Потому что я люблю тебя!

Очнувшись в палате, я не сразу сумела сообразить, где я нахожусь, и что вообще происходит. Как я ни пыталась открыть левый глаз, у меня ничего не получалось. Потом я поняла, что он перевязан. Вся голова была обмотана бинтами. И левая рука тоже. Я пыталась вспомнить, что же со мной произошло. В памяти лишь крутились фразы: «Зачем ты встала на моем пути? Думаешь, ты имеешь право забирать себе все самое лучшее?» - это последнее, что я слышала перед потерей сознания. Пока я тщетно пыталась хоть что-то вспомнить, в палату вошла медсестра. - Что со мной случилось? Почему забинтован глаз? Что с моим лицом? – я завалила ее вопросами, начиная заметно нервничать. - Не волнуйтесь, вам сейчас нужен покой. Скоро придет доктор и все объяснит, а пока вам нужно поспать, - с этими словами она подошла ко мне и вколола в вену какой-то препарат, действие которого не заставило долго ждать, и я опять заснула. Когда я снова отошла ото сна, я увидела Юну, сидящую рядом на стуле и читающую какой-то журнал. Как только она заметила, что я очнулась, тут же откинула журнал подальше и кинулась ко мне, сжимая в ладонях мои руки. По её лицу можно было понять, что она долгое время не спала и очень сильно за меня переживала. - Господи. Девочка моя, что же с тобой сделали? Кому это было нужно? – она заплакала. Сейчас я чувствовала себя уже более-менее лучше. Голова прояснилась. - Как я тут оказалась? - Тебя нашел один парень. Ты лежала в парке на дорожке. Девочка моя, тебя облили кислотой, - после этого она буквально зарыдала, а меня словно молнией ударило. «Кислота… Я урод…» К горлу подкатил ком. Я осознала весь ужас произошедшего. «Этого не может быть… Только не со мной! За что?..» - У тебя обожжены левая часть лица и плечо, - продолжила Юна. – А еще повреждена роговица глаза, но доктор сказал, что концентрация кислоты, к счастью, была не очень высокой, поэтому зрение ты не потеряешь, и операция не понадобится. Также у тебя много ушибов и ссадин. Тебя избили… Ты лежишь здесь уже третий день. Мы с Сашей чуть с ума не сошли. Скоро приедет Юри… Юна не могла контролировать свои эмоции и говорила сквозь слезы, задыхаясь и захлебываясь. В первую очередь я испугалась за ее здоровье, ведь она беременна. Я попыталась ее как-то успокоить, а саму уже охватывала паника. Вовремя зашедшая медсестра уговорила её выйти, подышать свежим воздухом и задуматься о малыше. Я осталась одна, наедине со своими мыслями. Как только захлопнулась дверь, из глаз покатились слезы. Никак не хотелось признавать то, что теперь я урод. Я сразу же подумала об Онью? Зачем я теперь ему такая нужна? Кому я вообще теперь нужна? Теперь я осталась без работы. Моя карьера закончилась, даже не успев начаться. В какой-то момент показалась, что жизнь кончена и большее не имеет никакого смысла. Все перемешалось в кучу. Захотелось просто исчезнуть, никого не предупредив. Было утро. В таком состоянии я пролежала еще долго, пока на осмотр не пришел врач. В моих глазах было совершенное безразличие. Я его даже не слышала. Уловила только что-то про повторную сдачу анализов, полное обследование и сотрясение мозга. Он назначил какие-то процедуры. За ним все внимательно записывала одна блондинка. За день ко мне пришел менеджер, который сообщил о разрыве контракта с агентством, чего и следовало ожидать. К вечеру пришёл брат. Я попросила его забрать из дома котенка. Я была в ужасе, когда вспомнила о нем, и о том, что он три дня находится там один, без еды… Весь день я провела в неком трансе, все ещё отказываясь воспринимать очевидные факты. Они морально уничтожили меня. Я просто не могла в это поверить. Я обдумала все варианты дальнейшего