, недавно проснувшиеся. Многоэтажка, в которой спят все, почти все. Ника стояла у окна на кухне, по которой разнёсся запах кофе, и о чём-то думала, смотря в одну точку. Девушка была одета только в чёрную мужскую рубашку, на хрупкие плечи мягкими волнами ложились рыжие волосы, которые всегда были её гордостью. Она готова сорваться в любой момент и уйти, но что-то её держало, наверное, то, что все люди называют любовью - Ника же считала это просто привязанностью.

Muse – Hysteria

Бурный поток мыслей накрывал с головой. Размышления прервал свист чайника. Она подошла к плите и сняла его с огня. Тут же послышался звук открывающейся входной двери. Ника ждала этого момента всю ночь, сейчас же ей хотелось оставить всё, как есть. На кухню зашёл парень лет двадцати пяти. Он был потрёпанный и уставший: бледная кожа и синяки под глазами это доказывали. Светлые волосы торчали в разные стороны, а глаза тёмно-серого цвета были немного затуманены. – Живой? – с полным безразличием спросила девушка, возвращаясь обратно к окну. – Как видишь – да, – сказал парень и улыбнулся, подходя к девушке и обнимая её. – Не смей меня трогать, — голосом, полным холода, проговорила Ника, пытаясь оттолкнуть молодого человека. Он же не дал ей сделать этого, грубо прижав к подоконнику. Не думая отступать, парень решил повторить попытку, но и она закончилась неудачей – Вероника сильно схватила его за руку. – Андрей, я же сказала, чтобы ты ко мне не прикасался, или с первого раза не дошло? – она чувствовала сильную обиду на молодого человека. – Прости меня. Я не знал, что всё так закончится. Такого больше не повторится – обещаю, — Андрей не оставлял попытки загладить вину, хоть как-то оправдаться. Увы, у него этого не получилось. Слова молодого человека подействовали на девушку совершенно неожиданно. Последняя капля - её уже не остановить. По кухне раздался звук громкой, отрезвляющей парня пощёчины. Он потёр щёку, которая начала краснеть, и взял девушку за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. Лучше бы Андрей этого не делал. Увидев в родных зелёных глазах полную отчуждённость, презрение и боль, парень полностью потерял рассудок. Он очень боялся её потерять, был готов на всё, только чтобы удержать её. Подумал: «Либо сейчас, либо никогда». Зрачки расширились, крышу сорвало окончательно. – Как же я тебя ненавижу… – шёпот любимой казался парню криком, от которого закладывает уши. – Как же я тебя ненавижу, — громче проговорила девушка, подходя к столешнице со столовыми приборами. – Ненавижу! Ненавижу! – крик раздался по всей квартире, ломая последнюю стену, разрушая весь мир иллюзий. Девушка в истерике начала искать за спиной нож, но, не рассчитав, схватила его за лезвие и сильно сжала в руке. Увидев, что натворила, она бросила нож на пол. Из руки начала литься тоненькой струйкой кровь. Кап-кап-кап… Кап-кап-кап… Моросящий дождь начал усиливаться, превращаясь в грозу. Небо затянуло свинцово-серыми тучами, поднялся ветер, вовлекая в свой танец жёлтые опавшие листья. Осень вступает в законные права, середина сентября как-никак. – Ника, чёрт бы тебя побрал с твоими магазинами. Мокнуть теперь придётся, — дверь супермаркета плавно открылась, выпуская из него ворчащего молодого человека. – Андрей, хватит причитать, хорошо всё будет, — за ним вышла юная девушка и, радостно защебетав, вручила другу пакет. Девчонка лет шестнадцати и парень, которому на тот момент было двадцать два, двинулись из магазина, подставляя тела безжалостному и холодному дождю. В тот день между ними была стёрта грань «друзья», было положено начало чему-то новому, что в последнее время приносит только боль… Ника так же резко схватись за второй нож, но уже за рукоять. Она знала, что не промахнётся, ей пришлось этому научиться ради себя и любимого. Нож полетел в Андрея, на что тот заматерился и только в последний момент успел увернуться. – Дура, что ты творишь?! Вообще ума лишилась?! – крик любимого зазвенел эхом