Качели скрипят

«Какой громкий скрип, как он пронзает голову. Я теперь не слышу пение птиц», - крутилось в голове мужчины, лет тридцати, сидящего на скамейке. Ребенок слез с качелей и побежал в песочницу, а качели все еще скрипели, пусть и затихая. Профессор встал, закрыв газету, посмотрел на наручные часы и двинулся. Он открыл глаза, вспомнив, что, конечно, ему все это почудилось, а на самом деле он лежит в психиатрической больнице. Бесприютное помещение угнетало, наводило уныние, но профессор держался. Вдруг стекла разбились, а осколки ранили его в самую душу, при одном воспоминание о ней. Она была высокая, тонкая как спичка. Профессор всегда говорил, что это анорексия, но никто не прислушивался к его доводам. У этой девушки были черные волосы, чуть ниже плеч, и она была смертельно бледной, при этом еще могла улыбаться. Она была всю жизнь закрытой, погруженной в себя. Она редко откровенничала, и толком друзей у нее не было. Профессор хорошо помнил, что эта леди любила читать, у нее даже своя библиотека была. Да, бедняга не успела прочесть столько намеченных книг. Профессору еще запомнилось, что по утрам она пила исключительно черный чай, без сахара и прочих добавлений, а вечером кофе, чтобы не уснуть, пока читаешь главу книги в час ночи. Она не любила макияж, любила естественность. Любила людей не за очертания их лица, не за руки и плечи, не за пышные прически и не за состояние, любила лишь за душу. Хотя трудно сказать любила, девушка вообще предпочитала одиночество, а толпу людей терпеть не могла. Но ее характер вечно сдержан, она иногда бывает вспылит, но черт с ним. За такую прекрасную особу, профессор бы душу Дьяволу продал, но он был атеистом и не верил ни в бога, ни в дьявола. А еще он того не признавал, но все же был единственным, кого Арабелла посвящала в свои тайны, кому она доверяла самое сокровенное и тайное, у кого хранилось то, что никто не должен был видеть. Да, профессор любил ее, но виду не подавал. Арабелла тоже его любила, и оба они были на друг-друге помешаны, но так боялись признаться, что не признались. А еще профессор терпеть не мог качели. Особенно те, которые скрипят. Как-то раз она сидела на качелях, а потом скрип прекратился, после грохота. Конструкция сломалась, и железные балки обрушились на девушку. В ее руках нашли книгу, залитую ее кровью. Эту книгу профессор теперь хранит, как самое дорогое и теплое, она согревает безумца в этих холодных, унылых стенах психиатрической больницы, куда попал, помешавшись на мертвой леди.