развития событий, ведь жизнь на этом не закончилась. Больше всего меня волновало, как быть с Онью? Какой будет его реакция, когда он обо всем этом узнает? Что он предпримет? Неужели это конец наших отношений? Я бессознательно потянулась к шее, кулона не было. Я тихо заплакала. Где-то в час ночи я проснулась из-за шума в коридоре. Были слышны голоса взволнованных медсестёр. Мне стало любопытно, что же могло произойти в такое позднее время. Внезапно распахнулась дверь, в палате стало светло. Увидев в дверном проёме Джинки, я оцепенела. Повисло молчание. Он запыхался и еле дышал, глаза были красные. Посмотрев на меня, он начал медленно приближаться. Мне было страшно. Вдруг он рухнул на колени и заплакал. От этого я испугалась еще сильнее. Он крепко сжал руку в кулак и ударил ей об пол. - Какой же я дурак! Это я во всем виноват! Я… - на него страшно было смотреть. Сердце сжалось, захотелось обнять его. - Прости… Пожалуйста… Прости меня… Я разрушил твою жизнь. Теперь ты ненавидишь меня… - Нет. Всё не так. Ты ни в чём не виноват, - было больно на него смотреть. - Если ты дашь мне шанс, я больше никогда не допущу такого. Я всегда буду рядом и буду тебя защищать. Я обещаю, только, пожалуйста, дай шанс… Я не ожидала услышать от него этих слов, и уже убедила себя в том, что не нужна ему больше. После долгих раздумий, ради его же счастья, я решила не обременять его. Я отрицательно замотала головой. Сердце обливалось кровью, слова застряли где-то в горле, но я всё же выдавила из себя: - Тебе лучше оставить меня. И снова немая сцена. - Что? – еле слышно прошептал Онью и медленно поднялся с колен. - Я не хочу, чтобы ты был со мной только из чувства вины. Ты ни в чём не виноват и ничего мне не должен. Я не хочу видеть, как ты страдаешь из-за меня, - как же трудно было все это произносить. - Я… Я не понимаю. Зачем ты так говоришь? – Джинки не понимал ни слова, и явно не хотел понимать. - Да зачем я тебе нужна такая? – у меня снова началось что-то вроде истерики. Я больше не могла сдерживаться. Внутри все переворачивалось и рвалось наружу. Я перешла на крик, и, возможно, нас слышала вся больница. А медсёстры даже не решались зайти к нам в палату. – Зачем тебе такие проблемы? Скажи, почему? Почему?! - Да потому что я люблю тебя! – не успела я опомниться, как он уже оказался рядом со мной и крепко меня обнимал. - Потому что я люблю тебя, - снова повторил он сквозь слезы. Я обняла его в ответ, как можно крепче, и зарыдала. Так мы просидели довольно долго. Я никак не могла успокоиться, а Джинки не мог меня отпустить и также крепко сжимал в своих объятиях. - Ни о чем не беспокойся. Я буду рядом, и все у нас с тобой будет хорошо. Никто и никогда не сможет нас разлучить, - его голос всегда действовал на меня, как успокоительное. Он всю ночь провел со мной, пристроившись рядом на узкой кровати. - Как ты узнал о том, что произошло? – мне действительно это было интересно, ведь телефон я потеряла, и с ним никто не связывался по этому поводу. - Два дня назад Ки приезжал на свой мюзикл. На следующий день он хотел позвать тебя с собой на концерт. Он весь день звонил тебе, но телефон был вне зоны доступа. Потом он поехал к тебе домой. Там тебя не оказалось. Он забеспокоился и связался с твоим агентством, где ему обо всем рассказали. Естественно, Ки сразу же позвонил мне, а сам примчался сюда в больницу, но его не пустили. А я прилетел, как только смог. Я чуть с ума не сошел… - А как же концерт? - Как я могу думать о концерте? Сейчас мне важна только ты, - он коснулся губами века моего единственного целого глаза. - Я не допущу этого. Ты хочешь подставить тысячи фанатов? Когда выступление? – я недовольно