В августе 1810

      Пьер вышел из коляски и поспешно зашагал к крыльцу. К нему сразу выбежал лакей.       - Князь Андрей дома ли? - наивно улыбаясь, спросил у него Пьер.       - Нету его, ваше благородие, - виновато пожал плечами молодой парнишка, оправляя большой лакейский кафтан. - Дома только княжна Марья.       - Ну хорошо, хорошо, - кивнул Безухов, проходя мимо него в дом. - Доложи обо мне княжне.       - Сию минуту, ваше благородие! - поклонился лакей и убежал.       Пьер прошел в знакомую гостиную и направился к дивану. Но, прежде чем он сел, противоположная дверь открылась и вошла княжна Марья. Усталое и некрасивое лицо ее было бледно, но прекрасные глаза радостно улыбались гостю.       - Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir*, - сказала она, подав руку Пьеру.       - Я надеялся застать здесь князя Андрея, - признался Безухов после всех необходимых приветствий.       - Он скоро будет, - улыбнулась княжна.       - Надеюсь, у него все хорошо? - с легким оттенком беспокойства осведомился Пьер. - Мне показалось в прошлую нашу встречу, что он не вполне здоров.       - Да, он был словно немного не в себе после смерти Лизы, - грустно покивала княжна Марья. - И его рана... Но в последнее время он очень изменился, я заметила. Знаете, он долго разъезжал по всей губернии по поручениям отца, вернулся только четыре дня назад. Он так изменился! Его более не интересуют наши дела, которыми он прежде занимался. Он твердо решился ехать в Петербург, осенью, и слова против этого и слышать не желает. До той поездки, по делам отца, он все время занимался его делами, а теперь часто сидит у себя, один, и думает все время о чем-то. Он так строг в последнее время со всеми нами, так... логичен во всех поступках. Mon Dieu!** Мне кажется, его сушит эта умственная работа. Мсье Пьер, сделайте что-нибудь! Я знаю, он не будет слушать меня, но ваше мнение уважал всегда!       - Успокойтесь, княжна, я сделаю все, что в моих силах, - успокаивающее сказал Пьер, хотя ему такое поведение его друга показалось не только странным, но даже пугающим.       У крыльца послышался звук бубенчика, и следом в прихожей раздался голос князя Андрея, который быстро что-то говорил. Княжна Марья сразу встала и отошла к дверям, не желая мешать брату, но уйти не успела. Князь Андрей вошел в гостиную, и сосредоточенное лицо его чуть просветлело, когда он увидел Пьера.       - Здравствуй, здравствуй, - кивнул он Безухову, а потом повернулся к сестре. - Bonjour, Marie. Как Николушка?       - Поправился, - ответила княжна Марья. - Он не спит, сходи к нему.       - Да, разумеется, - будто не слушая, вздохнул князь Андрей и жестом показал Пьеру, чтобы тот прошел к нему в кабинет.       Когда Безухов вышел, княжна Марья робко взглянула на задумчиво стоявшего посреди гостиной брата и тихо сказала:       - Andre, je dis que vous avez tellement change***. Скажи мне, что с тобой произошло? Ты ведь не такой, ты притворяешься сейчас.       - Marie, не надо, - недовольно поморщился князь Андрей. - Иди к себе.       Княжна ничего не ответила, только горестно покачала головой и вышла из комнаты. Болконский постоял еще, как бы пытаясь решить, что ему прежде сделать: пойти к сыну, или к Пьеру. Наконец, он двинулся с места и зашел к Николушке. Мальчику было уже пять лет, он был очень похож на отца, но когда он смеялся, его личико становилось больше похожим на лицо покойной княгини. Князь Андрей вошел в детскую и остановился у двери. Николушка что-то рисовал на бумаге, которую его тетя приготовила для занятий, но, увидев отца, оставил свое занятие и подошел к нему. Болконский улыбнулся ему и взял на руки. В этот момент его лицо не выражало ничего, кроме нежной любви к сыну, серьезность и сосредоточенность на время отступили, а это случалось с ним нечасто.       Слегка пожурив Николушку за порчу хорошей бумаги, князь Андрей пошел в свой кабинет. Глаза вновь смотрели на все серьезно и даже немного сердито, но где-то в глубине их сохранилась живая радостная искорка. В кабинете Болконский присел в кресло и наконец обратился к Пьеру:       - Ну что, мой милый, как твои преобразования? Ты давно уж ничего не писал мне.       - Да, простите, я был немного занят, - улыбнулся Пьер своей доброй и чуть виноватой улыбкой. - Вы зря смеялись над моими начинаниями, я объезжал свои южные деревни и теперь могу сказать вам: мои крестьяне всем довольны, я дал им то, что им было нужно...       - Неужели? - Уголки губ князя Андрея чуть дернулись, но он быстро вернул лицу прежнее сосредоточенное выражение. - Но откуда ты можешь знать, что им нужно?       - Но... Крестьянам всегда была нужна свобода... - нахмурился Пьер.       - Была нужна свобода? - повторил Болконский. - Да, свобода бы имела для них ценность, если бы им дали вместе с тем землю. Ты отдал им ее?       - Я... Нет, они пользуются моей землей... - не вполне понимая, куда клонит его друг, ответил Безухов. - Но им больше не надо отрабатывать мне барщину, они больше живут для себя...       - Откуда ты это знаешь? - усмехнулся князь Андрей, но видно было, что этот разговор был ему неинтересен.       - Мой управляющий все это узнал и передал мне, - пожал широкими плечами Пьер.       - Проверь это сам, - рассеянно посоветовал ему князь Андрей.       - Вас что-то тревожит? - переменил тему Безухов.       - Нет, ничего, - покачал головой князь Андрей, вставая и подходя к письменному столу. - Почему ты спросил?       - Я заметил, что в вас что-то изменилось, вы уже не так настроены на жизнь для себя, как два года тому назад, - осторожно начал Пьер. - Мне кажется, ваше мировоззрение несколько изменилось. Да и потом, княжна Марья...       - Моя сестра и тебе успела нажаловаться на мое поведение? - насмешливо поинтересовался Болконский.       - Не говорите так, она переживает за вас! - укоризненно заметил Пьер.       - Да, переживает, но переживает на пустом месте, - плотно сжал губы князь Андрей.       - Не скажите... - возразил Безухов. - Мне тоже кажется, что вы скрываете за этой напускной сухостью что-то важное, что произошло в вас. Вот скажите, ну зачем вы едете в Петербург, вновь оставляете сына?       Князь Андрей отошел к окну и некоторое время смотрел вверх, будто бы надеясь, что небо, его высокое, вечное небо, подскажет ему, что делать, что правильно, а что нет. Пьер тем временем рассеянно теребил свои белые перчатки, лежавшие у него на коленях, и с некоторым опасением ждал ответов на свои вопросы. Ему вспомнилось, как два года назад княжна Марья просила его уговорить ее брата заняться чем-нибудь, или съездить за границу. А теперь ее, да и самого Пьера тоже, страшит решение Болконского заняться делами в Петербурге.       - Я еду не потому, что мне хочется бросить сестру и сына, - заговорил наконец князь Андрей. - Я давно знаю тебя... Скажи, я могу тебе довериться? Нет, молчи, знаю. Обещай лишь, что это останется между нами. - Пьер заверил Болконского, что кроме него никто ничего не узнает. - Весной я ездил в Отрадное по поручению отца...       - Ты был у графа Ростова? - оживился Пьер.       - Да, а ты его знаешь? - слегка удивился князь Андрей. - Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Помнишь березовую рощу, на большой дороге? Я проезжал там весной, и видел большой старый угрюмый дуб. Знаешь, мы с ним очень похожи. Он будто говорил мне: "Все одно и то же, и все обман". И весна, и жизнь, и любовь... Потом еще эта странная ночь в Отрадном, граф уговорил меня остаться у него ненадолго. Я слышал один очень странный разговор. Но этого я тебе, пожалуй, говорить не буду. В Лысые Горы я возвращался уже летом, и опять увидел тот дуб. Но он был... другой, живой, понимаешь? Я подумал тогда, что моя жизнь должна теперь идти не только для меня, но для всех. Надобно, чтобы все знали... Нет, я не умею это сказать... Впрочем, забудь. Главное, что я решил вернуться к петербургской жизни.       - Мне кажется, я понял вас, - задумчиво кивнул Пьер. - Что ж, значит, опасения княжны неосновательны, верно? Может, мне стоит сказать ей это?       - Не стоит, я сам поговорю с ней, - прежним устало-резким тоном отклонил это предложение князь Андрей. - Ты не торопишься?       - Нет, сегодня я совершенно свободен, - улыбнулся Безухов.       - В таком случае, я приглашаю тебя отобедать с нами. - Князь Андрей отошел от окна и прошел вместе с Пьером в гостиную. В этот момент туда вошел с другого конца и только что вернувшийся с прогулки старый князь. Увидев их, он остановился и придал лицу устало-вежливое выражение. Лакей уже успел сказать ему о приезде Пьера.       - Никак сам граф Безухов пожаловал? - ненатурально удивился князь. - Рад видеть, очень рад. - И требовательно посмотрел на сына.       - Я исполнил все, как вы велели, - сразу ответил на немой вопрос князь Андрей. - Вот бумаги от губернатора, письмо от приказчика и ответ господина Снурова.       - Прекрасно, прекрасно, - приговаривал старый князь, забирая у сына связку в бумаге. - Ступайте обедать, я сейчас буду.       Пьер недоуменно переводил взгляд со старшего Болконского на младшего и видел странную напряженность между ними. Князь Андрей перехватил этот взгляд и чуть заметно усмехнулся, взглядом говоря: "И ты видишь? Не думай об этом, это пустяки". Безухов какое-то время смотрел вслед уходящему старому князю, и в этот момент к ним подошла княжна Марья.       - Идемте обедать, стол уж накрыт, - сказала она, робко глянув на хмурого брата.       - Идите, я сейчас буду, - ответил тот, жестом показав Пьеру, чтобы шел за княжной, а сам скрылся в кабинете.       - Говорили вы с братом? - спросила княжна Марья, когда они шли по коридору.       - Говорил, и вот что я вам скажу: вы можете быть совершенно спокойны, - понизив голос, успокоил ее Безухов. - Он не хочет объяснять причины своих поступков, но, будьте уверены, это будет ему во благо.       - Ах, это было бы прекрасно, - опустила грустные лучистые глаза княжна Марья. - Но вы ведь будете с ним в Петербурге? Вы не дадите ему там снова вернуться в это ужасное помертвевшее состояние?       - Сделаю все, что в моих силах, - пообещал Пьер. В столовой он сел напротив княжны и старался избегать смотреть в ее видящие его насквозь глаза. Он задумался о близости Элен с Борисом Друбецким, о масонстве, в котором он, к своему ужасу, обнаруживал свое разочарование, о простых и мелочных проблемах, которые отравляли его жизнь.       Князь Андрей пришел несколько позже и, заняв свое место, обратился к Пьеру:       - Ну что, мой милый, ты последуешь моему совету? Проверите сами своих крестьян?       - Да... То есть... Если буду там, - растерялся от частых резких смен тем Безухов. - Скажите, как долго вы намерены пробыть в Петербурге?       - Пока не знаю, сколько получится, - нахмурился недовольно князь Андрей. - Поговорим лучше о тебе. Ты в последнее время ничего не говорил о своей жене.       - Насколько мне известно, у нее все прекрасно, - помрачнел Пьер.       Остаток дня они вдвоем провели в кабинете, разговаривая об устройстве крепостных, реформах Сперанского, которыми увлекся князь Андрей, отношениях России и Франции, и двух императоров в частности. Пьера не покидало ощущение, что князь Андрей нарочно уходит от всех разговоров, связанных с его жизнью. Болконский, в свою очередь, видел, что Безухов не желает говорить о своей жизни. Какая-то недоговоренность висела между ними, словно оба хотели сказать что-то важное, но не решались, прячась за ширмой пустых политических разговоров.       В восьмом часу Пьер собрался уезжать. Прощаясь с ним, княжна Марья просила его бывать у них почаще и напомнила о том, что он обещал ей относительно князя Андрея. Старый князь так и не вышел, полностью уйдя в работу. Молодой Болконский задумчиво смотрел куда-то сквозь Пьера, что-то обдумывая. Пьер уже садился в свою коляску, когда он остановил его и серьезно сказал:       - Прости, я сегодня был невнимателен к тебе. Внутри меня что-то странное сейчас творится... Мне надо самому понять себя. Но я прошу тебя, мой милый, не спрашивай меня ни о чем и не слушай Машу, она совсем ничего не понимает. Придет время, я сам скажу тебе все.       Они распрощались, и Пьер поехал домой, снова и снова обдумывая странное поведение князя Андрея. Он понимал, что-то странное с ним случилось. "И при чем тут какой-то дуб?" - вдруг подумал он. Потом вспомнил благодетеля, который говорил ему о предначертаниях и пути каждого человека, и эти мысли постепенно захватили его. Иосиф Алексеевич один поддерживал в Пьере пошатнувшуюся веру в масонство, помогал ему советом и наставлял на истинный путь.       Князь Андрей долго стоял на крыльце, хмурясь, и снова вспоминал ту ночь и девочку, что хотела улететь. Какое-то странное, недоступное его пониманию чувство охватывало его, именно от этого чувства он закрывался холодностью и сухостью. Но встреча с Пьером, со старым добрым другом, немного ослабила это, и он смотрел на шелестящие на ветру деревья и золотистые облака с чувством умиленности и внутреннего спокойствия.       Княжна Марья видела это через окно, и ее беспокойство медленно сходило на нет. Она видела, что брат ее возвращается к жизни, и это радовало ее, хотя она и грустила из-за неминуемой скорой разлуки с ним. *Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас. **Боже мой! ***Андрей, ты так переменился.