в ушах. – Что, не нравится? Сам довёл меня до такого! Сам! Ненавижу! А он понимает, что это всё из-за него: из-за него они сорвались и переехали в другую страну, из-за него они всё время ссорятся, из-за него у неё возникли проблемы, нервные срывы, желание свести счёты с жизнью. От осознания этого было больнее, чем от слов Ники. Андрей был зол на самого себя. Не выдержав, он ударил кулаком в стену, сбив костяшки в кровь. Она недостойна такого отношения, парень понимал это сейчас, как никогда. Пора сжечь мосты и перестать её мучить. – Так выметайся, если ненавидишь… – прошептал парень, не до конца осмыслив сказанное. – Выметайся. Проваливай! Уйди из моей жизни! – более уверенно, с осознанием того, что так будет лучше. В тот же момент в парня полетел второй нож, через секунду – третий, что немного задел ему руку. На улице послышался рёв мотоцикла… Два года назад у Андрея тоже был мотоцикл. Как же они любили на нём гонять, особенно по ночам. Это был лучший отдых для обоих. Лето, жара. Предложение рвануть на море, да ещё и на мотоцикле, было как никогда кстати. Хоть они и жили в двух часах езды до моря и часто туда выбирались - всё равно каждая поездка вызывала детскую, неподдельную радость. Взяв на скорую руку всё нужное, молодая пара двинулась отдыхать. Оставалось пятнадцать минут до прибытия. Яркая вспышка, столкновение, боль. Мотоцикл всмятку, ребят выбросило в кювет. Врач сказал, что они родились в рубашке, так как отделались только ушибами и царапинами разной тяжести. Ника никогда не забудет тот день. Ей не даст сделать этого небольшой шрам на ноге. За всё время, что прошло, она ни разу не села в машину, если за рулём был Андрей. Казалось, что уже никогда и не сядет. Никогда… – Да что ж ты делаешь, чокнутая?! – Андрей схватился за руку, место пореза обозначило алое пятно, что постепенно расползалось по белой рубашке парня. Ника просто смотрела на него. Страх пропал, но чувство самосохранения сработало, и девушка убежала в комнату. Закрыть дверь на ключ она не успела, так как Андрей её опередил. Она отбежала к противоположной стене и едва успела повернуться к парню лицом, как в стену, справа от неё, полетела табуретка, захваченная Андреем ещё с кухни. Он не хотел попасть в Нику, было желание только припугнуть, но несколько щепок всё же отлетели от табуретки и расцарапали нежную девичью кожу на щеке в кровь. Она не почувствовала боли – только злость и обиду. В тот же момент в окно полетел какой-то никому не нужный хлам, а за ним – вещи Андрея. Никто не собирался сбавлять обороты и заканчивать войну. Часть вещей девушки полетела вслед за одеждой парня. Сквозняком окно захлопнулось, пыл воюющих поутих. Всё и все замерли, погрузившись в свои мысли. Ника сползла вниз по стене на пол. На улице снег оседал мягкими перьями. В воздухе царила радость и новогоднее настроение. Не до веселья было только в одной квартире... – Я поеду с тобой. Я тебя не брошу. Не смогу просто... – рыжая осела на пол, не веря своим ушам. Она была ошарашена, но мыслила в тот момент абсолютно трезво. – Красавица, не глупи. Это опасно - я буду бояться за тебя. Ты же не хочешь, чтобы я за тебя волновался? – Андрей присел на корточки рядом с девушкой и взял её за руку. На его вопрос она отрицательно замотала головой, глотая слёзы. – Вот, правильно, милая. Оно того не стоит. В первое время будет тяжело, больно, но я не могу подвергать тебя такой опасности. Ещё не факт, что у меня получится спокойно вылететь из страны. Тебе это не надо, – парень старался говорить мягко. Андрей всегда с нежностью и трепетом относился к Веронике. Ещё самого детства с ней возился, не давал в обиду, во всём помогал. С тех пор утекло много воды, но парень, как и прежде, везде опекает девушку, будто та его маленькая сестра. Скорее всего, всё это из-за их разницы в возрасте, составляющей шесть лет. Новость о том, что бывший друг детства (теперешний молодой человек девушки) через три дня улетает на ПМЖ в другую