посмотрела на него. - Завтра вечером. Я могу все уладить. Думаю, они меня поймут. - Нет. Ты должен быть там завтра, - я ведь давала слово не мешать его работе. Мы не спали всю ночь. Я заснула лишь под утро, а когда проснулась, Джинки уже не было. На столике рядом с кроватью стояли цветы в вазе, а рядом лежала записка: «Сегодня я буду петь только для тебя. Скоро мы будем вместе. Навсегда твой Джинки». В общем и целом, я пролежала в больнице около месяца. Моя любимая Юри вернулась из Италии раньше срока. Она проводила со мной все свободное время, не давая грустить ни минуты. Нам было, что обсудить за это время. Мою обидчицу нашли, и она понесла соответствующее наказание. Оказалось, что эта девушка проходила вместе со мной кастинг в модельное агентство. Должны были выбрать кого-то из нас двоих. В итоге, она оказалась в пролёте и еще тогда возненавидела меня. А узнав, что я встречаюсь с ее кумиром, она обвинила меня во всех смертных грехах, подкараулила и отомстила. За эти три недели SHINee закончили свой тур по Японии, немного переделав график выступлений. В СМ не могли проигнорировать этот случай со мной. Были сняты видеообращения артистов к фанатам с просьбой относиться с пониманием и уважением к их личной жизни. Затем эту волну подхватили группы и других агентств. Потом страсти поутихли, и все снова стало на свои места. Онью освободили почти на все лето (только к концу августа он согласился участвовать в одном мюзикле), в то время как Минхо снимался в дораме, а остальные тоже занимались своими делами. Все это время мы провели вместе. Мы нашли хорошую клинику во Франции, где пообещали вернуть мне мое лицо за четыре операции. После каждой операции должно было пройти три месяца. Первая была проведена в конце июня, а за год я уже была полностью «отремонтирована». Шрамы были почти незаметны. Выдавало меня только плечо. *** - Браво! Вы отлично справились, поздравляю! – в звукозаписывающую студию влетел Джонгхён, аплодируя нам с Онью. - Я всё еще думаю, что это плохая идея, - я чувствовала себя не в своей тарелке. - Да ладно тебе, у тебя замечательный голос. Я зря что ли старался? – Джонг скрестил руки на груди и вытянул губы. - Нет, ты хорошо поработал, спасибо, - я улыбнулась ему. - Да, ты отлично справился, - поддержал меня Джинки. - То-то же! Ну все, я побежал, до завтра, - парень сверкнул взглядом и вышел за дверь, оставив нас в студии двоих. Прошло уже два года. Ребята сделали нам подарок – песню. Когда я лежала в больнице, в минуты одиночества, я написала что-то вроде стихотворения, в котором описала все те чувства, которые я испытываю к Джинки. Получилось не плохо. Потом я забыла о нем, пока тетрадь не нашла Юри. Ей в голову пришла интересная мысль, и она обратилась за помощью к Джонгхёну, чтобы тот написал музыку. Так и появилась замечательная баллада «Your Sweet Smile». - Тебе нужно было стать певицей, - сказал Онью, поднимая вещи со стула. - Да ладно тебе, - я толкнула его в плечо. - Я серьёзно, - он протянул мне руку. – Уже поздно. Пошли домой. Мы теперь живем вместе. Я официально была признана его девушкой. Родители Онью не против этого. У нас очень хорошие отношения с его матерью. Мы сели в машину. Всю дорогу мы обменивались нежными взглядами. Затем они сменились страстными и обжигающими. Онью положил руку мне на колено и стал его поглаживать. Нами овладело жгучее желание. - Следи за дорогой, - усмехнулась я, а он надавил на газ. Добрались мы быстро, и даже не заметили, как оказались в квартире. Заперев за собой дверь, Джинки подхватил меня на руки и понёс в спальню. Мы буквально рухнули на кровать. - Я хочу девочку, - прошептал он мне в губы и впился страстным поцелуем.