страну, убила "сестрёнку" морально. А всё из-за его проклятой работы. Незаконной работы... Андрей ещё по молодости связался с опасной компанией, очень долго не мог выпутаться из этого, а со временем всё только усугубилось. Из-за их угроз пришлось принять сотрудничество, а там всё сильно затянулось в водоворот. Незаконные деньги, убийства, наркоторговля, проституция... Просто передёргивало от всей той аморальности, в которой погряз парень за последние полтора года. Сейчас же все незаконные махинации тех ублюдков начали всплывать на поверхность. В списке первых, кого могут подставить, есть и Андрей, хотя тот был только пешкой во всей этой грязи. Одно было ясно - ему надо немедленно бежать. – Мне уже восемнадцать, я могу сама за себя решить хоть что-то? – Ника глянула на парня с укором и встала. – Прекрати быть таким эгоистом. Там я смогу за себя постоять, а здесь просто умру, как ты этого не понимаешь? Я еду с тобой – деньги у меня есть. Мороз пробивался во все щели квартиры. Молодая пара спорила всю ночь напролёт, согреваясь тёплым чаем, горячими объятьями и жаркими поцелуями – они боялись, что это их последняя близость. К утру решение, наконец, было принято – Ника едет вместе с Андреем. В будущем ей придётся научиться обращаться с оружием, драться, действовать хладнокровно, но в тот момент она даже не догадывалась об этом... – За что ты так со мной? – тишина квартиры была нарушена этими словами, смешанными с тихими всхлипами рыжей. Воздух рассёк, будто молнией, звук разбивающегося стекла - осколки, падающие слева от девушки, раскалывались на более мелкие куски. Снова тишина. Рядом с девушкой по стенке сползает и Андрей, держась за кровоточащую руку. Андрей... Как он мог так поступить? Ника не понимала, почему он опять вернулся в свою работу. Зачем тогда было бежать из родной страны сюда, если ничего не изменилось? Он опять начал на них работать, а ведь всё только начало налаживаться. Просто в голове не укладывалось, что весь тот ужас возвращается. Андрей опять пропадает ночами, а Ника за него всё так же волнуется. Зачем он это сделал? Хотя... Девушка же у него ничего так и не выяснила. Молодой человек просто не давал этого сделать, отнекивался. Как всегда... Он слишком за неё боится, чтобы посвящать в свои проблемы. Ника всё поняла. Прежде чем делать такие страшные выводы и обвинять парня, может стоило во всём попытаться разобраться ещё раз? Что же они наделали? Зачем? Ника уставилась на осколки. Казалось, что эти осколки – это и есть их жизнь: всё, что от неё осталось. Вся боль, неудачи, падения. Неужели в их жизни всё было настолько плохо? В это не верилось. Казалось, что всё хорошее уже забыто… Нет, она помнит. Точно помнит. Помнит их поездки на рок-концерты, помнит, как сломала ногу, когда Андрей учил её кататься на роликах, а потом месяц ухаживал, помнит их посиделки на крыше, помнит, как он учил играть её на гитаре, помнит, как они готовили ужин и чуть не сожгли квартиру... А сейчас у них ничего, кроме разбитого стекла не осталось. Их совместного разбитого стекла. Что будет, если они потеряют друг друга? Что у них останется? Пустота? А осколки… Осколки можно убрать и не вспоминать. Вероника начала улыбаться. На душе стало намного легче, светлее, хотя болела щека и руки. Она поняла, что любит этого дурака. – Может завтра вызовем стекольщика? – протянул парень, держась за руку. Девушка повернулась к Андрею и начала глупо улыбаться. – Конечно, вызовем. Как же мы без окна? Парень потянул девушку на себя и поцеловал, как никогда нежно. – Я тебя люблю. Прости, – он провёл по её царапинам на щеке, убрав с них кровь, извиняясь. – И ты меня прости. Объясни мне всё, я настаиваю. Неужели ты думаешь, что я тебе не смогу помочь? - рыжая знала, что в конце концов парень сдаст свои позиции. Их ждали долгие разговоры, выяснения отношений, убитые нервные клетки и бессонные ночи. Но за общее счастье и возможность покидать друг в друга ножи, он готовы идти до конца.